Глава двадцать первая 10 страница

А у меня все скручивало внутри от мыслей, хотя скорее даже от ощущений, как в то время на самом деле себя Свят мог чувствовать рядом с таким Яном. Боясь за него, за его состояние - каждую минуту, каждую секунду...

Мальчишки тихо переговаривались, а я сидел и молчал, прижимая к себе расслабленное теплое тело Мозаика, понимая, что на подобные темы они никогда раньше не говорили. Не хотел мешать, давая возможность выговориться.
Пусть вот так, хоть не по-трезвому, но я знал, что сказанного друг другу они уже не забудут.

- Обнима-а-ал... – я не видел лица моего эмо, но я знал, что он улыбается. – Да... И мама не могла этого не видеть. Она же приходила в спальню несколько раз, когда ты был со мной, Свят. Воды приносила, смотрела, как я и что... А ты дрых, охранник мой.
- Правда? Я не знал... Она мне ничего не говорила. Ох, ни хрена ж себе!
- Да ладно вам! Я думаю, что не говорила, потому что не могла не понимать, что Яну это нужно, – это уже встрял я. – Вернее, вам обоим...
- Угу... И мне кажется, что у нее даже мысли не могло возникнуть, что там что-то другое может быть, то... – продолжил Свят, а Ян закончил:
-... чего еще и в помине не было.
- Да, все может быть...
Свят закрыл глаза, покусывая нижнюю губу.
- Она же еще боялась, что у меня снова приступы начнутся из-за всего.
- Это да, я знаю... Удивительно, что не было. Такая депрессуха жестокая... Пипец! Повезло, что астма тебя не скручивала. Но про все остальное... Я даже никогда не видел, чтобы она на нас подозрительно смотрела. Ни тогда, ни сейчас...
- Но вы же при ней не целуетесь, не тискаетесь. Чего ей смотреть-то? – предположил я, гыкнув.
- Ну, да... Хотя несколько раз она нас чуть не запалила... Ы! – вспомнил Зверь, и Ян лениво ткнул его локтем в бок.
- Гад... Никогда меня не слушаешь! «Не зайдет, не зайдет!» - так же лениво, пьяно растягивая буквы, возмутился Януся.
- Ну, не зашла же? – так же вяло возразил Зверь.
- Угу... только потому, что ты моей спиной дверь прижал! – Януся толкнул согнутое колено брата, и тот гыкнул. – Придурок... Прикинь, Дин! Мамуля в дверь стучится, принесла этому идиоту рубашку глаженную, для школы, а он меня зажимает.
- Ну и что? Подумаешь... Не трахал же! Все нормально, мелкий! Не думает она о нас нифига подобного!
- Зато папуля теперь... – заикнулся Ян и притих.
Свят развернулся к Яну, опершись локтем о диван:
- Забудь... Разберемся, если что... Фигня! – а потом сгреб Мозаика в охапку, забирая от меня, разворачивая к себе так, чтобы видеть меня, и чтобы жизнь малиной не казалась, спросил:
- Котенок, скажи-ка ты мне, что дальше делать будем, а? Время идет... На носу окончание школы... А потом... Что потом, Дин?

Мне стало холодно внутри.

Мы не один раз пытались начинать говорить об этом, но тут же и переставали, даже не сговариваясь, просто до ужаса боясь этой темы. И прекрасно это понимали.
Но проблема не исчезает, если о ней не говорить.
Я собирался поступать в Международный институт туризма и гостиничного бизнеса, а это - в соседнем городе. И хоть езды всего несколько часов, но мы прекрасно представляли, что приезжать домой я смогу только по выходным. А в нашем городе ничего подходящего для себя я не видел. С моим знанием английского и с серебряной медалью, которая мне все-таки светила, было бы глупо поступать, куда попало. Но, несмотря на все это, я прекрасно осознавал, что если бы у меня не было возможности видеть парней хоть раз в неделю, ни в какой соседний город меня не затащили бы и под страхом смертной казни.
Парни собирались поступать у нас. Ян хотел на юридический, а наше невыносимое животное еще было на распутье. Ему хотелось что-то связанное со спортом, заикался даже о враче спортивном, и мы тогда еще ржали с Яном, что в какой-нибудь женской команде будет суставы вправлять и сиськи на место ставить... Да, еще я знаю, как он хреново переносит вид крови, хотя об этом мне Ян по секрету говорил... Но, видимо, даже этому наш Зверь собрался идти наперекор. Но, в общем-то, как и Ян, я тоже считал, что на счет медицинского Святуся просто прикалывался.
Как бы там ни было, они по-любому собирались поступать у нас в городе. И, конечно же, быть вместе.

