Глава шестая 9 страница

За это время региональная элита полностью смогла подготовить всю свою экономику для продажи федеральному бизнесу. Хорошее знание истории и эволюционной спирали однозначно подсказывало, что центральная власть опять всё приберёт к рукам. Но если «рынок» создан, то прибрать можно только через куплю-продажу. А в том, что купят, сомнений не возникало никаких, ибо была связка Городец – Заволжье, где жив почти гениальный коммерческий ум.

Дело в том, что Городец – Заволжье – это образец так называемых сетевых экономических структур, таких как энергетика, связь, транспорт и т. п. Вся экономика СССР представляла сетевую структуру. Это позволило очень быстро, на федеральном уровне, образовывать естественные монополии, которые тут же делали региональных смежников, задержавшихся в социализме (своём развитии) и не успевших получить права собственников, своими структурными подразделениями. Но на то и сетевая структура, что из неё ничего нельзя выбросить. Поэтому федеральный бизнес неминуемо пришёл и в Нижегородскую губернию, где уже все «местные олигархи» стали сплошь собственниками авиазаводов, автомобильных заводов, судостроительных заводов и т. д. А дальше, как говорится, торг уместен, ибо права частного собственника находятся под охраной законодательства.

Практически сначала материальные, финансовые и капитализированные ресурсы из государственной собственности были перекачены в частные руки, часто самим же государством, а затем федеральная власть решила приобщать бизнес к решению социальных, бюджетных и инфраструктурных задач. И местная власть потихоньку стала передавать приватизированные ресурсы опять в руки федеральных стратегических инвесторов, но только уже на межгрупповых взаимоотношениях: бизнес - элиты и власти местной с бизнес - элитой и властью федеральной, практически полностью повторяя взаимоотношения между районным центром г. Городцом и г. Заволжьем. В том смысле, что г. Городец не претендовал ни на один завод, расположенный в г. Заволжье, ибо на деньги городчан там ничего построено не было. В Заволжье всё государственное как было, так и осталось федеральным, вне зависимости от сделок «купли-продажи».

Городчане за свою, почти 1000-летнию историю, хорошо уяснили, что своим можно считать только то, что сам построил, или украл, но удачно спрятал концы в воду, как пират. Но если в результате полууголовной схемы с ваучерами, а затем акционированием, у тебя в руках оказались все акции того или иного государственного предприятия, то ты не собственник этого предприятия, а всего лишь, в лучшем случае, собственник акций, т. е. бумаги.

Хотя кукловоды олигархов и разрешили им выкачивать максимум прибыли со всего бывшего народного хозяйства, эксплуатируя труд и знания россиян, оборудование, недра и всю инфраструктуру СССР, в создании которой они не принимали ни малейшего участия, только ради того, чтобы они платили заработную плату, но где гарантии, и могут ли они быть в том плане, что те, кто всё это строил не вернутся. Городчане это знают. Поэтому за заволжские предприятия и не бились, другое дело свои, построенные до 1917 г. Вот их не грех и вернуть прежним хозяевам.

Другое дело влияние на предприятия. Для переходной экономики характерно несовпадение формальных и реальных прав собственности на все виды ресурсов.

Большая часть ресурсов формально находится в частной собственности, при этом значительная часть реальных правомочий концентрируется у формальных собственников, в руках высшего менеджмента предприятий и государственных органов власти и управления различного уровня. Практически той власти, которая не утратила контроля за экономикой своего региона, района, города и спокойно вошла и в рынок, не мучила население и всегда была с рентабельной промышленной составляющей.

Имея структуру власти, очень похожую на структуру центральной власти, при котором есть центр и бесправные регионы, где центр – Городец, а регион – Заволжье, добавив в эту схему свой опыт откупных отношений, власть со стороны администрации района над предприятиями не была утрачена, по крайней мере, в части бюджетной составляющей на социальные нужды. По состоянию на 2007 год. Что можно ожидать дальше? До 2012 года только ухудшения. Дело в том, что это общее настроение людских масс, которое неминуемо влияет и на власть. В ней тоже люди, которые так же плохо понимают, что собственно происходит, верят эзотерикам, тем более, что их прогнозы подтверждают и учёные. В этой информации, у многих просто нет сил куда-то идти, за что-то бороться. Но после 2012 году станет значительно интересней.

