2020-06-29
97ТИГАН ХАНТЕР
МЫ ЗВЕЗДЫ
Книга 1
(Первая часть книги, версия до перевыпуска. Дополнительные, написанные позже главы будут переведены и опубликованы в группе: https://vk.com/hot_books под названием «Мы звезды. Книга 2»)
АННОТАЦИЯ
Говорят, наши судьбы написаны на звездах...
Я никогда не собиралась влюбляться в Карсена Уитли. Он появился из ниоткуда, и мы столкнулись подобно звездам на ночном небе. Все вышло так стремительно и грубо.
Потом наши чувства медленно разрастались в преддверии неизбежного угасания.
Я никогда не хотела ничего большего, чем летний роман, а Карсен не думал, что время со мной будет длиться дольше мимолетных счастливых мгновений.
Это лето носило временный характер, как и наши отношения.
Мы несовершенны.
Мы несовместимы.
И не в силах это изменить.
Перевод, редактура и вычитка: Анастасия Михайлова
Дизайн обложки: Анастасия Михайлова
Переведено специально для группы: https://vk.com/hot_books
ОГЛАВЛЕНИЕ
ГЛАВА 1. 4
ГЛАВА 2. 13
ГЛАВА 3. 28
ГЛАВА 4. 41
|
|
|
ГЛАВА 5. 53
ГЛАВА 6. 62
ГЛАВА 7. 71
ГЛАВА 8. 79
ГЛАВА 9. 93
ГЛАВА 10. 105
ГЛАВА 11. 114
ГЛАВА 12. 124
ГЛАВА 13. 133
ГЛАВА 14. 138
ГЛАВА 1
Эллиот
Прачечные – мое убежище.
Точнее, именно эта прачечная.
Знаю, знаю, это странно. Неписаное правило: в прачечных всегда пахло сыростью и плесенью, а еще там, вероятно, дырявая крыша и притаившееся в углу ползучее растение. Нет, эта была... тихой. Милой. Именно сюда я ходила, чтобы обдумывать что-нибудь важное или же сбегать, фактически занимаясь делами. Лязг одежды, стучавшей по металлу, ровный гул стиральных машин, скрип плитки под ногами – я любила все это. Тут было мое убежище – тихое, спокойное место, где я, по обыкновению, собиралась с мыслями, расслаблялась, просто была собой.
По крайней мере, так бывало, когда я приходила одна.
– Ты вообще слушаешь, что я сейчас говорю?
– А?
– Буду считать, что нет.
Я отвела взгляд от окна, через которое следила за парнем на другой стороне улицы, с недовольным видом убиравшего грязную посуду, и сосредоточила все свое внимание на лучшем друге, сидевшем рядом со мной. Мы тусовались в местной прачечной, ожидая, пока собранная за две недели грязная одежда не высушится. Часы тянулись целую вечность, и, не в обиду другу, который составлял мне компанию, мне все же было скучно. Единственное, что мешало забрать все еще мокрые вещи и дать им досохнуть дома – незнакомец через дорогу. Мой взгляд снова вернулся к нему, будто обладал собственным разумом.
– Эл?
Заставив себя вновь обернуться к другу, я поддела своими кедами его ногу, обутую в кроссовок, а потом склонилась, пока моя щека не уперлась в прохладное стекло окна.
|
|
|
– Прости, Джейс. Продолжай.
Он закатил свои темно-карие глаза и фыркнул.
– Во всяком случае, как я уже говорил...
Я слушала вполуха, наблюдая, как пустой пакет плыл по тротуару, отделявшему нас от закусочной «У Верна». Воздух становился теплее с каждым днем, и вскоре лето будет в самом разгаре. Я вздрогнула от этой мысли, поскольку зима – мое любимое время года – наступит еще не скоро. По-моему, если ты рос в Уэйкфилде, штат Массачусетс, то просто обязан был любить зиму. Хотя бы немного. Я действительно предпочитала носить шарфы и зимние ботинки вместо шортов и легких кроссовок. Мне нравилось ощущать кожей холодные порывы ветра, а не жар от солнца, оставлявший на теле полосы пота.
Да, я обожала зиму. К черту лето.
Я смотрела в окно, а Джейс бубнил что-то о предметах, которые посещал в прошлом семестре и едва сдал. Я разделяла его досаду, ведь некоторые сама с трудом закрыла. И дело было не в том, что я недостаточно умна. Напротив, я хорошо готовилась. Просто мне было скучно.
Из-за всего.
Колледжа, друзей, жизни. Все это стало рутиной, которой не было конца. Бесконечный цикл занятий, учебы, вечеринок, стирки каждые две недели, после которой я всегда шла домой.
Все. Так. Пресно.
Ничто меня больше не будоражило. Я не была в восторге от дебатов с другими упрямыми студентами в классах, и меня не волновала ни одна вечеринка из тех, на которые меня тащил Джейс. Я хотела перемен. Нет, мне они были просто необходимы.
Единственное, что смогло заинтересовать меня больше, чем на несколько минут – происходящее в закусочной «У Верна». Ужасно, конечно, но это так.
Отсюда мне было видно, что в это время дня в закусочной было приличное число посетителей. Сейчас что-то вроде промежутка между завтраком и обедом, но почти все столики были заняты. Я не могла винить посетителей, ведь сама часто ходила в закусочную «У Верна», и именно поэтому меня так интриговал незнакомец. За все мои визиты я никогда не видела его прежде, хотя прожила в Уэйкфилде все двадцать лет своего существования.
В этот момент парень снова появился в окне, и слова Джейса вновь стали от меня ускользать. Я наблюдала, как незнакомец с отчаянием провел рукой по волосам, а потом положил ладони на бедра. Парень прищурился от яркого солнца и сделал еще один шаг вперед, подставляясь теплым лучам, а потом поджал полные губы. Он выглядел так, словно ему больно, будто его что-то физически мучило. Мне захотелось протянуть руку и разгладить тревожные морщинки у него на лбу, поскольку незнакомец выглядел слишком молодым, чтобы носить с собой столько боли.
А потом он почти незаметно улыбнулся. Это действие, каким бы крошечным оно ни было, преобразило его лицо. Пока парень стоял в лучах солнечного света, я отметила, что в оттенке его взъерошенных волос будто смешали коричневый и приглушенный красный. Поскольку он закрыл глаза, я не видела отсюда их цвет, но почему-то решила, что они должны быть необыкновенными.
В следующий миг парень распахнул глаза и посмотрел прямо на меня.
Я перестала дышать.
Он не отрывал от меня взгляда, а я от него.
Наконец, я помахала ему рукой. Парень снова нахмурился, и по какой-то неясной причине это мне не понравилось. Моя мгновенная, пусть и детская реакция – сбить его с толку.
Я так и сделала.
– ЭЛЛИОТ! – Джейс бросился ко мне и накрыл мою руку своей. – Что, черт возьми, с тобой не так? – вскипел он. – Ты не можешь показывать средний палец незнакомцам, – Джейс прищурился, стараясь рассмотреть в окне парня «Хмурое Лицо».
Внезапно он отстранился и стащил меня с относительно удобного шезлонга, в котором мы сидели уже даже слишком долго, и потянул в тень захудалой прачечной.
– Да что с тобой? – я вырвала руку из его хватки.
|
|
|
– Ты хоть знаешь, кто это такой?
– Нет, а должна?
– Должна ли? ДОЛЖНА ЛИ?! – вскричал Джейс, уперев руки в бедра, и принялся расхаживать передо мной, при этом разочарованно мотая головой.
Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, скрестив на груди руки в ожидании, когда он объяснит свою безумную вспышку.
– И что с ним не так? – наконец, раздраженно спросила я, когда прошло несколько секунд, а Джейс так ничего и не объяснил.
– Не понимаю, как ты можешь не знать.
– Не знать что? – вновь нетерпеливо спросила я.
– С таким же успехом он мог быть местной знаменитостью.
Я тыкнула в него пальцем.
– Ты же знаешь, что я не обращаю внимания на сплетни в маленьких городках. Они грубые и почти всегда несправедливые. Это как та игра в испорченный телефон, в которую нас заставляли играть учителя в начальной школе. Под конец все так запутывается, что неясно, где реальность, а где вымысел.
