2014-02-04
2049
Джон Милль разделяет законы производства и распределения, считая, что последние управляются законами и обычаями данного общества и являются результатом человеческих решений. Именно эта посылка Милля явилась основой его идеи о возможности реформирования отношений распределения на базе частной капиталистической собственности: «задача состоит лишь в преодолении индивидуализма и злоупотреблений, возможных в связи с правами собственности». Считая, что только в отсталых странах мира увеличение производства является наиболее важной задачей, тогда как в экономически развитых странах экономически необходимым является усовершенствование распределения, Милль в связи с этим большое внимание уделил проблемам государственной системы социального обеспечения и проблемам налогообложения. Именно Милль сформулировал принцип прогрессивного налогообложения. Наиболее подходящим объектом прогрессивного налогообложения Милль считал наследство, представляющее собой собственность, которая не приобретена трудом.
Будучи убежденным в том, что «общим принципом должно быть laissez faire», Милль понимает, что существуют различные сферы общественной деятельности – сферы «бессилия рынка», где рыночный механизм неприемлем. И для того чтобы без ниспровержения системы частной собственности обеспечить ее улучшение и предоставление каждому члену общества участвовать в приносимых ею выгодах и чтобы утвердился порядок, при котором «никто не беден, никто не стремится стать богаче и нет никаких причин опасаться быть отброшенным назад из-за усилий других протолкнуться вперед», автор «Основ» обращается к возможностям государства в части создания инфраструктуры, развития науки, упразднения законов, запрещающих профсоюзы или ограничивающих ее.
Качество образования, по Миллю, выявляется не сразу, и, чтобы не позволить правительству «лепить мнения и чувства людей, начиная с юного возраста», им рекомендуется не общедоступное государственное образование, а система частных школ или обязательное домашнее образование до определенного возраста. Государственные школы, по его мнению, могут быть исключением только для отдаленных районов. Общественный образовательный минимум, поставленный на частную основу, полагает автор «Основ», необходимо сочетать с системой государственных экзаменов (за неуспех на экзамене взимаемый с родителей налог явится компенсацией за продолжение образования), вменив в обязанность государства обеспечение «денежной поддержки начальной школы».
Официальную экономическую науку во Франции в первой половине Х1Х в. представляла школа Сэя. Она восхваляла предпринимателей, проповедовала гармонию классовых интересов, подчеркивала жизненную важность принципа «laissez faire».
Жан Батист Сэй (1767 - 1832) родился в г. Лион в семье купца. Получив образование, достаточное для ведения предпринимательской деятельности, Сэй продолжает заниматься самообразованием. В 1803 г. он публикует работу «Трактат политической экономии, или простое изложение способа, которым образуются, распределяются и потребляются богатства», в которой повторяются и интерпретируются идеи Смита. В 1816 г. Сэй открывает курсы политической экономии и в 1817 г. выпускает «Катехизис политической экономии». С 1830 г. Сэй возглавляет специально созданную для него кафедру политической экономии в - Колледж де Франс. В последние годы жизни издает итоговую работу всей своей жизни «Полный курс практической политической экономии». В ней попытался отразить практическую значимость политической экономии, базирующейся на принципах экономического либерализма, невмешательства государства извне.
Сэй интерпретировал теорию ценности Смита как теорию трех факторов производства, владелец каждого из которых получает свой доход: земли – ренту, капитала – прибыль, труда – заработную плату, и никакого противоречия не возникает. Сэй уделил особое внимание роли предпринимателя как координатора факторов производства, отграничив нечастую предпринимательскую способность от владения капиталом. Таким образом, с Сэю восходит общепринятая в настоящее время классификация экономических ресурсов на 4 основные вида – природные, трудовые, капитальные и предпринимательские. Сэй был первым, кто в отчетливой форме высказал мысль о равноправном участии факторов производства в создании стоимости продукта. И здесь на стороне Сэя была сама очевидность, поскольку для всякого производства необходимо соединение природных ресурсов, средств производства и рабочей силы. Действительно, национальный доход или валовой внутренний продукт можно рассматривать как массу производимых за год потребительных стоимостей. Изменение дохода и продукта, выраженное в неизменных ценах, отражает прирост физического объема продукции, т.е. прирост богатства, благосостояния. И при такой трактовке вполне обоснован вопрос о доле национального дохода, приходящийся на каждый из факторов, участвующих в производстве, и о доле прироста этих величин, даваемый приростом каждого из этих факторов.
