2020-10-12
1253
После смерти Ярослава Мудрого(1054г.) никто из его потомков не смог добиться единовластия. Это происходит оттого, что род Ярослава с каждым поколением становился всё больше и земля Русская стала делиться между подраставшими князьями. Также стоит отметить, что власть передавалась к старшему в роду. В этой очереди выражалась мысль о нераздельности княжеского владения Русской землёй.
В конце XI — XII в. произошел распад Руси на отдельные самостоятельные княжества. Начался период феодальной раздробленности. Это происходит после смерти Мстислава I(1132г.).
Причины, породившие раздробленность, охватывали практически все сферы жизнедеятельности общества: - господство натурального хозяйства; - отсутствие прочных экономических связей между различными частями Киевской Руси; - особенности передачи княжеской власти не от отца к сыну, а старшему в роду, раздел территории между наследниками; - междоусобицы князей; - рост городов; - ослабление центральной власти, т.е. киевского князя; - укрепление аппарата управления в каждом феодальном владении; - рост экономической и политической независимости местных княжеских династий, рост политического сепаратизма; - развитие крупного землевладения, активное развитие ремесел, усложнение социальной структуры, зарождение дворянства; - потеря Киевом исторической роли в связи с перемещением торговых путей из Европы на Восток.
|
|
|
Русская земля распадалась на обособленные друг от друга области, земли. В 30-40-х гг. XII в. князья перестают признавать власть киевского князя. Теперь все отношения князей не только между собою, но и к главным городам областей стали договорными. Русь распалась на 15 княжеств. Сильнейшими землями были Владимиро- Суздальское, Галицко-Волынское, Киевское, Полоцкое, Смоленское, Черниговское княжества. Их князьям подчинялись князья, чьи владения (уделы) входили в состав крупных земель.
Однако политическая раздробленность не означала разрыва связей между русскими землями. На Русской земле действовали связи, объединявшие её
части в единое целое; только эти связи были не политические, а племенные, экономические, социальные и церковно-нравственные. Не было единства государственного, но завязывалось единство земское, народное. Нитями, из которых сплеталось это единство, были интересы, нравы и отношения, не успевшие стать законами и учреждениями.
Феодальная раздробленность Руси привела к следующим последствиям: - подъем хозяйства и культуры отдельных княжеств и земель; - дробление княжеств между наследниками; - конфликты между князьями и местным боярством; - ослабление обороноспособности Руси.
|
|
|
*Северо-Восточная Русь;
Во второй половине XI — в XII в. произошел распад Руси на отдельные самостоятельные княжества. Начался период феодальной раздробленности. Ее причинами были:
- раздел территории на уделы между наследниками различных ветвей Дома Рюриковичей происходил в результате действовавшего принципа «по старшинству» (к старшему в роду);
Основными причинами распада единого Древнерусского государства были:
-Общий рост экономики древнерусских земель и рост экономической независимости регионов друг от друга.
-Укрепление местной аристократии, ориентированной на местную княжескую династию и не заинтересованной в сохранении власти далекого киевского князя.
-Падение значения торгового пути «из варяг в греки» и последовавший упадок Киева, как экономического и политического центра.
-Миграция населения с территории Киевского княжества на окраинные земли вследствие малоземелья, усиления феодального гнета и половецких набегов.
-
После смерти Мстислава Великого (1132 г.) Древнерусское государство разделяется на 13 (по иным подсчетам 15) фактически независимых друг от друга земель (княжеств): Киевское, Владимиро-Волынское, Галицкие, Полоцкое, Черниговское, Переяславльское, Смоленское, Новгородская земля, Муромско-Рязанское княжество, Ростово-Суздальское и др. В большинстве княжеств сложились местные династии Рюриковичей (кроме Новгорода и Киева, считавшегося общим достоянием всех Рюриковичей и не ставшего «вотчиной» одного из родов).
Для дальнейшего осмысления сложных процессов складывания российской государственности особый интерес представляет история Владимиро-Суздальской земли. До середины XII века это был край обширный и малозаселенный, имевший на своей территории несколько старых русских городов – Ростов, Суздаль, Муром, возникших, возможно, еще в докиевский период.
В киевский период этим землям придавалось мало значения и на них не претендовали другие русские князья, поэтому Ростово-Суздальский край оставался собственностью Всеволода, его сына Мономаха и их наследников.
Позднее эта территория станет центром Московского государства, но до 1093 года ни Всеволод, ни его сын Владимир даже не посылали туда князей.
Только в начале XII века Владимир Мономах начинает проявлять заметный интерес к этой части своих земельных владений, он закладывает еще один город – Владимир на Клязьме, будущую столицу княжества и ставит своего младшего сына Юрия, получившего позднее прозвище «Долгорукий» за свою активную политику, суздальским князем.
Князь Юрий Владимирович щедрыми земельными пожалованиями и освобождением от налогов начал переманивать в свои владения жителей других княжеств. Во время его 37-летнего правления Суздальская земля приобрела четкие границы. Определились ее рубежи с Черниговом на юге и Новгородом на западе, укрепились связи с южными княжествами. В крупных городах стали править сыновья Юрия.