Джейс упрямо покачал головой.
– Нет, тут другое. Есть доказательства.
– Какие доказательства?
– Да их куча.
Топнув ногой, я протиснулась мимо него и направилась к одежде. Рывком распахнула дверцу и потянулась проверить их сухость. Достаточно для меня. Схватив принесенную корзину, я стала наполнять ее, скидывая одежду. С каждой секундой во мне росло любопытство. Я понятия не имела, о чем говорил Джейс, но не желала сидеть и сплетничать о парне, с которым даже не была знакома.
Я спрошу его сама.
– Что ты делаешь?
Я посмотрела на Джейса.
– Эм, забираю одежду?
– Она готова?
– Почти.
Он фыркнул.
– Разве ты не в курсе, что сворачивать мокрую одежду и складывать ее друг на друга очень плохо? Она может стухнуть.
– Это миф, – хотя, скорее всего, нет. – Кроме того, мне скучно и хочется есть, – я показала на закусочную через улицу от прачечной. – Еще я умираю от желания узнать, что за проблемы у того придурка. И если ты не хочешь мне говорить, то я сама его об этом спрошу.
– Черта с два!
– Вот и посмотрим, Джейс.
Шаркающей походкой он подошел к сушилке рядом с моей и стал вытаскивать свою одежду. От меня не ускользнуло, как он морщился, бросая ее в свою корзину. Я знала, что решение оставить белье не сложенным его убивало, но Джейс старался делать вид, что ему все равно.
|
|
|
Различия между мной и моим лучшим другом всегда меня поражали. Я была неряшливой, а он всегда одет с иголочки. Когда я немного бунтовала, Джейс был холодным и собранным. У меня были светлые волосы, а у него черные, как вороново крыло. Мои глаза были кристально-голубыми, а у него темно-карими.
Самое большое различие?
Он был парнем, а я, определенно, девушкой.
Да-да, парень и девушка не могли быть просто друзьями.
Ложь.
И мы были тому доказательством. Никогда между нами не было ничего, намекавшего на нечто другое. Он был просто Джейсом, а я Эллиот, и, несмотря на то, что болтала его мама, мы не встречались.
– Ты не можешь заявиться туда одна, Эл. Я пойду с тобой.
– Почему это не могу?
– Потому что я так сказал, – послал он в мою сторону угрожающий взгляд.
Шагнув к другу, я насмешливо хлопнула его по плечу.
– Это так мило, когда ты иногда думаешь, что я принадлежу тебе, Джейс, – я развернулась, направившись к выходу. – И под «мило» я подразумеваю, что это выглядит по-идиотски, – бросила я через плечо, толкая дверь.
Я слышала, как он окликнул меня вслед, но проигнорировала, продолжив путь через улицу. Не остановившись даже, чтобы бросить корзину с вещами в машину, я ворвалась в двери закусочной. И тут же покраснела, осознав, что оказалась здесь с корзиной, полной нижнего белья.
– Эм, чем могу помочь, милочка? – спросила темноволосая официантка, жуя жвачку.
– Да, столик на одного, пожалуйста.
Она вскинула бровь.
– Ладно...
– Двоих! Столик на двоих! – выкрикнул Джейс, входя в дверь. Он запыхался и был уже без корзины.
Официантка бросила на нас удивленный взгляд и потянулась за вторым меню, прежде чем провела нас к кабинке.
– О, вообще-то, думаю, мы можем присесть... – я оглядывала закусочную в поисках кабинки, которую совсем недавно убирал тот парень, – туда, – произнесла я, указав на нее. – Она будет идеальна.
– Конечно, дорогуша, – ответила официантка с натянутой улыбкой и провела нас к указанному мной столику. – Ваш официант скоро подойдет.
Она поспешила прочь, бросив на нас еще один странный взгляд через плечо и покачав головой пару раз.
Я протиснулась в кабинку, стараясь поудобнее устроить рядом корзину. Джейс со вздохом сел на сиденье напротив.
– Ты с ума сошла, Эл. Даже одежду сперва не положила.
Я улыбнулась.
– Я должна была тебя опередить.
Борясь с улыбкой, он покачал головой и поднял лежавшее перед ним меню.
– Ты всегда была занозой в заднице.
– И тебе это нравится. Как и мне.
– Ладно. Только не делай ничего... дикого.
Я прижала к груди руки в притворной обиде.
– Джейс, ты словно совсем меня не знаешь.
– Иногда мне кажется, что я знаю тебя даже слишком хорошо.
Я усмехнулась, и, хотя Джейс спрятал лицо за меню, знала, что он тоже улыбался.
Несколько минут прошло в молчании, прежде чем Джейс начал раздражаться из-за того, что официанты не обращали на нас внимания.
– Серьезно, почему так долго? Не похоже, что они здесь очень сильно заняты.
– Терпение. Может, они боятся подойти, ведь ты хмуро сканируешь каждого.
– Сомневаюсь. Похоже, они просто ленивые.
Я кивнула.
– Ты прав, гигантский щенок.
– Ты только что сравнила меня с безобидным животным? Тебе следовало оценить меня выше, Эл.
– Прости, котенок.
– Я тебя ненавижу.
– Лжец.
На стол упала чья-то тень, и мы замолчали.
– Ты, – голос незнакомца был таким резким, что словно полосовал мой живот ножами.
Зная, что это тот самый парень, которому показала средний палец в окне, я даже не стала поднимать взгляд.
– Я.
Он больше ничего не сказал, и я тоже. Парень «Хмурое Лицо» просто стоял и смотрел на меня – я знала это, поскольку могла чувствовать, как его глаза выжигали маленькие дырочки в моей голове. Жар, исходивший от этого взгляда, был почти осязаем.
Я притворилась, что внимательно изучала меню, а сама тем временем искоса поглядывала на официанта. К счастью, сегодня я оставила волосы распущенными, потому он не мог увидеть, как я смотрела из-за завесы белокурых локонов. Парень был стройным и подтянутым и стоял, опустив руки. Он копал большой палец указательным, и это движение было наполнено волнением. Я перевела взгляд на пятна, украшавшие его белую футболку: кетчуп, содовая, жир... и еще черт знает что.
После нескольких неловких минут Джейс решил прервать затянувшееся молчание.
– Думаю, мы готовы сделать заказ.
– Что принести? – и хотя он адресовал свой вопрос Джейсу, его взгляд не отрывался от меня.
– Эм, ванильную колу и двойной чизбургер с картошкой фри.
Я перевела взгляд на друга и заметила, что его лицо краснело с каждой секундой. Он смотрел на официанта так, как тот уставился на меня. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. Джейс ни с кем так себя не вел. Он был самым скромным и спокойным парнем из всех, кого я знала, но по какой-то причине этот незнакомец превращал его в того, кем друг не являлся.
Я знала Джейса с восьми лет, когда он подошел ко мне в третьем классе и сказал, что ему нравится мой рюкзак с черепашками-ниндзя, а я ответила, что его пластмассовый контейнер для завтраков уродлив. С тех пор мы были лучшими друзьями. Джейс всегда олицетворял спокойствие посреди моей бури, всегда был рядом, чтобы отговорить от глупости и помочь с любым трудным решением.
Поскольку я знала Джейса уже двенадцать лет, а ему было известно про меня больше, чем любому другому на этой планете, его реакция должна была настораживать и быть подобием красной тряпки.
Но почему-то ни того, ни другого не происходило.
Ничто в «оконном» парне меня не пугало и не заставляло держаться подальше. В смысле, да, я только что встретила его, но не ощущала никаких тревожных вибраций. Я чувствовала лишь его печаль и гнев, но, несмотря на мои незрелые действия, эти эмоции были направлены не на меня. Я не ощущала угрозы.
– А тебе?
Осмелившись взглянуть на него, я с удивлением обнаружила, что его лицо ничего не выражало – все эмоции таились в глазах.
Они оказались серыми. Серыми и невероятными. Печальными, но все же очень красивыми. И напряженными.
Когда наши взгляды встретились, он приоткрыл рот, и это действие завладело моим вниманием. У него были полные губы, немного великоватый нос и сильная челюсть, покрытая однодневной щетиной. Я подумала, что она невероятно ему шла. Под правым глазом у него красовалась маленькая веснушка, что снова привлекло мое внимание к его серым глазам.