По большому счёту, собственники головных, базовых предприятий, расположенных в Нижнем Новгороде (ГАЗ), просто запутались в том, кто и чем в Городецком районе командует. По этой причине на первом этапе рыночных реформ происходила концентрация реальных прав собственности у менеджеров предприятия. Что, по сути, было правильно, так как именно они долгое время и практически в первом поколении управляли этими предприятием, обучали кадры, строили новые цеха и пускали новые линии. Затем дальнейшее развитие реальных прав собственности замедлилось в силу неумения работать без руководящей и направляющей руки федерального центра, где происходили те же самые процессы.

В результате позиции высшего менеджмента на предприятиях ослабевали, хотя при этом, как правило, не происходило и усиления контроля со стороны формальных собственников.

Ситуация напоминала шахматный «пат». Менеджмент расслабился без «погонялы» и замер в ожидании очередного «пугала», который бы нагнал на них ужас, ибо по-другому в России работать не могут. Не могут потому, что как ни работай, денег всё равно не платят. Кроме того, под суматоху этот самый менеджмент постарался завладеть акциями, сначала «халявно», а потом по мере совершенствования российского законодательства скупая их как можно больше и дешевле у рабочего класса, чтобы потом их тут же и как можно дороже продать. Кому? Большую половину этого менеджмента вопрос кому совершенно не интересовал, лишь бы дороже.

Федеральная власть, по очень верному выражению президента РФ Путина В.В., собственников («погонял») ещё в отдалённые края не назначила. Было что делить на самом верху. Только на втором этапе рыночных реформ началось перераспределение реальных прав собственности через резкое усиление позиций региональных органов власти, которые стали участвовать в переделе прав собственности и как самостоятельные игроки, и как партнёры олигархических группировок, наконец-то назначенных федеральным центром.

Ключевое значение в этом переделе играло даже не установление формального контроля над активами предприятий, а управление финансовыми и материальными потоками и персональный контроль над высшим менеджментом предприятий. Контроль совершенно для этого менеджмента необходимый.

Как показал весь переходный период, этот менеджмент отнёсся к упавшей в его руки собственности, как к колхозному добру, которое не грех и продать, пока сторож спит, а то и «стырить», договорившись со сторожем.

Город Заволжье в этом плане исключением не стал. Весь его менеджмент замыкался на головные региональные предприятия, отрасли, министерства и никогда самостоятельно ничем и никем не командовал. Свалившаяся на их головы самостоятельность и материальные средства привели к откровенному грабежу «своих» предприятий. Практически вновь явленные собственники предприятий должны были озаботиться формализованным контрактом между собой и государством. Но они озаботились строительством коттеджей, дач, покупкой недвижимости, автомобилей и т. п.

Региональная администрация (областная) заполнила существующий институциональный вакуум, и выступила, с одной стороны, как агент экономических и социальных интересов населения региона, а с другой стороны, как «особая группа интересов» и одна из наиболее влиятельных сил в системе «распределения коалиций».

Практически в г. Заволжье вернулась властная вертикаль: федеральный центр – область, но уже без Городецкого района и г. Городца: федеральный отраслевой олигарх, ранее министр – область, исключительно с точки зрения сохранения властной вертикали - низовые предприятия.

В этой ситуации более правильно вели себя жители г. Городца. Всё-таки городчане собственниками были всегда, они медленно, но верно укрепили отношения между новым государством, бизнесом и населением, положив в основание не очень большие, но свои регулярные доходы. То есть начали жить по основному российскому принципу «не высовываться».

Хоть наша книга о Заволжье, но нельзя не отметить Городец добрым словом. Этот город простоял тысячу лет «во враждебных вихрях» и простоит ещё тысячу, только потому, что полностью самодостаточен и самоорганизован, и там всё давно поделено.