К концу XII века Владимиро-Суздальские земли заселяются выходцами из среднего Поднепровья, привлеченными политикой Долгорукого, безопасностью от набегов кочевников и неплохой сельскохозяйственной пригодностью почв. Колонисты принесли с собой земледельческие навыки, способствовавшие кардинальной смене основных направлений хозяйственной деятельности края. Заметным становится преобладание сельского населения над городским и натурального хозяйства над товарно-денежным.
Экономическая связь города и сельских территорий была незначительной. Горожане, так же как и сельские жители обрабатывали небольшие земельные участки и занимались лесными промыслами. За исключением «старых» городов (Ростова, Суздаля, Ярославля, Белоозера) городские центры Северо-восточной Руси не приобрели такого экономического и политического значения как это было в Киевской и Новгородской землях.
|
|
|
Именно здесь, на территории Волго-окского междуречья зародился новый тип княжеской власти, кардинально отличавшийся от традиционной организации власти в Киевской Руси. По мнению большинства исследователей, основная причина этого феномена была тесно связана с процессом колонизации. Ведь на всей территории Киевской Руси, за исключением названных земель, население появилось раньше, чем возникла сама необходимость в публичной власти.
Объединенные в общины жители городов и сел приглашали к себе князей для организации обороны и поддержания внутреннего порядка. Возникали две ветви власти. Власть княжеская, опиравшаяся на «старшую дружину» – служилую аристократию, и власть самоуправляющихся городских и сельских общин, сосредоточенная в руках «лучших мужей».
На северо-востоке мы наблюдаем обратный процесс: князь, владевший обширными, но малозаселенными землями, приглашает на них колонистов, чтобы увеличить свои доходы и укрепить свои военно-политические позиции. Здесь князь был хозяином, а население – пришельцами.
В результате сложился такой тип княжеской власти, который не мог возникнуть ни в Киеве, ни в Новгороде, ни в Литве. Суздальский князь считал себя хозяином-собственником всей своей земли, так как она заселялась, расчищалась и застраивалась по его повелению. И распоряжался он ею по собственному усмотрению, раздавая перед смертью своим сыновьям в «уделы» – полную и наследственную собственность. Таким образом, постепенно формируется представление о князе, как о личном собственнике удела, причем население уделов считается либо челядью князя, либо арендаторами его земли, не имеющими никаких личных прав.
Удельные князья считали себя независимыми правителями и полноправными собственниками своих княжеств. В их сознании происходило смешение элементов частного и публичного права. В.О. Ключевский пишет: «Князья правили свободным населением своих княжеств как государи и владели их территориями как частные собственники со всеми правами распоряжения, вытекающими из такой собственности».
|
|
|
Пытаясь проследить истоки нового формирующегося государственного порядка, великий историк отмечает: «Во-первых, государственный центр Верхнего Поволжья, долго блуждавший между Ростовом, Суздалем, Владимиром и Тверью, наконец утверждается на реке Москве. Со временем в лице московского князя получает полное выражение новый владетельный тип, созданный усилиями многочисленных удельных князей северной Руси: это князь-вотчинник, наследственный оседлый земледелец, сменивший своего южного предка, князя-родича, подвижного очередного соправителя Русской земли».
Первый этап складывания новой системы власти многие исследователи не без основания связывают с деятельностью Андрея Боголюбского, начавшего, по мнению В.О. Ключевского, ломать старые традиционные понятия и отношения, унаследованные от отцов и дедов. Сын Юрия Долгорукого, став Великим князем, не покинул своей Суздальской земли, которая теперь утратила родовое значение, став личным неотъемлемым достоянием одного князя, и таким образом вышла из круга русских областей, управляемых Рюриковичами по очереди старшинства.
Впервые Великий князь, названый отец для младших князей, начал обращаться с ними не по-отечески и не по-братски. Впервые в княжеской среде появился новый политический термин – подручник, то есть была
сделана попытка заменить патриархальные, родственные отношения между князьями, строившиеся по принципу: младший – старший, политическим подданством всех русских князей Великому князю наряду с простыми людьми. Совершенно справедливо историк рассматривает названные события как переворот в политическом строе Русской земли.
Именно в Суздальской земле начала складываться новая система управления. Инициатором этого процесса, без сомнений, был князь Андрей Боголюбский. Он родился в Ростово-Суздальской земле. После захвата в 1149 г. его отцом Юрием власти в Киеве, молодой князь получил в держание княжескую резиденцию Вышгород. Затем он был переведен в западно-русские земли, где сидел по очереди на Туровском, Пинском и Пересопницком столах. В 1151 г. князь Андрей по распоряжению отца вернулся в родную Суздальскую землю, где, возможно, получил удел – Владимир-на-Клязьме. После очередного и уже окончательного захвата Юрием киевского стола в 1155 г., Андрей опять попадает в Вышгород, но его княжение там оказалось недолгим. Вопреки воле отца, он покинул пределы киевской земли и навсегда вернулся во Владимир. После смерти Юрия Владимировича, Андрей как старший в роде становится Великим князем, но в Киев, как того требовал обычай, не спешит, а переносит столицу своего княжества во Владимир.
