Глобализация в начале XXI века

К началу нынешнего века ситуация существенно изменилась.

Во-первых, начался процесс размывания суверенитета национальных государств, когда значительная часть важных политических и социально-экономических проблем, традиционно находившихся под их контролем, стала постепенно переходить в область компетенций международных организаций. Речь идет, прежде всего, о правах человека, поддержании мира, экологических проблемах и т. п.

Во-вторых, в решении мировых экономических вопросов все большее влияние на национальные государства начали оказывать транснациональные компании (ТНК), число которых возросло лавинообразно — с 7 тыс. в 1970 г. до 63 тыс. в 2000 г.

В-третьих, научно-технический прогресс ознаменовался созданием беспрецедентных по своим возможностям телекоммуникационных и транспортных систем. Так, в 2003 г. в мире уже насчитывалось более 3 млрд. интернет-сайтов. Совокупное время всех международных телефонных переговоров перевалило за 10 биллионов минут. Таким образом, внутренне регионы отдельных стран оказались в состоянии поддерживать такие интенсивные связи, на какие раньше были способны только территории, находившиеся в пределах общего государства.

В мире сложилась ситуация, когда отдельным наиболее высокоразвитым территориям — относительно небольшим по размерам внутренним регионам постиндустриальных стран стало взаимовыгодно поддерживать трансграничные отношения друг с другом. Иногда такие отношения между зонами высокого развития, расположенными на разных континентах, оказываются более интенсивными, чем с находящимися рядом соседними внутренними, но менее «продвинутыми» территориями. В международном сообществе начали формироваться «центры влияния» — компактные относительно небольшие высокоразвитые внутренние регионы, в которых сосредоточивалось большое количество ресурсов: финансовые центры, источники новейших технологий, передовые образовательные структуры. Такие зоны высокого развития в современной глобалистике называют «ворота в глобальный мир». Они в настоящее время формируют транснациональную и надгосударственную сеть глобального масштаба, которая все больше влияет на эволюцию мирового сообщества и его отдельных составных частей.

В настоящее время ученые-глобалисты выделяют порядка трех десятков подобных «глобальных ворот». Так, в наиболее известных работах по вопросам глобализации дается подробный анализ наиболее важных региональных зон высокого развития.

В случае интегрирующего типа регионализации, или глобализации, речь идет об экспансии чужих территорий и ассимиляции местного населения путем внедрения в общественное сознание унифицированных ценностей.

В данной связи представляет интерес этимология слова «ассимиляция». В контексте социальных отношений между разнородными сообществами, нациями или цивилизациями речь идет о поглощении (ассимиляции) одним, самоидентифицированным общественно-политическим образованием других, более слабых. Исследователь Р. Эванс отмечает: «Глобализация — это специфический процесс, который посредством поглощения наций и народностей в результате триумфа одной цивилизации создает гомогенное общество».

Немецкий социолог У. Бек отмечает: «Ключевым словом в данном процессе выступает "макдоналдизация", согласно которой все больше и больше пробивает себе дорогу универсализация в смысле унификации стилей жизни, символов культуры и транснациональных норм поведения... глобальная индустрия культуры во все большей мере означает конвергенцию культурных символов и форм жизни».

По мнению экспертов из независимой Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству, некоторые проблемы успешнее решаются именно на региональном, а не на глобальном уровне. Региональные организации могут также содействовать прекращению исторической вражды и раздоров, завязывая более тесные экономические и политические связи, осуществляя развитие экономики в своих рамках, поддерживая общую инфраструктуру, инициируя новые методы углубления интеграции на пути к прогрессу на мировом уровне.

Альтернативность сценариев регионализации (глобализации), таких как интеграция, дезинтеграция и интегрирование, можно представить в виде таблицы.

Тип регионального развития Интеграция Дезинтеграция Интегрирование Структура общества Гетерогенная Гомогенная Гомогенная Вид социальных связей Горизонтальные Горизонтальные Вертикальные Основные субъекты общественно-политических отношений Региональные сообщества Региональные сообщества Государство Индивид

Дуализм в форме гомогенного регионального сообщества в гетерогенном мире создает противоречия, являющиеся одновременно источником развития. При этом исследователь Ульрих Бек отмечает: «Общество возникает в борьбе с опасностями; в борьбе с глобальными опасностями создается глобальное общество, которое становится мировым обществом риска».

Попытки искусственного конструирования социальной среды не всегда способны устранить или хотя бы смягчить опасность, разрушающую современную структуру межгосударственных и межрегиональных отношений. Опасность эта таится в наличии внутренних противоречий, порожденных разнородными элементами. Именно проблемы подобного происхождения должны нивелироваться в процессе дезинтеграционной регионализации, сохраняя при этом разнородность внешней среды, чтобы иметь стимул для постоянного соперничества и одновременно для сохранения своей внутренней гармонии и региональной идентичности, так как вне коммуникации теряется ощущение особенности одной человеческой группы по отношению к другой, а при смешивании и возникновении контрастной среды возникают многочисленные конфликты.

