Заявление Советской делегации иа заседании Военно-технической комиссии Московской конференции по разоружению

12 декабря 1922 г.

Ознакомившись с обстоятельным заявлением соединенных делегаций Эстонии, Финляндии, Латвии и.Полыни, Российская делегация считает нужным дать следующий ответ:

Заявление соединенных делегаций содержит в себе, наряду с фактическим отказом от продолжения работ конференции, также обзор основных моментов из истории ее подготовки и

* M. M. Литвинов являлся председателем делегации РСФСР на Московской конференции по разоружению. ** См. стр. 52.

лоительности за истекшее время. На этом обзоре Российская делегация вынуждена остановиться прежде всего, чтобы вернуть фактам их истинный вид и правильное освещение и тем ипепрепятствовать возникновению легенд, для чего заявление соединенных делегаций дает немало материалов.

Пригласительная нота Российского правительства от 14 июня с. г. * предложила в качестве основного предмета работ конференции вопрос о взаимном сокращении вооружений, и притом «сокращении пропорциональном». Это предложение не было отведено ни одним из приглашенных правительств. Более того, правительства, делегации которых объединились теперь в общей декларации, устроили в промежуток времени между 14 июня и 1 декабря несколько со-исщаний, на которых были подвергнуты обсуждению приглашение Российского правительства и связанные с ним вопросы. Они могли рассмотреть и, по достаточно обоснованному мнению Российской делегации, фактически рассмотрели за этот промежуток времени те самые вопросы, сложность.и трудность которых в данный момент выставляется предлогом, чтобы дать новое направление фактическому ходу работ конференции или, по примеру Румынии, поставить предварительные условия **.

Неосновательность ссылки декларации соединенных делегаций на невозможность для них продолжать обсуждение практических вопросов о сокращении вооружений ввиду их якобы непреодолимой сложности обнаруживается далее и тем обстоятельством, что военные эксперты соединенных делегаций фактически принимают деятельное участие в их обсуждении, доказывая при этом наличие у них достаточных познаний относительно специфических условий проблемы сокращения вооружений именно для представленных на конференции шести стран.

Наконец, Российская делегация не ограничивала и не собиралась ограничивать времени работ конференции определенным сроком и вовсе не предполагала закончить ее в несколько дней, не считаясь с могущими возникнуть трудностями при обсуждении того или иного вопроса. Делегации имели и имеют полную возможность поставить на конференции обсуждение решительно всех вопросов, связанных с проблемой фактического сокращения вооружений, с желательной для них полнотой и обстоятельностью и вовсе не принуждены проделать все работы конференции в несколько дней в ущерб интересам дела. Таким образом, ни ход событий в течение подготовительного периода, ни постановка работ на самой конференции до сих пор, ни перспективы ее работ в будущем

* Имеется в виду йота от 12 июня [922 г.; см. т. V, док. № 183. ** См. т. V, стр. 672.

не дают соединенным делегациям ни малейшего права требовать изменения хода работ конференции и фактического отказа от обсуждения главнейшего вопроса по тем причинам, что вопрос сам по себе весьма сложен, или же потому, что до сих пор дискуссия по этому вопросу не привела к единству мнений. Эти ссылки Российская делегация может рассматривать только как попытку замаскировать истинное положение вещей и скрыть действительные мотивы поведения соединенных делегаций.

Не имея никаких оснований прибегать, по примеру соединенных делегаций, к справкам с протоколами Лиги наций и предпочитая им справки с протоколами настоящей конференции, Российская делегация считает нужным заметить по поводу этих справок, что они, может быть, весьма характерны для самой Лиги наций и господствующих в ней тенденций, но ни в малой мере не показательны для вопроса о сокращении вооружений по существу. Российской делегации известно, что Лига наций, руководимая великими державами из так называемой Антанты, систематически отвергала и продолжает отвергать всякие, даже самые скромные предложения перейти к фактическому сокращению вооружений, отвергает даже имеющие такой характер резолюции и предпочитает разговаривать о так называемом «моральном разоружении», причем в разговорах этих больше всего упражняется та самая Франция, которая ие только не уменьшает, но, наоборот, увеличивает свои вооруженные силы, которая до сих пор не ратифицировала даже недостаточного Вашиигтоиского соглашения о сокращении мороких сил * и которая с формулой «морального разоружения» в руках ведет политику удушения Германии, грозя ей захватом ее территорий и нарушением ее границ. Перед лицом таких фактов Российская делегация полагает себя вправе оставить без дальнейшего рассмотрения справки с протоколами Лиги наций и перейти к гораздо более поучительным справкам с протоколами конференции.