В 1157 году, по свидетельству летописца, жители Ростова, Суздаля и Владимира избрали его своим князем, что не лишало его великокняжеского титула, но зато отделяло само «великое княжение» от Киевской земли. Мало интересуясь южно-русскими землями, Андрей все свое внимание сосредоточил на укреплении своей личной власти в родном Ростово-Суздальском княжестве.
По утвердившейся после прекращения общей очереди владения традиции старший князь отдельной княжеской линии делил управление принадлежащей этой линии областью с ближайшими младшими сородичами, которых сажал по младшим городам своей земли. Андрей Боголюбский не хотел делить свою власть ни с кем. Он, «хотя самовластец быти всеи.Суждальскои земли», прогнал как соперников четверых своих братьев, двух племянников, мачеху и двух старших бояр отца своего».
Заметим, что термин «самовластец», встречающийся в летописях, свидетельствует о непомерных с точки зрения летописца, а возможно и современников князя, амбициях. Ведь «самовластец» в представлении наших далеких предком – это чуть ли не претензия на богоравность: «Аще ли хощеши разумети, что есть самовластец, что ли подъ властию, то разумети: апостоли под властию, а Спасъ – властелинъ».
Как только столица княжества была перенесена из Суздаля во Владимир-на-Клязьме, там развернулось грандиозное каменное строительство. Новая столица должна была соответствовать честолюбивым замыслам великого князя и стать краше Киева. С невиданной пышностью строилась загородная резиденция самого князя – Боголюбово.
«Каменный княжеский дворец, построенный немецкими мастерами, соединялся переходом с дворцовым храмом Рождества Богородицы, точным подобием храма Покрова-на Нерли. Пол собора был выложен толстыми плитами меди, сверкавшими, по словам летописца, подобно солнцу. На хорах пол был сложен из майоликовых плиток, в зеркальной поверхности которых играли блики солнца и свечей. Обилие фресок, драгоценной утвари и тканей в сочетании с прекрасным интерьером изумляли каждого, кто видел это. Недаром Андрей не упускал случая показать сказочный собор послам и гостям»35.
Нельзя не согласиться с И.Н. Данилевским в том, что сам князь и его современники придавали этому строительству и украшению храмов особый символический смысл. В сознании людей той эпохи князь Андрей прямо отождествлялся с Саломоном, а церковь в Боголюбове – с ветхозаветным храмом Господним в Иерусалиме. Сам же Владимир, как уже отмечалось, – с Киевом как Новым Иерусалимом.
Князь Андрей, видимо, хорошо осознавал политическую силу церкви и пытался использовать ее в борьбе за укрепление своей власти. Покидая в 1155 г. Вышгород, он увез с собой драгоценную киевскую реликвию – икону Богородицы, которая по приданию была создана самим евангелистом Лукой. Впоследствии она стала одной из самых популярных русских святынь. Он даже пытался добиться церковной независимости своей земли от киевского митрополита, предлагая (правда безрезультатно) учредить на севере отдельную метрополию.
Летописец обращает особое внимание на отношение князя к «старшей» отцовской дружине. Подчеркивая, что он не делил с боярами свих развлечений, не брал их с собой на охоту, велев им «особно утеху творити, где им годно», а сам ездил на охоту с немногими отроками, людьми младшей дружины.
Прогнав из Ростовской земли влиятельных отцовских бояр, которые по традиции участвовали в государственном управлении, он окружил себя такой дворней, которая в отличие от прежнего боярства, находилась на положении княжеских «милостьников», то есть холопов. Б.Н. Флоря отмечает, что по источникам XI-XII вв. служилые люди в русских землях связаны исключительно с княжеской властью, и лишь в результате княжеских
пожалований отдельные группы служилых могли появиться в составе населения частнофеодальных владений.
И.Н. Данилевский отметил, что Андрей Боголюбский впервые назвался «царем и великим князем», тем самым противопоставляя себя не только вечу, другим князьям, но и самому византийскому императору.
Решив политические проблемы в Ростово-Суздальской земле, Андрей Боголюбский обращает свои взоры в двух направлениях: на юг и на север. В 1169-1170 гг. ему удается временно подчинить своей власти Киев и Новгород. В Киеве он сажает своего младшего брата Глеба, а в Новгород отправляет князя Рюрика Ростиславовича. После смерти Глеба князь Андрей посылает в древнюю столицу своего племянника, смоленского князя Романа Ростиславовича, а его младших братьев, Давида и Романа, посылает в Выжгород и Белгород. Однако братья Ростиславовичи не долго терпели дядюшкино «самовластье». Обиженные тем, что он обращается с ними как с «подручниками», племянники перестали подчиняться князю Андрею.
