Швейцарские воспоминания

Юрий Витальевич Мудров

искусствовед, председатель Секции искусствоведения и критики. Санкт-Петербургский Союз художников (г. Санкт-Петербург)

 

АЛЕКСАНДР БЕНУА ДИ СТЕТТО (1896–1979).

РОССИЙСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ.

ШВЕЙЦАРСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ.

Русско-швейцарский художник Александр Бенуа ди Стетто (1896– 1979) прожил большую жизнь. В краткой «Биографии», отредактированной самим мастером, есть слова о том, что он «вошел в двадцатое столетие в возрасте четырех лет и вместе с новым веком пережил важнейшие события в истории искусства, участвовал в них».

Имя Александра Бенуа ди Стетто лишь совсем недавно стало известно отечественным ценителям и знатокам искусства. А он всегда чувствовал себя русским художником, представителем талантливого рода, гордился этим настолько, что, в конце концов, добился разрешения взять материнскую фамилию — Бенуа. Его мать — Клара Алиса (1867 – не ранее 1936), была младшим, пятым, ребенком в семье Александра Леонтьевича Бенуа (1817–1875). Отец — Зигфрид Леви (1850– 1926) — архитектор, с 1878 года был сотрудником академика Леонтия Николаевича Бенуа (1856–1928). Принимал участие в нескольких, совместных с ним, архитектурных проектах в Санкт-Петербурге. Леви работал в Киевской губернии, строил в Гусь-Хрустальном, был архитектором Сестрорецкого курорта.

Однажды Зинаида Евгеньевна Серебрякова (по матери Бенуа) сказала, что в их семье дети рождались уже с карандашом в руке. Ей самой талант передался еще и по отцовской линии — от скульптора Евгения Лансере. Александр Бенуа ди Стетто тоже получил свой творческий дар от отца-архитектора и целого клана Бенуа.

Александр Зигфрид Бурхард Леви (будущий Бенуа ди Стетто) родился в Санкт-Петербурге 1(13) октября 1896 года. Уже в раннем возрасте проявил интерес к рисованию, что, конечно, мало кого удивляло в этой семье. Общее образование он получил в Катериншуле, школе с хорошей репутацией, дававшей основательную подготовку и отличные знания. Ему не было ещё восемнадцати лет, когда он поступил в Школу Общества поощрения художеств, которой руководил Николай Константинович Рерих. В школе преподавали: известный гравер 55 В.В. Матэ, художественный критик С.К. Маковский, график И.Я. Билибин. Сам Рерих вел класс композиции. Именно под его началом Александр постигал секреты масляной живописи, акварели, пастели, сангины. Тех первых работ не сохранилось, но полученные навыки остались навсегда. Школа многому научила в профессиональном плане, воспитала начинающего художника как творческую личность больших потенциальных возможностей. Важную роль, как выяснилось впоследствии, имели для А. Бенуа ди Стетто не только эти занятия, но и уроки в анималистическом классе у Аркадия Александровича Рылова.

В формировании художественного мировоззрения А. Бенуа ди Стетто в юности немалую роль играла его большая и талантливая семья. Он имел возможность не только наблюдать в работе З.Е. Серебрякову, но и рисовать, писать, пользуясь ее советом, подсказкой, в частности, в 1916 году в ее имении «Нескучном». В нем художница родилась, с 14 лет ежегодно бывала там. Непременно — летом, а иногда там проводила и зиму. И хотя у Зинаиды Евгеньевны было четверо детей, она охотно приглашала в имение родственников. В июне–июле 1916 года у нее гостили Александр и Евгений Леви. Братья нравились семье, Екатерина Николаевна Лансере — мать Зинаиды Серебряковой — в письме к мужу из «Нескучного» характеризует двоюродных племянников как «очень милых и воспитанных». Она же оставила сведения о том, что Зинаида Серебрякова рисовала молодых людей. Описывая веселое времяпрепровождение, домашние праздники с переодеваниями, называла при этом старшего из братьев «Шурой». В клане Бенуа мальчики носили всегда несколько имен и при этом Александра обычно называли «Шурой». Это еще один знак семейного признания юноши.