В Заволжье же процесс перераспределения реальных прав на собственность всегда был и будет связан с поиском основных параметров социального контракта между государством, бизнесом и населением. По той простой причине, что город и каждое предприятие в нём от начала до конца построено государством.

Любой передел в г. Заволжье в итоге приводит к созданию государственных сетей контроля за производством и является естественным процессом, продолжающим логику экономического развития социалистической (советской) системы.

Практически город Заволжье напрямую зависит от государства. Если государство рушится, как, например СССР, рушатся и такие города, как Заволжье, и тому есть масса примеров. Но Заволжье спасает в этом случае г. Городец. Если государство крепнет, то расцветает и г. Заволжье, в этом случае Городец берёт своё. Этот тандем уникален: Заволжью - индустрию, «пущай» себе дымит. Городцу - всю социальную сферу: бани, магазины, Дома культуры, кинотеатры и т. д.

Доход не очень велик в сравнении с флагманами энергетики и машиностроения, но постоянный.

От флагманов могут остаться руины, а поесть, помыться народ придёт всегда. Другое дело, культура. Можно сидеть на плохо обструганной лавке и поливать себя холодной водой из деревянного ковша, натираясь песком и глиной, а можно мыться и под душем с мылом.

Первая – это городецкая традиционная культура, вторая уходящая – заволжская «социалистическая», отчасти римская, где места общего пользования: амфитеатры, бани просто удивляли своей роскошью. Хотя историки возможно и приврали, но заволжские объекты культуры, сменив «начальников» стали много хуже.

Чтобы понять, в чём Заволжье превосходит, а в чём уступает древним русским городам, таким как Городец, надо отметить характер структурирования их населения, особенно элит.

Вся сегодняшняя бизнес-элита городов, основанных после 1917 года, имеет партийно-хозяйственное и комсомольское происхождение, часто абсолютно не связанное ни с каким другим слоем населения, включая и интеллигенцию.

Эта элита, сразу же с началом перестройки, очень быстро нашла понимание с криминалом. Иначе просто не могло и быть, так как специфическое уголовное братство, известное как воровской мир, сложилось именно в советских тюрьмах и исправительно-трудовых колониях в 1930–е годы. «Классический» воровской общак функционировал по социалистическому принципу.

Предполагалось, что все представители воровской профессии должны сдавать свою добычу или выручку в общий фонд, общак, и получать из него некоторую долю на повседневные нужды. Дальше всё, как у партийно-комсомольской номенклатуры: «чистая» уголовная биография. Она должна была начинаться с молодого возраста, не содержать никаких эпизодов работы на государство или связи с властями, включать послужной список отсидок («стаж работы») и т. п. Далее не менее трёх рекомендаций воров в законе и сход (съезд), на котором кандидата на звание «вор в законе» вводили в высшую иерархию. У «вора в законе» есть и более короткое звание – законник! Такое же продвижение было и в КПСС.

Причин для дружбы двух параллельных систем, как оказалось, было более чем достаточно. Одной из составляющих такой дружбы является тот факт, что так называемые «комсомольские стройки» были своего рода и «тюремными университетами».

Коллеги с двух сторон, прошедшие эти университеты, просто при первой же возможности сплотились в криминальные сообщества. Так появились бартерные сделки, обналичивающие схемы и т. д. Хорошо воспитанный и образованный человек, русский интеллигент на неправоправные действия просто не пойдёт, другое дело интеллигент, воспитанный номенклатурной и иерархической системой.

По этой причине, большинство городов, построенных после 1917 г. стали криминальными центрами. Зато в традиционных наступил относительный покой. Просто там, где есть устои или домострой, там не очень верят в воровское богатство, и там очень трудно стать авторитетом, ибо авторитет внука часто закладывается дедом. Два – три поколения живёт на виду у всего «мира» правильно в понимании соседей, а уж потом и семья авторитетная, и ты в ней. Городецкое общество составляют три старообрядческие общины. Не забалуешь. В Городец не смог внести сильного диссонанса даже новый микрорайон, названный городчанами из-за новых жителей - Шалапаевкой. Другое дело новый город без древних устоев.