Так...
Спокойно, Дин. Вдох. Выдох.
Улыбнуться спокойно, и...

- Все будет окей, Зверь. Я не уеду от вас далеко. Ты же знаешь...
Свят еле заметно кивнул, напряженно оглядывая мое лицо, сглотнул:
- Найдешь себе девочку, для вида? Да?

Ого, заявочки, однако!
Ян дернулся в руках у Свята, явно желая что-то сказать, но Зверь не дал, прижав его голову к своему плечу.
- Нахера, Святусь? - отрицательно покачал головой я. – Мне никто не нужен... А если приспичит, руки есть, ну?
Я похабно осклабился.
- Дебил... Причем здесь это? Тебе просто нельзя быть одному. Такому... – Свят сглотнул.
- Какому такому, Свят? Почему?
- Пойми ты, чертов блонд, – Свят пару раз моргнул, – тебя не оставят в покое. Ни телки, ни такие упыри, как я... Они не успокоятся, если ты один будешь, понимаешь?
По-моему в голосе Свята начали проскакивать нотки злости от бессилия.
- Свят, что ты несешь? – Ян попытался отстраниться от брата, но ему этого не дали, Мозаик шумно выдохнул и расслабился, подчиняясь силе.
- Котенок... Ты только обижаться не вздумай, ладно? Послушай меня... Мне все это... бля... – Свят выдохнул и на секунду отвернулся, видимо, пытаясь взять себя в руки. А мы с Янусей, прекрасно считывая его состояние, не шевелились. Он тяжело сглотнул, облизал нижнюю губу и только после этого снова повернулся ко мне. - Тебя даже натуралы хотят, Дин... Я это знаю...
Я растеряно хмыкнул.
- Откуда ты…? Свят?
- Просто... Парни мои из группы тебя не раз видели, когда ты приезжал за мной к бассейну, ну и... Был разговор, Дин...
- Что? Какой разговор? О чем? – я был почти растерян.
- О КОМ, Ангел, а не о чем! О ТЕБЕ! – он ткнул пальцем мне в грудь. - Ведь никто и не знает, что я не натурал... И все равно меня подкалывают все, спрашивают на счет тебя...
- Что спрашивают?
- Бля! Пусти! – Ян не выдержал и все-таки вырвался из рук Свята, грозно глянув на него. - Как врежу сейчас!
И мне:
- Дин, просто, когда ты за рулем, со стороны кажется, что ты девушка... А этим твоим придуркам дебильным лечиться надо! – это уже, грозно сведя брови, в сторону Зверя.
- Мелкий, заткнись, – нежно попросил Святуся. – Дин, зая ты моя... Короче, если ты будешь без бабы, к тебе начнут примазываться парни, я в этом и не сомневаюсь даже... Бля, убей ты меня! Ну, выглядишь ты так! Что я поделать могу, если тебя ВСЕ хотят?
Я почесал лоб, скривившись.
- Я обрежу волосы. Коротко, – не очень уверенно пообещал я.
- Да хоть налысо побрейся! Этого не изменишь! Не причем тут волосы! А может, еще хуже станет... От тебя прет сексом! Пойми... Ты такой весь... Всегда... Ай-й-й... Ну, как тебе объяснить? Черт же... Ну, пообещай мне, родной! Бабу я еще смогу как-то терпеть, но если тебя начнут донимать парни… Дин! – он выстонал, покачав головой, и сгреб в кулак свитер на мне. - Я же их там уничтожу всех, пойми... Еще до окончания первого курса, клянусь!
Свят говорил о вещах, о которых обычно говорят в шутку, но то, как это говорил он, шуткой не казалось. Я почему-то верил, что он может за меня убить.
Ох... Твою ж мать, Отелло местного разлива!
- Святусь, перестань, а? Еще столько времени... Ну, ты чего сейчас-то?

Блин, я действительно был и растерян, и польщен, и практически испуган - и все это одновременно.

