2020-05-12
120Содержание
Введение 4
Глава 1 7
Психология субъективной семантики и психосемантика 7
Глава 2 19
Понятие “значение” 19
Глава 3 34
Понятие о системах значений 34
3.3. Семантические, категориальные и лексические системы значений слов 53
Глава 4 70
Методы исследования и моделирования значений 70
(методы психологии субъективной семантики и психосемантики) 70
Глава 5 122
Модели и проблемы моделирования образа мира 122
Глава 6 153
Категория “Образ жизни” 153
Литература 165
Приложения 172
Введение
В предлагаемой работе не ставится задача полного описания психологии субъективной семантики и психосемантики. Со времени написания Е.Ю. Артемьевой фундаментальной работы (1987) “Основы психологии субъективной семантики” (была издана только в 1999 году) прошло уже более 17 лет. Частично задачи описания психологии субъективной семантики и психосемантики решаются отечественными авторами (Доценко, 1998; Петренко, 1997; Шмелев, 1994 и др.), но задача полного изложения, с учетом выполненных за последние пятнадцать лет разработок, еще ждет своего решения.
|
|
|
Цель данной работы скромнее: сопоставить основные модельные описания психологии субъективной семантики и психосемантики в рамках решения проблемы выявления механизмов перехода от знака к значению (традиционно: от стимуляции к образу и обратно, от наглядного к категориальному и обратно, от перцепции к образу мира и обратно... и т.д.). Эти разделы общей психологии имеют много общего, но сами понятия “психология субъективной семантики” и “психосемантика” вовсе не являются синонимами, хотя, в последние годы, многие авторы часто именно так их и употребляют. Различие определяется и различием основных методологических подходов к описанию структур субъективного опыта человека, и различием используемых для генерализации результатов и построения моделей субъективного опыта и моделирующих парадигм.
Работа написана на основе курса “Психология субъективной семантики и психосемантика”, который читался автором в течение ряда лет на отделении психологии Северного международного университета (Магадан), факультете психологии Морского Государственного университета им. адм. Невельского (Владивосток), факультете психологии Дальневосточного государственного университета и в Дальневосточном институте психологии и психоанализа (Хабаровск). Соответственно, работа предназначается для преподавателей, студентов и аспирантов - психологов, социологов, филологов, лингвистов, математиков, программистов, разработчиков систем искусственного интеллекта и философов. Это обусловило необходимость обсуждения ряда не решенных до сих пор в изданных русскоязычных монографиях методических вопросов: сопоставительного описания методов и модельных конструктов психологии субъективной семантики и психосемантики с обсуждением их достоинств и недостатков; описания алгоритмов методов семантических универсалий и семантической реконструкции; подробного изложения алгоритмов описания и обработки первичных матриц результатов для групповых модификаций методов классификации, семантического дифференциала и субъективного шкалирования; алгоритмов разработки специализированных семантических дифференциалов.
|
|
|
Сама задача описания моделирования систем значений потребовала описания понятий “значения” и “системы значений” с представлением основных систем значений. Сегодня основной обобщающей концепцией описания систем значений человека в отечественной психологии является предложенная А.Н. Леонтьевым концепция “образа мира”, изложению и разработке которой в работе уделено особое внимание.
Процесс решения вышеизложенных задач оказался достаточно эвристичным, что позволило автору предложить или наметить к разработке: описание и классификацию форм значений, их функциональности и предметности; обоснование существования (аналогично математическим теоремам существования) систем эмоциональных и сценарных эталонов; гипотезу о единой культурной категориальной основе замещающей реальности при формировании индивидуального сознания; введение понятия об онтогенетической деятельностной структуре культурного сообщества;
гипотезу о деятельностной относительности культур и о деятельностных механизмах ментальности; соотнесение разработок систем искусственного интеллекта с разработками по генезу значений и систем значений человека; 16 групп методов семантического моделирования и исследования значений; понятие об ассоциативных и контекстных универсалиях; понятие о семантическом базисе описания значения; понятие о формирующем и обучающем психосемантических экспериментах; авторские методики исследования процесса образования понятий; трансляции обучаемым семантических описаний, полученных при сравнении профилей СД изучаемых понятий; методы семантической реконструкции и конструирования; принцип опосредствованного измерения и сопоставления “неизмеряемых” качеств (на основе веса семантических универсалий или факторов); соотнесение семантических универсалий и структур, построенных на основе математических методов редукции данных; концепцию деятельностного генеза систем значений; модель деятельностной структуры образа мира, процессуальную (брамфатура) и функциональную модели образа мира и, соответственно, три новых определения понятия “образ мира”; проблему создания нового, не связанного с математическим, моделирующего языка - системики.
Задача описания структур образа мира, в свою очередь, потребовала разработки психологической категории “образ жизни”, а обсуждение генеза систем значений человека - обсуждения проблем развития общей теории сознания.
Размышляя над терминами «психология субъективной семантики» и «психосемантика» и наблюдая над тем, как эти термины употребляются студентами и специалистами, я пришел к выводу, что обе эти ветви общей психологии будут объединены под названием «психосемантика». Это обусловлено и его относительной краткостью, и частотой употребления специалистами для обозначения обеих предметных областей.
Замечания, предложения и вопросы для обсуждения можно присылать по адресам: serkinv@ mail.ru, serkinv@rambler.ru.
Глава 1
Психология субъективной семантики и психосемантика
1.1. Понятие опсихологии субъективнойсемантики и психосемантике
|
|
|
Предметом психологии субъективной семантики является исследование и реконструкция структур субъективного опыта (систем значений и смыслов), на основе которого строится образ мира человека. В свою очередь, образ мира рассматривается как составляющая сознания.
Предметом психосемантики является моделирование систем значений как структур репрезентации опыта в сознании. Исторически, первые структуры репрезентации опыта описывались как промежуточная переменная (О) в необихевиоральной схеме S - O - R. Для построения моделей психосемантики требуется априорное постулирование существования семантического пространства, организованного по типу разнообразных метрических пространств.
При использовании методов получения экспериментальных данных и в психосемантике, и в психологии субъективной семантики исследователь или специалист решают четыре задачи, из которых совпадают первые три:
1. Связать исследуемое значение (стимул, предмет) с другими значениями, системами значений (стимулами, объектами).
2. Среди этих связей выделить наиболее значимые, существенные.
3. Интерпретировать на основы выделенных связей отношение испытуемого (группы) к исследуемому значению.
4. Обобщить (генерализация) полученные результаты, то есть предложить модель структуры субъективного опыта.
Четвертая задача - моделирование структур субъективного опыта для решения задач описания (прогнозирования, организации) деятельности в психологии субъективной семантики и в психосемантике решается по - разному из -за разных методологических и методических подходов к ее решению. В психологии субъективной семантики эта задача решается как задача описания образа мира с минимальным количеством ограничивающих допусков, в психосемантике - как задача построения операциональных аналогов промежуточной переменной с использованием опосредствующих математических процедур. Другими словами, в психологии субъективной семантики исследователь выдвигает аксиоматику механизма (чаще всего
|
|
|
- вербальная парадигма) означивания стимулов с последующей экспериментальной верификацией, в психосемантике исследователь использует в качестве психологического механизма математические модели систем значений, с проверкой соответствия параметров “входа” и “выхода” модели экспериментальным данным. Оба подхода имеют как преимущества, так и недостатки, о которых будет сказано ниже.
