ной культуры конец XIX — начало XX в. отмечены «бунтом» против перезревшей чувственной ментальное™. То же самое мы видим и здесь. Ослабление этой ментальное™ сопровождается реакцией против ее чувственных социально-политических свобод и прав. Коммунистический режим объявил все эти свободы всего лишь «буржуазными предрассудками». Его примеру последовали фашизм, нацизм и другие диктаторские режимы.
В течение Второй мировой войны и после нее такая тенденция сделалась общей фактически для всех западных стран; она совершенно противоположна той, которая наблюдалась до Первой мировой войны.
Борясь с тоталитаризмом стран коммунистического блока, западные страны также стали в какой-то степени тоталитарными. И до тех пор пока холодные и горячие войны между двумя блоками не прекратятся, будет повсеместно сохраняться тоталитаризм с его ограничением чувственной свободы.
Наличие обсуждаемого здесь «бунта» несомненно, что делает установленную нами связь еще более очевидной. Мы наблюдаем и ощущаем этот «бунт» непосредственно, изо дня в день, будучи и его жертвами и его участниками. Может быть, это кратковременное волнение; может быть, — начало дли -тельной тенденции, но как бы то ни было, факт реакции несомненен.
|
|
В этом отношении мы безусловно живем в период ограничения чувственной свободы, в период обуздания чувственного индивида. Это не означает, что мы находимся на подъеме свободы идеациональной. Здесь, как и в других сферах нашей культуры, мы находимся всего лишь в переходном периоде. От берега чувственной свободы мы уже отплыли, а в идеациональный порт не прибыли. Его еще пока даже и не видно. Мы — в море, волнуемом штормами, нас беспорядочно и круто бросает то туда, то сюда; нами бесцеремонно командуют диктаторы-самозванцы — «капитаны корабля», мы страдаем и находимся в оцепенении, будучи оглушены и деморализованы. Некоторые из нас, может быть, смутно предчувствуют, где окажется порт нашего назначения. Но большинство, в том числе и капитаны, живут одним днем, все еще проникнутые пафосом одной только чувственной свободы, но уже иссохшей и немощной и не способной поэтому вселить в нас старый дух «Свобода или смерть!» Отсюда — все отталкивающие черты нашего времени в этой сфере.