Стремясь примерно наказать ослушников, Андрей Боголюбский организует в 1173 г. грандиозный поход на Киев. Он собрал огромную рать. Помимо княжеского войска, в которое входили жители Ростова, Суздаля, Владимира, Переславля, Мурома, Белоозера, Рязани и Новгорода, по его приказу в поход выступили дружины Полоцкого, Туровского, Пинского, Городеньского, Черниговского, Новгород-Северского, Путивльского, Курского, Переяславского, Торческого и Смоленского князей. Как ни странно это грандиозное войско под стенами Киева потерпело сокрушительное поражение и вынуждено было с позором уйти. Трудно представить какой оборот приняли бы последующие события, если бы не трагическая гибель властолюбивого князя.
Андрей Боголюбский был зверски убит в своем великолепном замке в ночь с 29 на 30 июня 1174 г. В заговоре участвовало его ближайшие окружение: бояре, слуги, возможно даже жена. Заговорщики, перебив дворцовую стражу, ворвались в спальню князя и нанесли ему несколько ударов мечом. Когда они вышли, раненый князь очнулся и попытался спастись. Услышав стоны, убийцы вернулись, нашли пытавшегося укрыться от преследователей князя и добили его. Княжеский замок был разграблен, а обнаженный, окровавленный труп князя долго валялся в огороде, пока его не схоронили.
Что же погубило могущественного князя? Почему так бесславно закончил он свою жизнь? Пытаясь дать ответ на эти вопросы, необходимо вспомнить, что именно в правление Андрея Боголюбского начинает проявляться новая тенденция – разрыв с традицией, «стариной» и отход от стереотипов княжеского поведения, сложившихся в предыдущую эпоху. Вспомним, что
князь систематически нарушал права своих ближайших родственников: братьев, племянников, дядьев, последовательно отходя от коллективного управления к единоличному.
Жестокость его, не только по отношению к врагам, но и к окружающим, производила на современников, не отличавшихся мягкотелостью, тяжелое впечатление. Захват и разгром Киева, учиненный Андреем Боголюбским в 1164 г., сравним разве только с ужасами монгольского нашествия, когда не было пощады ни женщинам, ни старикам, ни детям. Горели и отдавались на разграбление даже храмы41!
У нас есть все основания согласиться с мнением И.Н. Данилевского о том, что князя Андрея погубило желание стать «самовластьцем». Даже смерть, принятую им от рук своих приближенных, можно расценивать как обратную сторону проявления его деспотизма. Убийство правителя приближенными – это придворный заговор, дворцовый переворот, который свидетельствует об усилении княжеской власти.
При «нормальных» отношениях между князем и его подчиненными недовольство князем приводит к его изгнанию. Невозможность изгнания провоцирует убийство. Тем самым указанные события свидетельствуют о том, что на смену отношениям «князь – дружина» постепенно приходят отношения «государь – подданные». Соответственно начинаются изменения и в менталитете. Неслучайно именно в XII-XIII вв. появляются такие интересные произведения как «Моление» и «Слово Даниила Заточника» – подлинный гимн сильной княжеской власти.
Как мы уже убедились, стремясь достичь единоличной власти, князь Андрей не брезговал ничем. Он «самым бесцеремонным образом вмешивался в дела церкви, что вызывало отрицательную реакцию со стороны высших церковных иерархов, вплоть до константинопольского патриарха Луки Хризоверга».
По меткому замечанию И.Н. Данилевского, уже сам отъезд из Вышгорода во Владимир в 1155 г. символичен. «Андрей стремился уйти как можно дальше от древнерусской столицы, где власть великого князя находилась под контролем вечевого собрания. На северо-востоке, колонизованном сравнительно недавно, вечевые порядки не имели столь глубоких корней, как в Киеве».
Преобладание сельского населения над городским в Ростово-Суздальской земле привело к исчезновению условий для вечевых собраний. «Сельское население, разбросанное мелкими поселками, – отмечает С.Г. Пушкарев,– не имело ни возможности, ни охоты собираться в далекий город на вече»46.
Свертыванию вечевых традиций способствовала и целенаправленная политика князя. Как мы уже знаем, Андрей Боголюбский, не найдя общего языка с ростовским вече, покинул город и построил себе новую резиденцию в Суздале, там, где веча не существовало. Однако, эта тенденция проявила себя не сразу. Вечевой строй Ростово-Суздальской земли даже во второй половине XII века оставался еще достаточно устойчивым.
Бурные события этих времен, так ярко отраженные в летописных текстах, тому достойное подтверждение. После смерти Юрия Владимировича (Долгорукого) в 1157 г. «ростовцы и суздальцы сдумавше вси, пояша Андрея сына его старейшего и посадиша и (его) в Ростове на отни столе и в Суздали, занеже бе любим всеми за премногую его добродетель».
После трагической смерти Андрея Боголюбского жители важнейших городов Ростово-Суздальской земли опять съехались во Владимир и решили на вече (по настоянию ростовских бояр) пригласить на княжение в Суздальскую землю племянников Андрея – Мстислава и Ярополка Ростиславичей. Однако правление Ростиславичей не устроило владимирское население, упрекавшее князей в том, что «они точно не в своей волости княжат, точно не хотят долго сидеть у нас, грабят не только всю волость, но и церкви...».