Сохранились несколько листов с его акварельными зарисовками, изображающими крестьянок. Открытый, насыщенный колорит костюмов изображенных крестьянок невольно заставляет вспомнить работы самой З.Е. Серебряковой. Творческая атмосфера царила в Школе во время занятий, дружеская — на совместных встречах и вечеринках педагогов и учеников после экзаменационных сессий. Однако, Н.К. Рерих, хотя и проявлял постоянный интерес к Школе, всё чаще и на длительное время покидал Петербург. В конце 1917 года Школа закрылась. Не было средств на её содержание, да и политическая обстановка в стране и Петрограде способствовала такому исходу.

В 1918 году творческая судьба Александра делает следующий виток. Он приступает к изучению архитектуры в Петроградских госу- 56 дарственных свободных художественно-учебных мастерских, как стала называться в 1918 году Академия художеств. Реорганизация академической школы могла привести к «неизбежному хаосу», о чем предупреждал Леонтий Николаевич Бенуа. Опытный педагог, он с 1893 года преподавал в системе Императорской Академии художеств и принял решение продолжить педагогическую деятельность. В его мастерскую записалось около ста учащихся. Занятия в рисовальном, натурном классах он предполагал совмещать с разработкой программ по композиции самых разнообразных архитектурных заданий. Александр увлекается новой профессией.

В 1920 году обучение в художественно-учебных мастерских прервалось в связи с направлением Александра на «трудработы» в Вологду. Но, после принятия Совнаркомом 14 января 1921 года декрета об отнесении Петроградской Академии художеств к числу высших технических учебных заведений, имевших определённые льготы для студентов, он смог вернуться в Петроград. Александр попадает в мастерскую профессора Э.Я. Штальберга, ученика Л.Н. Бенуа. Сам же мэтр, оставленный лишь в составе ничего не решавшего «Президиума архитектурного факультета» был лишен руководства мастерской. Бытовые неурядицы, отравлявшие жизнь студенту, соединялись с профессиональными: в учебном заведении одна реорганизация следовала за другой, и, самое ужасное, был арестован вместе с женой и детьми Леонтий Николаевич.

В этих условиях решение покинуть Россию принимается Александром окончательно. Начались долгие месяцы скитаний и лишений. В 1922 году художник прибыл в Швейцарию, на родину предков своего отца. Александр поселился в маленькой альпийской деревушке, где его искусство не встретило никакого понимания. В одиночестве, без работы, в атмосфере духовной изоляции, он провел едва ли не самые тяжелые месяцы своей жизни. Нельзя забывать, что наполненная яркими событиями, творчеством и постоянным стремлением совершенствоваться жизнь в Петербурге была свежа в памяти, и обостряла переживания художника. Спустя много лет Александр Бенуа ди Стетто вспоминал это время как «удручающее».

В Берне, столичном городе, куда он перебрался, жизнь была иной. Художник вскоре нашел круг людей, готовых помочь ему и интересующихся его творчеством, в частности, это были члены Русскошвейцарского союза. В это время реальностью становится его давнишняя мечта взять фамилию матери. В одном из документов 15 апре- 57 ля 1923 года художника впервые именуют швейцарским гражданином Александром Бенуа ди Стетто.

С первых дней пребывания в Берне художник много работал. Он выполнил значительный официальный заказ — портрет президента Швейцарии Джузеппе Мотта. Уже в июне 1923 года работа была завершена, и картина экспонировалась на городской выставке. Он стал получать заказы на портреты, участвовал в работе городской галереи, о нем писали.

В 1925–1927 годах художник жил в Париже, работая, в основном, как портретист. Здесь, в знаменитом кафе «Ротонда» на Монпарнасе, он познакомился со своей будущей женой — Камиллой (Камой), виолончелисткой, ставшей моделью для его многих произведений. Приглашение в Берлин, в Немецкий театр, раскрыло еще одну грань его дарования. В 1927 году Александр Бенуа ди Стетто был удостоен Гран-при города Берлина за декорации к опере Моцарта «Похищение в Серале». Художник продемонстрировал совершенно новую концепцию в подходе к традиционной задаче, в сценографии появились новые архитектурные формы и цвета. В 1929 году художник и его жена возвратились в Швейцарию, в Женеву, с которой будет связана вся их дальнейшая жизнь.

