Почему «вера от слышания. »

Когда в конце нашей первой беседы прозвучали эти слова, одна молодая женщина и спросила: «Получается, что, любя мужа, я могу прийти к Богу? Объясните, почему?».

Как это возможно? Например, если мой друг, супруга или муж находится в больнице, а Бог — в храме, то, отправившись в больницу, чтобы навестить дорогих для меня людей, я и попаду в больницу, а не в храм. Как в детской задаче про поезд, который вышел из пункта А в пункт Б. Куда вышел — туда, рано или поздно, он и придет. Да, и как любящий может узнать Бога? Как могут быть связаны знание и любовь?

Действительно, нашему современнику есть от чего прийти в недоумение. Потому что уже более двухсот лет ему твердят о «силе знаний», которые будто бы являются единственным светом просвещения. «Мир освещается солнцем, а человек знанием», «Не гордись званием, а гордись знанием», «Ученье — свет, а неученье — тьма», «Знание — сила» — эти пословицы и поговорки известны миллионам. Как и слова из письма А. С. Пушкина к брату Льву Сергеевичу от 21 июля 1822 г. «чтение — вот лучшее учение».

Интересно, что, если целиком процитировать фрагмент письма великого поэта, из которого выхвачены эти слова, то легко заметить, что поэт писал вовсе не о десяти уроках русского языка и литературы в день, а о пользе самообразования, а также о том, что главным учителем является сама жизнь: «…Тебе скажут: учись, служба не пропадет. А я тебе говорю: служи — учение не пропадет… Чтение — вот лучшее учение».

Польза чтения очевидна. Действительно, замечательно уметь читать и иметь возможность прочитать Книгу Бытия, Евангелие, Послания апостолов, Жития святых, «Евгения Онегина», «Братьев Карамазовых», «Доктора Живаго». И все же Апостол сказал, что вера не от чтения, а от слышания (Рим. 10, 17. Почему? Что есть такого в слышании, чего нет в чтении? Чем произнесенное слово или предложение отличается от прочитанного?

Тем, что оно слито с дыханием и биением сердца человека, что неизбежно находит отражение в интонации — тоне, громкости, темпе, ритмике, особенностях фонации речи, благодаря которым слушатель может понять или почувствовать, верит ли человек сам в то, о чем говорит? Если же это слово проповеди и человек говорит о Боге, то именно по ее интонации слушатель может почувствовать и понять, любит ли говорящий Бога. И, если ответ звучит утвердительно — да, верит и любит! — то от такого слышания, от веры и любви говорящего и в другом человеке рождаются любовь и вера. Не факты и знания, сами по себе, рождают веру или сами себя делают убедительными. Убеждают вера и любовь, с которой они были произнесены. Вера рождается от веры, а любовь — от любви.

Именно поэтому проповедь Христа Спасителя была настолько убедительна, что даже враги, которые хотели схватить Его, боялись «наложить на Него руки» и свидетельствовали: «Никогда человек не говорил так, как этот человек» (Ин. 7, 46). Если бы лучшим учением, действительно, было чтение, то, думается, Христос оставил бы ученикам, если не книгу, то хотя бы несколько строк, но Он этого не сделал, всегда предпочитая живое слово проповеди и чтению — слышание. Слово Христа всегда было живым, ярким и образным. Он нередко использовал игру слов, пословицы и поговорки, поэзию и, конечно, притчи.

Именно поэтому Церковь так ценит живое слово проповеди, которая, говорят, только тогда принесет плоды, если сама станет жизнью, а жизнь — проповедью. Именно поэтому так ценили именно живое слово выдающиеся проповедники XX века. Известно, что все проповеди и беседы митрополита Антония Сурожского были записаны благодарными прихожанами, сам он этого никогда не делал. Протопресвитер Александр Шмеман, который в течение тридцати лет вел духовные беседы на «Радио Свобода», писал к ним лишь краткие «скрипты» — подборки тезисов и всегда говорил живьем. Клайв Стейплз Льюс, который сам в годы Второй Мировой войны, вел передачи на Би-Би-Си, однажды заметил: «Писать по ученому может каждый болван. Разговорный язык — вот пробный камень. Кто не может облечь в него свою веру, тот или не понимает ее, или сам не верит»[7].

Один из вятских священник, ныне митрофорный протоиерей[8], однажды поделился впечатлением, которое на него, еще молодого человека, произвела впечатление проповедь старца — архиепископа Вениамина (Тихоницкого)[9], произнесенная в преддверии хрущевских гонений. Выйдя на амвон, седовласый владыка оперся на посох, по-отечески, с любовью оглянул молящихся в храме и негромко, но твердо сказал: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16, 16) и, ударив посохом по амвону, словно поставив точку, удалился в алтарь. Многое забылось, но только не эти слова, и то с какой верой и любовью они были произнесены. Потому что вера от слышания.

Тогда становятся понятными слова святителя Григория Нисского о том, что познание делается любовью. Не только потому, что даже таблицу умножения не выучишь без любви к предмету, учебе, родным и близким. Но и в другом более глубоком и широком смысле.