Зверь... Мой Зверь... Такой... И хрен изменишь.

- Да потому... Потому, бля! Мне это покоя не дает уже сейчас!

Свят подорвался, насколько можно «подорваться» в уже нетрезвом состоянии, к столу, стоя на коленях, плеснул в свой стакан водки, там же и выпил.
А мы с Яном, переглянувшись, пялились на его спину.
- Ты прости, Дин... За эту ис... истерику... – Свят уселся себе на пятки, так и не разворачиваясь к нам. Склонил голову, теребя в пальцах зажигалку. – Это для меня все оч...чень серьезно, котенок... Я, если честно, вообще сейчас не понимаю, как смогу... Ну... Я тут... а ты где-то… Там... У меня от этих мыслей башню сносит. Выть хочется... Даже просто оттого, что тебя не будет рядом. А если я еще и ревновать буду, то я так не прот... не протяну долго. Черт... Дин... Сука! Да откуда же ты взялся… а?! – это уже был скулеж. Я бы и так больше не выдержал, а тут еще повернулся к подозрительно притихшему Яну, и меня так нехило дернуло от его влажных глаз.

Твою мать!!!

Развернув к себе лицом Яна, коснулся губами его губ, потом стер пальцем скатившуюся по щеке слезинку, улыбнулся, не сомневаясь даже, что Яну до одури жалко не себя, хотя и его это все касалось напрямую, а брата.
Сильного, надежного, любимого. И невероятно ранимого внутри.
А после двинулся к Зверю. К моему пьяному сентиментальному Зверю, который сейчас говорил то, о чем молчал трезвым.

Стоя за ним на коленях, обнял за шею, чувствуя его растерянность...
Взволнованного, искреннего, открытого... Сводящего с ума собой и меня, и своего клона.
Притянул к себе спиной, утыкаясь лицом в его голову, целуя макушку. Да, я был тоже далек от трезвости, но сейчас, когда засада в виде опасности заражения Яна отвалилась, все, связанное с окончанием школы, дальнейшей учебой и вообще вопросом о наших будущих отношениях, болезненно наваливалось еще сильнее. И не только на нашего Монстра.
Мы все знали, что дальше будет только хуже.

Не одно, так другое... третье... десятое...

А чего можно ожидать, с подобными нашим, отношениями? ЧТО?

- Свят, милый... Ну, пожалуйста, не надо так, а? Мне тоже нелегко, слышишь? Успокойся...

Монстр, медленно кивнув, погладив мою руку, тяжко выдохнул и немного расслабился.
- Ты тоже думаешь об этом, да, Дин? Думаешь... Я знаю. И... молчим только... Боимся сказать что-то... Нет, Дин... Я не тряп...ка... Я сильный... Я п-переживу эту чертову учебу. Переживу, что тебе для этого придется уезжать... Ты только... Только не изменять не вздумай... Не влюбляйся только... Я убью, Дин...
- Тшшш, ну перестань…

Ох, мама дорогая... Я еле говорить мог, с комом в горле.

- Никто не собирается изменять! И влюбляться-то... дурак, Свят... – я еле сдерживался, чтобы не стонать. – Ну, в кого мне ЕЩЕ влюбляться-то, а? У меня и так… не знаю, как от вас крыша не едет... Едет, вернее, но я это... как-то... пытаюсь не свихнуться. Держусь, как могу...
Вжимаясь губами в его висок, шептал, шептал, шептал... И так хотелось забить на чертов престижный универ и на свой английский - на все. И пойти учиться где-то тут, пусть и не туда, куда хотелось, но зато рядом с ними. С теми, кто был жизненно важен.
А вообще-то...
- Хочешь, я тебе пообещаю, родной? Я пообещаю уйти на заочное отделение, если совсем будет херово... Слышишь?

Тихий выдох. Его.

- Да? Или мы... ну, с Яном… можем тоже, да? – Свят даже как-то оживился, пытаясь развернуться, чтобы в глаза мне смотреть. Я кивал, мне было так в кайф видеть, что его хоть и понемногу, но отпускает:
- И вы сможете, и я смогу...
- Мы не сможем быть вместе, только если провалим экзамены. Вот тогда светит армия, – это уже выдал наш Януся.
- Тебе не светит с твоей астмой, в любом случае, успокойся, – Свят, развернувшись к брату, перехватил меня рукой за талию.
- Я знаю. Зато вам светит.
- О, не-е-ет... никакой армии... Не сейчас, по крайней мере, – я ладонями поднял к себе лицо Зверя, лаская пальцем под губой. – Святусь... пообещай, что ты поступишь, а? Куда угодно, как угодно, но поступишь...