Владимирцы позвали к себе черниговского князя Михаила, брата Андрея Боголюбского, обещая ему вооруженную поддержку. Михаил с братом Всеволодом прибыли в Суздальскую землю и при помощи владимирцев прогнали Ростиславичей. После этого Михаил вокняжился во Владимире, а жители Ростова и Суздаля вынуждены были признать его власть и «утвердиться с ним крестным целованием»
После смерти Михаила (Михалка) борьба крупнейших городов за право настоять на своей кандидатуре будущего князя возобновилась с новой силой. В результате победу опять одержали жители Владимира, в 1176 г. к власти пришел младший сын Юрия Долгорукого Всеволод Юрьевич.
Он прочно и основательно вокняжился в Суздальской земле, не только значительно увеличив ее территорию, но и приобретя неоспоримый авторитет среди других русских князей. К концу века власть Всеволода настолько укрепилась, что «положили на немь старшинство вся братья во Володимире (Мономаха) племени». Продолжая политику Андрея Боголюбского, Всеволод пользовался малейшей возможностью, чтобы удержать своих более слабых соседей в зависимом положении: требовал их участия на его стороне в походах, вмешивался в их внутренние дела, стравливал их друг с другом.
Именно в Суздальской земле, где в течение почти всего двенадцатого столетия правили три сильных, не терпевших никакого соперничества князя,
Юрий Долгорукий и два его сына – Андрей и Всеволод, начал складываться особый тип княжеской власти, нисколько не похожий на прежний.
«Пройдут десятилетия, даже столетия; потребуется монгольское нашествие, фактически истребившее старые дружинные порядки вместе с самими дружинниками, чтобы в Русской земле вновь появились самовластные цари и великие князья, окруженные дворянами и боярами-холопами (как они будут именовать себя при обращении к государю) и учреждающие на Руси не только новые епископии и митрополии, но и патриаршества». Сложатся совершенно новые отношения власти и общества, при которых, по определению В.Б. Кобрина и А.Л. Юрганова, служилое сословие окажется в полной и безусловной зависимости от своего господина. Такой тип отношений станет впоследствии господствующим в Московском княжестве, а затем ляжет в основу деспотической системы правления во всех русских землях – российского самодержавия.
В.О. Ключевский выделил особые условия, благодаря которым в Суздальской земле образовалась исключительно благоприятная почва, на которой впоследствии выросла и окрепла такая система власти. Это, прежде всего, складывание нового великокняжеского стола во Владимире и превращение его в политический центр всего Верхневолжского региона, а также новый порядок наследования, установившийся на этой территории.
Традиционно получение титула старшего в роде Рюриковичей Великого князя неразрывно было связано с занятием Киевского стола. Князь Андрей впервые отделил старшинство в роде от места пребывания Великого князя. Получив титул Великого князя, он не покинул своей Суздальской земли и не поехал в Киев, чтобы занять стол отца и деда. По меткому замечанию В.О. Ключевского, «княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение... князь Андрей со своей северной Русью отделился от Руси южной, образовал другое великое княжение, Суздальское и сделал город Владимир великокняжеским столом для всех князей».
Наследование великокняжеского владимирского стола, как и прежде, происходило в полном соответствии с древнерусской традицией, по порядку старшинства. Дети Всеволода сидели на владимирском столе по очереди: сначала старший сын Константин, затем Юрий, за ним Ярослав и, наконец, Святослав. Та же очередь наблюдается и в поколении Всеволодовых внуков. Вплоть до последней четверти XIII века этот порядок соблюдался и «старшая» Владимирская земля оставалась общим достоянием Всеволодовичей.
Другие области Суздальской земли на правах уделов принадлежали младшим Всеволодовичам, и именно там и появляется новый порядок передачи власти. Эти уделы наследовались не по старшинству, а передавались от отца к сыну, то есть по прямой нисходящей линии. Такой порядок наследования, по мнению историка, полностью изменил юридический статус этих земель.
*Новгородская Земля;
История Новгорода — это, во-первых, история одного из крупнейших городов средневековой Европы, а во-вторых, история необозримой страны, раскинувшейся от Балтики до Ледовитого океана и Урала. Когда впоследствии, при Иване III, Новгородская земля влилась в состав Московского централизованного государства, то сразу удвоила его размеры.
Новгород был построен на наивыгоднейшем перекрестке торговых путей, важных как для Киевской Руси, так и для всей Северной Европы. Почти полтысячелетия он был для Руси своеобразным «окном в Европу».
Бурный рост города быстро привел к плотному заселению обоих берегов, соединенных знаменитым Великим мостом через Волхов, игравшим важную роль в истории города: здесь сходились на бой враждующие стороны после шумного веча, здесь бесчинствовал былинный Васька Буслаев, здесь приводились в исполнение смертные приговоры — осужденных сбрасывали с моста в волховские глубины. Новгород XI—XIII вв. был большим, хорошо организованным городом. Его кремль, выросший вдвое, был укреплен каменной стеной и включал в себя Софийский собор (являвшийся также и хранилищем государственных документов) и епископский двор. В южной части Кремля другой новгородский былинный герой — богатый купец Садко Сытинич — построил большую Борисоглебскую церковь.