Связи между значениями могут строиться испытуемыми непосредственно (определение, сравнение, метод субъективного шкалирования, метод классификации, ассоциативный эксперимент) или опосредствованно[1] (через заданную систему шкал как в семантических дифференциалах, через сформированное понятие, через выстроенную систему конструктов, через заданный контекст как в проективных методиках). Отдельной группой выявления связей значений является группа методов, где суждение
0 связи значений выносит не испытуемый, а экспериментатор, на основе косвенных показателей (метод семантического радикала, измерение времени вывода о принадлежности объекта к классу, изучение запоминаемого материала при разных условиях его предъявления). Основными методами являются:
1) изображение или описание слов, состояний, ситуаций, отношений;
2) методы определения понятия;
3) методы сравнения (различения) стимулов;
4) методы классификации;
5) методы субъективного шкалирования;
6) ассоциативные эксперименты;
7) методы формирования понятий;
8) семантические дифференциалы;
9) методы личностных конструктов;
10) методы семантических радикалов;
11) методы опосредствованного исследования значений;
12) методы микросемантического анализа;
13) методы контекстной и семантической реконструкции и конструирования;
14) методы сравнения и трансляции семантических описаний при обучении;
15) формирующие и обучающие психосемантические эксперименты;
16) лонгитюдные психосемантические эксперименты.
Методы обработки и интерпретации данных психологии субъективной семантики и психосемантики различны.
В психосемантике моделирование основывается на процедурах математической обработки (редукции) данных, то есть основным допущением (и ограничением) психосемантики является выполнение свойств теории чисел и последующих математических (формально - логических) соотношений в ее моделях субъективного опыта.
В психологии субъективной семантики, напротив, моделирование производится с наименьшим количеством опосредствующих формально - логических звеньев (и их ограничений), направлено на максимальное сохранение своеобразия (нелогичности, нематематичности) полученных экспериментальных данных.
1.2. Моделирование в психологии субъективной семантики и в психосемантике
Моделью называется «мысленно представляемая или материально реализованная система, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна замещать его так, что ее изучение дает нам новую информацию об этом объекте» (Штоф, 1966, с. 19; цит. по Леонтьеву А.А., 2002).
Моделирование в психологии - исследование и описание психической деятельности с помощью ее моделей. Модели психической деятельности являются теоретическими или идеальными. Модель психической деятельности - динамическая знаковая система, воспроизводящая через значения входящих в нее знаков существенные свойства реальной психической деятельности. Суть моделирования заключается в воспроизведении определенных существенных свойств изучаемого предмета (в широком смысле слова) с помощью искусственно созданного предмета (модели). Обычно моделирование используется при изучении явлений (процессов), недоступных непосредственному исследованию. В силу того, что устройство модели исследователю известно, на основе ее использования исследователь может сделать выводы о природе и соотношении свойств (процессов, функций, механизмов) исследуемого явления.
Выделим три основных типа используемых для описания и интерпретации результатов экспериментальных исследований моделей:
1. Модель “черного ящика”. В такой модели исследователь описывает параметры “входа” (например, совокупности независимых переменных) и “выхода” (например, совокупности зависимых переменных) и закономерные или вероятностные связи между этими параметрами. Механизм закономерности не исследуется.
2. Математическая модель. В математической модели, как и в модели “черного ящика” механизм связи между параметрами “входа” и “выхода” не исследуется, но само математическое описание связи используется как описание механизма.
3. Парадигмальная модель. Постулируется, проверяется экспериментально и модифицируется механизм связи между параметрами “входа” и “выхода” (чаще всего - вербальная аксиоматика).
Модель психического явления должна удовлетворять следующим требованиям:
1. Модель должна быть применима для непротиворечивого (в рамках используемой логики) описания существующих экспериментальных данных.
2. С помощью модели исследователь может выдвигать и проверять предположения о новых экспериментальных данных.
3. Если модель является парадигмальной, то с ее помощью должны описываться функции, механизмы и процессы, объясняющие полученные экспериментальные данные (Артемьева, 1999).
4. Модель психической деятельности должна быть субъектной, то есть субъективность, пристрастность должны не только декларироваться, но в модель должен быть заложен принцип генеза формирования субъективности, пристрастности.
Допуски математического моделирования делают невозможным использование математических моделей как аналогов субъективного мира: во - первых, в последнем логико-математические закономерности не выполняются; во - вторых, в математические модели могут лишь вноситься поправки на субъективность (например, растяжения - сжатия семантических пространств), но механизмы, принципы генеза субъективности не могут закладываться. Из -за этого математическое моделирование часто не описывает качественное своеобразие изучаемых явлений, а “приписывает” экспериментальному материалу свойства используемых математических описании. Такая модель называется нормативной или прескриптивной (отображается не то, что на самом деле происходит, а то, что “должно быть”, чтобы получались соответствующие параметры “входа” и “выхода”).
Математическое моделирование психических явлений требует большого числа ничем не подтвержденных допусков модели репрезентации опыта в сознании, правомерно лишь при допущении, что для форм репрезентации опыта в сознании выполняется закон исключенного третьего, что формы репрезентации моделируются множеством вещественных чисел и имеют свойства этого множества. К таким свойствам относятся, например, существование сечения, свойства транзитивности, плотности, непрерывности и др., метричность и мерность, выполнение законов формальной логики и др. (Фихтенгольц, 1969 - 1970). Даже, если не говорить о строгой аксиоматике организации множества вещественных чисел, очевидно, что такие допущения возможны лишь при построении только рационалистических теорий сознания. Дополнительный элемент субъективизма вносится в описание результатов после обработки “объективными” математическими методами - исследователь все равно должен задавать допуски итерационной процедуры и интерпретировать полученные математические закономерности. Соответственно, большинство математических моделей называются не моделями субъективного опыта, а операциональными аналогами опыта.
Эксперименты Ч. Осгуда (Osgood, 1952, 1976) по соотнесению визуальных форм и значений слов показали, что между ними существуют структуры соответствия, практически не зависящие от языка, на котором говорят испытуемые. Этот же факт выявлен в экспериментах с использованием другой стимуляции, других модальностей и понятий; экспериментально доказано, что эти структуры соответствия амодальны (Артемьева, 1980; Петренко, 1983; Шмелев, 1983 и др.). Факт существования амодалъных структур соответствия опыта и систем значений человека позволяет ставить задачу моделирования структур человеческого опыта структурами значений человека.