Не подлежит сомнению, что исследование данных функциональных зависимостей имеет важное значение для повышения эффективности народного хозяйства. Однако Сэй не смог объяснить механизм определения той доли созданного продукта, который приходится на каждый фактор производства.
Интересна в работе Сэя трактовка прибыли. Уже во времена Сэя было известно, что прибыль распадается на ссудный процент, который присваивается капиталистом как собственником капитала, и предпринимательский доход, который присваивается капиталистом как руководителем предприятия. Для Сэя предпринимательский доход выступает не просто как род заработной платы, которую мог бы получить и наемный управляющий, а вознаграждение за особо важную общественную функцию – рациональное соединение всех факторов производства. Доходы предпринимателя, писал Сэй, - это «вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководительство». Смит тоже высоко оценивал роль капиталиста, который сберегает и вкладывает деньги в производство. Но он уделял сравнительно мало внимания организующей роли предпринимателя. Объяснение предпринимательского дохода организующей ролью предпринимателя было подхвачено Маршаллом. Шумпетер использовал другой мотив Сэя – роль предпринимателя как новатора, носителя технического прогресса. Наконец, американец Найт писал, что предприниматель несет «бремя неопределенности» или, проще говоря, риска, за что должен быть особо вознагражден; намек на это также есть у Сэя.
Сэй снискал себе несомненный авторитет смитианца, безоговорочно приняв принципы свободы рынков, ценообразования, внутренней и внешней торговли, неограниченной свободной конкуренции предпринимателей и недопустимости никаких проявлений протекционизма и возведя эти принципы в абсолют. В случае их принятия он предвещал человечеству объективную невозможность ни перепроизводства, ни недопотребления общественного продукта, т.е. экономических кризисов. Положение Сэя о реализации общественного продукта позже получило название «закона Сэя» или «закона рынков» и разделяли этот закон не только столпы классической политической экономии Д. Рикардо и Т. Мальтус, но и экономисты многих других школ экономической мысли вплоть до начала ХХ в. Как образно выразился в данной связи Дж. Гэлбрейт, «принятие или непринятие человеком закона Сэя было до 30-х гг. основным признаком, по которому экономисты отличались от дураков».
Этот закон известен в разных формулировках:
- самого Сэя – «Каждый продукт с того самого момента, когда он произведен, создает сбыт для других продуктов на полную сумму своей ценности»;
- формулировка Рикардо – «Не существует границ для спроса»;
- формулировка Кейнса – «Предложение само порождает спрос» или «совокупная цена спроса на продукцию в целом равна совокупной цене предложения для всего объема продукции».
Квинтэссенция «закона Сэя» состоит в том, что при достижении и соблюдении обществом всех принципов экономического либерализма производство (предложение) будет порождать адекватное потребление (спрос), т.е. производство товаров и услуг смитовского «естественного» порядка обязательно порождает доходы, на которые эти товары и услуги свободно реализуются. Сэй писал: «У нации всегда есть средства купить все, что она производит». Подобным образом закон Сэя воспринимался всеми сторонниками концепции экономического либерализма, полагавшими, что гибкое и свободное ценообразование на рынке будет приводить к почти мгновенной реакции на изменения в конъюнктуре хозяйства, являясь гарантией саморегулируемости экономики.
В самом деле, если допустить возможность бартерной экономики, где деньги всего лишь счетные единицы и совокупный спрос на них равен ценности всех подлежащих обмену на деньги товаров, то общее перепроизводство действительно становится невозможным. Отсюда понятен и вывод М. Блауга: «Продукты уплачиваются за продукты» во внутренней торговле так же, как и во внешней, – вот суть законов Сэя. Столь простая мысль произвела фурор, не совсем утихший и по сей день».
Вместе с тем примечательно то обстоятельство, что сам Сэй фразу «предложение создает соответствующий ему спрос» - никогда не использовал, а изобретена она была Дж. Кейнсом. Последний, очевидно, прибег к ней, чтобы опровергнуть главную мысль Сэя о том, что якобы только те или иные товары в отдельности могут быть произведены в избытке, но никогда не все товары сразу. При этом классиком, по Кейнсу, является любой автор, разделявший закон рынков Сэя.