Уступая иастояиням соединенных делегаций поставить на обсуждение конференции в первую очередь вопрос не о действительном материальном сокращении вооружений, для решения которого конференция была, в сущности, созвана, а вопрос о так называемом моральном разоружении, Российская делегация подчеркивала и продолжает подчеркивать, что, делая эту уступку, оиа ни иа йоту не изменила своей точки зрения иа материальные взаимоотношения между этими двумя вопросами. Находя самоочевидным, что для того, чтобы приступить к фактическому сокращению вооружений, нужна твердая и неуклонная воля к миру, непоколебимое решение немедленно же создать необходимые для гаран-

* См. т. IV, прим. 38.

тии мира материальные основы и, считая, что ии в чем ином, как в готовности к фактическому разоружению, не может состоять так называемое моральное разоружение, Российская делегация полагает вместе с тем, что всякие резолюции о необходимости разоружения и даже торжественные формально-политические акты, оторванные от этой материальной основы, являются пустыми фразами, не только лишенными всякого значения, но и служащими средством создания самых вредных иллюзий у широких народных масс.

Оставаясь на этой точке зрения, Российская делегация приняла вместе с тем самое деятельное участие в обсуждении внесенного соединенными делегациями проекта договора о ненападении и арбитраже и, рассматривая этот договор в органической связи с реальным делом действительного сокращения вооружений, внесла в него ряд существенных поправок *. Она считает нужным напомнить, что все эти поправки шли значительно дальше первоначального проекта и что некоторые из них не прошли именно потому, что соединенные делегации в своем «моральном разоружении» не пожелали пойти дальше некоторых довольно узких границ. Так, например, только благодаря сопротивлению Польши, не желающей идти для улажения ее территориального спора с Литвой ни на какое третейское разбирательство, был урезан принцип арбитража, вопреки настояниям Российской и Литовской делегаций. Точно так же и в вопросе о ненападении выдвинутое Российской делегацией в качестве действительной гарантии политической искренности всех заключающих договор сторон требование об отказе от всяких союзов и соглашений, противоречащих договору о ненападении, было.по настоянию той же Польской делегации исключено из текста самого договора и перенесено в смягченном и обесцвеченном виде в протокол подписания договора. Далее был отвергнут теми же соединенными делегациями внесенный по предложению Российской делегации пункт о воспрепятствовании деятельности политических, бандитских и террористических организаций, клонящейся к нарушению добрососедских отношений и непрнкосио-пенности границ, несмотря на то что несоблюдение этого пункта мирных договоров не раз ставило Россию и ее соседей перед угрозой вооруженных столкновений. И все-таки, несмотря на то что сами авторы проекта о ненападении и арбитраже всячески противились превращению даже этого формально-политического документа в действительное орудие укрепления и развития мирных отношений, а предпочитали пграничиваться туманными и двусмысленными фразами, Российская делегация в интересах того насущного дела, ради которого Российское правительство созвало Московскую

* См. док. № 22 и стр. 50.

конференцию,- сочла возможным принять на себя, а в дальнейшем и подписать выработанные конференцией статьи договора о ненападении и арбитраже при условии, что в общий договор войдут органической частью решения конференции по фактическому сокращению вооружений.