Специфика методологического подхода к моделированию структур субъективного опыта и в психологии субъективной семантики, и в психосемантике заключается в том, что модели строятся от целостного интегрального концепта (оценки, поля, пространства, универсалий, базисов оценки и т.п.) и, в этом смысле, являются содержательными (Артемьева, 1999). Такой подход является шагом к развитию новой моделирующей парадигмы в психологии, наряду с развиваемой с середины XIX века аналитической парадигмой (Артемьева, 1987; Серкин, Сиротский, 1990).
В рамках необихевиористского подхода (S - O - R) структуры накопления и актуализации опыта (промежуточные переменные) не могут быть непосредственно экспериментально изучены. Изучаются стимулы и реакции, а промежуточные переменные моделируются на основе параметров “входа и выхода” как параметров модели - моделирование по результату. Такое моделирование структур репрезентации стимулов (в широком смысле слова) с использованием математических методов стало основой психосемантики. Соответствующие модели называются семантическими структурами репрезентации опыта, а описания экспериментальных данных называются математическими моделями описания систем значений (чаще всего используются результаты процедур многомерного шкалирования [2] : факторная структура кластерная структура, шкалирование расстояний и др.). Вопрос об адекватности (в данном контексте - валидности) основного модельного конструкта психосемантики - семантических пространств - выявленным Ч. Осгудом и его последователями структурам соответствия (реальности) до сих пор не проработан.
В отечественной психологии на основе принципа единства сознания и деятельности развивалась парадигма моделирования структур субъективного опыта с максимально меньшим числом допусков модели и с максимально меньшим количеством формализаций данных эксперимента. Это необходимо для моделирования не только результатов, но и механизмов семантического оценивания. Необходимым требованием к модели является постоянно дорабатываемое соответствие аксиоматики модели с аксиоматикой моделируемой реальности. Такой подход назван Е.Ю. Артемьевой (1980, 1999) психологией субъективной семантики. В психологии субъективной семантики модель (структура отображения результатов) не предполагается заранее, как в психосемантике, а строится в процессе изучения реальности. Соответствующие модели называются субъективными семантиками[3], а описания экспериментальных данных называются семантическими полями, семантическими профилями, семантическими универсалиями и семантическими базисами значений.
Для обработки результатов и в психосемантике, и в психологии субъективной семантики наиболее часто используются следующие статистические процедуры: сравнительные подсчеты частоты, определения статистически значимых различий, корреляционный анализ, процедуры редукции данных. Необходимо помнить, что при применении всех видов статистического анализа устанавливаются статистические, а не причинно - следственные связи. Для интерпретации и генерализации результатов проводится специальная (не освобожденная от субъективности) работа на основе используемых исследователем обобщающих концепций.
Обобщающими концепциями психосемантического моделирования служат всевозможные необихевиористские и когнитивистские модели промежуточной переменной (карты, схемы, конструкты, пространства реакций, скрипты, категориальные структуры, имплицитные теории и т.д.). В отечественной психологии разрабатываются концепции для интерпретации получаемых результатов на основе деятельностного подхода, но эти разработки затруднены отсутствием фундаментальных работ по сопоставлению понятий деятельностного подхода, необихевиоризма и когнитивной психологии.
Обобщающей концепцией моделирования в субъективной семантике является концепция образа мира А.Н. Леонтьева. Концепция образа мира разрабатывается в рамках деятельностной методологии, поэтому, проблема экспериментального изучения и описания разрабатывается как проблема изучения “актуализации следовых структур личной истории деятельностей человека” (Артемьева, Стрелков, Серкин, 1983, 1991). Методологической основой реконструкции образа мира как системы значений служит, на наш взгляд, объединение психоаналитического положения о фиксации этапов онтогенеза в виде специфических психических структур [4] (спецификация принципа развития) и положения психологической теории деятельности о деятельностной природе психического (принцип единства сознания и деятельности). Такое объединение дает возможность рассматривать личную историю деятельностей человека как системообразующий фактор индивидуальной системы значений и смыслов (образа мира [5] ).
Попытки сопоставить обобщающие парадигмы психосемантики с сознанием исчерпываются тем, что сегодня они рассматриваются как операциональные аналоги субъективного опыта. Возможно, что широко используемый термин “категориальные структуры сознания” не совсем точен, так как, по сути, это - просто математические структуры экспериментальных данных, для которых обязательны правила математической формализации. Другими словами - механизмы и связи элементов этих структур никак не могут быть моделями механизмов сознания и связей реальных систем значений.
Вопрос о соотнесении образа мира с сознанием является дискуссионным и нерешенным. Образ мира рассматривается и как тождественный сознанию, и как система только значений и личностных смыслов вне чувственной ткани сознания.
Семантическим пространством описания значения (стимула) называется задаваемое экспериментальными процедурами многомерное пространство его (стимула) описания. Обычно, каждое измерение задается униполярной или биполярной шкалой оценки значения. Размерность пространства и качество оценки заранее задается избранными экспериментатором шкалами оценки. Методическим ограничением использования семантических пространств как моделей субъективного опыта служит то, что никакие экспериментальные данные уже не выведут экспериментатора за заранее заданную модель (пространство).
Субъективными семантиками называется система смыслов, понимаемых как следы взаимодействий с предметом, явлением, ситуацией, зафиксированные в виде отношения к ним (Артемьева, 1999). Субъективные семантики не задаются экспериментальными процедурами, а моделируются после получения экспериментальных данных.
Семантическим полем значения (стимула) называется экспериментально полученная совокупность ассоциаций испытуемого (группы) к данному значению (подробнее см. раздел “Ассоциативные эксперименты”).
Семантической универсалией значения (стимула) называется полученная экспериментальным путем совокупность неслучайных описаний значения. Такие структуры (модели) представления экспериментальных данных максимально свободны от заранее заданного внутреннего каркаса. Это обеспечивает им преимущество в дальнейшей вариативности перед математическими моделями, заранее ограниченными законами формальной логики, множества вещественных чисел и дополнительными допусками используемого математического метода.
Семантическим базисом значения (базисная универсалия) называется минимальная совокупность описаний значения, позволяющая группе испытуемых реконструировать (восстановить) значение (подробнее см. раздел “Методы контекстной реконструкции”).
Факторной структурой описания значения (стимула) называется редуцированная до небольшого количества признаков (факторов) с помощью процедуры факторизации матрицы результатов (экспериментально полученная совокупность координат описания значения в заданном семантическом пространстве оценивания). Алгоритмические процедуры факторного анализа в психологии предполагают большое количество описанных выше допущений математического моделирования, и, кроме того, пренебрежение нелинейностью данных и уровнем шкалы данных, субъективное определение значимого веса факторов, их количества, процента выбираемой дисперсии, субъективной интерпретации и др. (подробнее см. Гл.4).
Кластерной структурой описания значения (стимула) называется редуцированная до небольшого количества кластеров с помощью процедуры кластеризации матрицы результатов (экспериментально полученная иерархизированная совокупность координат (классов) описания значения или совокупность результатов классификации групп значений). Алгоритмические процедуры кластерного анализа в психологии также, как и процедуры факторного анализа, предполагают постулирование большого количества пока ничем не подтвержденных допущений и субъективных процедур (подробнее см. Гл.4).
