Ценность человеческой личности и обоснование иудаизмом её прав

Человек в иудаизме - цель и венец сотворения мира. Согласно талмудическим воззрениям, человек - нечто среднее между небесными и земными созданиями. Он может возвысится и занять своё место среди существ небесных, если будет следовать Торе. И наоборот, если он не следует Торе, то становится существом полностью земным, "приземленным" (Сифрей, "Хаазину"). Человек сам волен выбрать свой путь и сам несет ответственность за свой выбор. Так как человек создан по образу и подобию Божию, то иудаизм всегда проявляет заботу не только о душе, но и о теле. В отличие от некоторых других религиозных систем, в иудаизме не поощряется "умерщвление плоти", одиночество считается ненормальным состоянием, отсутствие семьи - величайшем несчастьем. Вообще, нет в иудаизме ценности выше, чем человеческая жизнь. В талмудическом трактате "Санхедрин" сказано: Если человека заставляют преступить заповеди Торы, угрожая ему смертью - пусть преступит, но не умрет". Исключение составляет лишь запрет идолопоклонства, кровопролития и разврата.

С пониманием ценности человеческой личности связано обоснование иудаизмом её прав. Каждый еврей имеет право свободно высказываться по любому вопросу общественной жизни; мнение меньшинства не должно подавляться мнением большинства, ибо истина не определяется числом голосов. Поэтому, в частности, в талмудических дискуссиях фиксируются даже индивидуальные высказывания, идущие вразрез с точкой зрения всех остальных участников. Жизнь в изгнании (иврит. "галут"; греч. "диаспора" - рассеяние) наложила свой отпечаток на отношение иудаизма к неевреям (иврит. "гоим", буквально - "народы"), чужим религиям и государствам. В ортодоксальном иудаизме любой человек, независимо от национальности, прежде всего - человек, созданный по образу и подобию Божьему. Ценность человеческой жизни одинакова высока, идет ли речь о еврее или нееврее. Поэтому евреи обязаны соблюдать по отношению к неевреям те же самые морально-этические заповеди Торы: "не убий", "не укради", " не прелюбодействуй" и т. д. например, врач-еврей обязан пренебречь субботним отдыхом, если стоит вопрос о спасении жизни пациента-нееврея. Однако два тысячелетия изгнания, положения "чужаков", те или иные формы преследований способствовали развитию национального недоверия. Евреи склонны очень обостренно воспринимать высказывания в свой адрес - даже если эти высказывания абсолютно безобидны. Недружественное отношение к тому или иному еврею, подчас заслуженное, воспринимается в еврейской среде преувеличенно. Впрочем, пылкие выражения симпатий к еврейству тоже вызывают настороженность. Боязнь антисемитизма глубоко засела в сознании народа, и трагические события ХХ века лишь усиливают её.

Такое положение не могло не привести к появлению резких высказываний в иудейских источниках по отношению к неевреям. И эти высказывания звучат тем более жестко, чем суровее были гонения на иудаизм и евреев.

Однако законом стали слова великого гуманиста р. Хиллеля: "Никогда не делай другому то, что ты не желаешь самому себе. В этом суть нашего вероучения; все остальное - только комментарии". Поэтому человеконенавистничество остается чуждым иудаизму, даже когда обстоятельства бывают против гуманизма. Недаром еврейская мудрость гласит: "И в месте, где совершенно нет людей, постарайся оставаться человеком..."

Обстоятельства двухтысячелетней жизни евреев в изгнании сформировали у них весьма оригинальные взгляды на государственное устройство. Вообще говоря, идеалом государственности в иудаизме является не республика, а конституционная монархия, где роль конституции должны выполнять заповеди Торы. Но для всех государств мира мудрецы Талмуда подчеркивают необходимость "сильной власти": "Молись о благополучии верховной власти, ибо, если бы не страх перед нею, люди живьем поглощали бы друг друга" ("Авот", Ш, 2). Вот почему заповеди иудаизма предписывают добросовестное исполнение обязанностей, налагаемых государством. Это в полной мере относится, например, к службе в армии. Любопытно, что в отличие от многих народов мира, имеющих "благородные сословия" военного происхождения, евреи вообще не имеют никакого дворянства. Положение человека в общине полностью зависит от степени образованности. Однако при этом иудаизм поощряет не только религиозное образование (что само собой разумеется), но и занятия светскими науками, которые раввины называли "изысканными приправами мудрости".

Согласно иудаизму, все в мире создано единым творцом, - следовательно, каждая сфера человеческого знания отражает ту или иную сторону замысла Всевышнего. Поэтому, например, величайшие религиозные авторитеты сочетали изучение Торы с занятиями философией, логикой, медициной, математикой, астрономией, лингвистикой и другими науками. Подобный подход к системе образования оказался достаточно эффективным. Бесспорно, этому способствовала и специфика еврейского исторического опыта. Начиная с раннего средневековья, евреи в странах рассеяния были "изъяты" из общественной структуры, они не могли принадлежать к феодальной знати, земледелие и многие ремесла им были запрещены. Поэтому на долю евреев остались только те виды деятельности, которые не предусмотрены феодальной "лесенкой", но без которых, тем не менее, не может существовать ни одно государство. Это торговля, финансы, медицина, некоторые виды ремесел (ювелиры - в Западной Европе, красильщики - в Бухаре), фармакология, музыка и др. одним словом, евреи были интеллигенцией в средневековом смысле этого слова. Во всех перечисленных областях евреи достигли выдающихся успехов, передавая знания и совершенствуя их от поколения к поколению. Неудивительно, что и ныне в разных странах мира значительное большинство евреев - представители интеллигентных профессий: ведь это их традиционные занятия. И поэтому так высок в еврейском народе престиж образования, способного обеспечить человеку достойное место в обществе. Таким образом, в системе духовных ценностей иудаизма происходит непрерывный процесс творческого взаимодействия противоположных идей и антагонистических тенденций - этики и ритуала, универсализма и национализма, "избранности" еврейского народа (как носителя Божественного откровения) и равенства всех людей, созданных по образу и подобию Божию, преданности утраченной исторической родине и необходимости приспособиться к жизни в изгнании.