Другие вербальные техники

Советы часто терапевтами осуждаются. Ханс Страпп как-то написал: “Говорят, что З. Фрейд, следуя своим собственным рекомендациям, никогда не давал советов пациенту, лежащему на кушетке, но не испытывал никакого стеснения сделать это, когда анализируемый находился между кушеткой и дверью”. Вексберг с неодобрением относится к даче советов пациенту, но терапевты-адлерианцы поступают так же как З. Фрейд, при этом, однако, стараясь не поощрять зависимость. На практике терапевт может просто обрисовать альтернативы и, затем позволить пациенту принять свое собственное решение. Такое приглашение скорее укрепляет веру в себя, чем в терапевта. С другой стороны, терапевт может дать и прямой совет, стремясь, тем самым, поощрить самостоятельность пациента и его желание прочно стоять на своих ногах.

Поскольку адлерианцами пациент считается утратившими уверенность в себе, а не больным, то нет ничего удивительного в том, что они часто используют подбадривание. Повышение веры пациента в себя, “выделение положительного и снижение негативного”, и поддержание надежды пациента, - все это вносит вклад в противодействие неуверенности пациента. Если он “ходит и падает”, то он понимает, что это не фатально. Он сможет подняться и снова идти. Терапия также воздействует на социальные ценности пациента, таким образом, изменяя его взгляд на жизнь и помогая придавать ей смысл. Морализирование избегается, однако терапевтам не стоит вводить себя и других в заблуждение, считая, что их система не имеет никакой ценностной ориентации. В целом же, в беседах затрагивают скорее “полезное” и “бесполезное”, чем “хорошее” или “плохое” поведение.

Терапевт избегает рациональных аргументов и стремления “превзойти в логике” пациента. Такая тактика легко преодолевается пациентом, который действует исходя из своей психологики (частной логики), а не по правилам формальной логики. Катарсис, отреагирование и исповедь могут предоставить пациенту облегчение, освобождая его от тяжелого бремени “незавершенных дел”, но как уже было отмечено, они могут оказаться также тестом, можно ли доверять терапевту. Если пациент испытывает облегчение или терапевт проходит эту проверку, то готовность пациента к изменению увеличивается.

Техники действия

Адлерианцы нередко используют ролевые игры, технику пустого стула и другие процедуры действия, чтобы помочь пациенту в переориентации. Степень использования является делом предпочтений терапевта, его профессионального тренинга, а также готовностью экспериментировать, опробуя новые методы.

Механизмы психотерапии

Терапевт как модель

Терапевт демонстрирует ценности, которые пациент может попытаться имитировать. Терапевт-адлерианец ведет себя как реальный человек, способный к проявлению заботы, подверженный ошибкам, при этом, может посмеяться над собой. Тем самым он выступает в качестве модели. Если терапевт может обладать такими характеристиками, то, возможно, и пациент сможет, и многие пациенты подражают своим терапевтам, которых они используют как ориентир нормальности.

Изменение

Наступает время в психотерапии, когда нужно отказываться от анализа, и перейти к поощрению пациента действовать, вместо того, чтобы говорить и слушать. На смену инсайту должен придти решительное действие.

Ниже описаны некоторые виды техник, применяемые адлерианцами для того, чтобы вызвать изменения. Они не являются панацеей, и используются не во всех случаях. Творческий терапевт будет импровизировать с различными техниками, чтобы справиться с потребностями терапевтического момента. Прежде всего, помните, люди гораздо важнее техник и стратегий. Упуская из виду эти предостережения, терапевт становится технарем, который делает все время “правильные вещи”, но не участвует во встрече с другим человеческим существом.

Действия “как будто”

Частым рефреном пациентов является “Если бы только я мог…”. Мы часто требуем от пациента, чтобы на следующей неделе он действовал “как будто”. Он может возражать, что это будет только действием, и поэтому обманом, что внутри он будет оставаться той же самой личностью. Мы разъясняем ему, что действия не являются фальшивым притворством, что его просят примерить роль, как можно примерить костюм. Это не изменит личность, которая носит костюм, но иногда, изменив одежду, он может почувствовать себя по-другому, и возможно, поведет себя по-другому, и в этом случае становится другой личностью.