Сейчас перспективка остаться без Свята на год казалась сродни Армагеддону.

И кружилась голова далеко не от водки, а от страха, не видеть ЭТИ голубые, наглые, но такие любимые глазищи 365 дней подряд.
- Дин... я постараюсь... правда.
Я замычал от невозможности сдерживать круговорот чувств, плещущихся в груди, и, склонившись, чуть прикусил нижнюю губу моего Зверя. А когда отпустил, он ее облизал, глядя мне в глаза.
- А ты обязательно поступишь, да, Ангел?
- Я поступлю... – начал я, а Ян закончил:
- Еще бы он не поступил с серебряной медалью, Свят!
- А... ну, да... Ты же у нас самый головастый, – это уже была улыбка, и меня потрепали по макушке, склонив голову и прижав ее к своей груди.

Я скромно отмолчался, теперь устраиваясь в руках у моего Зверя.

- Эй... а вы мне так и не ответили, как ваша мама может отреагировать...
- Если узнает, что мы с мелким – педики? – Святуся провел рукой мне по волосам, опуская ладонь на спину.
Я кивнул. Януся вздохнул, опершись затылком о диван.
- Ну... узнает... Я думаю, что все равно же узнает, рано или поздно, - тихо проговорил он. - Такое долго невозможно скрывать. Про меня-то уж точно... Монстр сможет завести телку, я знаю... Хоть для виду, хоть нет... А вот я не смогу... Попробовал я, мне хватило. Не мое, совсем... так что...
Я перевел взгляд на Свята, не менее офигевшего от речей Мозаика.
- Бредит? – прыснул Свят, и Ян поднял голову, фокусируясь на нас, прищуренным взглядом.
- Сам ты бредишь! – Януся огляделся вокруг себя, явно выискивая, чем бы запулить в брата. – Ну, хули вот, а? – он расслабился, поняв, что так ничего и не найдет. – Ну, вы же прекрасно знаете, что не чистые педики, как я... А я пе-е-едик. Я самый настоящий педик! Мне бабы и нах не нужны... Ни для чего. Я их не понимаю. Я их не хочу... Я только маму люблю. Очень... Остальные все - самки человека...
- Ого... Котенок, да ты у нас циничная дрянь! – улыбался я.
- Не... ну, я ничего не имею против них, правда... Просто мне от них не холодно и не жарко.
- Ага... Особенно было ни холодно, ни жарко после траха с Белкой, – съехидничал Свят, и я закрыл его рот ладонью.
- Ну, заткнись, а? Дай мальчику высказаться...
Януся удивительно спокойно отреагировал на выпад Зверя.
- Да, вот после нее тем более, – он потеребил свой ремешок, перетягивающий кисть, и начал его расстегивать. – Не м-о-е...
Проговорил он по буквам, кивнул, тихо сам с собою, снял ремешок, положил его рядом на пол, растер кисть и только после этого продолжил:
- Так что... Мне иногда очень хочется сказать маме о себе. О том, ну... Обо всем. Люблю кого... – я не смотрел на Свята, но заметил, как он на меня скосился, а Януся тихо продолжал:
- Она бы поняла, я знаю... Ты, Дин, ей очень нравишься, знаешь?
- Это точно, – подтвердил Свят.
- Да... Она тебя нам в пример ставит. И вообще... Ну, чувствуется, когда не просто слова, а симпатия... И я думаю, что если она меня примет, то для нее окажется лучшим вариантом, что со мной ты... А не кто-то… где-то. Что я не ищу приключений на жопу.