В данной связи возникновение глобального государства продублирует внутренние проблемы современных государств.

В свою очередь, сам факт существования многочисленных уникальных местных сообществ дает толчок для межрегиональных противоречий в процессе развития современных общественно-политических систем. Возникновение данных процессов весьма затруднительно остановить посредством жестко централизованной вертикали внутригосударственных отношений.

В настоящее время мы можем наблюдать, как в государствах англосаксонского мира разрабатываются специальные программы для быстрого и успешного объединения населения, оказавшегося на их территории в процессе глобальных перемещений, в единую нацию, формируется набор национальных ценностей и символов. Вместе с тем данные меры не в состоянии даже завуалировать расовые, религиозные, культурно-исторические противоречия, а также не допустить возникновения острых социальных кризисов. Этнические диаспоры живут, как правило, обособленно, сохраняя собственные традиции взаимоотношений и не стремясь к превращению в гомогенное общество одной нации.

Канадская конфедерация испытывает серьезные трудности с сохранением целостности государства в связи с предпринимаемыми попытками выхода из ее состава наиболее промышленно развитого региона, население которого не смогло ассимилироваться в течение почти двух столетий проживания в рамках одного территориального организма. Исследователь К.Ю. Барановский в данной связи отмечает: «Язык стал своего рода идеологией квебекских националистов... Сохранность французского языка признана ими в качестве индикатора "живучести" квебекского этноса, его неподатливости ассимиляционным процессам».

Сообщества упорно отказываются атомизироваться, распадаясь на не зависящих друг от друга индивидов, и терять тысячелетиями складывающиеся социальные связи. По-прежнему одним из центральных пунктов осознания собственной идентичности выступает противопоставление «мы» и «они», что способствует стабильности и устойчивости общественных связей.

Подобная тенденция обусловлена политикой элит, при которой даже в декларируемых демократиях с институционализированным гражданским обществом жители выступают в качестве объекта государственного управления, в то время как в основе всех принимаемых в государстве решений лежит либо поиск компромисса между элитами, либо ожесточенное соперничество между ними.

В сообществе, дистанцированном от государства, напротив, деятельность элит сконцентрирована на выражении интересов собственной территории и граждан, так как сравнительно небольшие пространства способствуют прозрачности, возможности контроля путем отзыва политических лидеров, не оправдавших ожиданий своих избирателей, и, как следствие, ответственности руководителей за проводимую ими политику. В данном случае граждане становятся субъектом социально-политических отношений.

Непризнание приверженцами глобализации новых общемировых потребностей и непонимание целей развития общества могут пагубно отразиться на формировании и осуществлении концепции политического развития общества и стать причиной гибели всей системы общественно-политических отношений путем возврата в доцивилизационное состояние, при котором будет не прекращаться стремление к постоянной борьбе разнородных насильственно унифицированных частей, с той только разницей, что если ранее сохранялась гипотетическая возможность доказать свою правоту или найти противодействие силе силой, то с приходом эпохи глобального государства универсальный образ мышления будет поддерживаться такой силой, которая не оставляет возможностей для сопротивления.

Социолог 3. Бауман характеризует подобного рода перспективы развития межличностных и межцивилизационпых отношений следующим образом: «Широко распахнуть ворота и оставить всякую мысль об автономной политике — вот предполагаемое условие, которому страны должны без сопротивления подчиниться, если хотят, чтобы к ним относились как к достойным получения финансовой поддержки от Всемирного банка и финансовых фондов. Слабые государства — это именно то, в чем нуждается Новый мировой порядок (который слишком часто ложно понимают как мировой беспорядок) для сохранения и воспроизводства себя самого».

Другим вариантом может стать гибель самого общества в форме политически стимулируемой техногенной катастрофы, связанной с нарушением равновесия биологических систем. При этом в саморазрушении цивилизации в ходе экологического кризиса повинны человеческие решения и промышленные успехи, которые порождаются самими цивилизационными притязаниями на формы выражения и контроля.

Наряду с данными положениями несомненный интерес для нашего исследования представляет идея М. Салинса и Е. Сервиса о необходимости различать две концепции эволюции: линейную, однонаправленную, и многолинейную, разнонаправленную. По их мнению, первая концепция развития обрекает общество на гибель. Представление, согласно которому история человечества целенаправленно стремится к некой финальной точке, не имея возможности повернуть вспять, оказывается неприемлемым. В данном проекте нет осознания структурной цели политического развития, а именно, что задачей, стоящей перед любой общественно-политической системой, является не достижение цели, а само движение, в процессе которого общество постоянно подвергается изменениям, в результате которых совершенствуется и усложняется его структура.

