Томас Манн

(1875-1955)

Первая манера – Манн эпохи Будденброков.

1924 год – выходит «Волшебная гора» - это уже другой Манн: он вводит в литературоведческий обиход термин «интеллектуальный роман». Это роман, в котором постижение закономерностей эпохи идет не путем описания, а путем создания синтеза между наукой и искусством, одухотворения отвлеченной философской мысли, воплощения ее в художественной форме. Прежний роман шел от житейски повседневного и мог прийти или не приходить к обобщениям. Исходная точка теперь = мысль, абстракция, идея.

Отправной пункт = вневременное, повторяющееся, часто мифологическое, как архетип. Не описать, а истолковать жизнь – задача нового романа.

Движение прежнего романа – от анализа к синтезу, интеллектуального – по гегелевской триаде: от синтеза к анализу, расчленению, от анализа к новому синтезу и единству.

Герой Манна - типический, генерализован, обобщен, он представитель человеческого рода и носитель целого идейного комплекса. Обращение к легенде о Фаусте (архетип немецкого происхождения, теперь мифологема средних веков) закономерно (для темы рокового договора с дьяволом) происходит на склоне лет.

Взявшись за фаустовскую тему в молодости, Гете завешает его лишь на склоне лет. Это итоговый роман и роман конца – конца мира, искусства, Германии. В каждом последнем пределе заключено начало: надежда на обновление.

Роман создавался в 1943-1947 = трудные военные годы для Германии. Построен на ряде тем и лейтмотивов…

27.10.11

«ДОВКТОР ФАУСТУС» - роман конца. Создавался в 1943-1947 гг., это трагический период варварства и последующего покаяния. Построен на ряде тем, лейтмотивов, постоянно осмысляющихся Манном на протяжении всей творческой жизни. Части разворачиваются в романе в форме антитез (манера Манна сближается с Гессе). Первая – антитеза духа и инстинкта, природы. В тетралогии «Иосиф и его братья» - как мотив восходящего бытия, двойное проклятье – неба и бездны. Антитеза хаоса и порядка = стихийного начала и рационального. Противоречия, нуждающиеся в синтезе на искомой основе. Антитетическое мышление – от особенностей менталитета немцев, ощущающих антологические неполадки в бытии. Мотив изолированности, одиночества художника и необходимости для него найти выход к людям (в романе иллюстрирует тема русалочки). Мотив гениальности, одухотворенной болезнью и холодом – тесно связан с темой подмены естественного искусственным (гений – болезнь), символ – искусственные цветы, выращиваемые отцом в склянках на подоконнике. Мотив конца света, апокалипсиса, страшного суда + ряд второстепенных.

«Доктор Фаустус» строится как жизнеописание немецкого композитора с персонажем-хроникером. В облике героя-филолога и музыканта угадывается сам писатель. Рассказчик сохраняет тон объективности в воспроизведении исторического времени, его глазами показаны все ключевые исторические события первой половины века – две мировые войны как минимум.

Задача Манна – написать роман своей эпохи под видом жизни одного грешного музыканта.

Временная структура сложна: время рассказчика-биографа 1943-54 гг. (мало отличается), труд окончен накануне разгрома Германии во Второй Мировой – небольшая разница оказывается значительной, поскольку отождествляет судьбу композитора с уже известной автору судьбой героя. «… смилуйся над бедной душой друга, моей Отчизны». Прямое отождествление позволило рассматривать роман как первой немецкий послевоенный роман-покаяние, немецкую самокритику.