Приступив к этому реальному делу и внеся на обсуждение конференции свой проект взаимного сокращения вооружений, основанный иа уменьшении численного состава российской армии до 200 000 человек, т. е. до ^lU, Российская делегация сразу же встретила единодушное сопротивление соединенных делегаций, категорически заявивших, что для их государств может пока идти речь только о незначительном сокращении армий и о закреплении их бюджетного уровня только иа 1923 г. Вынужденная таким сопротивлением сузить рамки своего предложения и поставить иа обсуждение конференции только первый этап предполагаемого ею взаимного сокращения вооружений, основанный на установлении на 1923 г. бюджетной цифры российской армии в 600 000 человек при соответственном сокращении других армий, Российская делегация получила от соединенных делегаций предполагаемые цифры их армий на 1923 г. с замечанием, что это цифры, сокращенные по сравнению с 1922 г. приблизительно в том же масштабе, как это предполагает сделать Россия, сокращая свою армию с 800 000 человек в 1922 г. до 600 000 в 1923 г. В частности, Польской делегацией было сообщено, что, исходя приблизительно из той же пропорции, бюджетный состав польской армии на 1923 г. будет определен предельной цифрой в 280 000 человек. Дальнейшая дискуссия показала, однако, что названные соединенными делегациями цифры на самом деле вовсе ие являются цифрами, уменьшенными по сравнению с 1922 г., и что противоположные утверждения делегаций противоречат объективной истине. В частности, для Польши было установлено путем справки с ответом польского правительства на анкету Лиги наций от 28 июня 1922 г., что бюджетный состав польской армии иа 1922 г. определяется цифрой в 293 744 человека, цифрой, по отношению к которой названная Польской делегацией цифра в 280 000 человек на 1923 г. никак не может быть названа сколько-нибудь существенно сокращенной.

Российская делегация констатирует, что только после того, как дискуссия приняла такой оборот, только после того, как было установлено, что правительства Польши, Финляндии, Латвии и Эстонии вовсе не предполагали сокращать своих армий на 1923 г. по сравнению с 1922 г., а их делегации только прикрывают отсутствие этого желания утверждениями противоположного характера, не останавливаясь даже перед оперированием неверными цифрами, — только после этого соединенные делегации неожиданно почувствовали

непреодолимую сложность вопроса и сочли Для себя невозможным продолжать по нему дискуссию.

Установление этого простого факта избавляет Российскую делегацию от необходимости входить в подробное рассмотрение тех случайных аргументов по существу вопроса, которыми соединенные делегации пытаются прикрыть этот неустранимый факт. Лишь в интересах восстановления истины Российская делегация считает нужным еще раз указать, в согласии с приведенными ею в дискуссии доводами, что пропорциональное сокращение вооруженных сил России и ее западных соседей, в особенности в столь скромных размерах, как это предполагалось на настоящей конференции, не только не изменило бы соотношения сил в пользу России, а, наоборот, ввиду обширности ее территории и протяженности ее восточных и юго-восточных границ, только ухудшило бы это соотношение с точки зрения России. В частности, Российская делегация находит до крайности странной ссылку иа якобы мощную военную промышленность России со стороны группы держав, возглавляемой Польшей, к услугам которой находится несравненно более мощная военная промышленность Франции, страны, с которой Польша связана ие только идеальными узами тесной дружбы, но и вполне реальными узами военной конвенции. Вся призрачность этой аргументации соединенных делегаций становится особенно яркой, если вспомнить, что Российская делегация соглашалась на немедленное сокращение российской армии на ^lU и больше, не считаясь с отсутствием на конференции Румынии, уклоняющейся от установления нормальных отношений с Россией и состоящей в тесных договорных отношениях с Польшей. Переходя к практическим предложениям, сделанным в декларации соединенных делегаций, Российская делегация может быть тем более краткой, что предложения эти уже однажды занимали внимание конференции и Российская делегация дала иа них вполне исчерпывающий ответ.