Напротив Кремля находились торг, вечевая площадь, Ярославово дворище, дворы иноземных купцов и церкви купеческих корпораций (Иван на Опоках, Богородица на Торгу, Варяжская божница). Берега Волхова были поделены на пристани и густо уставлены кораблями и лодками разных стран и городов. Судов на воде было так много, что иногда во время пожара огонь по ним переходил с одного берега на другой. По периферии города располагались монастыри. Юрьевский монастырь, построенный Мстиславом, возвышался, как башня, при въезде в город с юга, со стороны Ильменя, а для плывших с севера такими воротами города являлся Антониев монастырь. Город был вымощен деревянными мостовыми,
относительно которых существовал даже специальный Устав о замощении улиц.
Новгородские летописцы были более, чем их киевские собратья, внимательны к своему родному городу и постоянно сообщали читателям о жизни Новгорода. Мы знаем о городских пожарах, о грандиозных наводнениях, когда воды Волхова затопляли город и жители сидели на крышах своих хором, знаем о годах засухи и неурожаев, когда приходилось покупать жито в Суздальской земле.
Особый интерес представляют знаменитые берестяные грамоты — письма простых горожан, написанные по самым различным поводам. То это короткая просьба дать взаймы гривну, то приглашение на похороны, записка к жене с просьбой прислать чистое белье, долговые расписки, челобитные, завещания, любовные письма, стихи или избирательные «жеребья» с единственным именем на всем листе. Ни один из средневековых городов Европы не может похвастаться таким разнообразным эпистолярным фондом, который создавался ремесленниками и торговцами, домашними хозяйками и боярами.
Берестяные грамоты XII в. (№ 335 и 336). Наверху — письмо о золотых «колтах»; внизу — перечень повинностей
В XII—XIII вв. Новгород Великий был огромным городом, основное население которого составляли ремесленники самых разнообразных специальностей. Здесь были и кузнецы, и гончары, и мастера золотых и серебряных дел, и множество мастеров, специализировавшихся на изготовлении определенного вида изделий, — щитники, лучники, седельники, гребенщики, гвоздочники и т. п. Иногда имена ремесленников
попадали в летопись, а иной раз мы узнаем о них по подписям на их изделиях. Так, например, известны два великолепных серебряных сосуда, изготовленных, возможно, для посадников; на них есть подписи: «Братило делал», «Коста делал». Новгородцы славились как искусные плотники, и в раскопках найдено много остатков деревянных домов и резных украшений. Целый «конец» Новгорода назывался Плотницким, а многие улицы долго хранили память о селившихся кучно ремесленниках: Щитная, Кузнецкая, Кожевники, Гончарная и др. Ремесло, существовавшее первоначально как работа на заказ, в XII в. все больше связывалось с рынком. По всей вероятности, наиболее богатые из мастеров торговали своей продукцией на главном торгу Новгорода, как это хорошо известно для более позднего времени.
Деревянная точеная посуда из раскопок в Новгороде
Важную роль в жизни города играла и внешняя торговля. Новгород был связан с Киевом и Византией, с Волжской Болгарией и прикаспийскими странами, с Готландом и всей Южной Прибалтикой. В самом Новгороде были иноземные торговые дворы — «Немецкий», «Готский», а новгородский двор был, например, в Киеве. На городском торгу можно было купить и изделия ремесленников этого города, и продукты, привезенные крестьянами из окрестных деревень, и множество разнообразных заморских товаров из стран Востока, Западной Европы, других русских княжеств, Византии. Выгодное географическое положение Новгорода способствовало развитию внешней торговли, которая была делом не только купцов, но и бояр и новгородской церкви. Далекие торговые экспедиции, требовавшие оснащения кораблей и большой
вооруженной охраны, сплачивали боярско-купеческие круги и выдвигали их сразу на видное место.
Несмотря на ремесленно-торговый характер основной массы населения Новгорода, реальная власть принадлежала в городе и в стране боярам-землевладельцам, вотчины которых находились как в пределах новгородских «сотен», так и в далеких колониях — в Заволочье, на Двине и Ваге. В силу особенностей Новгородской земли боярство было прочно связано с внешней пушной торговлей, и это придавало ему большую экономическую силу и корпоративную сплоченность.
Вплоть до начала XIII в., пока у рубежей Новгородской земли не появились немецкие рыцарские ордена, Новгород не знал постоянной угрозы внешней опасности, и военные резервы боярства могли расходоваться на охрану торговых караванов, тысячеверстных путей и отдаленных факторий-погостов.
