2015-01-30
3521
Начало открытой агрессии в Китае японского империализма. Мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 г., резко обострил весь комплекс социально-экономических противоречий в империалистических государствах, в том числе и в Японии. В этой обстановке усилилось стремление монополий и военщины смягчить противоречия в стране на путях агрессии против Китая. Захват Китая и его ресурсов рассматривался правящими классами Японии как база для нападения на СССР, для войны за господство над Азией. Первым шагом в реализации этих планов японского империализма стал захват северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии).
18 сентября 1931 г. командование японской Квантунской армии отдало приказ о наступлении и к утру 19 сентября ввело войска в города Шэньян, Чанчунь, Аньдун и др. Вскоре основные города и районы Северо-Восточного Китая оказались занятыми японскими войсками. Чан Кай-ши приказал находившимся на северовостоке войскам Чжан Сюэ-ляпа без боя отходить на юг и обратился за помощью к Лиге наций.
Однако определявшие позицию Лиги наций правящие круги Англии, Франции и США, рассчитывая, что захваченный японцами Северо-Восток Китая станет плацдармом для нападения Японии на Советский Союз, не приняли действенных мер для обуздания агрессора. В декабре 1931 г. Лига наций вынесла решение о направлении в Китай комиссии во главе с лордом Литтоном для «изучения маньчжурского вопроса на месте». Лишь к сентябрю 1932 г. комиссия представила Лиге наций доклад, согласно которому действия Японии признавались агрессией. Только Советский Союз сразу же осудил агрессию японских империалистов.
Чтобы силой заставить нанкинское правительство признать законность японских захватов в Китае, японская военщина, спровоцировав «нападение» на японских граждан в Шанхае, направила в январе 1932 г. в устье Янцзы военный десант. Нанкинское правительство бежало в Лоян, отдав приказ расквартированной в районе Шанхая 19-й армии отойти без боя. Однако вопреки при-
1 «Материалы по третьей «левой» линии». Пекин, 1957, сб. 1, стр. 85 {на кит. яз.).
казу начались бои с японским десантом. В Шанхае вспыхнули забастовки рабочих и служащих японских предприятий, а также торговцев, ремесленников и студентов. Возникли добровольческие отряды. Бои за город продолжались весь февраль. Японские войска подвергли бомбардировке и сожгли рабочий район Шанхая Чжабэй, но трудящиеся города стойко продолжали борьбу. Лишь в начале марта части 19-й армии, не получившие подкреплений, вынуждены были отойти, оказавшись под угрозой окружения.
Встретив серьезное сопротивление и не имея сил наступать в Китае в нескольких районах, японцы в конце марта пошли на переговоры с представителями нанкинского правительства. По Усу некому соглашению, заключенному в мае 1932 г. в присутствии представителей Англии, США, Франции и Италии, японские войска получили право остаться «до восстановления порядка». Китайское правительство обязывалось по требованию Японии принять меры для прекращения антияпонского движения и вывести из района Шанхая 19-ю армию.
В начале 1932 г. японские власти, установив контроль над всей территорией Маньчжурии, начали инсценировку «движения за независимость от Китая». В марте представители марионеточных властей объявили под японскую диктовку о создании на северовостоке Китая «независимого» государства Маньчжоу-го. «Верховным правителем» этого «государства» японские оккупанты поставили Пу И — последнего императора маньчжурской династии, свергнутого с престола в 1912 г. Проживавший после отречения династии на государственную пенсию сначала в Пекине, а затем в Тяньцзине, Пу И незадолго до «создания» Маньчжоу-го был похищен японской разведкой из своего дворца и доставлен на северо-восток. Столицей Маньчжоу-го был объявлен Чаньчунь, переименованный в Синьцзин («новая столица»). В марте 1934г. Пу И был провозглашен императором. С самого начала к Пу И и его «министрам» были приставлены японские «советники» — реальное правительство Маньчжоу-го.
15 сентября 1932 г. японское правительство «признало» Маньчжоу-го и подписало с ним договор, который легализовал японское военное, политическое и экономическое присутствие на этих территориях. Маньчжоу-го превратилось в плацдарм для дальнейшей агрессии Японии па Дальнем Востоке. Когда в феврале 1933 г. ассамблея Лиги наций утвердила доклад комиссии Литтона, Япония категорически отказалась принять предложения комиссии и в конце марта 1933 г. заявила о выходе из Лиги наций. В марте 1933 г. японские войска заняли провинцию Жэхэ и подошли к Бэйпину и Тяньцзиню. В мае 1933 г. в городе Тангу нанкинское правительство заключило с японским командованием соглашение о перемирии. По этому соглашению часть провинции Хэбэй по линии, проходящей северо-восточнее Бэйпина и Тяньцзина, объявлялась «демилитаризованной зоной». В Бэйпинебыл
учрежден политический совет, получивший право ведения переговоров по месаным вопросам. Войска Чжан Сюэ-лиыа выводились из Хэбэя.
В связи с захватом Японией Северо-Востока Китая обострилась проблема КВЖД. Японская военщина организовала ряд антисоветских провокаций, сделавших невозможной нормальную работу дороги. Реакционная японская печать открыто призывала к захвату КВЖД. Советское правительство, не желая обострять обстановку на Дальнем Востоке, предложило Японии выкупить у СССР его долю собственности на КВЖД. Летом 1933 г, в Токио начались переговоры по этому вопросу, которые после длительных проволочек с японской стороны завершились в марте 1935 г. подписанием соглашения о продаже советской доли собственности на КВЖД правительству Маньчжоу-го.
Северо-Восток составлял свыше 11% территории Китая, он давал около lU всего экспорта сельскохозяйственной продукции. Здесь производилось около 60% соевых бобов, свыше 15% добываемой в Китае соли. С оккупацией его Японией Китай терял около 40% площади лесов, около 35% разведанных в то время запасов угля, свыше 40% добычи и 50% запасов нефти, около 70% добычи и 80% запасов железа. В руки японцев попали земли, предприятия и имущество китайской буржуазии, помещиков, милитаристов. Колониально-полицейский режим, установленный захватчиками, ставил население Маньчжурии в положение колониальных рабов.