В настоящее время накоплен огромный объем экспериментального материала по семантическому описанию (через структуры значений) модальных и внемодальных стимулов, понятий, явлений и ситуаций. Е.Ю. Артемьева (1999) выделяет две составляющих семантического моделирования.
1. Описание субъективногоопыта.
2. Описание “измерителя”.
Принципиальная возможность реконструкции значений на основе семантического оценивания была доказана в опытах по реконструкции стимула на основе семантических универсалий. Проверялись гипотезы о существовании структур семантического оценивания и о том, что, если структуры семантического оценивания существуют, то групповые семантические универсалии должны соответствовать значению. Следовательно, группы испытуемых, не участвовавшие в описании, должны иметь возможность “восстановить” значение по его универсалиям, что и было экспериментально доказано в работах Е. Ю. Артемьевой (1980, 1999), ее сотрудников и учеников на стимулах различных модальностей и внемодальных стимулах (Русина, 1983 - термины межличностного восприятия; Серкин, 1984 - интервалы времени и др.).
Второе описание (описание измерителя) возможно потому, что приписывание свойств (определения, ассоциации, подстановки, реконструкции) или соотнесение (классификации, шкалирования) характеризует не только стимул, но и осуществляющего процедуру человека (построение или использование личностных конструктов). На этой основе разрабатываются модификации метода личностных конструктов (Kelly, 1955 и др.) и методы личностной диагностики с использованием психосемантических процедур (Шмелев, 1983, 2000, 2002 и др.).
Эксперименты Е.Ю. Артемьевой (1999) и ее сотрудников показывают, что оценки (описания) реальных предметов и понятий о них (названий) хотя и близки, но не полностью совпадают для одной и той же группой испытуемых, причем наиболее совпадающими являются именно оценочные описания. Актуальным являются поиски ответа на вопрос: “Что именно оценивает (описывает, реконструирует) испытуемый при работе со стимулом?” Ч. Осгуд и его сотрудники считали, что психологическим механизмом, позволяющим использовать вербальные семантические шкалы для оценки и сопоставления различных стимулов (в том числе и разной модальности) является синестезия. Исходя из принципа предметности, мы можем утверждать, что и при работе с предметом, и при работе с понятием оценивается значение предмета. Разница в оценках - описаниях может объясняться разным уровнем актуализации контекстов оценивания (описания) - например, конкретно - ситуативный или системно - понятийный контексты. Исследуя “замещающую реальность” (тип оцениваемых явлений мира, замещающих стимул) оценивания, Е.Ю. Артемьева (1999) пришла к выводу, что внемодальность, смысловое наполнение оценивания обеспечивается межсистемным (между “модальными смыслами ”) метафорическим переносом с последующим синтезом. Обобщая результаты своих исследований и исследований своих сотрудников, Е.Ю. Артемьева в своей последней работе (1999) выдвинула гипотезу о преимущественных типах “замещающих реальностей”: для изображений контурных форм - вещи, инструменты, существа, социальные объекты, предметы действия, субъекты воздействия, действия; для изображений архитектурных сооружений - вещи, субъекты воздействия; для отрезков “культурного времени” - субъекты воздействия; для временных интервалов - действия, животные [6] ; для текстов о ситуациях - социальные явления, субъекты воздействия. Е.Ю. Артемьева считает, что единой основой замещающей реальности является “идентификация воспринимаемого объекта или ситуации со следом эмоционального состояния” (1999, с. 156). Данная гипотеза нуждается в разработке путем многочисленных систематических классификационных экспериментов; принципиально важным является сам факт ее формулирования. Наши эксперименты (Серкин, 1988) показывают, что замещающая реальность детерминируется деятельностным контекстом функционирования систем значений.
Общим ограничением моделирования и в субъективной семантике, и в психосемантике является допущение о существовании с одной стороны “объективной реальности”, а с другой - “субъективного внутреннего мира человека”. Вопрос о соотнесении объективной и субъективной реальности в целом в рамках концепций семантического моделирования специально не обсуждается, но при использовании любой методики для интерпретации результатов необходимо обсуждается вопрос о том, что именно оценивает испытуемый. Возможно, что методологической основой преодоления ограничений моделирования разных, разделенных (внешней и внутренней) реальностей являются выделяемые А.А. Леонтьевым (2000) положение С.Л. Рубинштейна (1989) о единой структуре мира вместе с находящимся внутри него действующим субъектом, и положение А.Н. Леонтьева (1981, 1983) о невозможности рассмотрения субъекта вне его деятельности в мире. Категория “образ мира” была введена А.Н. Леонтьевым (1979, 1983) именно для этого. Для решения задачи моделирования образа мира (основная задача психологии субъективной семантики) необходимо описать виды значений, системы значений, структуры образа мира, методы получения и обработки данных.
Глава 2
Понятие “значение”
2.1. Виды значений
Понятие "значение" введено в психологии для описания особой, специфически человеческой формы отражения, выработанной в процессе исторического развития и зафиксированной в вербальных и невербальных компонентах опыта.
На основе врожденной способности сохранять рецепторную информацию и регулировать с ее помощью поведение формируются первые формы протозначений, которые мы назовем “сенсорный след ”.
Другие формы протозначений, которые мы назовем “следами переживаний”, связаны с эмоциональными состояниями ребенка. На их основе развиваются первые формы коммуникации (крик, улыбка, комплекс оживления, гуление, реагирование на эмоциональную компоненту речи и т.п.).
Третьей формой протозначения являются “пережитые манипуляции с объектом” (Артемьева Е.Ю.,1980, с.28). Совместно с сенсорным следом и со следами переживаний пережитые манипуляции являются основой функциональных форм репрезентации. Шестимесячный ребенок ищет спрятанный у него на глазах объект только в том месте, где его поисковая активность уже получила перед этим подкрепление. Целостные представления о моторных компонентах поиска, сенсорной информации об объекте, пространстве и подкреплении называются функциональным понятием, но правильнее было бы их назвать функциональным комплексом [7] , так как об абстрагированных признаках и, тем более, о системах существенных признаков, характеризующих понятие, говорить еще не приходится. Функциональные комплексы, возможно, являются и наиболее устойчивыми формами значений, сохраняющимися при разрушении последующих форм (см., например, описания корсаковского синдрома и др.). В работах А.Р. Лурии (1998) и его сотрудников экспериментально доказано, что преобладание хорошо понятой речевой инструкции по организации действия над ситуативным контекстом выполнения действия полностью формируется у ребенка лишь к 4 - 4,5 годам жизни, то есть функциональный комплекс продолжает доминировать над другими формами значений еще довольно долго.
Операциональное значение, как внутренний компонент формирующихся у ребенка предметных действий, строится на основе операционального образа - совокупности характеристик действий, фактически используемых при его выполнении.