Серебряный сосуд XII в. работа мастера Константина. Заказчик — новгородский боярин Петрила
В последнюю четверть XI в. существенно изменилась летописная формула извещения о начале княжения нового князя; ранее говорили: великий князь киевский «посади» князя в Новгороде. Теперь стали говорить: новгородцы «введоша» князя себе. В 1078 г. появилась новая система
«выкармливания» князя. Новгород приглашал к себе юного княжича из семьи влиятельного князя и с ранних лет приучал его к своим боярским порядкам. А если великий князь пытался сменить такого вскормленника и заменить его по давней традиции своим сыном, то боярство горой вставало за своего князя. Так было с Мстиславом Владимировичем, сыном Мономаха, который с 12 лет княжил в Новгороде. По прошествии 14 лет, в 1102 г., Святополк Киевский пытался заменить его своим сыном, но новгородское посольство вступило с великим князем в великую «прю» и довольно дерзко заявило ему: «Если у твоего сына две головы, то посылай его к нам!»
Мстислав остался в Новгороде и даже породнился с новгородским боярством, женившись вторым браком на дочери посадника.
Новое значение в это время приобретает и важный пост посадника, так сказать, премьер-министра в боярской республике. Ранее посадник был доверенным лицом великого князя, посланным из Киева. В XII в. посадников новгородцы выбирают сами из среды наиболее знатного боярства, а в XIII в. утверждается тезис, что «новгородцы в князьях и посадниках вольны».
Усадьба новгородского художника Елисея Гречина (конец XII в.) по В.Л. Янину
Последние князья Новгорода (быть может, за исключением Мстислава Удалого) являлись по существу наемными военачальниками. Новгород Великий в XII—XIII вв., управляемый боярами, был ареной напряженной классовой борьбы. Обособление его от власти киевского князя сказалось в
том, что боярское правительство все чаще стало принимать участие в усобицах в других землях, а это сильно ухудшало положение и крестьян и городского люда, на плечи которых ложилась вся тяжесть междоусобных войн, разорявших страну и затруднявших подвоз хлеба из более хлебородных земель.
В 1209 г. вспыхнуло восстание против посадника Дмитра Мирошкинича. Его сокровища были разделены восставшими «по зубу, по 3 гривне по всему граду».
В 1229 г. «простая чадь» Новгорода возмутилась против архиепископа Арсении и тысяцкого Вячеслава. «Възмятеся весь град», — пишет летописец и рассказывает далее, как народ прямо с веча двинулся с оружием против боярских и владычных дворов. Был поставлен другой архиепископ, и в числе его помощников оказался оружейник Микифор Щитник.
Богатый ремесленно-торговый город, столица огромной земли, границы которой терялись у берегов Ледовитого океана, Новгород на протяжении XII — начала XIII в. быстро рос, развивался, расширял свои торговые связи, создавал своеобразную культуру.
Наиболее близкой аналогией Новгороду в Западной Европе является Флоренция, богатая торгово-аристократическая республика, внутренняя история которой тоже полна борьбой феодальных партий, борьбой бедных горожан с ростовщиками и патрициями.
Церковная утварь («сион» — модель храма)
История Новгорода не была так трагически прервана татарским нашествием, как это случилось с Киевом, Черниговом и другими городами. Новгород успешно отбился от немецких рыцарей и легче, чем другие земли, перенес утверждение татарского ига, но и на Новгороде тяжело сказались первые десятилетия татарского владычества на Руси.
Новгород Великий играл очень важную роль в истории Руси, Западной Европы и далекого Северо-Востока, куда вместе с новгородской мирной колонизацией проникало русское ремесло и русское земледелие. Этим был подготовлен путь дальнейшего продвижения в Сибирь.
*Галицко-Волынская Русь;
Галицко-Волынское княжество сформировалось на основе земель бывшего Владимиро-Волынского княжества, которое располагалось на западных и юго-западных границах Руси. В XI–XII вв. во Владимире-Волынском правили второстепенные князья, направляемые сюда великими киевскими князьями. Свою службу здесь в качестве наместника великого князя Святослава Ярославича прошел и молодой Владимир Мономах.
Галицко-Волынская земля располагалась в местах, благоприятных для хозяйства, торговли, политических контактов с окружающим миром. Ее границы подходили с одной стороны к предгорьям Карпат и упирались в течение Дуная. Отсюда было рукой подать до Венгрии, Болгарии, торгового пути по Дунаю в центр Европы, до балканских стран и Византии. С севера, северо-востока и востока эти земли обнимали владения Киевского княжества, которое, потеряв свою былую мощь и не претендуя на контроль над Галицко-Волынским княжеством, в то же время ограждало его от натиска могучих ростово-суздальских князей.
В здешних местах за время существования единого государства Русь выросли и расцвели многие крупные города: Владимир-Волынский,Галич (в 12 в там сформировалось независимое боярство) Перемышль, Дорогобуж, Теребовль, Бужеск, Турийск, Червень, Луцк, Холм. многие из этих городов были отвоеваны у Польши сначала Владимиром, а потом и Ярославом Мудрым. С тех пор они и вошли сначала в состав Руси, а затем стали основой создания Галицко – Волынского княжества.