Действия японской военщины, ее планы и претензии показывали, что она не намерена ограничивать свою агрессию в Китае районом Северо-Востока. В этих условиях определенные слои мелкой и национальной буржуазии, буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции, представители отдельных региональных буржуазно-помещичьих группировок начали включаться в борьбу против японской агрессии. Вновь начались забастовки и демонстрации студентов и рабочих Шанхая. В декабре 1931 г. 30 тыс. студентов из различных городов Китая прибыли в Нанкин, чтобы потребовать от гоминьдановского правительства решительных мер против агрессора. 17 декабря они провели демонстрацию в Нанкине под лозунгами борьбы против агрессии. Полиция открыла огонь; было убито 30 и арестовано более 100 человек.
В конце 1931 г. в Маньчжурии началась партизанская борьба. Часть партизанских отрядов возглавили коммунисты. Против японских захватчиков и китайских марионеточных властей выступили и некоторые гоминьдановские генералы ~- Ma Чжаньшань, Ли Ду, Дин Чао, Су Бин-вэнь. Японцы были вынуждены сосредоточить против партизан крупные силы, которые в конце 1932 — начале 1933 г. вытеснили партизан в горные и пограничные районы и рассеяли наиболее крупные повстанческие армии. Части генерала Су Бин-вэня, вынужденные в декабре 1932 г.
отойти к советско-китайской границе, были интернированы на территорию СССР.
Чтобы укрепить свои позиции на международной арене, нанкинское правительство пошло в декабре 1932 г. на восстановление дипломатических отношений с СССР. Эта акция была в интересах советского и китайского народов. Советский Союз при этом руководствовался стремлением использовать все возможности для оказания помощи народам, подвергающимся империалистической агрессии, а также естественным стремлением затруднить агрессивные акции японской военщины, продвигающейся к границе СССР.
Гоминъдановский режим в 1931—1935 гг. Агрессия Японии побудила группировки гоминьдана приостановить на некоторое время междоусобную борьбу. В сентябре — октябре 1931 г. в Гонконге начались переговоры о прекращении войны между Нанкином и Гуанчжоу. 12—22 ноября 1931 г. в Нанкине состоялся IV съезд гоминьдана с участием представителей гуандун-гуансийской группировки, избравший новый состав ЦИК и ЦКК гоминьдана, в котором численное соотношение нанкинской и гуандунгуансийской группировок оказалось почти равным. Съезд принял временную конституцию и утвердил новый «Органический закон», в котором были значительно урезаны права председателя правительства: по новому закону он не являлся главнокомандующим вооруженными силами, не мог занимать других правительственных постов.
Согласно конституции 1931 г., высшими органами власти в стране в промежутки между съездами гоминьдана являлись ЦИК гоминьдана и существовавший при нем Центральный политический совет (ЦПС). В Пекине и Гуанчжоу создавались региональные отделения ЦПС — Северный и Юго-Западный политические советы, обладавшие функциями местных законодательных органов.
Формально конституция предоставляла нанкинскому правительству огромные права и была направлена на максимальную централизацию страны, но на деле Китай остался политически раздробленным. По-прежнему практически автономной была сфера контроля гуандунских и гуансийских милитаристов, использовавших в своих интересах Юго-Западный политсовет. До 1935 г. не признавали контроля Нанкина сычуаньские милитаристы; Нанкин не мог реально контролировать обширные районы СевероЗапада Китая и существовавшие здесь местные власти и группировки. Власть на местах определялась, как и раньше, не положениями конституции, а численностью и вооружением местных милитаристских войск.
В начале января 1932 г. в Нанкине был сформирован новый состав национального правительства. Председателем правительства стал Ван Цзин-вэй, Чан Кай-ши занял ключевой пост главнокомандующего вооруженными силами. Группировка Ван Цзин-
вэя, включавшая главным образом лидеров и представителей бывших «реорганизационистов», добилась мест в гражданских ведомствах правительственного аппарата, отказавшись взамен от требования демократизации партийно-политической системы. Заплатив за вхождение в национальное правительство отказом от многих программных положений, «реорганизационисты» начали утрачивать политическое влияние. Это ослабление позиций они пытались компенсировать сохранением связей с военно-политическими группировками Юга и Юго-Запада страны, с гуандунскими и гуансийскими милитаристами. Во внешней политике группировка Ван Цзин-вэя выступала за ориентацию на Японию.
На Северо-Западе Китая, также фактически независимом от Нанкина, действовало еще несколько военно-политических группировок. В провинции Шаньси бесконтрольно распоряжался Янь Си-шань, располагавший армией в 50—60 тыс. человек; в провинции Шэньси господствовали переместившийся сюда в 1933 г. с северо-востока со 150 тыс. армией «молодой маршал» Чжап Сюэ-лян и местный генерал Ян Ху-чэн — губернатор провинции Шэньси. В провинциях Ганьсу, Цинхай и Нинся в районах, населенных китайскими мусульманами, властвовали братья Ma Буфаи, Ma Хун-куй и Ma Бу-цин, державшие под контролем местные торговые пути. В Синьцзяне с 1933 г. укрепился лишь формально признававший нанкинское правительство военный губернатор Шэнь Ши-цай.
Самой влиятельной группировкой в нанкинском правительстве была группировка партийных и военных лидеров, связанных с Чан Кай-ши (по региональным связям ее называли чжэцзянской). Через своих представителей в нанкинском правительстве, в аппарате гоминьдана, в армии, в правительствах провинций Цзянсу, Чжэцзян, Аньхой, Цзянси, Фуцзянь, Хубэй, Хэнань, а с 1935 г. в провинциях Сычуань, Хунань и Гуйчжоу группировка Чан Кай-ши в середине 30-х годов контролировала правительство, армию и наиболее важные в экономическом и политическом отношении районы страны. В то же время сама она была отнюдь не однородна. В ней выделялись четыре основные группы, соперничавшие между собой.
Одна, так называемая группа политических паук, объединяла гоминьдановских политиков, администраторов и военных крайне реакционного толка. Ее лидеры, получившие образование в Японии, возглавляли правительства провинций Хубэй, Фуцзянь и Цзянси, занимали важные посты в армии, в министерстве иностранных дел и выступали сторонниками и проводниками политики сближения Китая с Японией. Костяк другой группы — Вампу (или Хуанпу) — составили выпускники военной школы — академии Хуанпу. Ее опорой была армия Чан Кай-ши, общая численность которой достигла к 1935 г. 1 млн. человек. Лидеры группировки генералы Чэнь Чэн и Ху Цзун-нань, командовавшие отборными частями Чан Кай-ши, действовавшими против Красной
армии Китая, под давлением националистических и патриотических настроений в среде офицерства с 1933 г. стали выступать за отпор японской агрессии. Чэнь Чэн в начале 1933 г. предлагал Нанкину перебросить его армию из Цзянсп на север против Японии.