– Я буду то же самое, только без мяса и ванили. Добавьте в гамбургер сырного соуса «начос». Ох, и две вишенки в колу.
«Оконный» парень выгнул бровь.
– Значит, не то же самое.
– В основном, одно и то же.
– «В основном» и «одно и то же» – это разные вещи.
– Да, но «в основном, одно и то же» – это абсолютно другое понятие.
Он закатил свои серые глаза и отвернулся.
– Как тебя зовут? – выпалила я.
Джейс пнул меня под столом, и я обернулась к нему, одними губами проговорив: «Придурок», прежде чем снова взглянула на официанта.
Он указал на бэйджик на своей испачканной белой футболке.
«Карсен».
Карсен. Где я видела это необычное написание раньше?
– Ты странно пишешь свое имя, – сказала я ему.
Он выгнул бровь и перевел взгляд на корзину, стоявшую рядом со мной.
– И это говорит девушка, у которой на трусах пицца? – с насмешливой улыбкой спросил он. – Полагаю, мы оба могли бы попасть в раздел странностей.
С этими словами Карсен поспешил обратно за стойку, отрывисто передав повару наш заказ.
Я чувствовала, что Джейс кипел от злости. По правде я должна быть также рассержена, как и он, благодаря комментарию «оконного» парня – Карсена – поскольку было совершенно неуместно комментировать мое нижнее белье. Но нет.
Откинувшись на спинку дивана, я улыбалась ему вслед.
Я была впечатлена.
– Убери это выражение со своего лица.
– Какое выражение?
– Мечтательное. Он не может тебе нравиться. Ты не должна с ним дружить. Даже не имеешь права думать об общении с ним, – слова Джейса были резкими, и я должна была признаться, что мне они совсем не понравились.
Закусив нижнюю губу, я изучала своего друга, сидевшего напротив. Его брови сошлись на переносице, а губы сжаты в тонкую линию. Карсен явно выводил Джейса из себя, но я понятия не имела, по какой причине.
– Что произошло между вами двумя? – спросила я Джейса.
Он отшатнулся.
– Что? О чем ты вообще говоришь?
– Ты и тот хмурый парень. Что произошло? Почему ты его ненавидишь? Должно же было что-то произойти, чтобы ты так себя повел.
– Как именно?
– Как идиот.
Джейс провел рукой по лицу и тяжело вздохнул, словно я его утомляла.
– Мне до сих пор не верится, что ты не знаешь. Ты должна была слышать его имя раньше. Это было во всех новостях и газетах в течение нескольких месяцев.
– Карсен? Он ведь не один с таким именем.
– Уитли. Карсен Уитли.
Я сморщила нос, пытаясь понять, где слышала это имя раньше. Оно звучало знакомо, но я никак не могла его связать ни с чем значительным.
– Прости, не помню, – наконец, отозвалась я, пожав плечами.
Джейс со вздохом опустил голову на стол.
– Черт, Эл. Клянусь, иногда ты будто живешь в пузыре.
– Ты можешь просто сказать, какая у вас проблема? Это становится утомительным. Я понятия не имею, кто он, так просвети меня, о мудрейший.
И хотя Джейс не поднял голову, я знала, что он закатил глаза, когда застонал.
– Не пугайся, но...
– Но что?
– Он убил свою мать.
Послышался звук разбитого стекла. А потом судорожный вдох.
Я вскинула взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Карсен развернулся и рванул к вращавшимся дверям, ведущим на кухню. Я услышала грохот, стук и крики.
А потом наступила тишина.
ГЛАВА 2
Эллиот
– Что, черт возьми, с тобой не так?! – вскипела я. – Ты хотя бы знаешь, правда ли это? Или просто несешь какую-то чушь, которую где-то услышал?
– Я...Я... – запинаясь, пробормотал Джейс.
Я хлопнула ладонью по столу.
– Черт побери, Джейс! – я покачала головой, и произнесла: – Думала, ты куда лучший человек.
– Так и есть!
– А мне так не кажется.
Я стала рыться в сумочке, которую всегда носила на поясе, пока не нашла свой миниатюрный бумажник. Я вытащила достаточно наличных, чтобы оплатить еду, которую никогда не получу, и оставить хорошие чаевые за то, что мой друг был таким мудаком, а потом схватила переполненную бельем корзину и выскользнула из кабинки.
– Эл! – закричал Джейс, когда осознал, что я собиралась уйти. – Эллиот!
Я проигнорировала его, распахивая стеклянную дверь и выходя на улицу, моментально становясь липкой от жары. Я поплелась обратно к прачечной через дорогу, топая ногами.
– Эллиот! Ну же! Подожди!
Оглянувшись через плечо, я заметила, что Джейс бежал за мной. Но я лишь ускорила шаг, слишком разозленная, чтобы говорить с ним прямо сейчас.
Джейс был не из тех парней, которые делали поспешные выводы, не из тех, кто стал бы себя вести с незнакомцем, как полный придурок. Он всегда был вежлив, внимателен и мил. По крайней мере, я так думала. Мы только что вместе закончили второй курс массачусетского университета, и еще несколько месяцев назад он был тем самым Джейсом, которого я знала. Однако в последнее время он слишком часто выходил из себя, как со мной, так и с другими. Джейс стал ворчливым, а иногда и грубым. Раньше он никогда не пересказывал сплетни, а теперь говорил о том, что какой-то ребенок убил свою мать... у него на глазах.
Это был не мой Джейс, и я уже скучала по прошлой его версии.
Когда он схватил за руку, я поняла, что слишком медлила. Он нагнал меня.
Проклятье, и почему мой друг должен был быть бегуном-суперзвездой?
– Знаешь, от тебя действительно сложно сбежать, когда ты ведешь себя, как идиот.
Он встал впереди, останавливая меня. Я пыталась обойти его, но Джейс оказался очень быстрым. Испытывая раздражение, я бросила удерживаемую корзинку, скрестила на груди руки и посмотрела на него.
– Уйди с дороги, Джейс.
– Нет, сейчас ты ведешь себя иррационально.
– Черта с два! Это ты подпитываешь в маленьком городе сплетни о каком-то мальчишке, который, вероятнее всего, невиновен.
– Вероятно, невиновен? Серьезно, как ты можешь быть так слепа, мать твою?
Я вздрогнула. Джейс редко грубо выражался. На самом деле, обычно он просил меня следить за своим языком. И потому слышать, как нечто подобное срывалось с его губ, было ошеломляющим.
– Слушай, Эл, я не просто так сказал то дерьмо. А потому что это факт.
– Если это факт, почему тот парень до сих пор не в тюрьме?
Он сдвинул брови, на скулах заходили желваки. Вся его поза стала жесткой.
– Почему ты его защищаешь? – его слова звучали так, словно их окунули в яд.
– Я не защищаю его, Джейс, просто смотрю на ситуацию здраво. Я не знаю этого парня. Как тогда могу его защищать? Вообще-то, как припоминаю, я показала ему фак меньше получаса назад.
Джейс приблизился ко мне.
– Вот именно, так почему ты так стараешься убедить меня, что он невиновен?
– А почему ты так стараешься убедить меня в обратном? – заспорила я, подстраиваясь под его вызывающее поведение. Если бы между нами не стояла корзина, мы бы сошлись нос к носу.
Джейс фыркнул, отчего его ноздри раздулись. Я закатила глаза из-за его гнева и наклонилась, поднимая свои вещи с тротуара. Удивительно, но в этот раз он не стал меня останавливать, когда я его обошла.
– Позвони мне, когда закончишь вести себя, как осел! – крикнула я через плечо.
Большими шагами я поспешила к машине, пока Джейс снова за мной не погнался. Мы с ним никогда так не ссорились. По-моему, за все время дружбы у нас было около четырех конфликтов.
Похоже, теперь к списку добавился пятый.
Я испытывала раздражение, смешанное с замешательством, когда открыла свой седан и бросила одежду на заднее сидение. Я старалась не обращать внимания на тихий голосок в голове, который ворчал, чтобы не смела уходить во время драки. Но сейчас я и правда была слишком расстроена поведением Джейса. Это было так на него не похоже, и я знала, что он ранил чувства того парня – Карсена. Как только те слова слетели с губ Джейса, официант едва не выскочил из закусочной.
