Очевидные параллели

Филаретовство — это не третье, а уже четвертая «автокефалия», которая несет в себе тот же заряд лжи. Василий Липкивский был женатым, запрещенным в священнослужении, а потому обиженным на Русскую Православную Церковь и очень амбициозным человеком. Михаил Денисенко (Филарет) был разоблаченный собственными детьми и «тещей» монахом, тоже запрещенным в священнослужении за это и прочие церковные преступления, а потому тоже обиженным и сверхамбициозным. Липкивский объявил себя первым за тысячу лет женатым митрополитом Киевским, Филарет — первым отлученным от Церкви «патриархом Киевским».

УАПЦ была создана для борьбы с Православной Церковью в Украине ведомством Феликса Дзержинского и Мартына Лациса, УПЦ-КП для этих же целей создавалась ведомством Евгения Марчука (не только курировал, но и присутствовал при ее создании генерал СБУ Виктор Бурлаков). Неизвестно, был ли Липкивский сотрудником охранки, а вот Филарет не только был разоблачен как агент КГБ «товарищ Антонов», но и сам признался в этом («такое было время»).

Санкционировал создание УАПЦ Председатель ВЦИК «товарищ Петровский». УПЦ-КП была создана по команде «товарища Кравчука», о чем сам Филарет рассказал в своем интервью газете «Бульвар».

УАПЦ состояла из запрещенных священников и епископов-самосвятов, избранных даже из мирян. Филаретовский епископат состоит в основном из беглых священников РПЦ и УПЦ, попавших под запрет православных владык. Некоторые «экземпляры» просто уникальны. Скажем, священник Андриан Старина в 1993 году был запрещен в священнослужении Московским патриархом, перешел в Русскую Зарубежную Церковь, где вскоре снова был запрещен «за тяжкие нравственные преступления, невозможные в церковной ограде», бежит в Русскую Православную Соборноправную Церковь, где снова попадает под запрет — наконец, запрещенный в трех (!) юрисдикциях появляется у Филарета, где из беглого попа превращается в «архиепископа Днепропетровского и Криворожского», члена «священного синода УПЦ-КП». Недавно «высвященный» Филаретом во епископа «Одесского и Балтского» Паисий является никем иным, как запрещенным в прошлом году митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем, проштрафившимся священником…

Собор УАПЦ 1921 года «снял» епископские прещения с Липкивского со товарищи, хотя не имел на это никакого права. Собор УПЦ-КП 1992 года «снял» прещения и вернул Филарету епископский сан, которого лишил его Харьковский Архиерейский собор УПЦ, хотя тоже не имел на это никакого права.

Для поддержания липкивского раскола Киевский Губревисполком передал ему Софию Киевскую, а Совнарком — православные храмы в других регионах Украины. Их отбивали у православных нкведисты, защитников же арестовывали. Для поддержания УПЦ-КП в Киеве по указанию Кравчука незаконно были захвачены милицией и унсовцами Владимирский собор и здание экзархата на Пушкинской. В областных центрах передано по одной церкви. С санкции Леонида Кравчука во многих регионах, особенно на Волыни, начались массовые захваты храмов унсовцами и казачками под предвадительством бывших «комсомольцев» Червония и Поровского.

Собор УАПЦ 1921 года объявил свою «церковь» собственницей всех православных монастырей и храмов Украины, а также всего имущества и ценностей Православной Церкви. То же самое заявила УПЦ-КП в 1992 году. По распоряжению вице-премьера Олега Слепичева, Филарету совершенно незаконно передавалась казна, расчетные счета Православной Церкви в банках. Собственно говоря, произошло ограбление Церкви Кравчуком, Филаретом и горсткой депутатов. Отбираемые революционерами УАПЦ церковные ценности шли на нужды рабоче-крестьянского государства. Куда пошли «прихватизированные» Филаретом средства — не знает никто. По крайней мере, в бюджет они точно не попали. Кто сколько из организаторов собора 1992 года «откусил» от церковного пирога, мы, будем надеяться, когда-нибудь все-таки узнаем.

УАПЦ объявила себя «автокефальной» и признания этого тщетно добивалась от Грузинского и Константинопольского патриархов. Филаретовцы также свои стопы направили по этим же маршрутам. Филарет ездил в Константинополь, Масендич — в Грузию. Грузия отказала сразу, надежды на Константинополь тают, как дым.