На рубеже XII и XIII вв. князь Роман Мстиславич Волынский объединил воедино Волынское и Галицкое княжества и создал большое и мощное княжество в юго-западном углу Руси – Галицко-Волынское.
Во второй половине XII в. наиболее примечательными фигурами были внук Ростислава Владимира, его сын – Ярослав Осмомысл, двоюродного брата Ярослава – Ивана Берладника, а также волынских князей, потомков Мономаха – его праправнука Романа Мстиславича Волынского и его сын, Даниил Романович Галицкий.
В середине XII в. в Галицком княжестве, которое к этому времени стало самостоятельным и отделилось от Волыни, началась первая большая княжеская смута, за которой просматривались интересы как боярских группировок, так и городских слоев.
Иван выказал себя правителем, близким к широким городским слоям, и его приглашение вместо взбалмошного и драчливого Владимира Володаревича было вполне закономерным. Владимир осадил Галич, но горожане встали горой за своего избранника. Лишь неравенство сил и отсутствие у горожан военного опыта склонило чашу весов в пользу галицкого князя. Иван бежал на Дунай, где обосновался в Берладе, отчего и получил в истории прозвище Берладника. Владимир занял Галич и жестоко расправился с мятежными горожанами.
После смерти Владимира Володаревича перешла к его сыну Ярославу Осмомыслу, женатого на дочере Юрия Долгорукого Ольги. Именно при нем Галицкое княжество достигло наивысшего расцвета, славилось своим богатством, развитыми международными связями, особенно с Венгрией, Польшей, Византией. он боролся с претендентом на престол Иваном Берладником, за которым стояли все враги Ярослава Осмомысла. Позднее против него поднял мятеж его сын Владимир, который вместе со своей матерью Ольгой и видными галицкими боярами бежал в Польшу.
Галицкое княжество прочно находилось в руках Ростиславичей. В Волынском княжестве, в городе Владимире, так же прочно сидели потомки Мономаха. Здесь правил внук Мономаха Изяслав Мстиславич. Затем Мономаховичи разделили Волынское княжество на несколько еще более мелких княжеств (уделов), входивших в состав Волынского княжества.
К концу XII в. и в этом княжестве, как и других крупных русских княжествах-государствах, стало просматриваться стремление к объединению, к централизации власти. Особенно ярко эта линия проявилась при князе Романе Мстиславиче. Опираясь на горожан, на мелких землевладельцев, он противостоял своеволию боярских кланов, властной рукой подчинял себе удельных князей. При нем Волынское княжество превратилось в сильное и относительно единое государство. Он воспользовался раздорами среди правителей Галича после смерти Ярослава Осмомысла и попытался воссоединить Галицкое и Волынское княжества под своей властью. Вначале ему это удалось, но в междоусобную борьбу включился венгерский король, который захватил Галич и изгнал оттуда Романа. Владимир Галицкий появился в Германии у императора Фридриха Барбароссы и при поддержке немецких и польских войск вновь вокняжился в Галиче. Лишь после его смерти в 1199 г. Роман Мстиславич вновь объединил, и теперь уже надолго, Волынь и Галич. В дальнейшем он стал и великим князем киевским, владетелем огромной территории, равной Германской империи.
Роман, как и Ярослав Осмомысл, продолжал политику централизации власти, подавлял боярский сепаратизм, содействовал развитию городов. Правители крупных русских княжеств в этом смысле шли тем же путем, опираясь на растущие города и мелких землевладельцев, зависимых от них в поземельном отношении.
Политику Романа Мстиславича продолжил его сын, Мономахович в пятом колене, Даниил Романович. Он потерял отца в 1205 г., когда ему было всего лишь четыре года. Княгиня с малолетним наследником бежала из княжества, найдя приют в Польше. Боярство пригласило в Галич, ставший теперь стольным городом объединенного княжества, сыновей Игоря Северского. В ходе междоусобицы княжество вновь раскололось на ряд уделов, что позволило Венгрии завоевать его. Игоревичи продолжали борьбу за власть, в ходе которой погибло немало боярских фамилий, богатых горожан; но больше всего от междоусобицы страдали простые люди, чьи хозяйства разорялись, а сами они гибли на полях сражений.
В 1211 г. Даниил вернулся в Галич, но ненадолго – боярство снова изгнало его вместе с матерью из города. Бояре поставили во главе княжества ставленника из своих родов, что вызвало недовольство среди всех Рюриковичей. Лишь в 1221 г. Даниил Галицкий вернул себе сначала волынский престол, а за несколько лет до монголо-татарского нашествия, в 1234 г., утвердился и в Галиче. В годы борьбы со
своевольным и богатым галичским боярством Даниил опирался на горожан, «молодшую дружину», как и другие русские князья-централизаторы. Один из его помощников советовал Даниилу: «Господине, не погнетши пчел – меду не едать», то есть не удержать власти, не расправившись с боярством.
Но и после утверждения Даниила в княжестве боярство продолжало борьбу против его политики централизации власти, вступало в сговор то с Венгрией, то с Польшей, расшатывало политическую и военную мощь княжества.
IV