Ну да, Ян говорил обо мне, и какими бухими мы бы сейчас ни были, я чувствовал, что и Свят, и я сам понимали, насколько наш мальчик прав.
- А тебе... – Мозаик повернулся к Зверю, - лучше не говорить ничего. Хватит с нее и одного меня такого, – Януся усмехнулся. – И так стресс еще тот будет... А мы все равно вместе будем, как ни крути...
- Мелкий... Ты так говоришь, будто на самом деле решился сказать? – неуверенно проговорил Свят после паузы, прижав меня к себе сильнее, когда я шевельнулся.
Ян кивнул, убрал волосы за ухо, почесал место пирсинга.
- Родной, будет замеч...чательно, если Дин прав, и наш папуля промолчит о том, что я ему наплел... Ну, а если мы ошибаемся, а? Что будет, если он мать начнет упрекать, а не себя, что воспитала неизвестно кого, и даже не догадывалась об этом? Тогда, если он промолчит сейчас, то позже все равно не промолчит при случае, понимаешь? И тогда для мамы будет только хуже... А тут, если что, она ему ответит спокойно, что все и без него давно знает... И что для нее нет в этом ничего страшного!
Ян неожиданно улыбнулся:
- Представляю его рожу после этого!
Святуся хмыкнул:
- Котенок, я понял... И может, ты и прав, только... Скажи... Вот сейчас тебе, признаваясь, обязательно маме… эээ... приплетать Ангела? Ты же можешь признаться, что тебя просто на парней тянет…а на баб не стоит, а?
Ян перевел уже затуманенный алкоголем взгляд с брата на меня и обратно.
- Братик, как только мама поймет, о че... чем речь, ей даже и не придется упоминать про Дина... Она сама его «приплетет» ко всему... Это же как два пальца обоссать... Он же практически всегда с нами! И она это знает.
- Ну, окей, допустим, ты прав, но... Ты про Ангелочка-то по... думал, а? Как ему это будет? Ну... то, что ты его выс... выставить хочешь своим ебарем! Догадки – не догадки... Это ее дело... Она, может, тебя и не спросить… с кем ты... Может, ей это будет и не ва-а-ажно, после такой новости, а? А ты х...хочешь сразу... так же, как и папуле, выдать: «Мама познакомься – это мой любимый мальчик»? Охренела, мелочь?
По-моему у нашего Зверя даже голос стал трезвее. А я только гыкнуть смог на все это, тихо фигея от диалога моих парней.
Ян, хитро жмурясь, скосился на меня, затем, не спеша, переместился на четвереньки и подполз, упершись лбом в мою грудь.
- Я бы спросил у него... конечно, спросил бы… – наше разноглазое чудо терлось об меня головой, а я положил ладошки на его шею под волосы, на чуть влажную прохладную кожу, и прикоснулся губами к черным волосам.
– Сейчас вот прям и... спрошу, хотите? - вдруг объявил наш эмо и, отлепившись от меня, сел передо мной на пятки, чуть покачнувшись, коснулся бедра рукой, погладил, вжимаясь в джинсу пальцами, не глядя на нас с Монстром.
- Дин... я это... – начал он смущенно, и Свят не выдержал:
- Да ну, епт! У меня такое ощущение, что он тебе сейчас предложит руку и сердце! Бля! Тебе вообще не надо было бухать!
- Я трезвый… почти, – только и сказал на это Ян и, откинул челку. – Ты скажи, Дин?
- Янусь, ты охерел, родимый? Что ты творишь? – Зверь явно был в шоке, перебивая брата.
- Свят, заткнись, – тихо, но очень ясно и грозно, попросил я, и Монстр, возмущенно фыркнув, все-таки притих, а Ян закончил:

-...тебе не в западло будет, если мама поймет, кто ты для меня на самом деле?

Ох ты, едрен корень!

Весь тот разговор, который был между близнецами до этого, хоть и касался меня, но для моего нетрезвого сознания был как будто и не наяву, вообще где-то там... не для меня... не про меня... Засохнет, отвалится и забудется, как будто ничего и не было. А вот ТАК, как сейчас, когда прямо в лоб - это было как серпом по яйцам.
И я начал ощущать, как наваливается чувство жестокой реальности, вдруг заставляя резко трезветь, когда знаешь – от тебя ждут ответа на о-о-очень непростой вопрос, ответ на который так много значит для того, кто спрашивает, в каком бы состоянии он сейчас ни был.
Да и для тебя это могло стать не менее серьезным шагом в жизни - впервые признать в открытую, кто ты на самом деле.