Третья группа в составе чанкайшистской группировки — «СиСи» (сокращение от первых букв английского написания фамилий ее лидеров — братьев Чэнь Ли-фу и Чэнь Го-фу) — возникла в недрах разраставшегося партийного аппарата гоминьдана. К началу 1933 г., по официальным данным, в гоминьдане насчитывалось свыше 1 270 тыс. членов и кандидатов партии, из них около 385 тыс. человек — в гражданских организациях, около 100 тыс. — в заграничных и около 785 тыс. — в армии, что ярко демонстрировало роль армии в гоминьдановском режиме в целом.
Группа Чэнь Ли-фу — Чэнь Го-фу контролировала прессу, образование. Чэнь Го-фу был также одним из лидеров политической контрразведки гоминьдана и возглавлял правительство провинции Цзянсу. Чэнь Ли-фу выступал как идеолог, как автор идеалистической, националистической доктрины — «философии жизни», которую гоминьдан пытался насадить в качестве официальной философии партии. Эта группа выступала с националистических позиций против сближения с Японией. В то же время она смыкалась с наиболее реакционными силами правящего лагеря в своей ненависти к коммунизму, к революционному движению в Китае.
Четвертая группа — родственники Чан Кай-ши банкиры Сун Цзы-вэнь и Кун Сян-си — сосредоточила в своих руках связи с различными кругами буржуазии и непосредственно ведала проектами экономического развития и реформ. Чан Кай-ши ловко балансировал в борьбе за сохранение своих позиций между различными фракциями гоминьдана.
В 1932—1935 гг. Чан Кай-ши и связанные с ним группировки осуществили ряд мер в области административно-политической, военной и идеологической, направленных на усиление централизации власти. К середине 30-х годов во главе 20 из 22 провинций Китая стояли военные, причем в большинстве провинций Северного, Восточного и Центрального Китая — ставленники и сторонники чанкайшистской группировки. В ряде важнейших провинций было введено новое административное деление, территории уездов подразделялись на более дробные единицы — районы, главы которых назначались из центра. В рамках провинций создавались подчиненные непосредственно центру особые округа. Согласно указам 1932—1933 гг., начальники уездов, особых округов и районов должны были проходить специальную подготовку на различных курсах, которые организовывались людьми Чэнь Го-фу и Чэнь Ли-фу.
В аппарате гоминьдана сторонники Чан Кай-ши пошли в 1932 г. на создание собственной организации со своей особой
дисциплиной — «Фусиншэ» («Общество возрождения»), более известной под названием «Общество синерубашечников». Она создавалась как организация фашистского типа, в уставе которой высшим принципом объявлялось подчинение «вождю» — Чан Кайши. «Синерубашечники», воспитывавшиеся в духе воинствующего национализма, проявили себя в погромах профсоюзов, прогрессивных организаций, в тайных убийствах демократов.
В феврале 1934 г. Чан Кай-ши провозгласил начало «движения за новую жизнь». Он объявил основными целями движения возрождение и распространение конфуцианских идеалов «ли», «и», «цянь» и «чи» — «соблюдения ритуала», «справедливости», «скромности» и «стыдливости». Организаторы «движения за новую жизнь» демагогически объявили, что «источник возрождения государства не в силе оружия, а в высоте знаний и добродетели народа». Главной добродетелью, со ссылкой на Конфуция, объявлялось подчинение младших старшим, нижестоящих — вышестоящим, народа — властям. В многочисленных речах Чан Кай-ши разъяснялось, что принятие принципов движения означает отказ от всяких «противоречащих законам действий», «ересей». Организаторы «движения» призывали «пронизать всю жизнь народа духом и целями производства», «добиваться военизации жизни нации».
Почти одновременно с началом «движения за новую жизнь» для привлечения помещичье-шэньшийских сил в мае 1934 г. был официально восстановлен культ Конфуция.
Движение внедрялось главным образом полицейски-бюрократическими методами. В Нанкине было организовано «Общество содействия движению за новую жизнь», в провинциях и уездах были созданы его филиалы. К 1936 г. их насчитывалось около 1100. В начале 1935 г. начали организовываться трудовые отряды службы распространения «движения за новую жизнь». Они включали регулярные воинские части, части местного ополчения, полицейских, преподавателей, студентов, функционеров гоминьдана, чиновников местной администрации. Общая численность отрядов, по официальным данным, к 1936 г. составила около 100 тыс. человек. Местные полицейские власти издавали распоряжения о штрафах и наказаниях за несоблюдение требований движения, особенно заботясь о внешней, показной стороне. При этом в стороне оставлялись коренные, социально-экономические причины, закрывавшие народу путь к подлинно повой жизни.
Несмотря па известные успехи в деле объединения страны в 1931 — 1935 гг., нанкинский режим не смог установить действенного и безраздельного контроля ни в стране в целом, ни в гоминьдане и его аппарате. Объединение чаще всего было либо результатом военного подчинения, либо результатом верхушечных комбинаций.
Экономическое положение Китая и экономическая политика гоминьдана в 1931—1935 гг. В эти годы к прежним внешним и
внутренним факторам, тормозившим экономическое развитие страны, добавились новые: мировой экономический кризис 1929 — 1933 гг. (особенно сказавшийся в Китае в 1931 — 1933 гг.) и агрессия японского империализма.
В самом тяжелом положении оказалась деревня, сельское хозяйство. Ослабление внимания властей в условиях непрекращающихся войн к ирригационному строительству, к поддержанию хотя бы в минимальном порядке дамб и плотин привело к тому, что сильное наводнение на Янцзы и Хуайхэ летом 1931 г. вылилось в национальное бедствие. Даже по официальным сообщениям, только в провинциях бассейна Янцзы от наводнения пострадало более 55% общего числа крестьянских хозяйств (около 40 млн. человек). Резкое падение экспортных цен в 1931 — 1932 гг. на продукцию китайского сельского хозяйства ускорило его деградацию, привело к дальнейшему усилению эксплуатации крестьянства, росту ренты и налогов. Во многих районах крестьяне массами бросали свои хозяйства и устремлялись в города, пополняя ряды безработных и люмпенов. Сократились посевы и производство зерновых, хлопка, резко снизилась доля Китая в экспорте этих видов продукции, и, напротив, возрос ввоз пшеницы, муки, риса и хлопка из-за границы. В тяжелом состоянии находилось производство масличных и технических культур. Возрос вывоз продукции и сырья из Китая, в особенности за счет увеличения вывоза редких металлов.