Ещё занятнее новый город в России, построенный в середине ХХ века. На который накатывают то волны «репрессий», то волны «оттепели шестидесятников», то волны «застоя», то «перестройки». Куда и за кем бежать? Кто виноват, если прибежали не туда? Что делать и т. д., никто не знает, а часто если это шахтёрские города, военные городки, города с одним градообразующим предприятием и т. д., то и спросить не у кого.

Заволжью в этом плане, как уже отмечалось, повезло, рядом есть древний город, но по факту своего создания государством, которое рухнуло, наш город ещё очень долго будет обретать свои собственные мозги, традиции, привычки и ещё долгое время будет зависеть от воли центральной власти и городчан.

В чём это выражается, можно подробно рассмотреть на примере прихода в город Заволжье ФПГ «Северсталь». В конце XX века - в начале XXI века группа «Северсталь» приобрела контрольный пакет акций ОАО «ЗМЗ», скупив их у высшего менеджмента завода. Это было неминуемо по вышеизложенным причинам. Следует отметить, что ЗМЗ играл неоценимую роль для г. Заволжья в целом как фактически градообразующее предприятие, и для Городецкого района в частности как основная бюджетосоставляющая единица района. Поэтому общее настроение заволжской власти и населения было близко к паническому.

Настроение районной администрации скорее было философским, ибо по всем признакам пришли «инкубаторные олигархи» из федерального центра, следовательно, будут делать то, что им там приказали. А приказать разорить район и город Заволжье им едва ли могли. Всё-таки Москва рядом. Умных голов, спасающих Россию, хотя бы центральную, там тьма.

Следовательно, ЗМЗ как был, так и останется «палочкой-выручалочкой» для города, и по-прежнему будет приходить на помощь, закрывать дыры в местном бюджете, содержать объекты социально-культурной сферы. Кроме того, на ЗМЗ «лежали» спортивный клуб «Мотор» и свои заводские пенсионеры. Тем не, менее, формально, у такого огромного имущественно-производственного комплекса сменился собственник.

Перспективы сотрудничества с «Северсталью» заволжскую власть волновали только в части «оставят или не оставят их в начальственных креслах». Районная власть больше думала над тем: всю или не всю прибыль эта ФПГ будет переводить в Москву, будучи ФПГ общероссийского масштаба, а оттуда, как и все новые общероссийские капиталисты – за границу. Ибо, чтобы получить деньги из Москвы обратно, связей ещё хватало, а вот из-за границы – это вопрос.

С другой стороны, ресурсодобывающая компания «купила» сложное производство, которое, конечно, можно использовать для максимального извлечения прибыли, а затем, выкачав из него всё, бросить на произвол судьбы, но для того, чтобы всё выкачивать, нужно наладить выпуск качественного, конкурентоспособного товара. Это не нефть, не руда, не другие природные ресурсы, так успешно и долго для уважающей себя страны разграбляемые, это автомобильные моторы.

Все эти аргументы успокаивали местную городскую и районную власть, и население города. К счастью, всем олигархам ещё бывшее руководство КПСС объяснило, что если они хотят оставаться олигархами, пользоваться новыми благами и не возвращаться к конспектированию пленумов ЦК КПСС и парткомиссиям, то свои отношения с местной властью они должны строить исходя из политики сотрудничества и толерантности. Загвоздка у многих «олигархов» произошла в разном толковании понятия эффективность с корреляцией на различные экономические программы, которым их за народные деньги обучили на Западе.

Большинство олигархов производственную эффективность поняли как избавление от социальной сферы и лишних рабочих, а уж за счёт этого избавления снижение себестоимости выпускаемой продукции. При социализме безработицы не было, значит, было огромное количество «бездельников». Ну а когда социальная сфера передана местной власти, «бездельники» уволены, тогда товар, как им объяснили, дёшев, конкурентоспособен и его покупают. Это в идеале и это у них, на Западе. Наши же ребята быстро сообразили, что себестоимость товара при всех вышеперечисленных операциях можно не снижать, а наоборот – повышать.