Таким образом, в истории экономических учений имя Ж.Б. Сэя ассоциируется, как правило, с образом ученого, беззаветно верившего в гармонию интересов классов общества в условиях рыночных экономических отношений и проповедовавшего для их утверждения принципы смитовской концепции экономического либерализма, саморегулируемости экономики. Однако следует признать и то, что «необходимость ясности в изложении иногда понуждала его скользить по поверхности важных проблем, вместо того, чтобы проникать в глубь их. В его руках политическая экономия часто становится слишком простой.…Неясность Смита часто плодотворна для ума, а ясность Сэя не дает ему никакого стимула».
Карл Маркс (1818 - 1883)
Одно из самых интересных направлений экономической мысли Х1Х в. – марксизм, который можно считать своеобразным развитием классической политической экономии в той ее части, где рассматриваются основы трудовой теории стоимости. Основоположником этого учения является Карл Маркс.
Маркс создал достаточно стройную теорию, описывающие законы функционирования и развития капиталистической системы хозяйства. Он показал, как из простого товарного производства, целью которого является потребление и где деньги являются лишь посредником в обмене, совершенно логично вытекает капиталистическое товарное производство, где целью является возрастание денег, получение прибыли.
Вслед за Рикардо Маркс утверждает, что стоимость товара будет определяться общественно необходимыми затратами труда или затратами той группы товаропроизводителей, которая производит товар при среднем для данного общества уровне умелости и интенсивности труда.
Взгляд Маркса на природу денег состоит в том, что деньги – это особый товар, стихийно выделившийся из других товаров и играющий роль всеобщего эквивалента.
Проблему возрастания стоимости Маркс решает, разделив понятия труда и рабочей силы: даже при эквивалентном обмене, получая полностью стоимость своей рабочей силы, работник не получает полностью стоимости, созданной его трудом.
Маркс раскрыл механизм образования средней прибыли на основе межотраслевой конкуренции и постоянного перелива капитала из менее выгодных отраслей в более выгодные: продукция продается в итоге по ценам, обеспечивающим получение средней прибыли.
Отличие точки зрения Маркса от взглядов представителей классической политической экономии проявляется достаточно резко в вопросе о возможности общих кризисов перепроизводства. У Маркса экономические кризисы перепроизводства выступают как элемент циклического развития капиталистической экономики и следствие нарушения условий макроэкономического равновесия. Следует сказать, что именно Маркс первым в истории экономической мысли (если не принимать во внимание попытку физиократов) сформулировал условия макроэкономического равновесия, реализации совокупного общественного продукта в стоимостной и натурально-вещественной форме в условиях простого и расширенного воспроизводства. Причину экономических кризисов перепроизводства Маркс усматривал в том, что расширение производства не порождает автоматически пропорционального увеличения эффективного спроса. Интересно у Маркса и описание механизма выхода из экономических кризисов на основе массового обновления основного капитала. Если вкратце описать этот механизм, то он сводится к следующему. Экономический кризис перепроизводства проявляется среди прочего в затоваривании, следствием чего является снижение цен. Стремясь приспособиться к низким ценам, капиталист снижает издержки путем внедрения нового высокопроизводительного оборудования. Возникает спрос на данное оборудование и новейшие технологии, что влечет за собой увеличение спроса на рабочую силу соответствующей квалификации; последние, получая заработную плату, в свою очередь, предъявляют спрос на потребительские товары, возникает занятость второго и третьего порядков. Данный процесс очень напоминает механизм мультипликатора, подробно описанный Кейнсом.
Лекция 5. Историческая школа и институционализм
1. Вклад исторической школы в развитие экономической мысли. Этапы развития исторической школы и ее представители.
2. Институционализм: основные направления и представители.
В период объединения германских земель в единое государство, т.е. в середине Х1Х в., возникло альтернативное классической политической экономии направление экономической мысли, получившее название «историческая школа Германии» или, что одно и то же, «немецкая историческая школа.
Эта школа по сути олицетворяет не столько историческое, сколько социально-историческое направление, потому что ее авторы, в отличие от классиков, включили в поле исследований политической экономии (предмет изучения) наряду с экономическими и неэкономические факторы, впервые начав тем самым одновременное рассмотрение в историческом контексте всего многообразия социально-экономических проблем, всей совокупности общественных отношений.