В соответствии с курсом Чап Кай-ши для осуществления проектов экономического развития Китая широко привлекались иностранные правительственные займы, капиталы частных английских и американских компаний. В продолжавшейся работе по реорганизации и расширению армии использовались немецкие советники *.
Рост ввозных пошлин в сочетании с обесценением в эти годы серебра — основной монеты, имевшей хождение в Китае, привел к тому, что иностранным фирмам стало выгоднее открывать свои филиалы в Китае и производить товары на месте, используя дешевизну рабочей силы. В результате в 1930—1931 гг. в Китае увеличилось количество иностранных предприятий. С конца 1931 г., в обстановке обострения мирового экономического кризиса, национальную промышленность захлестнула волна массовых банкротств. Иностранный (особенно японский) капитал начал теснить китайских предпринимателей даже в тех отраслях промышленности, где преобладали китайские средние и мелкие предприятия. Тяжело ударила по экономике агрессия Японии — отторжение экономически развитого Северо-Востока и нападение
1 В дальневосточной политике Германии вплоть до 1936 г. основная ставка делалась на поддержку Чан Кай-ши. Позднее, перейдя к непосредственной разработке планов войны в Европе, к оформлению «осп Берлин — Рим — Токио», нацистская верхушка переориентировалась на блок с монархо-фашистской Японией.
на Шанхай, на полгода парализовавшее экономическую жизнь этого крупнейшего промышленного и портового центра страны.
В 1933—1935 гг. в промышленности Китая наступает оживление, связанное с окончанием мирового экономического кризиса и начавшимся в 1933 г. вздорожанием серебра в США и на мировом рынке. В определенной мере этому способствовала и экономическая политика гоминьдана, который в эти годы продолжает курс на повышение тарифных ставок (вплоть до запретительных тарифов) и вносит некоторые изменения в политику привлечения иностранного капитала. Так, по закону, принятому в 1932 г., нанкинское правительство устанавливало льготные тарифы на ввоз машин иностранным фирмам, которые соглашались взять на себя полную ответственность за выработку проектов строительства тех или иных предприятий и обеспечение их машинами и оборудованием. При этом правительство выражало желание иметь 51% акций в таких «совместных предприятиях», половину из которых (25%) оно предоставляло частному китайскому капиталу. Большое место в деятельности наыкинского правительства заняло строительство дорог и военной промышленности. Средства при этом добывались дальнейшим усилением налогового пресса, вся тяжесть которого приходилась на трудящихся, внутренними займами i.
Политика Нанкина привела к новому усилению позиций империалистических держав в Китае. Несмотря на экономический кризис в 1933 г., доля иностранных предприятий в выплавке чугуна составляла 82,5%, в производстве электроэнергии — 62,6, хлопчатобумажных тканей — 61,4, табачных изделий — 56,9, в добыче каменного угля — 38,9%. В 1935 г. фирмам империалистических государств принадлежало 46% всех веретен и 52% ткацких станков в текстильной промышленности2. По неполным подсчетам, общая сумма иностранных инвестиций только в промышленности Китая с 3,2 млрд. долл. в 1931 г. возросла к 1936 г. до 4,4 млрд. долл. Особенно бурно увеличивался приток японских капиталов. В 1936 г. японские капиталовложения в промышленность составили 2 млрд. долл. (из них 1,4 млрд. в захваченном японским империализмом Северо-Востоке) 3.
Революционная борьба китайского народа в 1931—1935 гг. под лозунгами Советов и национально-революционной войны против японских захватчиков. Сразу после захвата японцами Маньчжурии КПК призвала китайский народ к вооруженной борьбе против
1 Об экономической политике гоминьдана подробнее см. А. В. Меликсетов. Некоторые особенности капиталистического развития Китая в годы гоминьдановского господства (1927—1949). — «Крупный капитал и монополии стран Азии». М., 1970, стр. 47—73.
- См. «История экономического развития Китая 1840—1948 гг.». М., 1958, стр. 143.
•' См. Вэй Цзы-чу. Капиталовложения империалистов в Китае (1902— 1945). М., 1956, стр. 5.
агрессора. В начале 1932 г. по рекомендации Коминтерна КПК выдвинула лозунг национально-революционной войны. 5 апреля 1932 г. руководство советских районов объявило войну Японии. Коммунисты приняли активное участие в партизанской борьбе против оккупантов в Маньчжурии. Красную армию Китая в новых условиях КПК рассматривала как главную боевую силу народа для борьбы против агрессоров.
В то же время в некоторых программных документах КПК в 1931 — 1932 гг. и в последующий период — вплоть до 1935 г.— содержался ряд неверных оценок и положений. Обострявшийся в эти годы национальный кризис руководство КПК расценивало как создание революционного кризиса и революционной ситуации в Китае. Такая оценка нашла отражение и в ряде документов Коминтерна, в частности в решениях XI (апрель 1931 г.), XII (сентябрь 1932 г.) и XIII (декабрь 1933 г.) пленумов Исполкома Коминтерна. Исходя из такой оценки, КПК разработала курс на победу советской революции во всей стране непосредственно на данном этапе революции, начав с утверждения Советов в одной или нескольких провинциях. После начала японской агрессии руководство КПК в качестве основного лозунга выдвинуло требование «свержения контрреволюционной власти гоминьдана, предающего и унижающего Китай». Между тем жизнь показала, что в тогдашних условиях сил одной КПК и ее Красной армии было недостаточно для отпора агрессорам. Обстановка требовала сплочения всех слоев китайского народа в единый фронт борьбы против империализма. При существовавших в те годы в Китае соотношении классовых и политических сил, уровне сознания масс и объективных задачах курс на «сплошную советизацию» страны не мог быть реализован непосредственно.