Он много путешествовал. И, хотя просторы его новой родины были не в пример российским, он умел видеть их красоту. Александр Бенуа ди Стетто хорошо чувствует специфику изображаемой природы. Пейзажи Испании, Франции, Дании, где он бывал с женой, отличаются не только сюжетными мотивами, но и глубинным пониманием среды, атмосферы, присущим этим местам колорита, разной насыщенности свето-теневых отношений.

Александр Бенуа ди Стетто был увлеченным человеком и художником. Жажда впечатлений была так захватывающа, что он не останавливался на однажды найденном мотиве, а постоянно фантазировал, экспериментировал. В 1930-е годы, будучи известным портретистом, пейзажистом, реализовывая свой дар художника-монументалиста, он неожиданно обратился к натюрморту. Изображение мира вещей — одно из высочайших проявлений предметной живописи, но Бенуа ди Стетто воспринимал этот мир в волнующей изменчивости. В натюрморте он находил возможность не только совершенствовать живописное мастерство, но и романтизировать повседневность.

Натюрморты Александра Бенуа ди Стетто различны по манере. То он подчеркнуто упрощает форму, то использует яркое звучное пятно, 58 то пишет, едва касаясь кистью холста, стремясь запечатлеть нежность цветка.

В 1940-е годы он создает натюрморты с балалайкой, куклами, вышитыми полотенцами, керамическими коньками («Русский натюрморт», «Красный конек»). Русские мотивы не типичны для творчества Александра Бенуа ди Стетто.

В годы Второй мировой войны художник с женой жил в нейтральной Швейцарии, но, конечно, личная позиция у Бенуа ди Стетто была, и он выражал ее в той форме, в которой мог это сделать художник. К этому циклу «русских» работ следует отнести «Натюрморт с портретом Александра I», характеризующийся изысканностью цветового решения.

Работая в жанре натюрморта, Александр Бенуа ди Стетто демонстрирует свой дар внимательного наблюдателя, философа. Натюрморт предстает в его работах как часть большого мира. Бенуа ди Стетто переосмысливает традиционные формы жанра, ищет новые выразительные мотивы, композиционные и колористические возможности.

Александр Бенуа ди Стетто — талантливый портретист. Целенаправленно работать в этом жанре художник начал в 1920-е годы. Чаще всего это были заказные портреты соседей, знакомых, друзей. При этом художник явно отдавал предпочтение женскому портрету. Излюбленной моделью художника всегда оставалась его жена Кама, её портреты он пишет с необыкновенной проникновенностью.

Интересны и многочисленные автопортреты художника. Как правило, они постановочные, с большим количеством аксессуаров и атрибутов. Эти сопутствующие предметы нередко направляют мысль зрителя в сторону философских размышлений о роли художника в жизни общества, о красоте, цельности и гармонии мира творческого поиска. Детских изображений у мастера немного, но они неизменно подкупают особой теплотой и лиричностью.

Судьба художника в эмиграции всегда драматична. Признание, благополучие очень важны для творческой личности, но художник, как никто другой, чувствует свои корни, истоки. Тихая и комфортная Швейцария подарила Александру Бенуа ди Стетто многое, но не смогла заменить воспоминаний о далеком и счастливом прошлом. Уходили из жизни те немногие русские друзья, с которыми он поддерживал связь. Но в архиве Александра Бенуа ди Стетто, сохраненном супругой Камой, находим аккуратные вырезки из местных газет с сообщениями о гастролях театральных трупп, певцов, музыкантов из России, 59 о выставках Эрмитажа, проводившихся в Швейцарии и соседних европейских государствах. Интерес к России оставался в душе художника. Как знать, может быть он не случайно в таком редком для художника порядке сохранял свои произведения, почти всегда им подписанные и датированные, собирал архив документов и публикаций. Тем не менее, его творческая судьба до сих пор содержит больше загадок и белых пятен, чем открытых страниц.