В своей критике немецкие авторы единодушны в том, что классики чрезмерно увлекаются абстракциями и обобщениями и недооценивают значение фактов и наблюдений, связанных с прошлым и настоящим. Они также обвиняют классиков за абсолютизацию принципов экономического либерализма, приверженность некоей универсальной экономической науке и узость индивидуалистских доктрин и настаивают на целесообразности исследования реального, а не мнимого изображения конкретной действительности.
Первым, кто подвел под экономические категории национально-историческую основу, был Фридрих Лист (1789-1846). Энергичный общественный деятель, предприниматель, одним из первых оценивший значение железных дорог и сам проектировавший их, запальчивый критик идей Смита и Сэя, он подытожил свою борьбу за единство и экономическое процветание родной страны – Германии – книгой «Национальная система политической экономии» (1841).
«Космополитической экономии» Адама Смита Лист противопоставил национальную экономию, призванную содействовать «промышленному воспитанию», подъему производительных сил нации на основе «воспитательного протекционизма».
Свобода торговли может быть взаимовыгодна лишь для стран, достигших «нормальной» ступени экономического развития, каковой Лист считал «торгово-мануфактурно-земледельческое состояние нации». Размышляя над уроками истории и прежде всего над экономической гегемонией Англии, он доказывал, что переход к «торгово-мануфактурно-земледельческой стадии» не может совершиться сам по себе и посредством свободы обмена, т.к. при свободе обмена между торгово-мануфактурно-земледельческой и чисто земледельческой нациями вторая обрекает себя на экономическую отсталость и политическую несостоятельность. Для формирования внутреннего рынка необходимы политическое единство и таможенное покровительство отраслям национальной промышленности, пока те пребывают в «младенческом состоянии».
Именно так, по мнению Листа, действовала Англия, ставшая после 1815 г. «мастерской мира». Создав свое коммерческое и промышленное величие строгим протекционизмом, англичане, по мнению Листа, нарочито стали вводить в заблуждение другие отставшие нации доктриной свободы обмена, взаимовыгодной лишь при равном уровне экономического развития стран, в противном же случае обрекающей менее развитые страны на «лишь на производство земледельческого продукта и сырых произведений и на производство только местной промышленности», т.е. на долю аграрно-сырьевого придатка промышленных стран.
Лист очертил рядом противопоставлений контуры национальной экономики.
1. «Политэкономии меновых ценностей А. Смита Лист противопоставил доктрину «производительных сил», придав весьма широкое толкование понятию «производительные силы», введенному в оборот французским статистиком Шарлем Дюпеном («Производительные и торговые силы Франции», 1827 г.). Производительные силы, по Листу, - это способность создавать богатство нации. Под производительными силами Лист понимал не ресурсы, а институты, обеспечивающие более быстрое экономическое развитие. «Христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостничества, престолонаследие, изобретение книгопечатания, пресса, почта, монетная система, меры веса и длины, календарь и часы, полиция безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения – вот богатые источники производительных сил».
2. Учению о разделении труда и принципу сравнительных преимуществ Лист противопоставил концепцию национальной ассоциации производительных сил, подчеркнув приоритет внутреннего рынка над внешним и преимущества сочетания фабрично-заводской промышленности и земледелия и пропагандируя железные дороги как национальную систему путей сообщения. Земледельческую нацию Лист сравнивал с одноруким человеком. Настаивая на «десятерной» полезности развития и удержания за собой внутреннего рынка сравнительно с поисками богатств вне страны, Лист в то же время подчеркивал, что и во внешней торговле достигнуть большего значения может та нация, которая довела фабрично-заводскую промышленность до степени высшего развития.
3. Фритредерству Лист противопоставил воспитательный протекционизм – систему правительственных мер поддержки молодых отраслей национальной промышленности для подъема их до мирового уровня конкурентоспособности. Неизбежное при протекционистской системе повышение цен, по его мнению, с выигрышем компенсируется за счет расширения рынков сбыта; благодаря ассоциации национальных производительных сил земледельцы гораздо больше выигрывают от расширения рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, чем теряют от увеличения цен на промышленные товары.
4. Формула laissez faire, по мнению Листа, также удобна грабителям и плутам, как и купцам. “Купец может достигать своих целей, заключающихся в приобретении ценностей путем обмена, даже в ущерб земледельцам и мануфактуристам, наперекор производительным силам и не щадя независимости и самостоятельности нации. Ему безразлично, да и характер его операции и его стремлений не позволяет ему заботиться о том, какое влияние оказывают ввозимые или вывозимые им товары на нравственность, благосостояние и могущество страны. Он ввозит как яды, так и лекарства. Он доводит до изнурения целые нации, ввозя опиум и водку».