Позиция КПК в начале 30-х годов определялась не только сектантско-догматическими оценками национальной буржуазии и промежуточных сил. Вплоть до середины 30-х годов большинство группировок гоминьдана занимало резко антикоммунистическую позицию, вело вооруженную войну против КПК и советских районов, отнюдь не проявляя готовности вести борьбу против империалистических агрессоров. В эти годы предпосылки для единого фронта только складывались: лишь к 1933 г. в результате огромной работы по строительству Красной армии и советских районов они выросли в такую силу, военно-политический блок с которой мог представлять реальный интерес.
После 1932 г. численность красных профсоюзов, ячеек партии и коммунистов в городах значительно снижается. В городах и «белых» районах КПК в эти годы сохраняет позиции главным образом в среде леворадикальной интеллигенции и студенчества, оказывая на эти круги влияние через созданные благодаря героической работе и таланту Цюй Цю-бо (находившегося до 1933 г. в подполье), помощи и авторитету Л у Синя Лигу левых писателей и Лигу левых журналистов.
В то же время продолжалось укрепление советских районов. 7—24 ноября 1931 г. вблизи Жуйцзиня (Цзянси) состоялся I Всекитайский съезд представителей советских районов Китая. В работе съезда участвовало свыше 600 делегатов, практически от всех советских районов Китая и наиболее крупных частей Красной армии. Съезд принял проекты конституции Китайской советской республики, земельного закона, закона о труде, об экономической политике, резолюции о Красной армии, по национальному вопросу, проект положения о советском строительстве, утвердил правила о льготах для военнослужащих Рабоче-крестьянской Красной армии и ряд других постановлений 4.
Решения и документы I съезда носили в значительной мере программный характер. Их опубликование ставило целью показать трудящимся Китая перспективы советской революции, противопоставить гоминьдановской политике социального и национального угнетения политику новой власти, защищающей интересы трудящихся масс.
В проекте конституции политическая власть на территории советских районов определялась как демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Право избирать в Советы и осуществлять политическую власть предоставлялось рабочим, крестьянам, красноармейцам и другим трудящимся, достигшим 16 лет, независимо от пола, религии и национальности; провозглашались демократические свободы, право на образование, свобода религии, право на самоопределение малых наций, вплоть до отделения и образования ими самостоятельных государств.
I съезд утвердил отмену всех старых налогов и принял решение о введении единого прогрессивного налога. От налога полностью освобождались семьи красноармейцев, рабочие, городская и деревенская беднота.
Закон о труде предусматривал 8-часовой рабочий день для взрослых рабочих, 6-часовой для подростков (16—18 лет) и 4-часовой для детей (14—16 лет), оплачиваемые еженедельный день отдыха и ежегодные отпуска, установление минимума зарплаты. Специальный раздел закона определял принципы деятельности и права профсоюзов.
Земельный закон определял единые принципы аграрной политики во всех советских районах: безвозмездная конфискация всей земли помещиков, милитаристов, мироедов — тухао, шэньши и монастырей. Бывшие собственники конфискованной земли лишались права на получение какого бы то ни было надела. Земли кулаков подлежали конфискации и поступали в передел. После конфискации кулак мог получить трудовой надел из худшей земли. За батраками, кули, трудящимися крестьянами, без различия пола, признавалось право на равный надел. Закон предусма-
1 См. «Советы в Китае». Сборник материалов и документов. М., 1933, стр. 417-448.
тривал также наделение землей по трудовой норме красноармейцев.
Красная армия утверждалась как добровольческая армия, право вступать в которую предоставлялось только рабочим, батракам, крестьянам (беднякам и середнякам) и городской бедноте. В резолюции о Красной армии закреплялась система политотделов и политкомиссаров.
Съезд избрал Центральный исполнительный комитет Китайской советской республики, Президиум и председателя ЦИК и образовал Временное центральное правительство. Председателем ЦИК КСР и советского правительства по предложению руководства КПК был избран Мао Цзэ-дун, его заместителями — Чжан Го-тао и Сян Ин.
Создание стабильных советских районов позволило в значительной мере изменить социальный состав Красной армии, влить в ее ряды массу представителей беднейших слоев крестьянства, главным образом молодежи в возрасте от 15 до 23 лет. В Центральном советском районе набор в армию осуществлялся практически на принципах всеобщей воинской повинности. Данные о составе отдельных воинских соединений свидетельствуют, что среди рядовых бойцов и младшего командного состава преобладали сельские пауперы и выходцы из беднейших слоев трудового крестьянства. Промышленных рабочих на территории советских районов практически не было. Другую часть пополнения составляли бывшие гоминьдановские солдаты (перебежчики и пленные). В средний и низший командный состав армии в 1932— 1934 гг. влилось значительное пополнение из представителей социальных низов города и деревни; среди высшего командного и политического состава преобладали выходцы из кулацкопомещичьих слоев, бывшие офицеры гоминьдановских войск.
В 1931 — 1934 гг. численность организаций и членов партии в советских районах быстро росла. В конце 1931 г. в Центральном советском районе насчитывалось 15 тыс. членов партии, к марту 1932 г. — 22 тыс., к апрелю 1932 г. — 31 тыс., летом 1932 г. — 38 тыс., в октябре 1933 г. — 240 тыс.1 Резкие скачки в росте партии объясняются кампаниями по вербовке новых членов партии. Применение рекомендованного VI съездом КПК метода индивидуального приема в условиях советских районов оказалось делом весьма трудным в силу забитости, пассивности беднейших слоев деревни. Кампании приема обычно проводились в периоды раздела земли и имущества деревенской верхушки.
Низовые организации, особенно в деревнях, созданные или расширенные таким путем, часто оказывались непрочными, страдали текучестью состава, пассивностью. Более прочными и устойчивыми являлись партийные ячейки и организации в Красной
1 См. «Партийная организация в Центральном советском районе». — «Ленинский еженедельник», 1933, № 18, [б/паг.] (на кит. яз.).
армии, в которые в 1933 г. входило свыше 50% всех бойцов и командиров 1.