- Да ла-а-адно... А я уже подумал! – эта звериная глумливая невыносимость все-таки напросилась на пиздюлину, и я ее выдал в виде неслабого тычка локтем под ребра.
Оно охнуло, театрально закряхтело, зашипев:
- Идиот ты...Через месяц он захочет от тебя ребенка! Не ведись, придурок! - и на время завяло, уткнувшись носом мне в шею, сопя, как паровоз.
А я смотрел в глаза Мозаика, видя напряжение, и я даже не сомневался, что мои глаза один в один отзеркаливали его взгляд.

Ох, нифига ж себе ситуация, да?

Я начал впадать в состояние тихой паники.

- Ой, бля, Ангел... А я тебе не завидую, – прошептал Свят, и я не отреагировал, лишь сглотнул нервно.
- Дин, ты не думай, – Януся провел пальцами по моей кисти, - я же не говорю, что хочу признаться маме з...завтра или там через неделю... Ну, потом, после экзаменов, когда все уже как-то реш-шится с учебой, м-м-м? Или ч...чуть раньше...
Свят хмыкнул, поднял голову.
Я, не выдержав, вытер испарину со лба и услышал тихий смешок Монстра, видевшего это. Но потом он меня погладил по пояснице. Гаденыш! Типа, успокаивая, да?
А меня на удивление вдруг отпустило.
Может, просто дошло, что этого нам не избежать, если хотим и дальше быть вместе?
Кивнул.
- Да, я понял, Янусь... Если хочешь, когда будет нужно, мы с тобой вдвоем поговорим с вашей мамой... Хочешь?

И тут повисла тишина.

Молчал Ян, почти потрясенно на меня глядя, молчал Свят, моргая только, по-моему, даже и не дыша.
Ну, и я тоже... Сам от себя в шоке пребывая.
Но я знал, что это не пьяные понты. И если бы этот разговор шел о завтрашнем походе к мамуле близнецов, я бы ответил точно так же.

- Пиздец! – прошептал Свят мне в плечо, а Ян, так же молча, взял меня за руку, смущенно улыбаясь и пряча глаза.
- В свидетели на свадьбу возьмете, придурки? – как-то со всхлипом поинтересовался Святуся. И уже после этого покатило расслабление - я усмехнулся, Ян тихо хихикнул, и понеслось...
Поржали от души, валяясь на полу и друг на друге, выслушивая маты от Святуси, предупреждающего, чтобы даже не просили присматривать за нашими обосраными детьми... Вот в таком глумливом духе, а мы ему пытались рот заткнуть - и физически, и, намекая, что уж очень его высказывания похожи на ревность, а он отнекивался, как мог.

Чуть позже, когда успокоились, выпили еще пару раз, уже вместе с Яном, и только после этого он вырубился первым, забравшись на диван за наши спины, касаясь нас обоих, теребя волосы, лаская затылки, молча слушая то, о чем мы переговаривались с Монстром, пока нашего эмо совсем не сморило.

Мы потом со Святом еще вполголоса пообсуждали все, что произошло за день, толкая пьяные речи, еле шевеля мало послушными губами – я еще умилился, с какой нежностью Зверь теребил в пальцах браслет Яна, найденный им рядом с собой.
- Ты. Его. Лю-ю-юбишь. - Не смог удержатся я. И разулыбался, как осчастливленный кретин, когда в ответ получил молчаливый кивок.

И еще помню, как Свят сказал, что я крезанулся, если пошел на поводу у мелкого, на счет признания. А я возражал, доказывая, что Ян прав, и, рано или поздно, придется как-то озвучивать наши отношения, хотя и понимал, что парни никогда не признаются матери в связи друг с другом...
Это было бы слишком.

Свят уже лежал на полу, головой на моем бедре, всматриваясь в меня пьяными глазищами, в полутьме, с тихо бубнящей плазмой, когда я тоже начал отрубаться.
- Динусь... может в постель, а? Я помогу...
Ну, я послал этого «помощника», сказав, что от Яна вообще никуда не уйду, и пытался укладываться тут же, возле дивана. Но мне этого не разрешили прямо на полу, и через несколько минут я окончательно вырубился на заботливо стянутых с кресла съемных подушках.

Впрочем, не один я на них вырубился.

Когда среди ночи проснулся от желания поссать и жесточайшего сушняка, мой Зверь был со мной - теплый и такой любимый...
Такой же любимый, как и свесившее с дивана руку разноглазое чудо, тихо сопевшее рядом с нами.