Например, в четыре месяца младенец пытается схватить разные по форме предметы одним и тем же движением кисти. В возрасте около восьми месяцев движение кисти дифференцируется в зависимости от формы предмета, то есть форма предмета начинает определять движение (на основе сенсомоторных координаций приобретается операциональное значение).
Предметное значение строится на основе обобщенного отражения в сознании именно предмета, как реального конструкта действительности. Если на доречевой стадии ребенок овладевает предметом в соответствии с культурно закрепленными за ним функциями, то, не говоря еще о полноценном значении, можно говорить о наличии предметных значений. Свою окончательную, "ставшую" форму предметные значения приобретают на более поздних этапах развития, когда процессы обобщения и отражения действительности становятся опосредствованными речевой функцией.
Ряд авторов (Запорожец А.В., 1986; Венгер Л.А., 1969 и др.) указывает, что значения формируются в результате использования ребенком для анализа окружающего мира систем сенсорных и операциональных эталонов. По аналогии мы можем выдвинуть предположение о существовании определенных для культурной общности и онтогенетическом усвоении систем эмоциональных эталонов, как системы образцов отношений к различным явлениям и характеристикам явлений[8], и систем сценарных эталонов, как систем образцов поведения в типичных бытовых и жизненных ситуациях. Под сенсорными эталонами понимается ряд качеств, выделенных в результате многовекового опыта человечества из всего многообразия доступных восприятию сторон действительности, а под операциональными эталонами - нормативные способы (схемы) действия, позволяющие наиболее адекватным путем достигать практическую или познавательную цель. Соответственно, определим эмоциональные эталоны как нормативные способы выражения и понимания состояний человека, принятые в данной культуре, социуме; сценарные эталоны - как нормативные способы типичных ситуативных проблем. Прижизненное усвоение систем сенсорных, операциональных, эмоциональных и сценарных эталонов обуславливает их различия в различных культурах, профессиональных группах, средах, географических зонах и др. Рассматривая гипотезу Е.Ю. Артемьевой (1999) о замещающей реальности (см. конец Гл. 1), мы можем выдвинуть собственную гипотезу о том, что единой культурной категориальной основой замещающей реальности при формировании индивидуального сознания являются формируемые прижизненно системы сенсорных, операциональных, эмоциональных и сценарных эталонов.
Рассматривая значение, личностный смысл и чувственную ткань сознания как составляющие сознания, А.Н. Леонтьев (1983, т. 2) выделяет выполняемые ими функции:
1. "Особая функция чувственных образов сознания состоит в том, что они придают реальность сознательной картине мира, открывающейся субъекту. Что, иначе говоря, именно благодаря чувственному содержанию сознания мир выступает для субъекта как существующий не в сознании, а вне его сознания - как объективное поле и объект его деятельности" (с. 171-172).
2. Функция значений заключается в культурном структурировании чувственных образов сознания: "когда в психическое отражение мира индивидуальным субъектом вливаются идеализированные в значениях продукты общественноисторической практики, то они приобретают новые системные качества" (с. 179).
3. Введение понятия "личностный смысл" обусловлено необходимостью учитывать при психологическом анализе значений их функционирование, с одной стороны, в системе общественных отношений, общественного сознания, с другой - в деятельности отдельного человека, в его индивидуальном сознании: "... функционируя в системе индивидуального сознания, значения реализуют не самих себя, а движение воплощающего в них себя личностного смысла - этого для - себя - бытия конкретного субъекта" (с. 183).
Д. А. Леонтьев (1996) и Е.Л. Доценко (1998) предлагают считать понятие «смысл» родовым по отношению к понятию «значение». Такая точка зрения справедлива для обсуждения и исследования проблемы смыслов и обосновывается тем, что отношение человека к объектам внешнего мира, наиболее глубинные структуры субъективного опыта человека представлены ему именно в виде смысловых отношений. Тем не менее, основная часть методов субъективной семантики и психосемантики основана именно на результатах группового описания стимула (его значения), что заставляет нас придерживаться в интерпретации и генерализации результатов линии анализа значения, начатой Л. С. Выготским, и выбрать для дальнейшего описания термин «значение». Сложность интерпретации результатов семантического моделирования определяется тем, что, каждый испытуемый оценивает «значение для себя» (ближе к понятию «смысл»), а в групповых результатах статистически выделяются интерсубъективные характеристики оценки (ближе к понятию «значение»). Таким образом, понятие «смысл» было бы более правильно употреблять при работе с индивидуальными результатами, а понятие «значение» - при работе с групповыми.
Описывая структуру значения как функцию знака, В.В. Мантатов (1980) выделяет его ядро (интерсубъективный смысл), подчеркивая функционирование значений в различных ситуациях коммуникации. В статье "Психологическая структура значения" А.А. Леонтьев (1971) пишет: "Значение как психологический феномен есть не вещь, не процесс, не система, не совокупность вещей, но динамическая иерархия процессов" (с.
8). Здесь имеется в виду, если говорить о значении слова, например, соотнесение и противопоставление значений слов в процессе их употребления, а не значение слова как единица лексикона. Близкой предстает и точка зрения А.Р. Лурии, который считает психологической структурой слова его семантическое строение (1998).
Многие авторы (Лурия, 1998; Артемьева, 1980, 1999; Петренко, 1983, 1996; Стеценко, 1984; Щедровицкий, 1995 и др.) выделяют смысловую, операциональную и общекультурную (или коммуникативную) составляющие значения. Например, Шмелев А.Г. (1983, с. 29) определяет значение "как единицу, репрезентирующую сознанию координацию предметных условий деятельности и операционального состава деятельности, регулирующую деятельность в соответствии с определенными целями и мотивами". Такое рассмотрение значения как тройственного морфизма (денотативное содержание, операциональное содержание и аффективно-мотивационное содержание) позволяет рассматривать значение как единицу психологического анализа, сохраняющую известную триаду психологического содержания: ум, действие, чувство.
Понятиями называются формы значения, раскрывающие сущность предмета и раскрывающиеся необходимо из связей с понятийной системой, частью которой они сами являются (Давыдов, 1972). Стадии формирования искусственных (придуманных экспериментатором) понятий изучены при помощи известной методики образования искусственных понятий Л. С. Выготского - Сахарова (Выготский Л. С., 1982), получившей название "Методика двойной стимуляции". В качестве основного средства овладения психическими процессами Л.С. Выготский выделяет употребление знака. В процессе образования понятий таким знаком является вначале бессмысленное слово, выступающее в роли средства образования понятий и являющееся затем их символом. Отсюда выступает решающее значение изучения функционального употребления слова и его развития, что и составило предмет исследования Л.С.Выготского в проблеме образования понятий.
Л.С. Выготский (1982) выделяет три основные ступени развития значения слова. На первой стадии развития (три этапа) значением слова "является не определенное до конца, неоформленное синкретическое сцепление отдельных предметов, так или иначе связавшихся друг с другом в представлении и восприятии ребенка в один слитый образ" (с. 136).