Политическая власть в советских районах представляла военно-контрольный режим. Система выборных органов — Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов — при дальнейшей раскачке масс, приобретении ими опыта самоуправления создавала условия для превращения этих учреждений в органы самоуправления масс. За краткий период своего существования Советы накопили богатый опыт, способствовали пробуждению к политической жизни социальных слоев, веками прозябавших в угнетении и темноте. Важным средством активизации масс, «приводными ремнями» новой власти были различные комитеты и комиссии советов — по учету и контролю за разделом земли, организации помощи Красной армии и семьям красноармейцев, развитие сети школ для детей и взрослых, профсоюзы и организации бедноты, женские и молодежные организации. Но в специфической обстановке войны, окружения, в условиях неграмотности, забитости и пассивности масс основу политического механизма'составляли армия, военизированные и полувоенизированные организации типа Красной и Молодой гвардии, а также сеть органов безопасности.
Борьба Красной армии против 4-го карательного похода гоминьдана. Совершенствование тактики борьбы. В конце 1931 — начале 1932 г. руководство КПК и Красной армии выдвинуло план завоевания власти в провинциях Хунань, Хубэй и Цзянси, включая захват их крупных городских центров. Это был план слияния отдельных советских районов в сплошную советскую территорию. В резолюции ЦК КПК от 9 января 1932 г. «О завоевании победы китайской революции первоначально в одной или нескольких провинциях» говорилось, что «соотношение классовых сил в настоящее время уже изменилось в пользу рабочих и крестьян», «развитие Красной армии и партизанских отрядов создало обстановку окружения таких важных средних и больших городов, как Наньчан, Цзинань, Ухань»; утверждалось, что «в отдельных городах уже создается обстановка для проведения всеобщих стачек». «Правильная в прошлом тактика, — говорилось в резолюции, — состоявшая в том, чтобы не занимать больших городов, сейчас должна быть изменена». Практика показала, что такая постановка задачи была нереальной. Вскоре в условиях начатого гоминьданом 4-го похода КПК при поддержке Коминтерна практически сняла установку на завоевание победы в трех провинциях.
Центральное бюро ЦК КПК, созданное в 1931 г. в Центральном советском районе и возглавлявшееся с конца 1931 г. Чжоу
1 См. «Некоторые данные о социальном составе Красной армии в Центральном советском районе». — Сб. «Борьба Красной армии». Шанхай, 1933, [б/паг.] (на кит. яз.).
Энь-лаем, приняло ряд мер по укреплению контроля ЦК КПК над Центральным советским районом и Красной армией. На ответственную советскую и партийную работу, а также на политработу в армии выдвигались кадры, направленные ЦК. Эти меры серьезно ограничили власть Мао Цзэ-дуна и его сторонников в районах и частях южной Цзянси и вызвали их недовольство политикой ЦК и Бюро ЦК КПК. Это недовольство открыто выявилось в борьбе Мао Цзэ-дуна против установок ЦК КЦК по военным вопросам во время 4-го похода противника.
Политбюро ЦК КПК и большинство руководителей Центрального советского района считали необходимым максимально использовать отсутствие в Цзянси крупных сил врага для расширения территории и массовой базы, для быстрой подготовки командных и политических кадров, знакомых как с партизанской тактикой, так и с тактикой борьбы современных армий. Мао Цзэ-дун выступал за тактику отступления, против увеличения Красной армии, предлагал план разукрупнения ее частей, превращения их в партизанские отряды. Это означало бы неоправданное возвращение к начальному этапу советского движения, т. е. самоликвидацию главного завоевания КПК за годы борьбы под лозунгом Советов — крупных собственных вооруженных сил, благодаря которым партия становилась весомым фактором в политической жизни страны. Для определения тактической линии борьбы в августе 1932 г. ЦБ ЦК созвало расширенное совещание в Нинду. Совещание отвергло предложение Мао Цзэ-дуна, утвердило лннию Бюро ЦК и приняло решение отстранить Мао Цзэдуна от руководящей работы в армии.
Решающие мероприятия по отражению 4-го похода гоминьдана осуществлялись под руководством ЦБ ЦК. Осенью 1932 г. под давлением превосходящих сил противника 4-й фронт (б. 4-я АГ) Красной армии был вынужден оставить Хубэй-Хэнань-Аньхойский советский район и перейти в северную Сычуань, где в начале 1933 г. был создан новый советский район. 2-й фронт Красной армии оставил свою опорную базу на западе Хубэя и Хэнани (район озера Хунху) и перешел в пограничный район провинций Хунань — Хубэй — Сычуань — Гуйчжоу. Однако Центральный советский район не уменьшился, а, наоборот, расширился. Главные силы Красной армии летом 1932 г. выбили гуандунские войска, вторгшиеся в Центральный советский район с юга, а осенью предприняли поход на восток, в провинцию Фуцзянь, где заняли ряд уездных городов и расширили советскую территорию.
Важнейшим итогом борьбы КПК против 4-го похода явилось укрепление и рост Красной армии. Общая численность Красной армии (включая бойцов регулярных частей, не имевших винтовок и вооруженных холодным оружием, партизанские отряды, образцовые отряды Красной и Молодой гвардии) составила около 250 тыс. человек. По численности Красная армия уступала лишь нескольким крупнейшим военно-политическим группировкам в
Китае, хотя они значительно превосходили ее по военно-техническому оснащению. Эти слабости в значительной мере компенсировались политической подготовкой, преданностью бойцов и командиров делу революции, дисциплинированностью лучших частей, поддержкой со стороны населения.
Опыт показал, что части Красной армии, даже оставившие свои территории, но сохранившие костяк бойцов и командиров, могут относительно быстро восстановить свои силы, перейдя в другие районы, и столь же быстро, по принятому в то время выражению, «советизировать» вновь занимаемую территорию. Так, вскоре после перехода в Сычуань 4-й фронт Красной армии насчитывал уже 10—15 тыс. бойцов, в середине 1933 г. — 40 тыс., в конце 1933 — начале 1934 г. — около 100 тыс. В конце 1932 — начале 1933 г. 4-й фронт создал в северной Сычуани советский район, который к концу 1933 г. расширился и укрепился, стал вторым по территории, населению и численности Красной армии районом после Центрального. В северной Сычуани активно осуществлялась программа советского строительства, производился уравнительный передел земли, создавались новые органы власти.
На основе анализа успехов и неудач различных советских районов в борьбе против 4-го похода руководство КПК и ИККИ в начале 1933 г. внесли существенные уточнения в тактические принципы деятельности советских районов и Красной армии. В статье, опубликованной в апреле 1933 г. в журнале «Коммунистический Интернационал», подчеркивалось, что при защите советских территорий Красная армия должна применять гибкую маневренную тактику и избегать столкновений с главными силами врага, сохраняя прежде всего живую силу. В статье отмечалось, что в условиях, когда силы противника превосходят наши силы, при всей важности захвата городских центров следует пока взять курс не на занятие, а на окружение городов. С начала 1933 г. план занятия крупных городов был снят.