Съехав с обочины, я направилась к дому родителей. Проехав мимо Джейса, все еще стоявшего на том же месте, я проигнорировала его попытку меня остановить.
Во время короткой поездки домой, внутри успело зародиться любопытство по поводу того, что сказал Джейс о Карсене, но я подавила его, прежде чем все зашло слишком далеко. Мне не хотелось участвовать в сплетнях. Если понадобится информация, я получу ее из первоисточника. Но мне это не нужно. Я хотела просто забыть о дерьмовой ссоре с Джейсом и о том, как сильно он изменился.
Я припарковалась на обочине перед нашим современным двухэтажным домом. Сквозь открытые окна доносилась музыка, и я улыбнулась. Мама снова проигрывала старую запись, и сквозь раздвинутые занавески я видела, как она танцевала.
Потянувшись на заднее сидение, я забрала корзину с бельем и торопливо направилась к дому.
– Мам! Пап! Я дома!
Оставив вещи у двери, я прошла на кухню и остановилась, лишь когда увидела представшую передо мной сцену. Метла в руках отца была наклонена в сторону, и он проводил пальцами по деревянному стержню, словно это была гитара. Мама покачивала бедрами, одетая лишь в пижаму и передник. В воздухе разлился аромат сэндвичей «рубен»[1], и у меня потекли слюнки. Может, и хорошо, что я ушла, не пообедав, ведь «рубены» были моими любимыми.
– У тебя какие-то безумные навыки, пап.
Вздрогнув, он чуть не уронил метлу.
– Черт, ребенок, в следующий раз предупреждай старика, прежде чем подкрадываться.
– Я крикнула, как только вошла в дверь. Кроме того, если стану предупреждать, когда подкрадываюсь, это потеряет смысл.
– О, ради бога, будто я слышал тебя за успокаивающими нотами «Голливудских ночей» Боба Сигера.
– Успокаивающими? Это так называется?
– Я тебя проучу, – указал папа на меня пальцем.
– Попробуй, старик. Я слишком взрослая, чтобы меня наказывать.
– Ты все еще живешь у нас, дорогая, – напомнила мне мама, принявшись делать еще один сэндвич.
– Да! А это значит, я могу тебя проучить. Ты просто ходишь по тонкому льду.
– Ты не должен так поступать, Найджел – если только она не сделала ничего противозаконного, – мама схватилась за грудь и охнула. – О Господи, Эллиот Мари, ты преступила закон? Снова?
– С тем снежком вышел несчастный случай! Я целилась не в окно, а в этого придурка Джейса. Просто он бегал слишком быстро. И еще мне тогда было девять!
Папа хмуро глянул на маму.
– Я говорил тебе, Кайя, нужно было отправить ее в колонию, пока была такая возможность. А теперь она не только бродяжка с криминальным прошлым, – он судорожно сглотнул, – но и ужасно сквернословит!
Глаза матери наполнились слезами.
– Где мы ошиблись, Найджел? Где?!
Они обнялись и сделали вид, что плачут в объятиях друг друга, успокаивающе бормоча что-то и без конца повторяя: «Мы лишь хотели хорошего ребенка!» Они считали себя комедийным дуэтом.
Драматизируя, я бросилась на один из стульев, окружавших переполненный квадратный обеденный стол.
– Почему у меня не может быть нормальных родителей?
– Ох, так и есть, дорогая, – сказала мама, поцеловав папу в щеку. Ее любовь к нему ярко сияла в глазах. А потом мама развернулась к бутербродам, словно и не сыграла несколько секунд назад достойный Оскара спектакль. – Итак, куда ты сбежала сегодня утром?
– Болталась в прачечной с Джейсом.
Отец высунул голову из-за двери кладовой, которую успел открыть.
– У нас сломалась стиральная машина и сушилка? – он повернулся к маме. – Мне захватить пояс с инструментами?
– Как будто ты действительно сможешь что-то исправить, Найджел, – усмехнулась мама. – Нет, машина и сушилка в порядке, насколько мне известно.
– Я просто хотела выйти из дома. Иногда мне нужно отдохнуть от вас, чудаков. Плюс, Малёк тоже скинул вещи в корзину, а я не собиралась сама перекладывать туда-сюда его нижнее белье.
Папа сделал гримасу.
– Ты не можешь трогать его трусы, Эллиот. Это просто странно.
Я пожала плечами.
– В общем, я встретила Джейса в прачечной, и мы зависали там вместе. Потом решили пойти пообедать, но у него случился приступ придурка, и я психанула.
Мама отвела взгляд от бутербродов и посмотрела на меня. Она слегка нахмурилась, на это раз всерьез.
– Ты психанула? Из-за Джейса? Что произошло?
– Понятия не имею, – я вскинула руки в капитулирующем жесте. – Сперва с ним все было в порядке, а потом он вдруг изменился.
Папа достал пиво из холодильника, избегая строгого взгляда мамы – ведь был еще только полдень – и сел напротив меня за стол.
– А что случилось между этими двумя его состояниями?
– С ним? Со мной? Или хмурым парнем?
– Хмурым парнем? С такими ты тусуешься?
– Нет. Это парень, которого я встретила в закусочной.
– «У Верна»? Так ты уже поела? Я оставила один сэндвич, но могу отложить его на завтра или попозже.
– Нет, – я скривилась. – Я ушла до того, как поела. Так что умираю с голоду.
Мама зачерпнула шипящую смесь со сковороды и положила на тарелку, где уже лежали шесть «рубенов».
– Отказалась от еды? Ты, случаем, не заболела, детка? Ты ведь никогда не прочь поесть.
Она не шутила. Я любила еду, особенно, когда она под сырным соусом «начос». Если кто-то окунет в него даже сахарную вату, я могла поставить десять баксов, что все равно это съем. Я действительно была больной насчет него.
– По сути, я не отказывалась. Просто ушла раньше, чем ее принесли.
– К чему такая спешка?
– Ну...
– Это как-то связано с тем грустным парнем?
– Он не был грустным, пап. По крайней мере, я так думаю... Не знаю, – я стала постукивать пальцем по подбородку, пытаясь подобрать нужное слово. – Скорее... обремененным? Да, на него будто давило что-то тяжелое. Нечто за гранью грусти. Похоже, это его привычное состояние, – протянув руку, я взяла солонку с середины стола. Высыпав немного, принялась водить по крупицам соли, выводя случайные слова и рисуя небольшие картинки. – Во всем этом есть смысл?
– Кто этот парень? – спросил отец.
Мои пальцы замерли на мгновение над рисунком, пока я соображала, стоило ли рассказывать им про Карсена. Я волновалась, что родители отреагируют так же, как и Джейс, однако сомневалась, что Карсен этого заслуживал. В нем ощущалось нечто тревожное, но не опасное. Он не был похож на человека, убившего собственную мать.
– Карсен?
– А?
Папа кивнул на россыпь соли. Я опустила взгляд, поняв, что бессознательно написала его имя.
– Так его зовут?
– Да, – ответила я почти шепотом. – Карсен Уитли.
Я никогда не видела, чтобы мои родители реагировали на что-то столь бурно и тихо одновременно. Мама вскинула голову и посмотрела на отца. Их диалог был оживленным и серьезным, но абсолютно молчаливым.
– Что?
– Ничего, – тут же ответил папа.
– Эти взгляды явно что-то значат, – переводя взгляд с него на маму, заявила я. – Что не так? Вы тоже про него слышали?
– Тоже?
– Да, Джейс умудрился сказать при Карсене пару слов о нем. Поэтому я ушла. Он поступил жестоко, чего я терпеть не могу. Так что я свалила.
– Что он сказал? – спросила мама.
Я прищурилась. Мне показалось, они уже знали, что сказал Джейс, но хотели снова это услышать. По какой-то причине, мне не понравилось, что они считали Карсена способным на такое. Я даже не знала этого парня, но могла поклясться, что от него не исходило никаких зловещих вибраций.
– Думаю, вы оба уже в курсе, – ответила я маме, возвращаясь к своей кучке соли.
Должно быть, они снова погрузились в молчаливую беседу, поскольку заговорили не скоро.
– Мы знаем, – наконец, произнес отец.