Российская делегация не может подписать договора о ненападении и арбитраже со странами, представленными здесь соединенными делегациями, не потому, чтобы она находила для себя неприемлемыми его положения и вытекающие из них обязательства. Наоборот, она пыталась расширить и сделать более строгими эти взаимные обязательства, но она не верит и не может верить в возможность создания атмосферы взаимного доверия путем подписания декларативных заявлений и решений формального характера до той поры, пока представленные иа конференции государства не докажут отсутствия у них индивидуальных или совместных агрессивных замыслов против России единственно убедительным путем, а именно действительной готовностью к сокращению регулярных и ликвидации иррегулярных военных

сил. Она не желает ставить своей подписи под фразами, прикрывающими собой отсутствие реального дела и упорное желание от иего уклониться.

Сообщенные соединенными делегациями цифры бюджетного состава армий их стран на 1923 г. Российская делегация принимает к сведению, констатируя при этом, что цифры эти во всяком случае ие ниже или почти ие ниже цифр 1922 г., т. е. что правительства этих стран отвергают для себя иа практике идею сокр'ащеиия вооружений.

Что касается третьего предложения соединенных делегаций о создании комиссии военных экспертов для рассмотрения вопросов, связанных с проблемой сокращения вооружений и изысканий соответствующих практических мер, то Российская делегация констатирует, что подобная комиссия уже существует и уже приступила к работам в рамках настоящей конференции. Совершенно необоснованное предложение прервать работу этой комиссии на несколько месяцев и обусловить ее возобновление подписанием и ратификацией декларативных заявлений, имеющих смысл и значение только в органической связи с общими результатами работ конференции, является, по мнению Российской делегации, плохо замаскированной попыткой срыва данной конференции с целью создания видимости некоторых достижений, что только могло бы ввести в заблуждение жаждущие мира и облегчения от военных тягот народные массы.

Российская делегация считает в заключение необходимым поставить перед соединенными делегациями еще раз вопрос о том, желают ли они продолжать совместно с ией дальнейшую работу по вопросу о сокращении вооружений в рамках и формах, уже установленных настоящей конференцией. Оиа должна предупредить соединенные делегации, что, оставаясь на своей точке зрения, они сделают невозможным продолжение конференции, ибо покажут, что большая часть ее участников преследует стремления, в корне расходящиеся с ее основной целью. Если Российская делегация должна будет считать заявление делегаций Польши, Финляндии, Латвии, Эстонии о прекращении работ настоящей комиссии, а следовательно, Московской конференции окончательными, то она должна смотреть на это заявление,.как на отказ от принятия предложений Российского правительства о фактическом разоружении и спокойно предоставить общественному мнению народных масс всего мнра, а прежде всего представленных на конференции стран, сделать из этого факта надлежащие выводы.

Печат. по док. Московской конференции по разоружению: Протокол Je 5 заседания Военно-технической комиссии. Приложение Je 1.0пцбл, в газ. «Известия» J& 282 (1721), 13 декабря 1922 г.

Это заявление советской делегации явилось ответом на совместное заявление делегаций Эстонии, Финляндии, Латвии и Польши на заседании военно-технической комиссии Московской конференции 11 декабря 1922 г,, в котором говорилось:

«Ввиду положения работ конференции, создавшегося вследствие позиции, занятой Российской делегацией, резко отличающейся от точки зрения большинства делегаций, присутствующих на конференции, делегации Эстонии, Финляндии, Латвии и Польши считают своим долгом сделать следующее заявление:

Двухлетние работы Лиги наций, в которых принимают участие свыше 50 государств, в том числе, за исключением Советской России, все представленные на Московской конференции государства, а равно и прения, имевшие место на Московской конференции, достаточно выяснили, что условием серьезного разрешения вопроса о всеобщем ограничении вооружений является определение метода, который бы позволил согласовать практическое воплощение в жизнь идеи ограничения вооружений при сохранении за отдельными странами условий безопасности.

Работы Лиги наций показали далее, что не только необходимо найти ключ для разрешения вопросов сокращения численности войск, военных бюджетов, запасов вооружений и их источников, но что нужно создать соответственные политические гарантии м.ира и безопасности отдельных стран.

Принимая приглашение России, которая не принадлежит к Лиге наций и, по заявлениям Российской делегации, ае собирается к ней принадлежать, правительства Эстонии, Финляндии, Латвии и Польши полагали, что они принесут этим пользу делу а ускорят разрешение вопроса о всеобщем ограничении вооружений, расширяя круг государств, серьезно работающих над ним.