В конце 1932 — начале 1933 г., накануне наступления гоминьдановских войск непосредственно на Центральный советский район, основной состав Временного Политбюро ЦК КПК, в том числе исполняющий обязанности Генерального секретаря Цинь Бан-сянь (Во Гу), Чжан Вэнь-тянь (Ло Фу) и ряд других руководящих работников партии, переехал из Шанхая в Жуйцзинь.
Вскоре сюда прибыл по просьбе ЦК КПК в качестве военного советника немецкий коммунист-интернационалист Отто Браун (известный в Китае под псевдонимами Ли Дэ и Хуа Фу). Он был направлен Коминтерном для помощи КПК в вопросах военного строительства.
В начале 1933 г., во время нового наступления Японии в Северном Китае, по рекомендации Коминтерна от имени Временного центрального правительства Китайской советской республики и Реввоенсовета Красной армии была опубликована
декларация, в которой говорилось, что китайская Красная армия готова заключить соглашение с любыми вооруженными силами для совместной вооруженной борьбы против агрессии японского империализма и гоминьдана на трех основных условиях: прекращения наступления на советские районы; предоставления массам демократических прав; вооружения народных масс; создания вооруженных волонтерских отрядов для защиты Китая и борьбы за его независимость, объединение и территориальную целостность. Этот документ был важным шагом к преодолению сектантской тактики, шагом к организации единого фронта.
5-й поход гоминьдана. Оставление территории Центрального района частями 1-й АГ. Поражение советского движения. Весной 1933 г. Чан Кай-ши приступил к подготовке нового, 5-го похода. Новый поход пользовался широкой поддержкой империалистических держав. При генштабе Чан Кай-ши находились немецкие офицеры-советники во главе с генералом фон Сектом. План его заключался в том, чтобы, продвигаясь шаг за шагом и создавая систему блокгаузов, окружить Центральный советский район, лишить Красную армию возможности маневренных действий. Для 5-го похода Чан Кай-ши удалось мобилизовать миллионную армию. Непосредственно против Центрального советского района в Цзянси было брошено 500 тыс. солдат и офицеров, тогда как наиболее боеспособные соединения Красной армии этого района — 1, 3 и 5-й корпуса — насчитывали всего шесть дивизий, т. е. 30—35 тыс. бойцов.
По плану Чан Кай-ши его собственные части должны были наступать на Центральный советский район с севера и запада, на юге против Советов должны были действовать войска гуандун-гуансийской группировки, с востока (из Фуцзяни) — переведенная сюда после шанхайской обороны для борьбы против Красной армии 19-я армия генерала Цай Тии-кая.
В октябре 1933 г. Чан Кай-ши начал свой поход. Однако вскоре продвижение войск Чан Кай-ши было приостановлено в связи с восстанием 19-й армии, командование которой приняло решение выступить против Чан Кай-ши, за прекращение гражданской войны и оказание сопротивления японским захватчикам. В 19-й армии действовала руководимая Чэнь Мин-шу организация так называемой рабоче-крестьянской партии, образованной из остатков группы Тань Пин-шаня и части левых гомиыьдановцев. Руководители 19-й армии выступали за объединение патриотических сил для борьбы против японской агрессии, за осуществление демократических принципов правления и суньятсеновского лозунга «Каждому пахарю свое поле». В начале сентября 1933 г. представители 19-й армии направили в Центральный советский район делегацию для ведения переговоров.
Предложение 19-й армии отразило плодотворность шагов КПК по организации единого фронта, явилось выражением
крупных сдвигов в расстановке классовых и политических сил страны.
26 октября 1933 г. в Динчжоу (провинция Фуцзянь) между советским правительством и 19-й армией было заключено «Предварительное соглашение о перемирии для сопротивления Японии». Соглашение предусматривало восстановление торговли, освобождение фуцзяньским правительством политзаключенных, разрешение деятельности на территории Фуцзяни антиимпериалистических организаций, введение демократических свобод. Стороны условились в наикратчайший срок заключить конкретное соглашение о войне против Чан Кай-ши и Японии.
В соответствии с этим соглашением 20 ноября 1933 г. власти в Фучжоу объявили о разрыве с Чан Кай-ши, а на следующий день — о создании Народно-революционного правительства Китайской республики, которое возглавили Цай Тин-кай, Ли Цзишэнь, Чэнь Мин-шу и др. Была опубликована «Народная программа», содержавшая требования отмены неравноправных договоров, введения всеобщего избирательного права, демократических свобод, упразднения обременительных налогов, осуществления лозунга «Каждому пахарю свое поле».
Восстание 19-й армии заставило Чан Кай-ши приостановить поход против Центрального советского района и направить значительные силы в северную Фуцзянь. Однако руководство ЦК КПК не использовало благоприятную обстановку, которая создалась в связи с фуцзяньскими событиями. Вопрос об отношениях с фуцзяньцами вызвал серьезные разногласия в руководстве КПК. Чжоу Энь-лай, Цинь Бан-сянь, Чжан Вэнь-тянь предлагали направить в Фуцзянь 1-й и 3-й корпуса Красной армии, чтобы вместе с 19-й армией Цай Тин-кая бороться против Чан Кай-ши. Напротив, Мао Цзэ-дун считал, что нужно предварительно потребовать от 19-й армии, чтобы она разгромила гомииьдановские части, дислоцирующиеся в северо-западной Фуцзяни. В результате была занята бесперспективная позиция выжидания и подталкивания 19-й армии на более решительные акции против Чан Кай-ши, войска которого быстро двигались на фуцзяньцев. В январе 1934 г. фуцзяньское правительство пало. Пассивность, проявленная Красной армией во время фуцзяньских событий, была серьезной ошибкой, в значительной мере предрешившей военное поражение советского движения в Цзянси.
Приостановка наступления Чан Кай-ши против Центрального советского района в связи с восстанием в Фуцзяни была использована руководством КПК для созыва V пленума ЦК КПК и II съезда представителей советских районов Китая. V пленум ЦК КПК состоялся 18 января 1934 г. в Жуйцзине.