– Но мы не участвуем в сплетнях. Думаю, ты прекрасно это знаешь, Эллиот.
– Я так и сказала Джейсу.
– Мы сознаем, что услышанное было ужасно и даже отвратительно, но не станем формировать свое мнение, пока не узнаем настоящие факты. Ты сама должна понять, стоит ли судить мистера Уитли.
А что я слышала? Джейс не стал вдаваться в подробности о Карсене. Я бы ему просто не позволила. Убийство собственной матери было ужасным, но, по-видимому, существовали и более темные детали. Любопытство снова подняло внутри меня свою уродливую голову, но я не хотела спрашивать родителей.
«Гугл» изобрели не просто так.
– Я горжусь, что ты вынесла слова Джейса с такой честью. Обидно слышать, что он тоже распространяет слухи. Кажется, это на него не похоже.
– В последнее время Джейс не похож на моего Джейса.
– У вас проблемы? – спросил папа оборонительным тоном.
– Успокойся, папочка. Ничего, что бы мы не смогли решить... надеюсь.
– Ага, а твое «надеюсь» звучит так обнадеживающе, – на кухню шаркающей походкой зашел мой старший брат Малёк, выглядя так, будто только встал с постели. Честно говоря, вероятно, так оно и было. Уже за полдень, но у Малька не было будильника. Кроме мамы. А все потому, что сейчас он был безработным и не учился.
– Малёк, как мило, что ты к нам присоединился.
– Уже полдень? Черт, я спал целую вечность.
– Вчера ты лег спать в четыре. Ты заболел? Подойди-ка сюда, – потребовала мама. – Дай мне потрогать твою голову.
Малёк провел по растрепанным волосам и закатил свои карие глаза.
– Я в порядке, ма. Просто устал.
– От работы? Нет, подожди. Должно быть, надоели занятия в колледже? – поддразнила я его.
– Эллиот... – предостерегла мама. – Не начинай.
– Ладно, но, Малёк, ты ведь словно бродяга. Найди себе работу.
– Я пытаюсь, вонючка. Не все могут пойти в боулинг и тут же получить работу, потому что у них есть сиськи.
– Это так грубо! Я беседовала только с дядей Брайаном.
– Малёк, прекрати нести сексистскую чушь, – произнес отец. – Твоя сестра получила работу, потому что достаточно для нее квалифицирована. А ты не можешь ничего найти, потому что не подаешь заявления. Может, начнешь с этого?
– Значит, ты хочешь, чтобы я нашел работу? Ма?
Папа вздохнул и глотнул пива. Работа Малька становилась предметом споров последние несколько недель. Дело было не в том, что он был ленив и не хотел работать, просто Малёк попал в серьезную автомобильную аварию два месяца назад, и теперь отказывался водить. В результате, большую часть времени он просто спал дома. Даже когда за рулем кто-то другой, его сложно было затащить в машину. Страх аварии брал над ним верх и превращался в приступ паники. Он даже взял академический отпуск в колледже, отложив последний курс из-за всего этого, что совсем было не похоже на Малька. Он всегда был очень мотивирован и сам управлял своей жизнью. Теперь же его контролировал страх.
– Ты поведешь машину, когда будешь готов, Малёк. Мы все понимаем, – ответила ему мама, подчеркнув слово «мы», тем самым показывая, что они с отцом в этом вопросе выступали единым фронтом. Просто отец считал, что Мальку нужно было больше стараться, преодолевая себя. Мама же давала свободное пространство, в котором он так нуждался. Это был один из немногих случаев, когда они расходились во взглядах относительно методов воспитания.
– Твои сэндвичи готовы, Кайя?
– Да, дорогой. Встань и возьми себе. Я не собираюсь класть его тебе на тарелку.
– Будто я бы позволил тебе испортить мой обед своими девчоночьими вшами.
Мама выгнула бровь, смотря на папу сверху-вниз и схватив первого попавшегося «рубена». Она поднесла его ко рту и облизала по всей длине. Я захохотала, а Малёк ухмыльнулся.
– Да ты шутишь! Это будет сэндвич Малька.
– Эй! Ни за что! Я же фактически поцелую маму.
Папа пристально посмотрел на него.
– Ты вышел из влагалища своей матери. Не думаю, что вы двое сможете стать еще ближе.
Малёк закрыл уши руками.
– Ауууу!
– Малёк вышел из маминого чего? Это отвратительно!
Мы все замерли, когда на кухню вошел Эрик с выражением ужаса на лице. Мамин взгляд был его зеркальным отражением, поскольку Эрик был весь в подтеках грязи.
– Просто скажи спасибо, что ты не вылез оттуда же, малыш. Тебе повезло, что ты не одной крови с этими людьми.
– Ну, я хотел сказать, что все круто, если ты не серьезно, – произнес Эрик, продолжая идти по кухне, словно не был сейчас ходячей катастрофой. Он взял сэндвич, который облизала мама, и положил себе на тарелку. Все мы пытались сдержать смех, когда Эрик схватил пригоршню свежих овощей, лежавших у мамы на столе, и добавил на тарелку к сэндвичу. – Спасибо за обед, мам.
С улыбкой он прошел к своему месту за столом и откусил кусок сэндвича как раз перед тем, как мы все одновременно хотели его остановить.
– Что? – спросил он с набитым ртом.
– Ничего! – воскликнула мама, прежде чем кто-то из нас просветил Эрика. Он бы заставил ее делать новый сэндвич, а, я была уверена, это было последним, чего бы она хотела.
У Эрика всегда были сложности с едой. Несмотря на то, что мои родители усыновили его в два года, у него были свои проблемы. Он не мог есть, когда кто-то прикасался к его еде, а еще на тарелке всегда должно было быть что-то зеленое. Любой ценой. Я даже видела, как мама добавляла в некоторые блюда зеленый пищевой краситель, чтобы успокоить Эрика. Эти два условия никогда не подлежали обсуждению, поэтому мы с этим смирились. В конце концов, ему было все равно, что есть, главное, чтобы соблюдались правила.
Мы взяли тарелки, положив на них сэндвичи и свежие овощи. Я даже стащила одну мамину газировку из холодильника. Мама выгнула бровь, когда я поставила бутылку на стол, и быстро вернула ту обратно, показав мне язык. Я могла поклясться, что мои родители иногда были самыми большими детьми на свете.
– Где Брэтт? – спросил Малёк.
– В торговом центре, – отозвался Эрик, его голос был полон презрения.
– Тебе не нравятся торговые центры?
– Нет, – ответил он, поморщившись. – Там скучно. И много девчонок. Это отвратительно, а девочки...
– Эй-эй, какой у нас девиз в семье?
Эрик вздохнул.
– Если не можешь сказать ничего приятного, выскажи все Мальку.
– Почему у нас до сих пор именно этот девиз? – проворчал Малёк.
– Потому что это по-прежнему смешно, – рассмеялся папа.
Когда мне было шесть, а Мальку восемь, выпустили «В поисках Немо». И, казалось бы, ничего такого в этом нет – не считая того, что это один из величайших мультфильмов, существовавших когда-либо – но для Малька все изменилось.
Дело в том, что по-настоящему его звали Немо. Это само по себе уникальное имя, но прибавьте к этому известнейший мультфильм для детей, и получите рецепт издевательств среди сверстников. Малёк прошел через настоящий ад. После того, как в течение недели плакал у себя каждую ночь, он заявил нам, что мы должны официально изменить его имя. Родители не согласились, но мы стали звать его Мальком. Сперва он ненавидел прозвище также сильно, как и имя Немо, утверждая, что мы «самая злая семья» и «никогда не говорим ему ничего хорошего», но, в конце концов, оно застряло, как и наш «семейный девиз».
– Эрик, – произнесла мама, – объясни, почему ты весь в грязи?
Он пожал плечами, словно не видел в этом ничего странного.
– Мы с Брэттом делали грязевую яму.
– Я думала, вы с ним не разговариваете на этой неделе.
– Мам, сегодня суббота. Уже новая неделя.
Мама хитро улыбнулась.
– Это значит, ты начинаешь выполнять еженедельную работу по дому сегодня?
– Не раньше, чем в понедельник, когда начнется настоящая новая неделя.
– Не думаю, что все так работает.
