Философия и наука

Вопрос о соотношении философии и науки важен для более глу­бокого понимания смысла и назначения философии. Является ли фи­лософия наукой? Находится ли она в одном ряду с другими науками или занимает совершенно особое место, будучи самостоятельной фор­мой культуры?

От ответа на эти вопросы зависит трактовка взаимосвязи филосо­фии и частных наук. Под частными науками понимаются науки, изу­чающие отдельные области реальности. Это такие науки, как физика, химия, биология, экономическая теория, литературоведение, право­ведение, языкознание и др. Таким образом, наука сегодня — это се­мейство разнообразных дисциплин. Вместе с тем есть основания гово­рить о «науке вообще», т.е. об общих чертах, характерных для всякого научного познания — научного познания как такового. Очевидно, что научное познание отличается от ненаучного — обыденного, художе­ственного и т.д.

В наши дни наука пронизывает все сферы деятельности человека. Она стала мощным фактором достижений человечества в самых раз­личных областях. Однако очевидно, что так было не всегда. Человече­ству потребовалось пройти большой путь, чтобы перейти от донауч­ных форм познания к научным.

Существует ряд точек зрения на возникновение науки. Обратим вни­мание на две, наиболее широко представленные в литературе.

В соответствии с одной из них наука возникает в Древней Гре­ции приблизительно в ту же эпоху, когда возникает философия, -в VI—V вв. до н.э. В этот период происходит освобождение созна­ния от плена мифологического мышления, в результате чего появ­ляются философия и наука.

Основанием для такого взгляда является факт развития в Древней Греции после отмеченного времени ряда отраслей научного знания. Прежде всего это математика, а также некоторые другие знания, в

частности, биологические, медицинские, астрономические. Особое зна­чение имели математические познания греков. Древняя Греция создала образцы математического знания, неизвестные ни предшествующим эпохам, ни другим цивилизациям. Речь идет прежде всего о трудах Эвк-лида (ок. 330-277 гг. до н.э.) и Архимеда (287-212 гг. до н.э.). Произведе­ние Эвклида под названием «Начала» (т.е. «принципы», «основные элементы») заложило основы геометрии. Эвклид и Архимед первыми представили образцы строгой математической теории. Все положения такой теории логически обоснованы и взаимосвязаны. Математика древних греков впервые стала строится как теоретическая наука, а не как лишь средство, пригодное для нужд практического измерения. Эвклид и Архимед создают свои теории в стремлении обнаружить ма­тематические закономерности. Их интересуют закономерности сами по себе, а не то, как они могут быть применены на практике. Лишь после того как искомые закономерности обнаружены и сформулиро­ваны, выясняются возможности их широкого практического приме­нения. Древним грекам удалось создать строгие теории только в обла­сти математики. В остальных сферах их знания представляли собой лишь более или менее систематизированные результаты непосредственных наблюдений.

В области естествознания грекам не удалось создать ни одной стро­гой научной теории. Открытая ими математика не нашла широкого применения для объяснения природных закономерностей. На факт отсутствия в Древней Греции строгих естественнонаучных теорий об­ращает внимание другая концепция возникновения науки. Ее придержи­вается наибольшее число историков науки.

Согласно этому взгляду наука в собственном понимании возника­ет в Европе начиная с XVI-XVII вв. Это эпоха, когда появляются работы И. Кеплера (1571-1630), Г. Галилея (1564-1642), X. Гюйгенса (1629-1695), И. Ньютона (1643-1727).

Рождение науки связано с естествознанием, которое строит мате­матические модели изучаемых явлений, сопоставляет их с экспери­ментальными данными, проводит рассуждения посредством мыслен­ного эксперимента. Возникают естественнонаучные теории сначала в механике, а затем в различных областях физики. Эти теории не явля­ются только лишь систематизацией опыта и наблюдений. Они строят­ся на введении особых понятий абстрактно-теоретического характера. Поэтому они связаны с математическим моделированием.

Возникновение экспериментально-математического естествознания на основе механики и физики знаменовало собой рождение знания осо­бого типа. С ним стали связывать особенности научного знания вообще. Экспериментально-математическое естествознание надолго определи­ло идеал научности. Под идеалом научности принято понимать совокуп­ность представлений о том, каким должно быть научное знание в отли­чие от знания ненаучного. Идеал научности определяет, каким крите-22

риям должно соответствовать научное знание, как оно соотносится с экспериментом, каковы его практические возможности и т.д.

В XVII в. складываются первые сообщества ученых. Это сообщества людей, осознавших свои особые задачи и общественную роль. Поэто­му можно говорить о рождении науки как особого социального ин­ститута в XVII в. В 1662 г. возникает ставшее впоследствии знаменитым Лондонское Королевское общество ученых, в 1666 г. — Парижская Академия наук.