Основной, сюжетный временной план романа – с конца 19 века, с детства композитора (ср. Будденброки), до смерти Ливеркюна. Период безумия – последние 10 лет жизни – аналогия с нацизмом – схематично даны в эпилоге. Основное повествование ограничивается маем, после прилюдной исповеди и мозгового удара – этот мотив отсылает к средневековой легенде о Фаусте. Героя-писателя Манн делает композитором, Манн считал музыку классическим образцом искусства вообще. Так, классицизм видел эталон искусства в античной скульптуре, просвещение – в изобразительном искусстве (см. Лаокоон), романтики провозгласили музыку самым романтичным из искусств. У Манна проявляется непреодолимое влияние романтической эстетики: музыка есть самое универсальное искусство (а свой талант он считал видоизменением музыкального таланта). Художественная форма – ткань идей и музыкальное построение. Также влияли идеи Ницше: трактат «Рождение трагедии из духа музыки». В музыке сочетаются системность и рациональность, она наиболее универсальный выразитель вечного антологического конфликта бытия. Дуалистичность музыка, таинственный союз стихи и порядка – выражение извечной противоречивости художественного творчества. Выбор Ливеркюна между богословием и музыкой в пользу музыки на руку дьяволу: 29 глава = «твою надменность тянуло на элементарное…». С музыкой связывает автор и само явление болезненной гениальности. Мотив гений – болезнь связывает героя романа с самым известным его прототипом по имени Фридрих Ницше (одним из прототипов). Ливеркюн необходимо, неизлечимо болен сифилисом. Болезнь дет выход священному экстазу. Использованы некоторые факты биографии Ницше (учеба на богословском факультете, роковая встреча в публичном доме и др.). Другие влиятельные прототипы у Фауста 20 века – музыкальный соавтор, автор философии новой музыки Теодор Одорман (?), создатель додекафонии Арнольд Шонберг – имя ни нару не упомянуто в связи с теорией контрапункта – автору пришлось извиняться. О Стравинском напоминает мотив закладывания души дьяволу. Так, в «Истории солдата» Стравинского варьируется та же тема (солдат - вечный романтик и жертва черта). Звуки скрипки поглощаются в финале барабанной дробью казни (ср. оратория Ливеркюна «Апокалиспсис»). Собирательность образа принципиальна для создателя. Музыка - основная стихия и главное действующее лицо романа. План музыки не самодостаточен, Манн в «Романе одного романа» пишет, что музыка была только передним планом, парадигмой более общего, средством показать положение искусства, культуры, человека-гения в критическую эпоху. Личная судьба Ливеркюна становится отражением не только судьбы в области музыки, это выражение кризиса культуры, в ней намечена робкая возможность преодоления. Суть договора композитора с чертом (сделка происходит не в немецком пространстве, а неподалеку от Ватикана) – в обещании 24 новаторского творчества. Манн приписывает герою разработку 12-тоновой системы композиции (контрапункт – революционный стиль в музыке 20 века),герой и создатель предвосхищают приемы постмодернизма 60-х – 70-х годов. Уже есть репродукторы, инструментовка хора и вокализация оркестра – стирается грань, но мастерство остается холодной изотерикой.

По собственному признанию, Манн был далек от новшеств. Ливеркюн: организации (порядок) – это все – это уже убеждение и самого Манна (а в искусстве и подавно).

История Иоганна Конрада Бейселя, основателя секты анабаптистов и теории музыки, удобной для религиозных целей. Свод правил с остроумной простотой и элементарностью. Считал сложности завезенных хоральных мелодий – преградой на пути к совершенству. К фигуре музыкального реформатора иронический интерес на протяжении романа демонстрирует Адриан Ливеркюн. Музыка Евфрата была призвана утвердить универсальность принципа порядка, законы, изобретенные в 18 веке, становятся моделью современной музыкальной теорией и соотносятся с контрапунктом.

Мотив порядка – тема с вариациями, на что указывает и характер построения романа. Создавая портрет оратории «Апокалипсис», Манн просит помощи Теодора Одорна. «Мне видится нечто строгое, слаженное и прямо-таки преступное… едва ли практически осуществимое, глумление над искусством…» Написана под знаком парадокса, диссонанс выражает серьезное, высшее, духовное, а гармоническое и тональное отводятся миру ада. Холод и отсутствие души.

Высокомерный индивидуализм: музыка не должна стремиться быть услышанной, звуковая материализация музыки лишь мешает ее идеальной природе. Этот путь ведет к гибели музыки. Усложняется техническая сторона – Ливеркюн не слышал исполненных произведений – нечто неосуществимое. Перспектива преодоления кризисов культуры и личности, по мнению Манна, заключается в прямо противоположном условии, поставленном чертом (в сделке – «не возлюби», «холод души твоей должен быть столь велик, что не даст согреться и на костре вдохновения»! это – экстравагантное бытие, способное удовлетворить гордый ум, а не «ад на земле»). Смерть мальчика Эко Ливеркюн не сможет перенести. Выход из тупика – в «возлюби», в том, чтобы посметь любить и посметь открыться людям. До тех пор, пока музыка будет оставаться холодным артефактом, оно не сможет найти дороги к сердцам людей. ~ Прорыв из интеллектуального холода спас бы искусства, но важна мера раскованности, поэтому возвращаемся к вопросу о душе. См. последняя исповедь Ливеркюна – кантата «Плач доктора Фаустуса» (предпоследняя глава романа, должна ассоциироваться с Девятой симфонией Бетховена). Но ода к радости сменяется песней к печали. Это как бы вспять обращенный путь.

Покаяться означает открыться.

Нота изменила свой смысл и сияет как светоч в ночи.

Прорыв к людям в форме музыкальной исповеди состоялся. После «остановись, мгновение!» наступает беспамятство и безумие. Прежний музыкальный финал раскрывает покаянное предупреждение к людям (отсылка к средневековой легенде), возврат к истокам и в прошлое цивилизации. Так, два финала преданы музыкальному роману с общей темой: «гибну как дурной, но добрый христианин» (надежда на спасение!).