– Просто поверь мне. Я кое в чем разбираюсь.
– Справедливо, – согласилась она.
Папа протянул Эрику кулак, чтобы стукнуться. Они с отцом решали вопросы одинаково, доказывая всем, что не нужно быть родственниками, чтобы походить друг на друга.
– Какие у кого планы на сегодня? – спросила мама.
– Не знаю. Но я устал, – папа закатил глаза на ответ Малька.
– В три у нас назначена стрижка Эрику. Твои волосы становятся слишком длинными, детка.
– А я не могу их такими оставить?
– А ты будешь за ними ухаживать? – в ответ Эрик лишь смущенно промолчал. Он прекрасно знал, что продержится так максимум неделю, прежде чем сам запросится на стрижку. – Так я и думала, – заключила мама.
– А могу я подстричься как-нибудь иначе?
– Например?
– Вроде такого, – он показал руками нечто вроде ирокеза. – У Брэтта сейчас так же.
Родители переглянулись, прежде чем мама пожала плечами.
– Почему бы и нет. Но ты должен дать мне обещание, что позаботишься о длинной части волос. Обещаешь? – Эрик кивнул. – Хорошо. Малёк, хочешь присоединиться? Тебе тоже не помешала бы стрижка.
Поскольку Малёк теперь не выходил из дома, его волосы успели отрасти почти до плеч. И хотя он всегда носил длинные волосы, такая длина была самой большой в его жизни. Еще один результат несчастного случая, доказывавший, как сильно тот изменил его жизнь.
– Эм... я могу подумать?
– Конечно, – ответила мама с терпением, присущим лишь святым. – Найджел?
– Мы хотели посмотреть бейсбольный матч у Сида. Встречаемся в четыре.
– Игра начинается в половине седьмого, а это значит, что у вас, дураков, будет куча времени, чтобы попасть в неприятности.
– О, пожалуйста, Кайя. Мы все воспитанные джентльмены.
– Самая большая ложь, которую я когда-либо слышала.
– Неужели, Кайя? – стал дразниться он. Мама бросила в него морковную палочку, но папа увернулся. – Я не собираюсь это поднимать.
– Поверь мне, дорогой. Я этого и не ждала.
Может, дело в предвзятости, поскольку они были единственными родителями, которых я знала всю свою жизнь, но их любовь – самая чудесная вещь, которую мне когда-либо доводилось видеть. Я не утверждала, что у них нет недостатков – у всех они были – но родители всегда выступали единым фронтом. Вместе они были сильны и, казалось, могли противостоять чему угодно. Если я когда-нибудь вступила бы с кем-либо в длительные отношения, то хотела, чтобы они были такими, как у мамы и папы. Нечто сильное и продолжительное с человеком, который понимал бы меня, даже если бы мы общались лишь взглядом.
– А ты, Эллиот?
Отодвинув от себя чистую тарелку, я поглубже уселась на стуле.
– Мне импонируют планы Малька поспать.
– Не хочешь поговорить с Джейсом?
– А что случилось с Джейсом? – вмешался Малёк.
– Ничего. Все. Он действует мне на нервы.
– Что произошло?
– Я показала одному парню средний палец, а он психанул.
– Кто? Тот парень?
– Нет, Джейс. Карсен лишь нахмурился, но он и раньше так делал.
– Карсен? – Малёк приподнял брови. – Какой еще Карсен?
Я посмотрела на родителей, которые снова общались только взглядом. Их губы были сжаты в тонкую линию, а плечи напряжены. Вновь посмотрев на Малька, я произнесла:
– Карсен Уитли.
– ЧТО?! Ты не можешь показывать ему фак. Ты с ума сошла, Эллиот? Он опасен!
– Немо Райан Мазерс! Ты сейчас же прикусишь язык! – да будет всем известно, моя мама почти никогда не повышала голоса, а на Малька еще реже. И громкий тон означал сейчас, что ее сын перешел черту.
– Что? Я не вру, и ты это знаешь. Дело против него рассматривалось в таких высоких кругах, что выше некуда. Если его отец когда-нибудь оспорит решение, суду придется отменить все и осудить Карсена. И правильно, ведь он убил собственную мать.
Глаза мамы стали стальными.
– Ты там был? Видел, как все произошло? Нет? Тогда прикрой рот, Малёк. Это не только не твое дело, но, кроме того, ты не имеешь права решать, виновен Карсен или нет, – она оглядела всех за столом. – Поняли? – все кивнули, включая папу. – Хорошо. А теперь давайте перейдем к делу?
Мы все поспешили убрать со стола тарелки. Комната наполнилась звуками скрежета стульев по полу, журчанием воды, смывающей крошки с посуды, и позвякиванием тарелок, которые складывали в посудомоечную машину. Малёк первым вышел из комнаты, в его взгляде читалось раздражение. Эрик попытался улизнуть, чтобы закончить грязевую яму без Брэтта, но остановился, когда мама пригрозила физически заставить его принять душ. Папа насвистывал, словно ничего не случилось.
Я почти вышла из комнаты, когда меня остановил мамин голос.
– Эллиот, задержись на минутку.
Развернувшись, я медленно вернулась к своему стулу, ожидая, что на этот раз родители прочитают лекцию мне, поскольку сейчас были настроены как раз на это.
– Мы хотим, чтобы ты знала. Хоть мы тебе и доверяем, но хотим, чтобы ты была осторожна.
– Осторожна? Я лишь собиралась в свою комнату. Почитать или вздремнуть.
– Ты знаешь, что мы говорим о Карсене, – вздохнула мама.
Я сопротивлялась желанию закатить глаза. Конечно, я знала, что они говорили о Карсене, но не понимала зачем. Я не знала того парня. Пожалуй, даже не хотела его узнавать. Я была в настроении раньше, а потом показала ему лучшую свою сторону, воспользовавшись средним пальцем. После реакции Джейса мой интерес к нему возрос. Ну ладно, признаться, я была встревожена и заинтригована, когда Джейс сказал, что Карсен убил свою мать. Но это не означало, что теперь я собиралась выследить его и подружиться, чтобы заставить рассказать мне свою историю.
Если захочу узнать, то погуглю. Уверена, все это можно было найти в интернете.
– Вы ведь, двое, понимаете, что я не знаю этого парня? Я даже не разговаривала с ним по-настоящему, всего лишь заказывала обед. И у меня нет желания с ним знакомиться, потому что он выглядит, как придурок.
– Ладно, малышка, – усмехнулся папа. – Мы просто хотели, чтобы ты знала, на чем мы остановились.
Другим его слова могли показаться холодными, даже безразличными, но таков был мой отец. Зная его, я могла услышать беспокойство. Он мне не верил. И мама тоже.
– Поняла. Можно мне теперь уйти? Ко мне взывает кровать, и ее голос очень сексуален.
– Конечно, но сперва убери за собой.
– Посуду? Я поставила тарелку в посудомоечную машину.
– Соль, – ответила мама.
Папа быстро протянул руку и смахнул ее со стола.
– Бум! Сделано.
– Найджел! И кто теперь будет это убирать?
– Собака вылижет, – ответил он, удаляясь по направлению к выходу.
– У нас нет собаки!
Он прижал руку к груди и в притворном шоке открыл рот.
– Нету? С каких пор?
– Никогда не было, идиот!
– Тогда кто здесь моет полы? – ухмыльнулся папа.
Я рассмеялась, когда у мамы буквально отвисла челюсть. Она быстро отвела руку назад и кинула в него металлический шпатель. Папа успел пригнуться как раз вовремя, чтобы увернуться, и всю дорогу до гаража весело посмеивался.
– СЕКСИСТ! – прокричала мама, а потом посмотрела на меня: – Я его покалечу.
Улыбка на ее лице сказала мне поостеречься и не навещать ее в ближайшее время за решеткой.
*****
Мой ноутбук меня убивал.
Последние тридцать минут я перечитывала одни и те же три абзаца любовного романа. Я лежала на кровати, и уже пару часов все было нормально... до сих пор. Мама повезла парней стричься – да, Малёк все же сел в машину – а папа уехал смотреть бейсбол. Так весь дом остался в моем распоряжении. Я включила стерео с успокаивающей музыкой и пыталась расслабиться после беспокойного утра.