Постановка заданий

Адлер дал нам первый прообраз постановки заданий при лечении депрессивных пациентов:

Вернемся к непрямым методам лечения – особенно я рекомендую его при меланхолии. После установления отношений симпатии, я выдвинул предложения для изменения поведения в две стадии. На первой стадии я предлагаю “Делайте только то, что вам приятно”. Пациент обычно отвечает: “Ничего не приятно”. “Тогда”, - отвечаю я – “по крайней мере, не заставляйте себя делать то, что Вам неприятно”. Пациент, которого обычно заставляли делать разнообразные ненужные вещи для выправления этого состояния, находит приятную новизну в моем совете, и может улучшиться в поведении. Позднее я постепенно ввожу второе правило поведения, сказав “оно гораздо сложнее и я не знаю, сможете ли следовать ему”. После сказанного, я молчу и смотрю с сомнением на пациента. Таким способом я возбуждаю его любопытство и обеспечиваю его внимание, а затем продолжаю: “Если вы смогли бы следовать второму правилу, вы бы вылечились в течение четырнадцати дней. Оно заключается в следующем – разбирать время от времени как вы сможете доставить удовольствие другой личности. Очень скоро это дало бы вам возможность уснуть и отогнало бы все ваши грустные мысли. Вы бы почувствовали себя полезным и представляющим ценность”.

Я получаю различные ответы на мое предложение, но каждый пациент считает, что действовать соответственным образом очень тяжело. Если ответом является: “Как я могу доставить удовольствие другим, если не знаю, как получить их самому?”, то я вношу разнообразие в картину, говоря: “Тогда вам нужно четыре недели”. Более понятный ответ: “Кто мне доставляет удовольствие?” я встречаю тем, что, вероятно, является самым сильным ходом в этой игре, говоря: “Может быть, вам лучше немного потренироваться следующим образом: НЕ ДЕЛАТЬ ничего, что доставит удовольствие кому-либо другому, а всего лишь представить, как вы МОГЛИ БЫ сделать это!”.

Эти задания относительно просты и определены на уровне, на котором пациенты могут саботировать задание, но они не смогут потерпеть неудачу, а затем обвинить в этом терапевта.

Пациент должен понять, что не врач, а сама жизнь неумолима. Он должен понять, что в конечном итоге [он должен] переходить к практической жизни. От врача он не слышит ни слова упрека или раздражения, а лишь по большей части эпизодические доброжелательные, безобидные, ироничные высказывания.

Некий пятидесятилетний мужчина, заявляющий о “действительном” намерении жениться, но одновременно избегавший женщин, был проинструктирован каждый день искать один значимый контакт с женщиной (как это сделать целиком на его усмотрение). После выдвижения многих возражений, он пожаловался: “Но это так тяжело! Я так смертельно устану, что не смогу работать”. На что терапевт, смягчившись, ответил: “Поскольку Господь Бог отдыхал на седьмой день, я не могу просить вас сделать больше, чем Господь. Поэтому вам нужно выполнять это задание только шесть дней в неделю”.

Одну из форм постановки заданий, которую ввел А. Адлер, Вексберг называет антипредложением, а В. Франкл – парадоксальным намерением. Этот метод, использованный в неклинической практике Кнайтом Данлопом, получил название негативной практики. Как правило, борясь со своими симптомами, говоря себе: “Почему это должно было случиться со мной?” пациент лишь подкрепляет их. Он пытается отвлечь свое внимание, чтобы не думать о симптомах, и неизменно обнаруживает, что постоянно думает о них или наблюдает за собой. Страдающий бессонницей держит один глаз открытым, чтобы наблюдать спят ли другие, и потом удивляется, почему он не может спать. Чтобы остановить эту борьбу, пациенту предлагают намеренно делать, и даже усилить то, с чем он борется.

Создание образов

А. Адлер очень любил описывать пациентов простой фразой, например, “нищий как король”. Другие адлерианцы также описывают пациентов короткими образами, что подтверждает поговорку “лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать”. Вспоминая этот образ, пациент может напомнить себе свои цели, а на более поздних стадиях он может научиться использовать этот образ, чтобы посмеяться над собой. Один сверхамбициозный пациент, получивший прозвище “Супермен”, однажды начал расстегивать свою рубашку. Когда терапевт спросил, зачем он это делает, пациент со смехом ответил: “Так вы сможете увидеть мою синюю рубашку с буквой S”. Другой пациент, страшившийся сексуальной импотенции, согласился с наблюдением терапевта, что он никогда не видел собаку-импотента. В качестве объяснения пациент выдвинул следующее: “Собака делает то, что ей полагается делать, не заботясь о том, сможет ли она”. Терапевт предложил, чтобы при следующем половом контакте, непосредственно перед ним ему следует улыбнуться и про себя произнести “гав-гав”. На следующей неделе он сообщил членам своей группы: “Я погавкал”.

Ловля самого себя

Когда пациент понимает свои цели и хочет измениться, его учат ловить самого себя, как если бы “его рука находилась в банке с печеньем”. Пациент может поймать себя в самом разгаре своего старого поведения, но, в данный момент, он по-прежнему может чувствовать себя неспособным что-то сделать с этим. Постепенно он учится предвидеть такую ситуацию и свое поведение до их осуществления и, соответственно, научается или избегать или изменять ситуацию или изменять свое поведение.