Надежда умирает последней

 

Бостонский пригород Кембридж по праву называют одной из цитаделей американской науки: этой славой он обязан расположенным здесь Гарвардскому университету и Массачусетскому технологическому институту. Что думали работавшие в них ученые о наиболее важных проблемах современности? Как они расценивали свою роль в предотвращении термоядерной войны, в достижении взаимопонимания между народами? Там, в Кембридже, я обратился с этими вопросами к профессору–кардиологу из Гарварда Бернарду Лоуну и физику–атомщику из МТИ Бернарду Фелду.

— Врачи, — рассказывал доктор Б. Лоун из организации «Врачи за социальную ответственность», — наверное, яснее других представляют размеры грозящей опасности. В случае ядерной войны разразится такая эпидемия, с которой медицина справиться уже не сможет. Вот почему многие из нас входят в организацию «Врачи за социальную ответственность» и активно участвуют в общенациональной кампании за ядерное замораживание. Мы понимаем, что единственным эффективным средством борьбы с угрожающей всем людям «последней эпидемией» является ее предотвращение. В ходе своих поездок по Советскому Союзу и встреч с врачами вашей страны я глубоко убедился, что совместными усилиями мы можем очень много сделать для укрепления мира. И мы это делаем, выполняя свой гуманный долг и профессиональную клятву помогать людям жить и радоваться жизни…

Профессор Б. Фелд выражал искреннюю тревогу по поводу беспрецедентного наращивания ядерных вооружений. «Вашингтон пытается заверить американцев, — говорил он, — что США вот–вот, мол, достигнут такого уровня технологии производства оружия массового уничтожения и средств по защите от последствий его применения, которые сделают ядерную войну уже якобы нестрашной, более того, можно будет даже надеяться на победу в этой войне. «Вооружиться, чтобы разоружаться» — такая формула в лучшем случае самообман, в худшем — обман тех, кто не осведомлен в технической стороне дела. В любом варианте речь идет об очень опасной авантюре, которая может стоить жизни всему человечеству. Однако убедить американцев пойти на такой риск сегодня уже не так просто. Миллионы людей во всех штатах подписываются под воззванием за замораживание ядерного оружия, целые города и графства принимают резолюции с требованием остановить гонку вооружений, сократить расходы на военные цели и вести линию не на конфронтацию, а на переговоры с Советским Союзом. В стране складывается значительно более широкая по своему социальному спектру оппозиция ядерной политике администрации, чем это было в годы войны во Вьетнаме. В антивоенное движение включаются и мои коллеги физики–атомщики, объединившиеся сейчас в «Союз обеспокоенных ученых». Наша задача — объяснить людям, перед лицом какой опасности стоит сегодня цивилизация. Физикам, как и врачам, американцы верят больше, чем политикам. Участник Пагуошского движения, я целиком поддерживаю любую возможность объединения усилий ученых США и Советского Союза в интересах мира и прогресса человечества. Контакты между ними сегодня необходимы, как никогда».

 

* * *

 

Почти треть века прослужил он в армии от рядового до бригадного генерала, участвовал в двух мировых войнах, испытал на себе тяжелую долю солдата–фронтовика. Тридцать лет назад вышел в отставку, но и сейчас, хотя ему далеко за восемьдесят, продолжает делать все, чтобы никому никогда не пришлось испытать вновь боль и горечь войны. Таких в Америке много, но чтобы отставной армейский генерал открыто поднимал свой голос протеста против гонки вооружений, призывал к миру и согласию между народами — явление почти неслыханное. Наперекор выдвигаемым против него обвинениям бригадный генерал Хью Хестер все же находил мужество активно выступать против милитаристской политики администрации США, предупреждать об опасности ядерной войны.