Только вот не могла.
Не могла, потому что глупый взгляд мистера Хмурого застрял у меня в голове. Каждый раз, когда автор романа описывал главного героя, я представляла Карсена. И когда всплывал образ его лица, герой хмурился, даже когда не должен был. Во мне бурлило разочарование, поскольку как бы я ни старалась игнорировать его, ничего не выходило. С каждой минутой я все больше им интересовалась, и мне было все любопытнее, что болтали об этом другие.
Как итог, мой ноутбук начал нашептывать мне гадости.
«Погугли его, Эллиот».
«Я помогу тебе его найти, Эллиот».
«У меня есть все ответы».
«Давай же, возьми меня и используй».
Из-за этого мне сейчас хотелось взять кувалду, что было грустно, ведь я любила свой ноутбук. Это моя драгоценная собственность, мой хранитель домашних заданий и спаситель, когда я хотела вздремнуть в классе. Без него я пропаду, и, вероятно, завалю колледж. Или, по крайней мере, философию.
Меня все сильнее интриговал Карсен. Большая часть моего сознания очень хотела знать все, что было известно Мальку, родителям и Джейсу. Оставшаяся же утверждала, что это знание ничего не изменит, ведь моя мама права: я не имела права судить Карсена, в чем абсолютно уверена.
Не успела я опомниться, как вскочила с кровати и схватила ноутбук с маленького столика в углу комнаты. Прыгнув обратно на матрас, я села и скрестила ноги, ноутбук устроился на коленях. Мне пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем открыть компьютер. Как только он включился, я тут же нашла браузер и открыла «Гугл». Мои пальцы дрожали, зависнув над клавиатурой. Я не решалась нажать ни единую кнопку, которой так отчаянно хотелось коснуться.
«Погугли его, Эллиот. Узнай, что о нем говорят, и двигайся дальше. Ты сможешь».
Еще раз глубоко вздохнув, я положила пальцы на клавиатуру и принялась печатать.
«Карс…»
Удалить. Удалить. Удалить.
«Карсен Уит…»
Удалить. Удалить. Удалить.
Ко-ко-ко.
«Не будь цыпленком. Сделай это».
Наконец, я ввела имя в строку поиска, и выплыли результаты, все статьи были написаны чуть больше двух лет назад.
«Местный парень убил свою мать»
«Уитли до смерти забил мать»
«Карсен на свободе – его отец взял вину на себя»
«Отличное прикрытие: золотой мальчик убивает мать, отец берет вину на себя»
Таковы были заголовки на разных новостных сайтах. Уже зная, что через мгновение пожалею, я открыла первую ссылку. Она быстро загрузилась, и мне действительно стало жаль.
Экран заполнила ужасная фотография. Полицейские стояли посреди грязно-белой спальни. Трое из них окружили тело, прикрытое простыней, из-под которой торчала рука. В их глазах смешались печаль и шок. Доктор сидел на корточках рядом с босыми ногами умершей женщины, низко опустив голову, а пара туфель на высоких каблуках была сломана и валялась рядом с безжизненной хозяйкой под странными углами.
В углу фотографии офицер разговаривал со зрелым мужчиной. На первый взгляд он выглядел расстроенным, но если присмотреться, то скорее... злым. Ни на себя или кого-то еще. Его взгляд был направлен на тело женщины. Он злился на нее.
За ними стоял молодой парень. Его лицо было искажено болью. Он смотрел на убитую пустым и печальным взглядом. Было заметно, что парень сломлен.
Я прокрутила фото, не в силах больше терпеть эту боль, и стала читать статью. Здесь говорилось о том, что произошло со слов Карсена, но именно комментарии казались пугающими. Автор статьи рисовал Карсена в негативном свете, и становилось абсолютно ясно, что он не верил в его невиновность.
Карсен утверждал, что его отец убил мать, вернувшись домой. Репортеры были не согласны и писали, что Карсен как раз уже был на месте и поджидал его, подобно хищнику. Карсен говорил, что отец заперся от него в комнате, пока убивал, а репортеры давили на то, что это невозможно.
В конце была приписка об обновлении, гласившая, что Карсена освободили, сняв все обвинения. Он был свободен и чист. Но даже тут слова читались иначе. Мне стало грустно, ведь даже слепой мог увидеть, как на фото страдал Карсен, и что второй мужчина – его отец – не испытывал того же. Это должно было что-то значить.
Я продолжала прокручивать статью, пока не увидела количество комментариев: тринадцать тысяч девятьсот семьдесят восемь. Черт возьми! Почти четырнадцать тысяч комментариев, и я была достаточно глупа, чтобы начать их читать.
«Ставлю на парня. Кто-то хочет заключить пари?»
«Я уверен, что это сделал их сын. Он хотел денег. Уильям и Фейт богатеи!»
«Фейт была такой милой женщиной. Жаль, что ее сын вырос таким ужасным».
«Он похож на убийцу-психопата».
«УБИЙЦА!!!!»
«Какой отвратительный маленький засранец!! Скорее всего, он ее и насиловал. Выглядит, как больной ублюдок!! Кто-нибудь, научите этого ребенка хоть капле уважения!!»
«ПРИСТРЕЛИТЕ СЫНА!»
Я торопливо вернулась на страницу с результатами поиска и открыла еще пару ссылок, просматривая их и прокручивая до комментариев. Везде писали одно и то же. По мнению репортеров и интернет-пользователей Карсен был виновен. Писали, что он буквально выжал жизнь из своей матери. Что его нашли рядом с ее телом в самой настоящей ярости. И что полиция сперва надела наручники именно на него.
У меня свело живот, и я силилась побороть приступ тошноты. Грудь так больно сдавило, что пришлось ее потереть. Мне было не понять, как эти люди не видели того, что заметила я. Разве они не рассматривали фотографию? Разве не отметили смятение на лице Карсена и гнев в глазах его отца? Я ни капли не верила, что Карсен виновен, но было так много человек, посчитавших, что именно он способен на столь подлый поступок.
Захлопнув ноутбук, я спешно вернула его на стол, ощущая необходимость немедленно от него избавиться. Даже просто читая статьи, я чувствовала, что вношу свой вклад в эти ужасные, обращенные к Карсену слова.
Я и представить не могла, как он себя чувствовал.
ГЛАВА 3
Эллиот
Прошлой ночью мне не спалось. Я не могла выбросить из головы образ матери Карсена. В итоге снова открыла ноутбук, часами пытаясь найти следы Карсена в интернете, чтобы связаться с ним и сказать, что я на его стороне. Если только они не под супер-секретным именем, у него не было учетных записей в социальных сетях. Я не смогла найти даже заброшенных профилей, чтобы хоть от чего-то оттолкнуться.
Однако я нашла еще много статей, связанных с убийством и самим судебным процессом. Даже наткнулась на один блог, автор которого считал Карсена невиновным, как и я. Но этот блог был единственным. Любая другая передовица была полна сарказма по отношению к Карсену. А эти разделы с комментариями?
Единогласно против.
Черт.
Все их слова в адрес Карсена были презрительными и гадкими. Что обычно случалось с невиновными, если их вина не доказана? Совершенно ясно, что сейчас дела обстояли иначе. Теперь, похоже, человек был невинен, только пока до него не добрался интернет.
Я узнала, что его отец – Уильям Уитли – крупный бизнесмен в Бостоне. Или же им был. Казалось, люди хвалили его, но я заметила у людей какой-то скрытый страх, когда смотрела интервью с ним. Его фотографии выглядели совсем обычными, пока не посмотришь Уильяму в глаза. Потом они становились какими-то другими. Страшными, леденящими душу. На такие фото не хотелось смотреть дольше необходимого. Проще говоря, Уильям был пугающим. Я видела, что он способен на нечто ужасное. Прямо сейчас он сидел в тюрьме Массачусетса (не сказано, какой именно) за убийство первой степени.
Карсен вышел на свободу, и лично я считала, что так оно и должно быть. Только вот он на самом деле не был свободным, так? Это невозможно, когда столь много людей считали его виновным. Когда мой собственный лучший друг, превратившись в мудака, способствовал распространению слухов. Когда с ним обращались, как с парией.
– Принести тебе что-нибудь еще, дорогуша?
Я перевела взгляд на официантку.