5. Лист полагал, что протекционизм оправдан лишь в качестве «воспитательного» - для выравнивания уровней экономического развития стран, и нация, достигшая уровня перворазрядной промышленно-торговой державы, должна перейти к свободе торговли.
Принципиальной ошибкой А. Смита считает, то, что он рассматривает индивида, совокупность которых представляет человечество. Но между индивидом и человечеством имеется нация. У разных наций разные силы и интересы наций должно ограждать государство. Лист пишет: «Как характерное отличие выдвигаемой мной системы я утверждаю национальность. Все мое здание основывается на природе нации как среднего звена между индивидуумом и человечеством».
Лист также указывал, что систему воспитательного протекционизма может с успехом применить лишь держава с умеренным климатом, достаточно обширной территорией с разнообразными ресурсами и значительным населением, обладающая устьями своих рек (а следовательно выходами из своих морей).
Обеспокоенный судьбами Германии, Лист считал необходимыми условиями ее экономического прогресса и политической устойчивости «округление границ» и развитие среднего класса. Расширенный Германский таможенный союз Лист рассматривал как основу «Средней Европы». Несколько лет Лист посвятил пропаганде идеи Средней Европы и объединения Германии и Австро-Венгрии, увязывая геополитические проекты с экономическими и социальными проблемами. Но агитация не имела успеха. Усталый и разочарованный экономист-геополитик покончил жизнь самоубийством.
Вторая половина Х1Х в. обеспечила Листу посмертное признание. В восторженных тонах писал о немецком экономисте автор единственной книги о нем на русском языке – С.Ю. Витте, считавший, что «основательное знакомство с «Национальной системой политической экономии» составляет необходимость для всякого влиятельного государственного и общественного деятеля». Во второй половине ХХ в. система мер, напоминающих «воспитательный протекционизм» по Ф. Листу, была с успехом осуществлена в Японии, что позволило этой стране достичь статуса великой экономической державы.
В процессе эволюции исторической школы Германии в экономической литературе выделяют обычно три этапа: первый этап охватывает период 40-60-х гг. и получил название «старая историческая школа». Основные авторы этого этапа - В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс. Второй этап приходится на 70 – 90-е гг. Х1Х в. и называется «новая историческая школа». Основные авторы – Л. Брентано, Г. Шмоллер, К. Бюхер. Третий этап имел место в течение первой трети ХХ в. под названием «новейшая историческая школа». Основные авторы В. Зомбарт, М. Вебер, А. Шпитхоф.
Значение «старой исторической школы» следует выделить особо ввиду того, что авторы этого этапа внесли наиболее весомый вклад в формирование ее основных научных ценностей. Например, Вильгельм Рошер (1817 – 1894), автор таких сочинений, как «Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического метода» и «Начала народного хозяйства» настаивал на необходимости только эволюционного развития общества, сравнивая всякую потребность в революционном изменении с «величайшим несчастьем и нередко смертельным недугом народной жизни». Именно ему принадлежит осуждающее учение классиков аллегорическое изречение о том, что «одного экономического идеала не может быть для народов, точно так же, как платье не шьется по одной мерке». Рошер придерживался тезиса, что создание универсальной экономической теории невозможно, т.к. разные страны находятся на разных этапах своего развития и однотипные хозяйственные системы не могут существовать. Экономику следует рассматривать как часть национальной культуры – как хозяйственную культуру. Но Рошер в то же время был единственным представителем «старой исторической школы», уделявшим хотя бы небольшое внимание собственно экономической теории.
Другой немецкий профессор, представитель исторической школы, Бруно Гильдебрандт (1812 – 1878), выступил в 1948 г. с более широкими претензиями. В его книге «Политическая экономия настоящего и будущего» больше, чем у Рошера, обозначилась оппозиция классической политэкономии. Здесь история была представлена не только как средство оживить и усовершенствовать существующие теории, но и как орудие полного обновления науки. Отныне политическая экономия должна была быть исключительно «наукой о законах экономического развития наций». Немного позже в программной статье нового, основанного им в 1963 г. журнала «Ежегодник по вопросам политической экономии и статистики» Гильдебрандт идет еще дальше. Он оспаривает даже само существование естественных экономических законов, признаваемых классиками.