УАПЦ 1920-х, как и обновленцы, держалась исключительно на плечах власти. Когда поддержка власти прекратилась, расколы исчезли без всяких протестов со стороны верующих. Русская Православная Церковь возродилась из лагерей, куда ее затолкали те же раскольники. Ни об обновленчестве, ни о самосвятстве никто и не помышлял. После поражения на выборах 1994 года Кравчука, Плюща и прочих покровителей УПЦ-КП раскол завис на волоске, поскольку новый Президент заявил о своей решимости восстановить законность в этой сфере. Однако Филарет сумел стянуть под себя мощные антипрезидентские политические силы и 18 июля 1995 года дал генеральное сражение власти на Софиевской площади, которое вошло в историю под названием «черного вторника». Потрясенная и напуганная власть решила оставить раскол в покое, уголовные дела были спешно закрыты, и о законности больше никто не вспоминал. Так как раскол бездуховен и безблагодатен, ему приходится постоянно искать поддержку у государственных и политических структур. Да и самому становиться политической партией. Недаром Филарет — завсегдатай Руховских съездов. Однако, только государственная и политическая поддержка исчезнет, раскол посыпется, как карточный домик, поскольку кроме этих плеч ему опереться не на что.

УАПЦ 1921 г. и УПЦ-КП объединяет непреодолимая страсть к доносительству: обе конфессии в поте лица своего «стучали» и «стучат» на «антинародную, антигосударственную, антиукраинскую» деятельность Православной Церкви в Украине.

УАПЦ подняла борьбу за украинизацию общин, отказ от церковно-славянского языка богослужений. Василий Липкивский, видимо, был искренний националист. Однако судьба УАПЦ в диаспоре показала, что языковой вопрос — политический: и в США, и в Канаде украинские автокефалисты перешли на английский. Филарета «украинистом» можно назвать, лишь потеряв память: всем известно его «крылатое» определение украинского языка — «украинского языка не существует, а есть лишь польско-жидовский гибрид». Поместные Православные Церкви Польши, Чехии и Словакии пользуются исключительно церковно-славянским языком, что не мешает им быть ни православными верующими, ни патриотами своих народов. Православная Церковь в России отвергла попытки некоторых общин отказаться от церковно-славянского языка и перейти на русский язык. Более того, священники, перешедшие на русский язык, несмотря на заступничество выдающихся деятелей русской культуры, попали под запрет Московского патриарха. В Украине несколько общин УПЦ перешли на русский язык и попали под запрет правящего украинского архиерея. Это не помешало Филарету подгрести их в раскол. В УПЦ украинский язык имеет широко распространение: по желанию общин он вводиться наряду с церковно-славянским, и они мирно сосуществуют без всякой ненависти друг к другу.

УАПЦ 1921 года была более честной, чем УПЦ-КП, по отношению к моральному облику своих «священнослужителей». Она отрицала смысл монашества как «неестественный для церкви», разрешала женатый епископат, второбрачие «священников» и вообще считала, что семейное положение человека никакого отношение к церкви не имеет. Василий Липкивский, как и его епископы, был семейным человеком и «работал» митрополитом Киевским. Ему и в голову не приходило выдать себя за монаха, жену именовать «единоутробной сестрой», детей — подкидышами, а тещу — аферисткой. Филарет тоже работает «патриархом». Однако ему пришлось долгие годы публично бороться со своим семейством, доказывая, что и жену, «владычицу Киевскую», и детей, и тещу ему приписывают враги Церкви, а после образования УПЦ-КП — враги независимости Украины. Они хоть и жили с ним в одной квартире, но выполняли другие функции. Словом, Филарет не только работал монахом, но и был им. Однако, это лицемерие по пятам преследует филаретовский раскол. Характерен случай, произошедший с настоятелем Выдубецкого монастыря, незаконно переданного Филарету правительством Павла Лазаренко. Этот настоятель, игумен Михаил Вознюк, судился со своей супругой из-за алиментов на своего годовалого ребенка. Оказывается, работая монахом и наставником таких же монахов, он жил разнообразной семейной жизнью, решил уйти от одной жены к другой (она уже была беременна) и забрать в новую семью малыша. На суде ошарашенным журналистам он заявил, что не видит в своих поступках ничего предосудительного, поскольку и «сам патриарх такой же». Словом, аналогии не всегда в пользу «четвертой» автокефалии и ее предводителей. Выступая на конференции, посвященной 80-летию УАПЦ, Филарет заявил, что «недостаточная» каноничность УАПЦ-1921 с лихвой компенсируется горячей любовью к Украине. Отлученность от Церкви самого Филарета, видимо, тоже с лихвой компенсируется его любовью к славе и власти. Нестор Шараивский говорил на соборе УАПЦ, что ни одна душа не посмела бы стать на пути Липкивского к белому клобуку. Как никто не посмел стать на пути Филарета к куколю. Оба избирались безальтернативно. Очевидно, это качество более всего объединяет лидеров всех расколов. Быть может, они все любили и любят Украину. Но неужели нельзя любить ее как-то по иному? Не святотатствуя, например?

Василий Анисимов.

«Православие в Украине» (www.orthodox.org.ua)

Потомки Емельяна Ярославского