Вторую ступень Л.С. Выготский называет мышлением в комплексах. На второй ступени обобщение, объединение предметов в группы ребенок производит на основе их объективных связей. "Комплексное мышление есть уже связное мышление и одновременно объективное мышление. Это те две новые существенные черты, которые поднимают его над предыдущей ступенью. Вместе с тем, и эта связность, и эта объективность еще не являются той связностью, характерной для мышления в понятиях, к которому приходит подросток" (там же, с. 140). В основе построения комплексов лежит не всегда существенная конкретная фактическая связь, а не абстрактная, логическая, лежащая в основе образования понятий. Эта ступень распадается на пять форм, различающихся по типу лежащих в основе комплексов обобщений.
Особо выделяется пятая форма развития комплексов - псевдопонятия. Этот комплекс эквивалентен в функциональном отношении понятию, однако, построен он по иным, чем понятие, законам. Псевдопонятие - такой комплекс, который ребенок строит на основе конкретных ситуативных связей, и, который, при употреблении в той же конкретной ситуации, совпадает с употреблением понятия (А.Р. Лурия (1998) называет такие значения симпрактическими). Вне этой конкретной ситуации употребление псевдопонятий затруднено (отсутствие действия переноса).
Первые формы третьей ступени (собственно понятия) по времени образования предшествуют образованию псевдопонятий. На первой фазе третьей ступени "конкретный предмет уже не всеми своими признаками, не во всей своей фактической полноте входит в комплекс, включается в обобщение, но оставляет за порогом этого комплекса, вступая в него, часть своих признаков; зато те признаки, которые послужили основанием для включения предмета в комплекс, выступают особенно рельефно в мышлении ребенка. Это обобщение, созданное ребенком на основе максимального сходства, одновременно и более бедный, и более богатый процесс, чем псевдопонятия" (там же, с. 170 - 171). На этой фазе впервые отчетливо проступают процессы абстракции, позволяющие выделять одни признаки и игнорировать другие. "Само же понятие возникает тогда, когда ряд абстрагированных признаков вновь синтезируется. Решающую роль в образовании понятий играет слово, как средство направления внимания на соответствующий признак, как средство абстрагирования. Здесь роль слова (значение словесного знака) совсем другая, чем на уровне комплексов" (Леонтьев А.Н., 1982, с. 34).
Описанные выше понятия являются, по терминологии Л.С.Выготского, житейскими понятиями. "Это понятия - суть представления, идущие от конкретного к абстрактному. Это - спонтанные понятия" (там же, с. 35). Л.С. Выготский показывает, что путь образования научных понятий - путь от абстрактного к конкретному (сверху вниз) - противоположен пути образования житейских понятий. Благодаря научным понятиям человек осознает те свойства предмета, которые не представлены в конкретной ситуации, свойства (отношения) в системе других предметов и свойств.
Л.С. Выготский искал минимальную единицу анализа вербального мышления, которая несла бы в себе все свойства мышления. Проследив линии развития обобщения (синкрет, комплекс, понятие) и абстрагирования (фазы развития понятий), он выделил такую единицу - значение слова. Анализируя развитие научных понятий, Л.С. Выготский выявляет такие их свойства как осознанность (системность) и произвольность. Хотя Л.С. Выготский говорил собственно о значении слова, его теоретические выводы могут быть применены, с соответствующими поправками, для анализа развития любых форм значений. Такая процедура возможна, во - первых, потому что общими являются психические образования, лежащие в основе развития форм значений, и, во - вторых, потому, что формы эти не развиваются изолированно, и при рассмотрении развития любой из них исследователь неминуемо должен обратиться к общим закономерностям их развития.
2.2. Функциональность значений
Положение о том, что с развитием значения характеризующие его признаки актуализируются из изначально заданного набора, легло в основу многих методик исследования образования искусственных понятий (например, методика Выготского - Сахарова (1982), методика Брунера (1977), и др.)[9]. Наши эксперименты (Серкин, 1988) показывают, что при реальном формировании значений набор признаков, характеризующий развитое значение, является существенно другим, чем набор признаков, характеризующий его начальные формы.
Когда ребенок впервые берет в руки инструмент, ему не даны другие признаки этого инструмента, кроме чувственных. Лишь обучаясь пользоваться инструментом, он может оценивать его как инструмент среди других инструментов, с точки зрения функциональной. И именно эти признаки инструмента (не данные в первоначальном чувственном восприятии) будут определяющими для сформированного значения[10].
Пример: трехлетний ребенок, впервые взявший в руки молоток, может ориентироваться на его чувственные признаки (желто - коричневая, “теплая” ручка, серый, холодный, тяжелый наконечник и пр.). В процессе практики употребления молотка этот набор признаков становится несущественным. Существенными становятся функциональные свойства молотка (удобный - неудобный, прочный, специализированный и пр.). Ни одному взрослому и в голову не придет характеризовать молоток через его чувственно данные признаки.
В ставших уже классическими методиках исследования процесса образования искусственных понятий Выготского - Сахарова (Выготский, 1982) и Дж. Брунера (1977) все признаки стимульного материала - и существенные (задуманные экспериментатором как составляющие понятие), и несущественные (остальные) даны испытуемому сразу, доступны непосредственному восприятию. В методике Выготского
- Сахарова это цвет, форма, размер и вес картонных геометрических фигур. В методике Брунера это количество рамочек на карточке, количество фигур, их форма и цвет.
В реальной практической деятельности весь состав признаков, характеризующих значение (и понятие), не дан изначально, этот состав признаков не выбирается из готового набора, а формируется (узнается, осваивается, выстраивается) в процессе деятельности. Экспериментально доказано, что процесс формирования состава признаков является принципиально иным, нежели процесс их выбора из набора перцептивных признаков (Серкин, 1988). В наших экспериментах участвовали две стандартно уравненные группы взрослых испытуемых по 100 человек. Обеим группам испытуемых предъявлялся неизвестный им ранее инструмент (комплектный ключ для сборки мебели). Первую группу испытуемых мы просили описать предъявленный предмет любым способом. Второй группе испытуемых мы сначала объясняли предназначение инструмента и давали им попользоваться, затем просили его описать.
Сопоставление ранжированных по частоте использования описаний показало, что при деятельностном (культурном) освоении предмета ранжированное описание его перцептивных признаков (первая группа - холодный, тяжелый, прямоугольный, темный, твердый, металлический, граненый и пр.) заменяется ранжированным описанием его функциональных для деятельности признаков (удобный, полезный, умный, использованный, стертый, нужный, теплый, приятный, маленький, звонкий и пр.). Хотя по результатам эксперимента совпало 53% использованных в обеих группах описаний, ранги использованных признаков достоверно изменились при освоении предмета в пользу функциональных для деятельности признаков, появились новые признаки описания, исчезла часть первоначальных.
Дополнительная доработка и использование методик формирования понятий, формирования псевдопонятий и формирования понятий с затрудненными условиями восприятия (подробнее см. раздел 4.6.) позволило нам описать последовательные фазы функционального генеза значения в деятельности (Серкин, 1988):
1. С развитием форм значений изменяется ранговая структура признаков их описаний испытуемыми.
