Тема 4. Основные теоретические проблемы изучения Древнего Востока

Социальная структура древневосточного общества. Дискуссия по поводу социальной структуры выходит из проблемы раннего социогенеза. Выход человечества из первобытности и переход к цивилизации этап истории наименее освещенный источниками. Фактически ничего кроме этнографических материалов и раскопок немногочисленных могильников в распоряжении ученых нет. Предположение об общих закономерностях социогенеза является центральным теоретическим положением, на основе которого пытаются проводить реконструкцию ранней истории развития общественных отношений. Любая реконструкция здесь сводится к построению логических схем. Их них наиболее разработанными является схема классовой структуры древневосточных обществ и связанная с ней теория форм эксплуатации. Кроме того, разработана схема сословного строя Древнего Востока. Так же существует представление о том, что сословное деление соотносится с классовым и с отношением к эксплуатации. Так, господствующий класс состоит преимуществен­но из людей первого сословия, но включает и лиц второго сосло­вия; с другой стороны, люди первого сословия, как и люди второ­го, могут быть зависимыми и даже подневольниками; общинни­ки могут вовсе не эксплуатироваться, а могут принадлежать к классу зависимых; наконец, рабы могут эксплуатироваться и как подневольники, и как зависимые.

Определенное сочетание классовой и сословной струк­тур в обществе описываются как формационные типы са­мого общества. Так, сочетание: «долевой» эксплуатации, при которой отчуждается часть продукта у работника, ведущего от­дельное хозяйство, преобладания общинников среди непо­средственных производителей, роли государства как главного эксплуататора – описывается как особыйазиатский спо­соб производства.

Проблема рабства на Древнем Востоке. Проблема рабства тесно связана с предыдущей. Разработка вопросов о социальной структуре привела к неоспоримому тезису о наличии рабов нескольких типов еще в эпоху перехода от первобытности к цивилизации. Однако неоднозначно решается вопрос о месте рабов в производстве, их количестве и юридическом статусе. В рамках советской исторической школы сформировалось представление о принадлежности Древнего Востока к рабовладельческой формации, в рамках которой общество состояло из двух основных классов – рабов и рабовладельцев, при этом именно эксплуатация рабского подневольного труда составляла основу производства, следовательно раб являлся основным товаропроизводителем на Древнем Востоке.

Изучение письменных источников постепенно привело к несоответствию этих положений историческим реалиям. Появилось мнение о том, что марксистскую схему нельзя применять к Востоку механически, хотя положение о существовании рабовладения как строя в целом не отрицали. Признали, что рабы на Востоке не составляли большинство населения, а их труд преобладал только в храмовом и царском хозяйстве, следовательно непосредственными производителями являлись свободные общинники. Советские ученые не видели противоречия данных фактов утверждению о рабовладении на Востоке. Аргументация сводилась к тому, что эти исключения только подтверждают общие правила. Кроме того, ни одна социально– экономическая формация не может с самого начала получить все свои характерные черты.

Сегодня совершенно очевидно наличие рабов на Древнем Востоке, однако ведущей роли в производстве за ними не признается. Государство и общество сознательно ограничивало прирост зависимых категорий населения и увеличение их роли в производстве. Даже в храмовых хозяйствах, судя по документам, предпочитали рабскому труду использование батраков и поденщиков, нанимаемых на сезонные работы; в царских же хозяйствах долгое время использовали в основном принудительный отработочный труд общинников, либо получали доход от сдачи земли в аренду. Лишь на последних этапах истории Востока намечается переход к частной собственности и расширению роли рабов в производстве.

Политическое устройство Древнего Востока. Долгое время считалось, что возникновение государства связано с классобразованием, при котором престиж социального положения и причастность к распределению прибавочного продукта, заставляет привилегированные слои узурпировать властные полномочия с помощью аппарата принуждения. Далее государство служит орудием господствующего класса по организации эксплуатации низших слоев населения. Однако внимательное исследование раннего политогенеза на Древнем Востоке показывает несостоятельность данной схемы. Почти повсюду государственность является результатом хозяйственной необходимости, кроме того долгое время в раннем государстве вообще отсутствует аппарат принуждения и сохраняется представление о возможности выборности власти. При этом, первая схема в качестве одного из аргументов, подтверждающих теорию, выдвигает тезис о классовой борьбе на Востоке, чему есть примеры в источниках. Однако, очевидно, что все бунты древности не имели политического характера и были связаны с экономическими проблемами. В целом же древневосточному обществе присущ довольно низкий уровень социального противостояния между «верхом» и «низом»; основные конфликты политического характера проходили «наверху» между государственным и корпоративным сектором (жрецов, военно-служилой знати, крупных землевладельцев). В этом смысле возникает проблема причин формирования на Востоке особой формы монахи – восточной деспотии, и ее характерных признаках.

Черты восточного менталитета. Вопрос о менталитете людей древности связан с проблемой трудностей проникновения современного исследователя в особый стиль мышления создателей древних памятников. Трудности осмысления ценностей древнейших цивилизаций, их непохожесть на наше мышление, – одна из самых существенных проблем востоковедения.

Основным отличием духовного мира древности от современ­ного является то, что носители архаических культур восприни­мали сильные эмоциональные импульсы и интуитивные ассоциа­ции как устойчивые показатели, по которым можно с пол­ным правом судить об окружающем мире. Люди архаики последовательно рассматривали свой подсознательный субъективный опыт как опыт объективный, эмпирический. Вторым отличительным свойством древневосточного мента­литета было то, что он, при всей роли коллектива в общественной жизни, с самого начала оказывается сугубо личностным.

Для объяснения этого феномена существует два основных подхода: первый объявляет человека архаики носителем осо­бого «дологического» (мифологического) мышления, которое априори принимает как объектив­ный факт любой эмоционально-ассоциативный импульс, напря­мую переводя его в итоговое суждение без поверки разумом; второй утверждает, что мышление архаичного человека ничем не отличалось принципиально от современного, и сейчас основным критерием объективности и репрезентатив­ности опыта является его независимость от нашего сознания и воли. Этому критерию яркие подсознательные импульсы, безусловно, удовлетворяют, а другой информации, которая позволи­ла бы человеку древности все-таки опознать их субъективность, у него просто не было.

Сущность древневосточной религии: Основные концепции так называемых «религий» архаики – магия, богообщение, представление о загробном мире – связаны с феноменом мышления древневосточного человека. Наименее объяснимым является сочетание абсолютно религиозного мышления, гипертрофированной роли жречества в обществе и сосуществование в пределах одной и той же древней культуры противоречащих друг другу религиозно – мифологических концепций с принципиальной взаимной терпимостью. Многим исследователям это дает основание полагать, что религии древности – явления той же природы, что и концепции современного естественнонаучного сознания.

Для так называемых «религий» Древнего Востока III - II тыс. до н. э. характерны следующие черты: а) антропоцентризм; б) отсутствие догм, терпимое отношение к иным культам; в) отсутствие всякой абсолютизации божеств; г) этика носит достаточно рациональный, конвенцио­нальный и релятивистский характер; д) богообщение является делом государства и привлеченных им для этой цели профессионалов – жрецов; част­ный человек вовлечен в него гораздо меньше.