— В свое время на командной должности в армии, — рассказывал он в беседе со мной, — довелось быть свидетелем того, как начиналась «холодная война», как провозглашенную президентом Франклином Рузвельтом политику мирного сотрудничества после его смерти предали забвению и заменили ее курсом на завоевание Соединенными Штатами мирового господства, известным под названием «Паке Американа». Хорошо помню сказанные в моем присутствии слова бывшего президента США Гувера, обращенные к западногерманским руководителям: «Мы рассчитываем на вашу помощь в грядущей войне против варваров–безбожников Востока… Мы намерены вытеснить русских не только из Германии, но и вообще из Европы». С той или иной разницей в оттенках все американские администрации, начиная с трумэновской, стремились к завоеванию мирового господства под предлогом «сдерживания коммунизма». Пытаясь достичь этой призрачной цели, они привели страну к крайне опасной грани, за которой начинается фашистское государство…

В период войны во Вьетнаме генерал Хью Хестер открыто заявлял, что планировавшие и направлявшие эту кровавую бойню люди должны понести такое же наказание, как и нацистские главари. Он называл их военными преступниками, заслуживающими, по меньшей мере, пожизненного тюремного заключения. В ответ его обвиняли в предательстве национальных интересов, отсутствии патриотических чувств, опасном инакомыслии.

— Мне думается, истинный патриот — именно тот, кто противостоит милитаристам, — говорил он в беседе со мной. — Все мои слова и дела служат подлинным интересам безопасности моего народа, которому я целиком предан. В свое время, да и сейчас частенько, бывшие сослуживцы обвиняют меня в том, что я поддерживаю ООН. На их обвинения я отвечаю — да, виновен, да, считаю международное мирное сотрудничество единственной разумной альтернативой, считаю, что война с ее современными разрушительными средствами не может и не должна служить средством разрешения споров между государствами. И меня в этом уже не переубедить. Любой здравомыслящий американец должен поддерживать предложенную правительством СССР на сессии Генеральной Ассамблеи ООН декларацию, квалифицирующую применение первым ядерного оружия тягчайшим преступлением против человечества. Мне очень хочется, чтобы каждый американец внимательно прислушался к мирным инициативам вашего правительства. Немногие мои соотечественники, к сожалению, знают, что еще с первого дня существования Советского государства его руководитель Владимир Ленин выступал с предложением заключить мир между всеми странами. Я неоднократно бывал в Советском Союзе и видел, как там люди берегут и отстаивают мир. Не случайно Конституция СССР запрещает пропаганду войны.

Как член организации «За прочный мир» и ветеран войн, недавно я направил всем конгрессменам и сенаторам личное письмо, в котором выразил свою серьезную озабоченность курсом нынешней администрации на наращивание гонки вооружений, на «демонстрацию мышц», как выразился ее госсекретарь. Я напомнил нашим законодателям, что сейчас надо демонстрировать не «мышцы», а разум. Напомнил и о советских мирных предложениях, которые пока игнорирует Белый дом, а для убедительности приложил материалы съезда вашей партии, в которых четко выражена позиция Советского Союза по всем международным вопросам.

Насколько хватит сил, я и дальше буду вносить свой скромный вклад в общее дело предотвращения войны, отстаивать мир до конца моих дней…

Незадолго до нашей беседы Хью Хестера постигла тяжелая утрата — умерла его жена, единомышленник и верный помощник. В его возрасте такая потеря переносится особенно тяжело. Но вера этого человека в правоту своего дела не ослабела. Пока бьется у него сердце, он намерен твердо стоять в рядах тех, кто сегодня в Америке целиком отдает себя трудной, но благородной борьбе за спасение людей.

Наверняка придет и такое время, когда в американских учебниках истории будет упомянуто имя генерала Хью Хестера. Человека, самоотверженно сражавшегося на войне и отдавшего все свои силы, чтобы войны никогда больше не было, а самым мощным оружием людям служил бы их разум.

 

МОЛОТЫ ПРОТИВ РАКЕТ

 

Одна за одной прокатывались по стране волны манифестаций протеста в связи с планами вашингтонской администрации разместить в Западной Европе новые ядерные ракеты. Демонстрации проходили у военных лабораторий и испытательных полигонов, правительственных зданий и баз, где хранились готовые для отправки за океан «першинги» и «томагавки». Прислушивались ли в Вашингтоне к требованиям их участников, задумывались ли там наконец о здравом смысле? И одну ли только Западную Европу намерен был Белый дом превратить в «ядерный погреб»?