Наряду с этим не находит подтверждения идея о синхронности развития всех критериев социальных изменений, а также гипотеза, согласно которой каждое отдельное общество должно подстраиваться, приспосабливаться к общему историческому процессу, а соответственно — главному актору межрегиональных отношений.

В нашем случае таковым является англосаксонский мир, претендующий на определение конфигурации современной миросистемы. По мнению ряда ученых, процессы регионализации представляется возможным характеризовать в терминах многолинейной, разнонаправленной эволюции, в то время как глобализация представляет собой однонаправленное и линейное псевдодвижение.

Согласно индексу политического развития Катрайта, посредством которого характеризуется демократический процесс формирования государственных институтов (законодательных, исполнительных, властных), «политически более развитая нация имеет более сложные и специализированные институты, чем менее политически развитая».

Массовые выступления антиглобалистов заставили многих представителей мировой политической элиты, международной общественности и научного сообщества обратить на это движение пристальное внимание, попытаться разобраться в их требованиях и идеологических установках. Видеть в деятельности антиглобалистов только экстремистские действия или хулиганские выходки — значит обозревать лишь вершину айсберга. В это движение входят различные и весьма многочисленные организации: националистические_; ультралевые и ультраправые, радикальные. Массовые акции, которые организует движение по всему миру, свидетельствуют о наличии в нем серьезной организации и финансовых ресурсов. Правда, специалисты отмечают, что источники финансирования движения антиглобалистов не вполне ясны, да и сами его лидеры не спешат их раскрывать. Высказываются предположения, что определенные средства поступают от профсоюзов промышленно развитых стран, которые недовольны тем, что многонациональные компании переводят некоторые свои предприятия в развивающиеся государства, а это осложняет ситуацию на рынках труда в Европе и Северной Америке. По всей видимости, определенный вклад вносит и национальный капитал, опасающийся возрастающей конкуренции со стороны транснациональных корпораций.

Однако наряду с финансовыми вопросами более с ущественное значение имеют идеологические установки антиглобалистского движения, которыми руководствуются его участники. Многие из них активно и сознательно выражают свои протесты против стремительно разворачивающегося процесса глобализации. Исследователи идеологии антиглобализма выделяют в ней как минимум три основных течения.

Первое — исходит из того, что глобализацию организовали и проводят США, используя для этого подконтрольные им международные финансовые организации (МВФ, Всемирный банк, ВТО и др.), для увеличения своего отрыва в развитии от других стран. Отсюда следуют отрицание глобализации и антиамериканизм, присущий определенной части антиглобалистского движения.

Второе течение основывается на признании глобализации объективным процессом, который является результатом научно-технического прогресса, возникновения мировой экономики и информационного общества, общего цивилизационного сдвига. Однако плодами глобализации пользуются только высокоразвитые страны, так называемый «золотой миллиард» людей, проживающий в них. Остальные 6 млрд. землян живут в бедности, и их положение только усугубляется, так как все дивиденды от глобализации достаются богатым странам.

Третья разновидность идеологии антиглобализма констатирует, что глобализация — не только объективный, но и всемирный процесс. Пользу от него могут получать все страны и народы. Однако вследствие существующего мирового порядка выгоду от глобализации реально получают только высокоразвитые страны. Поэтому необходимо изменить существующий миропорядок.

Круг развитых стран постепенно расширяется. Появились так называемые «новые индустриальные» страны. В текущем столетии, по прогнозам экспертов, социально-экономическая картина положения государств в международном сообществе станет более сглаженной, значительно сократится разрыв между богатыми и менее развитыми странами. Ведущая роль в этом процессе ложится на плечи лидеров мировой экономики, и они должны относиться к этой задаче с осознанием всей серьезности своей миссии, не ставя на первый план национальные эгоистические интересы в ущерб решению глобальных проблем всего человечества.

Однако определенную часть пути должны пройти и бедные страны. Сейчас около 50 из них, по оценкам аналитиков, не способны пока встать на путь поступательного развития. У них нет для этого соответствующих политических и правовых условий, не хватает национальных квалифицированных кадров, восприимчивых к научно-техническим и социальным инновациям. Помощь таким странам объявлена приоритетной задачей многих ведущих международных организаций.

Среди антиглобалистов появляются силы, готовые не только протестовать, а и вести конструктивный диалог в международном сообществе. К ним относятся Всемирный социальный форум, Европейский социальный форум и некоторые другие организации.

Исследователь Дж. Мэтьюс указывает, что сущность глобализации заключается в создании единого глобального пространства посредством стирания различий между внутренней и внешней политикой, произошедшего в результате множественных потоков через границы (денег, товаров, экологического загрязнения, народной культуры и т. д.). Подобного рода тенденции к единообразию и упрощению наблюдаются во всех проявлениях глобализационных процессов, что приводит к деградации системы современных общественно-политических отношений.