Подходя к этому вопросу не с точки зрения временных интересов одного государства, никто, конечно, не ожидал и не мог ожидать, что, собравшись вместе, представители шести государств, из которых одно во много раз больше всех других, разрешат в течение нескольких заседаний чрезвычайно сложный вопрос об ограничении вооружений.

Предложения Российской делегации сократить армии всех государств, представленных на конференции, на ¹/₄ по сравнению с 1922 г. и установить одинаковые для всех государств бюджетные годичные расходы на одного солдата, несмотря на то что у России мощная военная промышленность, которой у других стран нет, и богатые военные запасы, не направлены к разрешению вопроса об ограничении вооружений, но к сохранению нетронутой полной военной мощи Советской России при одновременном ослаблении суммы оборонителиных способностей граничащих с Советской Россией стран гораздо ниже минимальных условий их безопасности.

В связи с этим необходимо констатировать, что Российская делегация продолжает ставить в зависимость от результатов работы по ограничению вооружений согласие Российского правительства на подписание договора о ненападении я мирном разрешении могущих возникнуть споров.

Следуя по совершенно иному пути, делегации Эстонии, Финляндии, Латвии и Польши, считая необходимым условием разрешения вопроса об ограничении вооружений политические гарантии мира и безопасности, предложили Российской делегации подписать с ними договор о ненападении и разрешении.могущих возникнуть споров путем арбитража и этим создать политические гарантии мира и безопасности, необходимые для сколько-нибудь серьезного рассмотрения вопроса об ограничении вооружений.

Они заявили при этом, что своего намерения не нападать на Россию не ставят ни в какую зависимость от того, сочтет ли Советская Россия возможным уменьшить свои военные силы или нет.

Считая, далее, арифметический метод разрешения вопроса о взаимном разоружении, представленный Российской делегацией, неприемлемым, ибо он ведет к результатам, которые находятся в явном противоречии с принципом справедливости и взаимности, и ие берясь на нескольких заседаниях найти метод, который бы позволил практически разрешить вопрос

об ограничении количества войск, при справедливом сохранении принципа взаимности, делегации согласились сообщить конференции предполагаемые их правительствам«максимумы численности армий на 1923 г. Данные эти были сообщены и занесены в протокол конференции.

Цифры эти не могут быть приведены в систему и сравниваемы, пока не определен такой метод, который бы справедливо учитывал все особенности положения представленных на конференции стран, и пока не осуществлены условия достаточного взаимного доверия, которые позволили бы обмениваться мнениями о деталях условий безопасности каждой страны.

Принимая во внимание все вышесказанное и стремясь к достижению на Московской 'конференции возможных положительных результатов, делегации Эстонии, Финляндии, Латвии и Польши предлагают конференции:

1. Подписать договор о ненападении «арбитраже, текст которого в главных статьях будет согласован.

2. Принять к сведению сообщенные отдельными делегациями максимальные цифры войск, предполагаемые на 1923 г. представленными правительствами.

3. Созвать комиссию военных экспертов, которая, собравшись после ратификации договора о ненападении и арбитраже, приступила бы к изысканию способа разрешения вопроса об ограничении сухопутных и морских вооружений при справедливом учете всех его факторов, т. е. людского материала, денежных расходов, военной промышленности, запасов военных материалов, политического, стратегического и географического положения каждой страны.

Правительства Эстонии, Финляндии, Латвии и Польши будут приветствовать всякое предложение такой комиссии, направленное к ускорению реализации идеи всеобщего ограничения вооружений, ш убеждены, что так поставленные работы могут дать ценные результаты.

Принимая, далее, во внимание, что возможность положительного разрешения вопроса о демилитаризации пограничных зон находится в тесной зависимости от особенности географического положения отдельных страе и не везде осуществима, делегации считают, что вопрос этот должен быть рассматриваем индивидуально по отношению к каждому из представленных государств».