Такая участь уготована и самой Америке, и ее «Вавилону XX века», «Багдаду на Гудзоне», самому американскому из всех городов. Военно–морской министр США Леман объявил о размещении специальной группы надводных кораблей во главе с эсминцем «Айова» у побережья острова Стейтен–Айленд, прямо под боком статуи Свободы при входе в нью–йоркскую бухту. Военные суда и раньше заходили в порт Нью–Йорка на заправку или ремонт — это не секрет. На сей раз речь шла об армаде, оснащенной ядерным оружием: на борту «Айовы» находились тридцать две крылатые ракеты «Томагавк», каждая из них несла боеголовку мощностью ядерного заряда в 20 килотонн («десять Хиросим» — на циничном жаргоне Пентагона), радиус ее действия — около двух с половиной тысяч километров.

Коварство «томагавков» не только в их способности проникать незаметно на низкой высоте сквозь радарную сеть ПВО. Внешне такая крылатая ракета с ядерной боеголовкой ничем не отличается от ракеты этого типа с обычным зарядом, идентичны у них и пусковые устройства. Вот почему Пентагон рассматривал это оружие и в качестве средства психологического устрашения. Вот почему собрат «Айовы» эсминец «Нью–Джерси» бороздил в свое время океан вдоль берегов Никарагуа в расчете «взять на испуг» весь регион Центральной Америки, а если удастся, то и пустить в ход имеющуюся на борту огневую мощь.

— Смотрите, с каким иезуитством все продумано, — возмущался в беседе со мной активист антивоенной организации Элберт Джилман. — Крылатые ракеты «Томагавк» могут быть использованы в каком–то региональном конфликте, например против Никарагуа или на Ближнем Востоке. Но там, куда они нацелены, ведь не знают, ядерные у них заряды или обычные. А представьте себе, если случится пожар на борту все той же «Айовы» в каких–нибудь двух милях от Манхэттена? В администрации Рейгана все рассчитали — до них радиация в этом случае не дойдет. А что делать ньюйоркцам?..

После встречи с Элбертом я позвонил знакомому фермеру из штата Айова Грэгу Митчеллу и спросил, что ему известно о «стальном бегемоте», окрещенном именем его родного штата.

— Сказать по правде, у меня не остается времени для политики, — заметил он. — Работаешь от зари до зари в надежде, что наводнение и засуха пройдут стороной и урожай соберем весь, до последнего стебелька. Но всякий раз, когда идешь домой, невольно задумываешься, во что может превратиться эта земля, случись самое страшное бедствие. Даже если ядерная катастрофа произойдет по ошибке, ужас берет. Не хочется думать об этом, но заставляют.

Всю свою жизнь, сколько себя помню, я работал в поле. Временами было невыносимо трудно, однако любви к земле я не изменял никогда и продолжаю гордиться своим трудом. «Айова» — страшно звучит для меня это название эсминца с ядерным оружием на борту. Как все было естественно, когда мы воевали с фашистами, и как страшно мне сегодня. Но это могут представить себе реально только люди, знающие цену рабочего пота, а не разъезжающие для удовольствия на лошадках в своих ранчо. Если президент начал бы свою жизнь, как я, он думал бы иначе и об Америке, и о России. Не стал бы он отворачиваться от советского предложения заморозить для начала все ядерные арсеналы, а потом сокращать их. Вернуться ему на землю надо — вот что я скажу. И так думают многие земледельцы в Айове, да и не только в Айове.