Снижай или повышай, его всё равно будут покупать только на внутреннем рынке. Но за счёт повышения стало возможно до бесконечности увеличивать себе заработную плату, ведя предприятие к банкротству, ибо хоть и «олигарх», но назначенный, и пока федеральные «погонялы» далеко, можно заработную плату каждого уволенного рабочего прибавлять к своей, как и бывшие затраты на социальную сферу, на обновление основных средств производства и т.д.

К слову сказать, в США в подобных ситуациях сразу возникает налоговое управление, а в связи с массовым террором и ЦРУ, и ФБР, и так далее. У нас не «возникает» ничего, у нас «в законе» воровство, и единственная профессия, которую культивирует государство – это профессия вора.

Город Заволжье неизбежно должны были прибрать к рукам «олигархи», т.е. практически государственная власть, через своих назначенных «бизнесменов» по той простой причине, что все предприятия в этом городе строило государство.

Собственно так произошло всюду, где заводы, фабрики строились после 1917 года и согласно Госплана. В этом сила таких предприятий и «социалистических городов». У них всегда был, есть и будет собственник – государство. Могут быть разные названия, разные схемы взаимодействия, но суть остаётся неизменной – «государев городок».

В Заволжье была принята и применена идеальная схема нового взаимодействия. У предприятий скупают всю производимую ими продукцию (моторы, тягачи и т. п.) назначенные государством олигархи, выплачивая заработную плату рабочим, налоги государству и т. д. Деньги «олигархи» «находят сами», продавая и эксплуатируя природные ресурсы страны. Затем «олигархи» остаются наедине с выкупленной продукцией и пытаются реализовывать её. Здесь государство поступило правильно, заставив их скупать продукцию у «своих же собственных» предприятий. Ибо производством продукции занимаются бывшие «социалистические» рабочие, конструкторы, инженеры, обученные этой же системой. А весь вновь порождённый менеджмент должен, по мнению государства, научиться хотя бы продавать то, что производят другие. Хотя разворовывание и разбазаривание природных ресурсов плата довольно высокая за такое обучение, но, видимо, другого выбора не было. Конечно, и ученики - «олигархи» этой схеме противятся: думать вообще трудно, а отдавать то, что вроде как уже награбил, ещё труднее.

Очень показательный пример - НК «Юкос». Собственники «Юкоса» решили, что всё, чем они завладели (нефть, скважины, оборудование и т. п.) их собственность, и, видимо, отказались «брать на поруки», т. е. финансировать сложное производство, правда, провозгласив при этом главным своим направлением развитие российской науки. После чего она стала «утекать» за рубеж ещё быстрее. Без упоминания «Юкоса» сложнее было бы понять вторую часть задачи, поставленной перед «олигархами», а именно совместные социальные программы с властями всех уровней.

Вот в плане социальных программ, в отличие от перечня обязательных к покупке предприятий, у олигархов был выбор.

Естественно, «олигархи», как дети бывшей партхозноменклатуры, получившие образование за народные деньги на Западе или на комсомольской стройке, выбрали то, что им ближе: в основном шоу и то, что по их мнению формирует и развлекает средний класс. И если между «Северсталью» и «Юкосом» в плане послушания федеральной власти огромное расхождение, хотя задачу им ставили в одном и том же месте в одно и то же время, то в плане социальных программ полное единство.

Показательным примером сотрудничества «олигархов» с местными властями являются совместные проекты под названиями: «Человек года», «Люди года», «Мисс завод», «Мисс…» и т. д. Через эти программы идёт награждение учителей, врачей, участковых милиционеров и т. д. Финансирование программ осуществляет «олигарх», отбор же номинантов производят отделы и департаменты местной власти.

Это довольно забавно, если учитывать тот факт, что «олигархи» практически отказались от финансирования школ, больниц, учреждений культуры и т. д. Практически, как не раз заявляла федеральная власть: социальная помощь во многих местах стала адресной – «Мисс…».