2. С развитием форм значений изменяется их структура.
3. С развитием значений неслучайно нарастает доля их функциональных описаний (существенных для деятельности, не данных изначально чувственно признаков).
4. С развитием значений нарастает их функциональность (для деятельности).
5. Ранговая структура признаков более развитых форм значений при ограничении условий восприятия более устойчива, чем ранговая структура менее развитых форм значений.
6. Структура более развитых форм значений более устойчива при ограничении условий восприятия, чем структура менее развитых форм значений[11].
7. С развитием форм значений их структура становится более устойчивой.
8. С развитием значений повышается их независимость от конкретно - ситуативных факторов.
Рассматривая логико - генетическую линию развития форм значений в онтогенезе, мы видим, что теоретические положения Л.С. Выготского подтверждаются изложенными выше (полученными после опубликования работы “Мышление и речь”) экспериментальными данными. Действительно, комплексные описания, опирающиеся на ситуативные, конкретные, данные в восприятии признаки, будут гораздо устойчивее синкретических. В свою очередь, понятийные описания устойчивее комплексных, так как независимы ситуативно (надэмпиричны), в них выделяются признаки, постоянные для определенных ситуаций, сохраняющиеся при смене ситуации.
Рассматривая линию развития форм значений в онтогенезе, мы опять видим, что при переходе к более развитой форме значений устойчивость их структуры повышается. Развитие устойчивости здесь тоже определяется повышением объективности значений и независимости от конкретно - ситуативных факторов.
Детерминантой развития функциональности и устойчивости структуры значений является деятельностный контекст (замещающая реальность) стимула. Другими словами, значение стимула для испытуемого есть предметное значение для его деятельности. Система функциональных признаков предмета имеет собственную иерархическую структуру.
2.3. Предметность значения
Анализ работ А.Г. Асмолова (1983, 1996), Бернштейна Н.А. (1996), П.Я. Гальперина (1980), А.Н. Леонтьева (1983, 2000) и др., раскрывающих содержание принципа предметности, позволяет нам утверждать, что предметность значений развивается с изменением их форм. "Обычно это понятие (предмет) употребляется в двояком значении: в более широком значении - как вещь, стоящая в каком - либо отношении к другим вещам, то есть как "вещь, имеющая существование", и в более узком значении - как нечто противостоящее (нем. Gedenstand), сопротивляющееся (лат. Objectum), то, на что направлен акт (русск. “предмет), то есть как нечто, к чему относится живое существо, как предмет его деятельности - безразлично, деятельности внешней или внутренней (например, предмет питания, предмет труда, предмет размышления и т.п.). В дальнейшем мы будем пользоваться термином предмет именно в этом, более узком, специальном его значении" (Леонтьев А.Н.. 1983, т. 1, с. 169).
Повышение функциональности и устойчивости значений с их развитием является проявлением развития предметности значений. Значение является предметным изначально, что обусловлено предметностью восприятия (Зинченко, 1983). Все свойства предмета, данные в восприятии, являются не вообще его свойствами, а теми свойствами, которые “умеет” выделять субъект восприятия, теми свойствами, которые
66?? 14
выделены из стимуляции нашими системами эталонов.
“Предзаданность, означенность, осмысленность предметного мира каждому акту восприятия” (Леонтьев А.А., 1983, с. 36) предполагает наличие образа мира, в рамках которого строится образ воспринимаемого предмета. Если предзаданная картина мира изменяется, то меняется отношение к воспринимаемому объекту (образ мира - модель отношений к миру), меняются и образ предмета, и ответные действия, регулируемые этим образом.
Взаимодействие с предметом для психического означает выход за грань идеального образа, деятельностное соотнесение образа и реальности, что может привести к построению такого образа мира, в котором образ этого предмета устойчиво связан функционально с определенной деятельностью (действием, сочетанием деятельностей, действий); то есть этот образ приобрел новые “сверхчувственные” (Леонтьев А.Н., 1983) качества (при этом чувственная стимуляция может и не изменяться). Вот это изменение образа мира, приводящее к изменению образа предмета (и его значения) мы и называем развитием предметности значения (Серкин, 1988):
1) при первой встрече с объектом (ситуацией) взрослый человек строит предметную гипотезу - гипотезу о предназначении предмета, базирующуюся на общности чувственных и “сверхчувственных” (функциональных для деятельности) характеристик данного объекта и ранее встречающихся предметов;
2) входящие в предметную гипотезу чувственные и сверхчувственные (функциональные, системные и пр.) характеристики предмета при взаимодействии с ним либо актуализируются, если они составляют содержание предметности значения, либо деактуализируются;
3) при перестройке предметной гипотезы в значение (или при развитии форм значений) их характеристики описания (уже предмета) существенно изменяются, появляются новые описания, не входившие в предметную гипотезу (не присущие менее развитым формам значений).
Развитие предметной гипотезы происходит благодаря тому, что оно (развитие) обусловлено функциональным использованием предмета. Составляющими значения
Последний выступает необходимым моментом движения деятельности, ее продуктом и одновременно условием ее дальнейшего развития” (Смирнов, 1985, с. 133).
становятся новые, не данные в восприятии характеристики - характеристики функционирования (употребления), которые и составляют главное содержание предметности15.
С этой точки зрения правомерно рассматривать все формы развития значений (и значения слова) как предметные гипотезы разного уровня развития. Используя описанные Л.С. Выготским характеристики стадий развития понятий, предметные гипотезы можно разбить на три следующие группы:
1) синкрет - гипотезы (при первом взаимодействии с незнакомым предметом) 16;
2) комплекс - гипотезы;
3) понятия - гипотезы.
Предметные гипотезы генерируются на уровне их функционирования в деятельности, что позволяет каждую из трех выделенных групп разбить на следующие подгруппы:
1) мотивационные гипотезы (функциональные образования, предмет - мотив: желаемая ситуация, отношения, смыслы);
2) целевые гипотезы (схемы действий, образ - цель, материальный предмет);
3) гипотезы - условия (операциональные значения, признаки).
Описание групп предметных гипотез (форм значений) позволяет построить следующую классификационную таблицу форм значений:
Таблица 1. Классификация форм значений (предметных гипотез)
| Уровень обобщения / функционирования | синкретический | комплексный | понятийный |
| Операций (условия, признаки, свойства) | отношение и отдельные явные признаки (0,0)17 | Операциональные значения (0,3), первые сенсорные сопоставления | ощущения, переживания как компоненты систем эталонов (1,6) |
15 Ср.: “В рамках системного подхода важную роль играет принцип предметности или функциональный принцип. Смысл его сводится к требованию фиксации способа исследования объекта, явного выделения того аспекта, который служит предметом изучения. Наибольшее значение здесь имеет различение физического бытия объекта и его участия в некоторой системе функционирования” (Журавлев, 1983, с. 86).