Первые ученые не стремятся к противоборству ни с господствую­щей религией, ни с государственной властью, ни с традиционными философскими воззрениями. Они ищут для науки место в сложившейся структуре знаний и общественных институтов, определяют ее собствен­ную «нишу». Иначе и не могло быть: при рождении наука была столь слаба, что всякая конфронтация с существующей системой институтов и знаний была бы для нее губительной. Конечно, полностью избежать конфликтов не удалось: случай Г. Галилея, как и другие подобные, — яркое тому подтверждение. Однако первые ученые стремятся избежать противостояния. Напротив, они ищут покровительства у «сильных мира сего» — королей, герцогов, богатых меценатов и создают добровольные общества свободных испытателей природы — естествоиспытателей. Ха­рактерно и то, что наука возникает вне стен университетов, которые традиционно служили целям подготовки кадров богословов для католи­ческой церкви. Лишь постепенно, в течение XVIII — начало XIX в. наука проникает в рамки университетского образования. С этого момента на­ука становится деятельностью в полной мере профессиональной. Ученые-любители сменяются учеными-профессионалами. Во-первых, работа ученых в университетах стала постоянно оплачиваемой, а не осуществ­ляемой на случайные средства, как было ранее. Во-вторых, университе­ты проводили регулярную подготовку кадров ученых. В-третьих, в уни­верситетах обеспечивалась преемственность научных идей. В дальнейшем университеты ведут научную работу и подготовку кадров в тесном вза­имодействии с разнообразными содружествами ученых — академиями, научными обществами и т.д.

В период возникновения наука отчетливо не осознает себя чем-то радикально отличным от философии. Первые ученые называют свои труды «позитивной экспериментальной философией». Пути и методы научного изучения природы обосновываются философски. Особый вклад в обоснование науки и методов научного познания внесли та­кие мыслители, как Ф. Бэкон (1561-1626), Р. Декарт (1596-1650), Дж. Локк (1632-1704), Г. Лейбниц (1646-1716) и др.

Во многих случаях одни и те же люди выступают и как философы, обосновывающие правомерность научного познания, и как ученые-естествоиспытатели. Будучи убеждены в перспективности научного изучения природы, они подчас остро критикуют традиционную для Западной Европы схоластическую философию, тесно связанную с

античными взглядами на природу. Однако первые ученые убеждены в совместимости их воззрений с христианским мировоззрением. Они полагают, что, разгадывая тайны природы, они лишь расшифровыва­ют «письмена Бога». Они убеждены, что читают Книгу Природы, в которой Творец запечатлел определенные закономерности. Природа не является хаотическим сцеплением разнородных частей. В силу за­мысла Творца в ней присутствуют закономерности. Человек, будучи наделен разумом, способен познать их. Такого взгляда на научную работу придерживались не только первые ученые, но и многие иссле­дователи природы в последующие времена, вплоть до наших дней. Однако важно подчеркнуть, что первые этапы развития науки не были связаны с конфронтацией ее ни с религией, ни с другими формами культуры, в том числе с философией.

По мере развития науки и роста ее общественного влияния отно­шения науки с другими формами культуры все более усложнялись. Могущество науки со временем создало условия для экспансии науки. Экспансия (букв, «расширение») означала распространение науки на все без исключения сферы жизни человека.

Экспансия предполагает вытеснение наукой всех других форм куль­туры — религии, философии, искусства. Первая волна экспансионис­тских устремлений науки пришлась в Европе на середину XIX столе­тия. В России такая волна впервые явственно наблюдается в 60-е гг. XIX в. В это время модой становится отрицание значения сфер культу­ры, непосредственно не связанных с наукой, с естествознанием. Убеж­денность в превосходстве естественнонаучного подхода над всеми дру­гими запечатлена, например, в образе Базарова из известного романа И.С. Тургенева. Волны преувеличенной оценки возможностей науки повторяются периодически. Как правило, они совпадают с периода­ми значительных успехов какой-либо отрасли научного познания.

В наши дни особые надежды сторонников абсолютного доминиро­вания науки обращены к успехам кибернетики и связанного с ней ши­рокого распространения компьютеров. Не меньшие надежды продолжа­ют возлагаться на генетику — науку о законах наследственности живых организмов. Экспансия науки выражается, в частности, в стремлении полностью и без остатка «онаучить» человека и его бытие. Такое «онау­чивание» означало бы полное исключение из жизни элементов поэзии, искусства, мифа, религии. Преувеличенные упования на науку обычно связаны со стремлением к абсолютному господству над природой. При­рода представляется не более, чем объектом манипулирования и сред­ством удовлетворения потребностей общества. Столь же характерна для экспансии науки установка на переделку природы самого человека. Воз­никают проекты искусственного моделирования человека, создания людей с заранее заданными свойствами и т.д. Такая установка грозит полностью вытеснить из человеческих отношений элементы гуманно­сти, сочувственного отношения человека к человеку.

Таким образом, развитие науки сопровождается вызовами с ее сто­роны, обращенными ко всей культуре, прежде всего культуре гума­нитарной. Испытывает такие вызовы и философия.

Рост влияния науки поставил перед философией множество про­блем. Прежде всего возникла необходимость дать четкий ответ на воп­росы: является ли философия наукой и каково ее отношение к науке! Обратим внимание на три основных варианта ответа на эти вопросы.