Знаете, о чем я мечтаю? О том дне, когда в Вашингтоне пройдет демонстрация. Не просто очередная, а такая, по сравнению с которой митинг в Нью–Йорке 12 июня 1982 года покажется властям детской забавой…

Одна за одной прокатывались по стране волны гражданского неповиновения. И, как дамбы на их пути, вставали решетки тюремных камер, куда бросали наиболее непокорных, нашедших в себе мужество преградить дорогу гигантской военной машине. Хоть и крепки стальные засовы, но им не под силу сдержать гнев людей. Место тех, кого сковывали наручниками, занимали другие, чтобы не дать погаснуть пламени антивоенного протеста.

Священник Рой Буржес был приговорен почти к году тюрьмы только за то, что проник на военную базу в Джорджии и обратился к проходившим там обучение сальвадорским солдатам с призывом не убивать своих же соотечественников. На три года тюремного заключения были осуждены семь нью–йоркских активистов антивоенного движения, пролезших через колючую проволоку забора военно–воздушной базы и повредивших крылатые ракеты на борту стратегического бомбардировщика Б-52. Три года неволи ожидали и восьмерых молодых американцев из Флориды, которые разрушили компоненты ракеты «Першинг-2», подготовленной для размещения в Западной Европе. Судебному преследованию подверглись четыре священника из Канзаса. Они прорвались к стартовой шахте межконтинентальной баллистической ракеты «Минитмен» и молотом разбили люк, практически выведя из строя ракетную установку.

Два активиста антивоенного движения в Миннеаполисе сломали компьютер для подводной лодки «Трайдент». Во время судебного разбирательства их аргументация прозвучала настолько убедительно, что даже судья Майлс Лорд вынужден был отступить. «Когда я задумываюсь о мере наказания для этих двух обвиняемых, которые пытались уничтожить оружие массового истребления людей, — признался он перед вынесением приговора, — то невольно спрашиваю себя, могут ли дела создателей предназначенных для убийства средств быть более угодными всевышнему, чем дела тех, кто призывает к переговорам и мирному решению международных споров. Почему мы выносим смертный приговор отдельным убийцам и одновременно воспеваем достоинства поджигателей войны?»

Еще до того, как было сделано это признание, обвиняемая Джин Келлер твердо заявила: «Мы докажем на суде, что в нашей стране фактически существует чрезвычайное положение, что из–за проводимой Белым домом дезинформационной кампании в опасности находится жизнь наших братьев и сестер в Центральной Америке и что совершенные нами формально незаконные действия необходимы для привлечения внимания к действительно незаконным войнам, которые будто бы от нашего имени США ведут в Сальвадоре и Никарагуа». Обвиняемых ожидали десять лет тюремного заключения. Судья Майлс Лорд обратился к собственной совести и вынес свой приговор — шесть месяцев условно…

Нет, антивоенное движение в Соединенных Штатах отнюдь не «уходило в себя», как под впечатлением переизбрания президента Рейгана заверяли некоторые отчаявшиеся участники кампании за замораживание ядерного оружия. Свидетельство тому — проведенный в Нью–Йорке сразу после президентских выборов 1984 года национальный съезд антивоенной коалиции «Мобилизация за сохранение жизни». Делегаты съезда приняли программу действий за разоружение и социально–экономическую справедливость, против интервенционистской политики администрации США в Центральной Америке.

— Активисты нашего движения, — заметил в беседе со мной делегат съезда, руководитель пацифистской организации «Лига противников войны» Дэвид Макрейнольдс, — видят, кто несет главную ответственность за продолжение гонки вооружений, сознают опасность и непоправимые последствия ядерной катастрофы для человечества. Не из Москвы ведь, а из Вашингтона раздаются призывы рассматривать ядерную войну «приемлемой альтернативой». Многие мои соотечественники возлагают равную вину за ядерную гонку и на США и на Советский Союз. Но рано или поздно они должны прозреть и увидеть: сама история и неопровержимые факты не давали и не дают никаких оснований обвинять СССР в подготовке агрессии ни против Западной Европы, ни против США. Опасность не мнимую, а реальную американцы должны почувствовать глубже, и думаю, что будущее им в этом поможет…

 

Глава 4