Но в целом исход довольно значительного культурного содержания из жизни города прошёл практически незамеченным. Суета скрыла рост оглупления. Уместно заметить, что государство эту суету нагнетает всё больше и больше: ЕГЭ в образование, центры реабилитации в здравоохранение и т.д. Какие-то умные ребятишки вполне определённо губят страну, прекрасно зная, что убивает не секс, а суета вокруг него.

Носители культуры: литературоведы, книголюбы, художники, фотографы и т. д. либо уехали с болотистых мест, либо умерли. В остальном всё осталось по-прежнему. И здесь следует отметить многовековую беду России – пристраивание «детишек» на разные должности. Пристраивание происходит во всём мире, но в России оно носит чрезвычайный, опасный характер. На Западе отец увеличивает нагрузку на сына, сын на внука и т. д. Растёт и бизнес.

В России, наоборот, каждый высокопоставленный родитель старается эту нагрузку уменьшить. В итоге внук, как правило, уже много глупее деда, и опять смена власти, ибо дураки не должны влиять на безопасность страны.

В этом плане Заволжью тоже повезло. Ротация кадров на его государственных предприятиях происходит постоянная, по крайней мере, высшего руководства без всякого вмешательства со стороны постоянных жителей.

Не важно, чьи дети командуют производством, важно, что они самостоятельны. Горожане их обучат лучше, чем высокопоставленные родители. Заволжане в этом плане довольно быстро приблизили «олигархов» к народу, что позволило сохранить во многом сферу медицинских услуг, социальных услуг, образовательных, спортивных услуг для всех горожан – это очень важно для города в целом. В этом плане группа «Северсталь» выступила в роли Робин Гуда и продвинулась дальше «Юкоса», то есть за пределы поставленной федеральной властью задачи.

Что может служить для всех хорошим примером, так как многие другие «олигархи» в основном озаботились созданием социальной базы для развития среднего класса только внутри своих корпораций. Пример «Юкоса» здесь также очень показателен. Из этой же серии РАО ЕЭС, так, в целом все сотрудники Горьковской ГЭС, расположенной на территории г. Заволжья, живут прекрасно, но город от ГЭС не получает ничего.

Что касается «Северстали» и её отношений с общественностью, то она не стала выбирать определённые целевые аудитории города для осуществления своего воздействия.

«Северсталь» - это коммерческая, управляемая государством организация, ориентированная на решение всех возникающих у государства проблем, а не только на собственную прибыль. Хотя конфликт между бывшим «хозяином» ЗМЗ Горьковским автозаводом и новым - «Северсталью», скорее всего, неизбежен.

ГАЗ, однозначно, выиграет, ибо, как показывают акционерные собрания и деятельность руководства «Северсталь-авто», команда эта значительно глупее, чем на ГАЗе. К сожалению, именно глупее, а не слабее. Что тогда будет с Заволжьем, вопрос интересный. Пока на него ответа нет. Между тем, как следует из книги «Контрафакт как угроза экономической безопасности России» выпущенной Нижегородской академией МВД России, мошенники, подделывающие запчасти, выпускаемые под торговой маркой ОАО «ЗМЗ», получают ежегодный «навар» в размере свыше 20 млн. долларов. Слабо верится, чтобы это были просто «мошенники». ОАО «ЗМЗ» фактически уклонилось от основной обязанности акционерного общества – выплаты дивидендов, и, видимо, уклонилось неспроста.

Возникает естественный вопрос, где же рыночные отношения? Как ни странно, они в Заволжье присутствуют, правда, в основном благодаря традициям г. Городца.

Во все времена происходило сращивание власти с деловыми кругами. Но дело в том, что без участия и заинтересованности общества ни власть, ни деловые сросшиеся с ней круги долго удержаться не могут.

Нельзя игнорировать и проблемы ментальности, массового сознания даже при тоталитарной власти. Не говоря уже о власти демократической, при которой большинство проблем только обостряются, так как их носителей никто не гоняет. И здесь очень важно присутствие рядом с г. Заволжьем, где пересекается множество культур, традиционной культуры г. Городца, которая в основном сводится к знанию, что и сколько стоит, а также кто и сколько стоит.