Проблематичность политической системы и ее неспособность адекватно реагировать на вызовы современного мира для обеспечения механизмов выживания глобального государства заключается также в том, что глобальная культура, в отличие от национальных культур, в принципе не обладает исторической памятью. «Нация» для своего формирования может опираться на латентный опыт и потребности населения и выражать их, тогда как «глобальной культуре» не соответствуют никакие реальные потребности и никакая формирующаяся идентичность. Не существует «мировой памяти», которая могла бы быть полезной для объединения человечества.

Возникновение плюралистичной системы региональных сообществ, напротив, выступает в качестве очередного этапа усложнения социально-политической структуры и увеличения степени дифференциации современной миросистемы. При этом политические процессы регионализации предполагают изменения в самых различных направлениях и служат источником непрекращающегося возникновения принципиально новых возможностей развития.

Благодаря усложнению общественно-политических отношений мы имеем дело с новыми формами организации, которые комбинируют преимущества и большого и малого. По мнению Э. Тоффлера, сегодня мы начинаем реализовывать то, что можно назвать и не большим и не малым, а таким подходящим масштабом, который разумно сочетает и большое и малое.

Изменения и трансформации, происходящие в современном мире, применяют метод быстрого создания небольших единиц и связи их вместе в большую систему, с различными степенями централизации и децентрализации, а также представляют собой попытку сочетать преимущества крупно- и маломасштабных организаций.

В то же время в современном мире изменяются отношения между политическими группировками и их лидерами и формируется особый тип элиты. Э. Тоффлер отмечает: «Сейчас, когда мы сместились к новым принципам и начали применять их в совокупности, мы с необходимостью приходим к полностью новым видам организаций в будущем. Эти организации имеют более плоскую иерархию. Они менее подвержены давлению верхушки, состоят из небольших компонентов, связанных вместе во временные конфигурации. Каждый из этих компонентов имеет свои собственные взаимосвязи с внешним миром, свою собственную внешнюю политику, которая, так сказать, не проходит через центр».

В частности, можно говорить о тенденциях дробления общества на группы по интересам, что приводит к снижению возможностей главы государства и правительства навязывать свою волю парламенту, чьи представители несут ответственность в первую очередь перед делегировавшими их национально-культурными, социальными и профессиональными группами.

При этом конфликты идут по траекториям, не совпадающим с общепринятым разделением общества на классы, нации, партии и группы интересов. Столкновение волн создает путаницу, в результате которой затрудняется возможность отличать союзников от противников, прогрессивные тенденции от регрессивных, процессы интеграции региональных сообществ выступают одновременно в качестве факторов дезинтеграции для государств.

Вместе с тем регионализация может также таить в себе опасность, которая заключается в том, что национальные сообщества и мировое общество — не альтернатива, между двумя этими общественными формами имеется разрушительное соотношение — они вытесняют друг друга и ставят друг друга под сомнение.

Данная ситуация приводит к необходимости постепенного, эволюционного перехода к строительству интеграционного регионального сообщества. Подобного рода стратегия связана с сохранением национального государства, но не в качестве единоличного субъекта международной политики, а в роли одного из ее главных акторов.

Американский исследователь Дж. Розенау указывает на существование двух измерений мировой политики:

• общество государств, в котором правила дипломатии и национальной власти играют ключевую роль;

• мир транснациональной субполитики, в котором взаимодействуют различные мультинациональные корпорации, военно-политические и политико-экономические организации, такие как «Microsoft», НАТО, Европейский союз.

Данная ситуация обусловливает существование полицентричной мировой политики, основанной на постоянном соперничестве разных акторов мировой политики.

Вместе с тем исследователь Д. Митрани отмечает, что принципы федерализма, декларируемые авторами проектов «Единой Европы», в мировом масштабе отнюдь не способствуют укоренению тенденции передачи политических полномочий на региональный уровень, и тем самым мировой федерализм оставляет социальную и экономическую деятельность в руках субъектов — национальных государств и будет не более чем копией ООН, не затрагивая суверенитета государства-нации.

В данной связи будущее развитие общественно-политических систем должно основываться на стремлении расширить границы регионального плюралистического сообщества до масштабов глобального сообщества и представлять собой своего рода Глобальную регионализацию или Региональную глобализацию.

При этом целесообразно учитывать позитивные стороны социально-политических антагонизмов:

1) допускать существование «глобальности», т. е. взаимопроникновения отличных друг от друга цивилизаций, при этом более мягкое и взаимовключающее, чем глобализация в качестве одного из источников инновационного развития общества;

2) рассматривать проявления локального и глобального не в качестве исключающих друг друга процессов, а скорее как локальное в глобальном.

Сочетание позитивных черт различных тенденций политического развития общества позволит найти наиболее перспективную форму социально-политических отношений в современном мире.