Отъезд Киселева из Парижа

В Петербурге назревал новый план. Графу Орлову было поручено отправиться в Вену и попытаться заключить с Австрийским кабинетом соглашение, которое направило бы политику обеих держав на один общий путь. Письмо императора Франца-Иосифа явственно противоречило этим планам, и государь имел все причины оставаться им недовольным.

Однако миссия графа Орлова не была приостановлена, и 7 января последовало высочайшее утверждение нижеследующего его доклада.

I. В переговорах, которые мне придется вести в Вене, несомненно, зайдет речь о Сербии. Его императорское величество расположен, на случай если бы эта провинция была освобождена от владычества Порты, разделить с Австрией протекторат над ней. Могу ли я высказать это решение Императорского кабинета?

II. Если бы события привели к деятельному содействию нам Австрии, то воспротивились ли бы мы осаде ее войсками Белграда?

III. Положение княжеств на Дунае и в особенности плавание по этой реке живо интересуют Австрию и Германию. Было бы поэтому, быть может, полезно предуказать, что Императорское правительство готово в свое время и в своем месте возобновить переговоры о действительном улучшении Сулинского устья?

IV. Если бы Венский кабинет пожелал ввиду обязательств, принятых им на себя 5 декабря, и во избежание противоречия,

500

в которое мог бы впасть, подписывая новый предлагаемый нами протокол, избрать другую форму, например, форму обмена декларациями, то уполномочен ли я принять ее?

V. Если бы Пруссия колебалась присоединиться к нашим предложениям, то по необходимости следовало бы заключить соглашение с одной Австрией. Не надлежит ли на этот случай ввести в соглашение статью о том, что оба двора соединят свои усилия, чтобы достигнуть участия Пруссии?

VI. Не было ли бы полезно, чтобы в этом случае я избрал обратный путь через Берлин¹²⁴?

Официальной целью миссии графа Орлова было сообщение австрийскому двору условий, на которых наш кабинет мог бы вступить в мирные переговоры; в действительности же, как видно из приведенного доклада, дело шло о возобновлении тесного союза трех консервативных дворов, о котором государь писал в одном из своих писем. Миссии Орлова ставилась, таким образом, цель, в то время недостижимая.

Проект протокола, который предполагалось заключить между Россией, Австрией и Пруссией, заключался в следующем:

«Вследствие войны, вспыхнувшей между Россией и Турцией, и ввиду принятия лондонским и парижским дворами решений, стремящихся путем участия их флотов придать войне более серьезный и опасный характер, три союзных двора, австрийский, прусский и русский, решили, руководствуясь общим желанием более тесного единения при опасностях, угрожающих общему миру, определить общим соглашением то положение, которое в будущем они наймут как относительно друг друга, так и относительно западных держав.

Вследствие этого они согласились на следующие пункты:

Ст. I. На случай, если лондонский и парижский дворы примут деятельное участие в войне против России, берлинский и венский дворы, решившиеся действовать сообща и согласовать свою политику с политикой остальной Германии, формально обязуются сохранять по отношению к воюющим сторонам самый строгий нейтралитет и, в случае настояний или угроз Англии и Франции, объявить, что они решились защищать свой нейтралитет, если понадобится, с оружием в руках против всякого посягательства.

Ст. II. На случай, если бы лондонский и парижский дворы воспротивились этому решению путем нападения на австрийскую, прусскую или какого-либо другого немецкого государства территорию, то три государя будут считать такой факт нападением на их собственную территорию и обязуются оказывать друг другу для отбития нападения взаимную помощь по мере требования обстоятельств. Относительно размеров этой помощи особо назначенные военные комиссары вступят в соглашение впоследствии.

501

Ст. III. Император Всероссийский, верный данным им заявлениям и в стремлении удовлетворить пожелания своих союзников, остается при твердом решении закончить войну, как только его достоинство и правильно понятый интерес его Империи это дозволят. Однако, принимая во внимание, что деятельное участие в войне двух морских держав может вызвать развитие событий и военных операций, способное произвести изменение в существующем в Турции положении вещей, Его Величество Император Всероссийский обязуется не принимать в договорах, которые могут наступить с морскими державами, никаких решений без предварительного соглашения со своими союзниками»¹²⁵.

Проект был приложен к тождественным депешам, отправленным 8 января 1854 года¹²⁶ графом Нессельроде барону Мейендорфу в Вену и барону Будбергу в Берлин. Депеша напоминала, что венское соглашение четырех держав не помешало Франции и Англии вступить между собой в особое соглашение, выразившееся в общем их решении отправить эскадры в Черное море. Это событие открывает новый фазис кризиса, при котором и государь считает себя обязанным обратиться с серьезным призывом к своим друзьям и союзникам. Канцлер рассматривал далее три возможных для Австрии и Пруссии решения: принять сторону России, принять сторону морских держав и, наконец, остаться нейтральными. Первая альтернатива сразу привела бы ко всеобщей войне, которую все желали избежать; вторая была бы унижением перед угрозами западных держав и привела бы германские государства к плачевному будущему. «Россия непобедима у себя, — писал канцлер. — Она не боится военных нашествий, ни нашествий революционного духа. Если союзники ее оставят, если, не дай Бог, она вышла бы из кризиса униженной, вследствие отсутствия их нравственной поддержки, или побежденной, вследствие отсутствия материальной поддержки, то она запомнила бы это, углубилась бы в себя и устроилась бы так, чтобы в будущем обойтись без союзников».

Единственным выходом для Австрии и Пруссии совместно с прочими германскими государствами является нейтралитет, но не колеблющийся и не выжидательный, а строгий и решительный, основанный на полной солидарности Германии и, в случае надобности, защищаемый с оружием в руках. Только он способен предотвратить всеобщую войну, дать Австрии и Пруссии возможность играть роль примирителей и охранить начала порядка и законности, для защиты которых был создан тройственный союз.

Государь, отправляя графа Орлова в Вену, написал императору Францу-Иосифу обширное письмо¹²⁷, во вступительных словах которого были отмечены удивление и горечь, вызванные приведенным выше письмом австрийского монарха. Государь еще раз

502