В Городце известен тот предел взяточничества, который может себе позволить тот или иной чиновник, или тот или иной купец, бизнесмен, или «олигарх». Если что-то не срабатывает, то есть сумма запрашиваемых взяток начинают превышать допустимый предел, то консервативный слой включает факторы торможения любым переменам, идущим сверху.

Такое отношение к властной и деловой федеральной, а до этого самодержавной и коммунистической элите может позволить себе далеко не любой город. Но город, который себя в состоянии обеспечивать сам, такое позволить себе может. Не случайно Городец называют городом мастеров, столицей старообрядчества и «Духовным щитом России».

Мастера, как правило, самодостаточны. Поэтому политическая и экономическая власть г. Городца традиционно удерживает в своих руках всю социальную сферу: церкви, бани, магазины, производство продуктов питания и т. п. Городчане не выпускали из своих рук рычагов влияния на эти сферы и в период СССР. Но получилось так, что в Заволжье, как образцово – показательном социалистическом городе, социальная сфера была организована на порядок выше, чем в Городце. В Городце она складывалась веками и прирастала очень медленно, в Заволжье же она была построена за 5-10 лет. Социальная сфера г. Заволжья всегда привлекала «городецких купцов», но до перестройки они на неё влиять не могли никак.

По той простой причине, что социалистическая идеология исключала частную собственность и её носителей, а в г. Городце всегда было и то и другое, причём в самых ярких проявлениях. Естественно, о привлечении городчан к воспитанию человека будущего не могло быть и речи.

С началом перестройки в большей степени поменялась именно идеология, чем экономика. Идеология борьбы с частным собственником исчезла. В некотором роде – это очередная «лебединая песня» городчан. Они восприняли рынок как перехват всей заволжской социальной сферы в свои руки, включая кинотеатры, клубы, кафе, рестораны, центры дополнительного образования и т. п.

Совершенно неважно, стало ли это прямо собственностью конкретных лиц или опосредовано через контроль над муниципальной собственностью. Главное, кому идут деньги. Городецкие купцы здесь остались верны себе – собственная прибыль при благом деле. Такое сочетание довольно трудно разрушить.

В г. Заволжье же практически деловая элита такого уровня отсутствует полностью, она просто не могла сформироваться при отсутствии конкуренции, борьбы за выживание и т. д. Поэтому местные заволжские власти «сдали» почти всю свою социальную сферу и весь свой внутренний рынок.

Социальная сфера во многом ухудшилась, то есть приблизилась к пониманию её городчанами: баня не роскошь, а место, где моются, Дворец культуры – место для художественной самодеятельности местных сёл, центры дополнительного образования для лепки городецких свисточков, технические кружки – это уже роскошь и т. д., но всё это сохранилось, а без Городца могло бы исчезнуть.

Фактически власть г. Городца гораздо быстрее, чем заволжская власть и даже федеральная, осознала необходимость укрепления системы управления на местах, прежде всего, через сохранение всей социальной сферы.

Пока по всей стране шла, непрекращающаяся до сих пор, борьба между различными политическими кланами, в Городецком районе происходила консолидация местных политических элит г. Городца и производственных элит г. Заволжья. Консолидация не против кого-то, а только для того, чтобы выжить. Укрепив местную, властную вертикаль снизу, начался совместный поиск федерального «олигарха», то есть поиск выхода на государственный бюджет и государственный заказ.

Как уже было сказано, во всей Нижегородской губернии произошла приватизация всего ВПК, то есть губерния открыто проявила свою ориентацию на развитие экономики либерального типа. Это факт. Другое дело, зачем? Но здесь важно заметить одну общую тенденцию: ориентацию на либеральную экономику проявили только древние города, и в основном города Волжско-окского бассейна.

Остальные «тормозили», а в обозначенных городах, видимо, сказалось то, что за 70 лет Советская власть так и не смогла «вывести» всех собственников.

И если власть большинства субъектов РФ в 90-е годы повсеместно стремилась установить контроль над политическими и экономическими процессами, то в Нижегородской губернии всё происходило с точностью до наоборот: на уровне губернатора и мэра шло и разрушение власти, и разрушение экономики.