В соответствии с реальной обстановкой пленум пересмотрел ряд установок и оценок периода 1931 — 1932 гг. Задача завоевания победы первоначально в одной или нескольких провинциях рассматривалась теперь как перспектива, могущая возник-
нуть лишь после успешного отражения 5-го похода. Решения V пленума ЦК КПК способствовали мобилизации партии на борьбу против 5-го похода гоминьдана. Однако пленум показал, что руководство КПК еще не смогло дать надлежащего анализа важных сдвигов в позиции различных социальных и политических сил в Китае в связи с усилением прямой агрессии Японии и недооценило результаты политики нанкинского правительства в области стабилизации своего положения.
Вопреки позднейшим утверждениям маоистской историографии позиция Мао Цзэ-дуна по основным вопросам китайской революции в период V пленума (а также в течение продолжимте льного времени после него) не отличалась от позиции тогдашнего руководства КПК.
Решения V пленума ЦК КПК определили направление деятельности Всекитайского съезда представителей советских районов, проходившего с 22 января по 1 февраля 1934 г.
В соответствии с директивами V пленума работа II съезда Советов проходила под лозунгом мобилизации всех сил для отражения 5-го похода гоминьдана, подготовки к предстоящим решающим сражениям. Обсуждение на II съезде основных задач и путей мобилизации ресурсов советских районов имело важное значение для дальнейшего укрепления Красной армии и ее тыла. Решения II съезда обобщали опыт КПК в области советского, военного и социально-экономического строительства и организации масс.
Между тем поражение 19-й армии резко ухудшило положение Центрального советского района: войска Чан Кай-ши замкнули кольцо окружения, усилилась военная и экономическая блокада. Красная армия была вынуждена перейти к обороне, что сильно уменьшило возможности применения маневренной партизанской тактики. Гоминьдановское командование применяло тактику медленного концентрического продвижения в глубь советского района по всему фронту. Чтобы облегчить положение главных сил, в июле 1934 г. 7-й корпус Красной армии прорвал вражеское кольцо в восточном, фуцзяньском направлении, а в августе 6-й корпус совершил прорыв на западном, хунаньском фронте. Однако перелома в ходе военных действий добиться не удалось. В сентябре 1934 г. Секретариат ЦК КПК принял решение о выходе из окружения. Первоначальный план предусматривал выход за кольцо окружения, в район, свободный от укреплений противника, соединение с войсками 2-го и 6-го корпусов Красной армии, действовавших на границе провинций Хунань — Сычуань — Гуйчжоу и создание там нового советского района.
Накануне отступления 1, 3 и 5-я АГ, 8-й и 9-й корпуса и ряд вновь сформированных дивизий образовали полевую Красную армию 1-го фронта. Ее общая численность, включая работников аппарата ЦК и советских учреждений, бойцов обоза и других, составляла около 100 тыс. человек. Главкомом армии
был Чжу Дэ, председателем Военного совета ЦК КПК и политкомиссаром — Чжоу Энь-лай.
16 октября 1934 г. главные силы 1-го фронта Красной армии Центрального советского района начали прорыв. Прорыв блокады прошел успешно, с незначительными потерями. Части Красной армии 1-го фронта начали переход на запад, теснимые отборными дивизиями Чан Кай-ши, брошенными за ними в погоню. Утрата территорий советских районов в Центральном Китае означала серьезное поражение советского движения.
Отступление из Центрального советского района было истолковано Мао Цзэ-дуном и его сторонниками в руководстве КПК как результат неправильной якобы военной стратегии и тактики. После выхода частей Красной армии из окружения в начале января 1935 г. в Цзуньи провинции Гуйчжоу по требованию Мао Цзэ-дуна и его сторонников состоялось расширенное совещание Политбюро ЦК КПК. В работе совещания приняли участие руководящие работники политуправления и генштаба, командиры и комиссары соединений (корпусов, отрядов, дивизий) Красной армии, а также некоторые руководящие работники Временного центрального советского правительства и его аппарата. Подавляющее большинство участников совещания не являлись членами и кандидатами в члены ЦК КПК. В нарушение уставных и организационных принципов партии им было предоставлено право не только выступать на совещании, но и голосовать, т. е. они присутствовали на совещании с правом решающего голоса.
С основным докладом об итогах борьбы против 5-го вражеского похода и первом этапе Западного похода выступил Цинь Бан-сянь, с содокладом — Чжоу Энь-лай. Докладчики утверждали, что политическое и стратегическое руководство ЦК КПК во время борьбы против 5-го похода Чан Кай-ши в общем было правильным. Главные силы Красной армии оставили Центральный советский район, по их мнению, главным образом в силу объективных причин: усиления помощи Чан Кай-ши со стороны империалистов, слабости революционного движения в гоминьдановских районах. Однако в выступлениях Мао Цзэ-дуна и его сторонников и в решении совещания в Цзуньи, написанном Мао Цзэ-дуном, все причины поражения, напротив, сводились к субъективному фактору — к неумению найти правильные оперативно-тактические решения1. В таком подходе сквозил оправдавшийся расчет сыграть на самолюбии военных, преобладавших на совещании.
Совещание в Цзуньи явилось важным шагом Мао Цзэ-дуна к захвату власти в партии и армии. Он добился внесения раскола в группу наиболее авторитетных в то время руководителей
1 «Об итогах борьбы против 5-го вражеского похода». — Сб. «Материалы по истории китайской революции». Пекин, 1957, стр. 120—138 (на кит. яз.).
ЦК. Мао Цзэ-дун на совещании в Цзуньи был введен в состав Секретариата ЦК (выполнявшего в то время практически роль Постоянного комитета Политбюро), получил возможность оказывать непосредственное влияние на его работу. После совещания Мао Цзэ-дун продолжал добиваться изменений в руководстве ЦК КПК и Красной армии. В результате в феврале 1935 г. Цинь Бан-сяиь передал обязанности Генерального секретаря ЦК КПК Чжан Вэнь-тяню, оставшись членом Политбюро и Секретариата ЦК КПК.
Совещание в Цзуньи не выработало принципиально новой политической и военной линии. В общем оно подтвердило правильность прежней линии, проводившейся ЦК во главе с Цинь Бан-сянем, критикуя прежнее руководство лишь за практические военные «ошибки».