16 Мы живем в предметном мире. Возможно, мы не замечаем объекты, относительно которых предметная гипотеза не может быть выдвинута. В связи с этим процитирую слова мастера маскировки: "Для маскировки так сливайся с ситуацией, чтобы никто не мог отделить тебя как что - то мыслимое".
17 Первая цифра в скобках обозначает год жизни, вторая - месяц.
| Действий (цели, предметы) | отношение и схемы хаотичных действий (0,0), синкреты | Предметные значения, "полевые "[12] цели, комплексы (0,6) | образ - цель, навыки, житейские (1,5) и научные понятия (7) |
| Деятельности (мотивы, предметные ситуации, образ мира) | функциональные образования (0,1) | ситуативно иер архизированная мотивация, "валентные" предметы (1.0) | мотив как компонент иерархии, житейские (3) и научные (12) понятия |
Рассматривая временной ряд (по времени образования) приведенных в Табл. 1 форм значений, можно констатировать, что формы презентации действительности развивались в соответствии с требованиями социальной ситуации развития (ведущей и сопутствующих деятельностей). В то же время все формы развития значений являются конструктами для презентации (описания) одной и той же реальности - форм отражения (может быть, точнее - взаимодействия), что и делает правомерной их единую классификацию.
Выделенные Л.С. Выготским уровни развития обобщения форм значений являются функциональными для деятельности. Л.С. Выготский не описал этот аспект форм развития значений, так как по методике Выготского - Сахарова образование понятий предполагалось вне контекста реальной практической деятельности. Разделяя уровни функционирования (деятельностный, действий, операций) и уровни функциональности (синкретический, комплексный, понятийный), кратко охарактеризуем последние:
- синкретические формы значений - функциональны в данном конкретном случае;
- комплексные - в определенном множестве конкретных ситуаций;
- понятийные - внеситуативны, то есть функциональны и в конкретных ситуациях, и для моделирования новых ситуаций, и для описаний в системах понятий.
Формы значений одного уровня могут иметь разные уровни функциональности, и наоборот.
Повышение функциональности значений связано с нарастанием устойчивости их структуры, независимости значений от конкретно - ситуативных факторов. Это не значит, что в идеальном пределе развития значений мы получим форму, никак не связанную с действительностью. Такие формы не являлись бы значением по определению (см. А.Н. Леонтьев, 1981), так как уже не являлись бы формами отражения. Независимость структуры значений от конкретно - ситуативных факторов повышается потому, что отражение становится все более обобщенным, все более нормативно - культурным, то есть обусловленным рамками тех деятельностей, в которые вовлечен человек, как представитель данной культуры.
Нормативность (культурная обусловленность) форм презентации начинает формироваться с первых же дней жизни ребенка. Ребенок как бы обучается “описанию мира” (Кастанеда, 1992)[13], усваивая при взаимодействии с другими людьми системы сенсорных, операциональных и эмоциональных эталонов, другие формы значений. Рамки такого описания накладывают деятельности, в которые вовлечен человек, его “личная история деятельностей”. Обращаясь к взрослому человеку, мы видим проявления этой культурно - деятельностной обусловленности форм презентации в таких феноменах как когнитивный стиль и профессиональная семантика, регулирование восприятия предметными рамками, наличие систем оценок, устойчиво характеризующих любые понятия и др.
Развивая логически принцип деятельностной относительности языков, мы неминуемо должны прийти к выводу о деятельностной относительности различных культур, а, соответственно, и к выводу о различии в формах презентации действительности. Такие различия являются, как и лингвистическая относительность, не причиной, а следствием деятельностной относительности культур[14]. Соответственно, гипотезу лингвистической относительности и детерминизма правильнее было бы называть гипотезой деятельностной относительности культур. В рамках одной культурной общности именно с помощью гипотезы деятельностной относительности могут объясняться различия сленгов, диалектов, образа мира профессионала.
Анализируя трехслойную схему мыследеятельности Г. П. Щедровицкого (1995)
можно констатировать, что значение функционирует в реальной деятельности и как средство коммуникации с другими людьми (средний слой схемы Г.П. Щедровицкого, полилогос), и как средство организации внешнего (оперирование, действование) и внутреннего (логос, мышление, отношение) действия. Эти три параметра функциональности и составляют содержание функциональности значения. Аналогичная структура значения, уже описанная в данной работе, как тройственного морфизма представлена в работах А.Г. Шмелева (1983). Близкую схему как схему классификации онтологического измерения подходов к проблеме смысла в зарубежной психологии предлагает ДА. Леонтьев (1999): феномен объективной действительности, феномен субъективной действительности, феномен интерсубъектных взаимодействий. Соответственно, выделим три функциональных составляющих значения:
1. Личностный смысл (по Леонтьеву А.Н.), используемый преимущественно для организации внутренней деятельности (отношение, произвольность, внимание, актуализация, мышление).
2. Конструкт (конфигуратор свертки - развертки информации), используемый преимущественно для организации коммуникации понимания и мышления.
3. Оперант - используемый преимущественно для организации внешнего действия.
Три части значения образуют единую систему, и изменение одной из них неминуемо
влечет за собой изменение остальных.
Предложенная в этом разделе классификация форм значений может быть использована для решения задач по определению форм значений, входящих в зону ближайшего развития ребенка не только для набора конкретных задач, но, что принципиально важно, для решения целых классов задач, решение которых опирается на развитие определенного уровня обобщения и абстрагирования (см. Приложение 10. К определению зоны ближайшего развития значений).
Глава 3
Понятие о системах значений
3.1. Системы значений
Определим понятие "система" как упорядоченное множество взаимосвязанных элементов, образующих целостное единство[15]. Элементы системы не обязательно вещественны. Типы связей, образующих целостность элементов, могут быть связями между функциями, фазами процессов, другими системами (подсистемами). Система связей между элементами системы называется ее структурой. Е.Л Доценко (1998) выделяет следующие свойства систем: целостность, наличие элементов, упорядоченная совокупность связей и отношений элементов, иерархичность, обращаемость иерархических связей (целесообразность и самоорганизуемость по И.В. Блаубергу и
Э.Г. Юдину), развитие, взаимодействие с окружающей средой. Надсистема - система, в которую входит данная система. Подсистема — система, входящая в данную систему.
Фактор, определяющий структуру связей системы, называется ее системообразующим фактором. Платонов К.К. (1984) определяет системообразующий фактор как доминирующий компонент системы. На наш взгляд, системообразующий фактор определяется основными функциями данной системы в ее надсистемах. Так, например, строение какого - либо органа (данная система) определяется его функциями для всего организма (надсистема); структура личности определяется ее функциями в семье, в коллективе, в группе общения, в общине (надсистемы).
Структура системы не понимается как нечто неизменное, структура изменяется и развивается вместе с системой, что очевидно особенно, если рассуждения ведутся о структуре динамического процесса, который является системой других процессов. Системными качествами называются качества системы присущие ей в целом, но не присущие отдельно ни одному из входящих в нее элементов. Един