– Чек, пожалуйста.
– Ладно, – она кивнула на мой стакан. – Хочешь, еще на дорожку?
– Да, конечно.
– С двумя вишенками, так?
– Пожалуйста.
– Сейчас вернусь.
Она ушла, а я достала бумажник и вытащила десятку, чтобы оплатить напитки и покрыть то, что занимала кабинку слишком долго.
Я просидела в закусочной почти час и так и не заметила Карсена. Очевидно, он сегодня не работал. После вчерашней ночной поездки по улицам ужаса, мне очень захотелось прийти к нему и снова увидеть. Ему следовало знать, что я на его стороне, что прошу прощения за своего мудака-друга. Карсен этого не заслуживал, и поскольку теперь я не собиралась посещать «У Верна» с Джейсом, то хотела бы, чтобы хмурый парень знал об этом.
– Вот, держи. Не торопись, дорогая, – официантка принесла счет и еще один напиток.
– Мэм? – окликнула ее я, когда она стала удаляться.
– Да?
– Здесь... эм... тот парень, который работал вчера на этих столиках?
Официантка прищурила глаза, и я поняла, что она прекрасно помнила о событиях вчерашнего дня. Как Карсен разнес кухню, и что мы с Джейсом ушли, не дождавшись обеда.
– Нет, – произнесла официантка, покачав головой. – У него сегодня выходной. Могу я тебе чем-то помочь?
– Нет, я просто хотела извиниться. Мой друг показал себя мудаком, а Карсен не заслужил всего этого.
Официантка с бэйджиком «Джой» заметно оживилась.
– Могу передать ему, если хочешь.
– Лучше скажу лично.
– Не уверена, как Карсен отреагирует.
– Он завтра работает?
Раздраженная моей настойчивостью, она положила руку на бедро и снова надула пузырь из жвачки. Это нервировало так же, как и вчера.
– С шести утра.
– Я приду.
Ее глаза сверкнули удивлением, но поза не стала более расслабленной.
– Я предупрежу его.
– Я не против, – она отвернулась, напоследок мне улыбнувшись.
Я схватила свой бумажный стакан и вышла на улицу, тут же повернув налево от закусочной. Чуть раньше я припарковала машину возле боулинга, поскольку сегодня был мой первый рабочий день, а потом пошла в закусочную «У Верна», надеясь поймать Карсена. Возможность добираться почти куда угодно пешком – лучшая часть жизни в маленьком городе.
Обратный путь не занял много времени, и прежде чем я даже осознала это, уже успела распахнуть дверь, остановившись у входа и ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Я не работала нигде, кроме университетской библиотеки с тех пор, как училась в школе, так что моя нервозность начала брать верх.
Запах – первое, что я отметила. Свежий аромат лимона и отбеливателя сметал подобно волне, чего совсем не ожидалось от старого, с которого едва не сыпался песок, здания, где оборудовали боулинг. Я осмотрелась, пытаясь найти владельца, чтобы приступить к своим обязанностям, но никого не нашла.
Я сделала несколько неуверенных шагов вглубь помещения.
– Привет? – крикнула я.
– Мы закрыты! Возвращайтесь через час! – раздался в ответ сердитый мужской голос.
– А если, эм, я здесь работаю?
Я услышала бормотание, проклятия, какие-то звуки ударов. И понятия не имела, откуда все это доносилось.
Затем в углу помещения кто-то распахнул приоткрытую дверь и торопливо вышел. Он остановился, все еще находясь в тени.
– Ты здесь работаешь? – спросил незнакомец.
– Это мой первый день.
– Брайан не упоминал, что сегодня кто-то заступает на работу.
Я фыркнула.
– Мне сказали быть здесь к семи.
Парень подошел ближе, выходя на свет.
– Что ж, ты не пунктуальна. Сейчас уже ровно семь.
По телу прошла волна холода, но затем сменилась жаром.
Передо мной стоял Карсен.
И он выглядел злым.
– Ты, – его голос звучал осуждающе, прямо как первый раз, когда мы также начинали наш разговор.
– Я, – пришлось мне ответить.
– Ты здесь работаешь? – Карсен скрестил руки на груди и выгнул бровь. Его поза и то, как он возвышался надо мной – все вместе выглядело почти пугающе.
Почти.
– Видимо.
Карсен опасно ухмыльнулся.
– Ты уверена, что хочешь работать с... Как там твой друг меня назвал? Ах, да, убийцей.
Его слова должны были напугать меня, но все, что я видела: образы с прошлой ночи. И то, каким разбитым и несчастным выглядел Карсен. Боль во взгляде, искаженное лицо, слезы, струившиеся по щекам. Он был таким... опустошенным.
Карсен меня не пугал. Скорее заставлял грустить.
– Я уверена.
Он вскинул голову, казалось, застигнутый врасплох этими двумя словами, будто это совсем не то, что Карсен ожидал услышать. Его брови сдвинулись еще ближе друг к другу, если это вообще возможно, а подтянутые мышцы бицепсов напряглись.
– Следуй за мной, – отрывисто бросил Карсен, прежде чем отступил и вновь скрылся там, откуда пришел.
Я окинула взглядом тускло освещенное помещение. Среди туманных огней света скрывались темные пятна. Карсен повел меня через своеобразное складское помещение, заставленное колоннами ящиков, расположенных на полу друг за другом. В них лежала обувь и мячи для боулинга. Обойдя их, мы оказались у двери, которую было почти не видно за беспорядком.
Прежде чем открыть ее, Карсен снова посмотрел на меня.
– Ты уверена, что должна быть здесь? Брайан бы предупредил меня, если бы ты приступала к работе сегодня.
– Я уверена, что поняла его простое наставление быть тут сегодня в семь утра.
Карсен бросил на меня сердитый взгляд, уловив сарказм в моих словах, а потом толкнул дверь так, что она ударилась о стену.
– Знаешь, у дверей тоже есть чувства.
Он пробормотал что-то невнятное, но я улыбнулась, сознавая, что выиграла нашу маленькую битву.
– Какой у тебя размер?
Я усмехнулась, бросив взгляд на его промежность.
– Ай-яй, я ведь не спрашиваю тебя об этом, так почему ты хочешь знать мой?
Карсен лишь раздраженно посмотрел на меня, не оценив шутку.
– Поверь мне, ты не станешь ревновать к каким-то четырем дюймам, которые я прячу. А теперь говори, какой размер рубашки тебе нужен? Маленький или средний?
– Средний, пожалуйста.
Карсен вновь что-то пробормотал, пока входил в подсобку и доставал привычную для боулинга рубашку. Я прошла вслед за ним, едва сумев поймать свою новую форму, когда он бросил ее через плечо. Я провела пальцами по материалу рубашки, очень походившей на ту, что носил Карсен, решив оставить ее распахнутой и расстегнутой, как и он.
Я наблюдала, как Карсен двигался по небольшому пространству, и заметила, что пуговицы рубашки липли к его мускулам, доказывая, как сильно Карсен сейчас был напряжен.
– Это комната отдыха. У тебя будет два пятнадцатиминутных перерыва за смену.
– Каждую смену? Неважно, сколько она будет длиться?
– Именно это я и сказал, – когда я промолчала, он продолжил: – Не знаю, что, по мнению Брайана, я должен сегодня с тобой делать. Ведь даже не смогу тебя ничему научить, мы всегда зашиваемся.
– Зашиваетесь? Почему?
Карсен выгнул бровь и поджал губы.
– Потому что сегодня воскресенье.
– Это, конечно, все объясняет.
– Если платишь сегодня за одну игру, вторую получаешь в подарок. Прокат обуви вполовину дешевле. Это самый загруженный день недели.
– Я не знала.
– Конечно, нет, – усмехнулся он. – Уверен, ты просто заполнила кучу всевозможных заявлений и согласилась на первое же предложение.
– На самом деле, – ответила я, уперев в бока руки, – это было не первое полученное мной предложение. Я отказалась от двух других. И заполнила здесь заявление уже пару месяцев назад.
– Чушь. Брайан не говорил мне ни слова.
– Значит, он не так уж много тебе говорит, а? Похоже, не столь и сильно тебе доверяют, как ты думаешь.
На его скулах заходили желваки, и Карсен п