Первый вариант связан с отказом от самостоятельного значения философии. С этой точки зрения философия должна выполнять слу-жебно-подчиненную роль по отношению к науке. Такая позиция наибо­лее ярко выразилась в неопозитивизме и родственной ему аналити­ческой философии — направлениях, возникших в 20—30-х гг. XX сто­летия. Сторонники этих направлений считали, что назначение философии в том, чтобы быть деятельностью по логическому анализу языка науки¹. Философ должен быть занят проблемами, связанными с изучением процесса научного познания, т.е. быть методологом на­уки. Ученый изучает реальность, а философ-методолог описывает, что ученый при этом делает, и проясняет смысл его действий — так ви­дится роль философии с данной позиции.

Второй вариант реакции на возрастающее значение науки состо­ит в стремлении превратить философию в строгую науку, подобную физике или математике. Наиболее ярко этот вариант представлен фе­номенологией. Основатель феноменологии немецкий философ Эдмунд Гуссерль (1859—1938) писал, что «интересы человеческой культуры требуют образования строго научной философии»². Э. Гуссерль и его последователи были заняты разработкой особого метода, который позволил бы превратить философию в науку. О своих претензиях на создание научной философии заявляли и некоторые другие направле­ния философской мысли.

Третий вариант состоит в признании того, что философия не явля­ется и не должна быть наукой. Она есть нечто принципиально отличное от науки, как и от остальных форм культуры. «Да, философия — не наука. Она больше чем наука», — писал, например, испанский фило­соф X. Ортега-и-Гассет³. Выражение «больше чем наука» здесь не озна­чает «лучше». Речь идет о том, что философ должен быть знаком с достижениями науки, но не ограничиваться простым комментарием к ним. Обобщая достижения науки, философия прибавляет к ним новое знание, которое не могут дать частные науки. Кроме того, философия решает особые задачи и выполняет особые общественные функции, отличные от задач и функций науки (см. пп. 1—4 данного раздела).

¹ См. более подробно: Аналитическая философия: Избр. тексты/Сост., вступ. ст.
и прим. А.Ф. Грязнова. М., 1993.

² Гуссерль Э. Философия как строгая наука//Хрестоматия по зарубежной фило­
софии конца XIX — начала XX столетия/Под общ. ред. А.В. Соколова. М., 1995. С. 25.

³ Ортега-и-Гассет X. Указ. соч. С. 22.

Наиболее распространенными в современной философии явля­ются второй и третий варианты. Тем не менее следует отдать предпоч­тение третьему варианту, открыто признающему особый статус фи­лософии. Одновременно следует отметить вклад аналитической фило­софии и феноменологии в развитие философского знания, науки и культуры в целом.

В рамках третьего варианта не отвергается близость философии и науки. Наиболее отчетливо эта близость проявляется в методе: и на­ука, и философия являются рациональными формами познания. Они стремятся к логической строгости и обоснованности. Художествен­ный образ, метафора, элементы веры играют как в философии, так и в науке вспомогательную роль. Но и в рамках метода имеются разли­чия. Так, для философии не характерен эксперимент, без которого наука в большинстве случаев немыслима. Применимость математики для решения философских проблем далеко не так очевидна, как это признается для большинства научных дисциплин. Еще более значи­тельны отличия между философией и наукой в содержании, целях общественных функций и т.д.

Различия не являются помехой для сотрудничества между фило­софией и наукой. Наиболее полно сотрудничество реализуется в рам­ках особой отрасли философского знания, получившей название «фи­лософия и методология науки»¹. Эта область находится на стыке фило­софии и науки. Она широко привлекает данные из истории науки. Философия и методология науки анализирует проблемы, связанные с особенностями науки как явления духовной культуры и обществен­ной жизни. Среди них: понятие и образ науки, проблема возникнове­ния науки, структура научного знания, функции научного исследова­ния, научные революции, идеалы научности, нормы и ценности на­учного сообщества и др. Философия и методология науки существенно дополняет традиционную область философского знания, сложившу­юся до нее, — теорию познания (см. более подробно п. 8 «Структура философского знания»).

Философия обобщает достижения науки, опирается на них. Игно­рирование научных достижений привело бы ее к бессодержательнос­ти. Философия вписывает факты развития науки в широкий контекст культурного и социального развития. Совместно с другими формами гуманитарной культуры философия призвана способствовать гумани­зации науки, повышению в составе научной деятельности роли нрав­ственных факторов. Поэтому философия во многих случаях должна ограничивать непомерные притязания науки на роль единственного и универсального способа освоения мира. Она соотносит факты науч­ного познания с идеалами и ценностями гуманитарной культуры.

¹ См.: Философия и методология науки/Под ред. В.И. Купцова. М., 1996.

Не только философия нуждается в науке, но и наука нуждается в философии для решения стоящих перед нею проблем. Один из вели­чайших ученых XX в. А. Эйнштейн писал: «В наше время физик вы­нужден заниматься философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось делать физикам предыдущих поколе­ний. К этому физиков вынуждают трудности их собственной науки».