Бруно Гильдебрандт в своей основной работе «Политическая экономия настоящего и будущего» выделяет три этапа развития хозяйства (в качестве критерия рассматривая развитие меновых отношений): 1. натуральный; 2. денежный; 3. кредитный. Считал неправильным делать упор на эгоизме, подчеркивал значение альтруизма и интересов нации.
В 1848 г. Гильдебрандт обещал выпустить продолжение своего чисто критического выступления, где он предполагал изложить принципы нового метода. Но это продолжение не появилось. Эту трудную задачу взял на себя другой немецкий профессор, Карл Книс (1821 – 1898) в своем пространственном трактате, появившемся в 1853 г. под названием «Политическая экономия, рассматриваемая с исторической точки зрения». Он был наиболее радикальным «еретиком» по отношению к магистральному направлению экономической науки. Подобно Гильдебрандту, он оспаривает не только существование естественных законов, но и те «законы развития», о которых говорил Гильдебрандт. По его мнению, в экономической эволюции различных народов речь может идти только об аналогиях, но не законах. Хозяйственный строй общества развивается и проходит через целый ряд стадий. Причем ни одна форма организации общества не является абсолютной. Экономическая наука, по Кнису, может лишь описывать возникновение и развитие экономических явлений с этических позиций и не в состоянии дать их теоретическое обобщение. Политическая экономия превращается у него в простую историю экономических мнений в разные эпохи в связи с историческим развитием нации. Книс вообще отрицал возможность создания экономической науки как таковой. Ведь наука может существовать только там, где есть некая повторяемость изучаемых явлений. Но каждая нация имеет свой, неповторимый, уникальный путь развития хозяйства, поэтому повторяемость невозможна. Экономические явления по своей сути не доступны познанию. Экономисты могут лишь наблюдать их и давать им моральную оценку.
Главная заслуга представителей «старой исторической школы» заключается прежде всего в формировании альтернативных классической школе методологических особенностей зародившегося благодаря им социально-исторического направления экономической мысли. Суть этих особенностей может быть сведена к следующим трем направлениям:
- учет влияния на экономическое развитие страны социальной среды, в том числе и «человеческого фактора»;
- выявление взаимосвязи и взаимообусловленности экономических и неэкономических факторов и категорий;
- определение места и роли неклассовых критериев в исследовании фаз и этапов развития общества.
Первая методологическая особенность исторической школы Германии позволяет раскрыть несостоятельность одной из центральных методических позиций классиков, согласно которой, в экономической науке приоритетное значение имеют якобы главным образом экономические законы и их действие объявляется универсальным и неотвратимым во все времена и для всех народов. Представители исторической школы исходят из того, что экономические законы не следует отождествлять с природными. Они указывают на результативность экономических процессов не только от экономических (базисных), но и многообразных факторов неэкономического (надстроечного) свойства. В числе последних ими упоминаются: национальные особенности и традиции; своеобразие исторического развития нации, менталитет; историческая случайность; географические условия страны; особенности национальной культуры, психологии, религии.
В связи со второй методологической особенностью исторической школы необходимо вспомнить, что у классиков неэкономические факторы обусловлены влиянием экономических факторов, из чего, например, вытекает, что, чем выше уровень производительных сил общества, тем более развитой будет социальная сфера, в том числе уровень культуры, искусства, науки, и наоборот. Немецкие авторы этой каузальной парадигме классиков противопоставили функциональную, и в их трудах значение в процессе эволюции хозяйственной жизни экономических и неэкономических факторов рассматривается, как правило, во взаимосвязи и взаимообусловленности. Правда, ими нередко делается столь значительный акцент на особую роль в экономическом развитии неэкономических факторов, что их позиция практически обернулась насаждением в германском общественном мнении конца Х1Х – начала ХХ вв. идей о будто бы уникальном «немецком национальном духе», об особой исторической миссии «арийской расы» и т.п.
Наконец, третья методологическая особенность исторической школы отражает итог ее противостояния классической школе по поводу места и роли в экономической науке исторического метода. Как известно, у классиков историзм проявляет себя прежде всего через критерий выделения на различных этапах эволюции народов и государств так называемых главных и неглавных классов общества. Немецкие же авторы, обосновывая фазы, этапы и схемы экономического развития общества на всем протяжении исторического пути нации, классовому критерию противопоставили сугубо хозяйственный.
