Человек как социальное существо

Социальная философия исследует проблемы общественной жизни. По мнению Аристотеля, общественная жизнь не есть исключительное достояние людей. Большинство животных живут стадами, а сообщество пчел и муравьев по своей дифференциации и организации даже превосходит некоторые типы человеческих обществ. Вместе с тем даже самые примитивные люди не имеют однозначных инстинктов социального поведения и вынуждены находить, закреплять в традициях и специально воспитывать нормы и правила своей организации. Эти правила настолько разнообразны и часто противоречивы, что при современном взгляде на примитивные общества возникает впечатление их полной абсурдности. Между тем, это далеко не так, потому что при всем разнообразии предписаний и запретов они служат инструментами организации важнейших отношений в первобытных обществах.

В сравнении с другими высшими животными человек не обладает достаточной для самостоятельного существования системой инстинктов. Процесс формирования человека происходит после его рождения, в то время как жизненно важные процессы формирования животных завершаются еще во чреве матери. Говоря иначе, формирование человека происходит в процессе его взаимосвязи с внешней средой, к которой относится не только природа, но и человеческое окружение. Сразу после рождения человека его биологические потребности, телесные аффекты подвергаются постоянному и настойчивому вмешательству со стороны общества. При этом поражает открытость и пластичность человеческого существа, которое поддается самым разнообразным социально-культурным преобразованиям.

В современной литературе процесс социализации характеризуется несколькими важными этапами. Прежде всего это способность человека к запоминанию и научению, в ходе которых формируются определенные привычки и автоматические реакции. Благодаря этому психическая и физическая энергии расходуются рационально и используются для решения новых, необычных проблем. На основе привычек и традиций складываются социальные институты, которые могут быть определены как единство норм и следующих их предписаниям людей. Институализация традиций, норм, правил и предписаний предполагает возможность контроля их исполнения. Институты, например, отцовства или иных форм родства приобретают объективированный характер. Сначала для ребенка отец ― это взрослый, с которым он играет. Однако постепенно он начинает постигать, что отец ― это нечто более серьезное и осознает его как носителя опыта, традиций, норм, законов, власти. Объективация приводит к пониманию общества как некой самостоятельной реальности, включающей систему учреждений. Вместе с тем эту реальность не следует интерпретировать по аналогии с природой, ибо она есть дело рук самого человека, т. е. результат его деятельности, представляющий собой историческую необходимость. Одно из самых удивительных достижений человека ― создание государства. И хотя кажется, что первые, да и последующие, государства жестоко и бесполезно уничтожали человеческие ресурсы, тратили свою энергию на воздвижение гигантских пирамид или огромных каменных идолов, тем не менее, нельзя отрицать, что именно с них начался процесс цивилизации.

Общественные учреждения, будучи продуктами человеческой деятельности, должны быть оправданы и обоснованы. В современной литературе это называется легитимацией. По сути дела, ссылки на естественное или божественное происхождение законов тоже не что иное, как формы легитимации. Первые законы, традиции и нормы возникали в конкретных обстоятельствах и не нуждались в специальных обоснованиях. По мере их усложнения, а также в процессе передачи последующим поколениям социальные нормы утрачивают естественный характер и нуждаются в специальном оправдании. Одна из важных функций мифа, религии, права и других форм общественного сознания ― обоснование правил и законов социального мира.

Другая проблема, которая должна быть решена обществом, ― контроль выполнения институциональных требований. Каждый человек следует тем правилам, которые он сформулировал в процессе личного опыта, но общественная жизнь основана на выполнении также и общепринятых норм, которые наследуются от прошлых поколений. Поэтому ребенка долго и терпеливо учат тому, как он должен вести себя в мире взрослых. Приоритет институциональных требований проявляется в течение всей человеческой жизнедеятельности, и от человека ожидают того, что он будет следовать этим правилам. Вступая в брак, человек не только осуществляет потребность в любви, но и принимает на себя вполне определенные обязанности. В принципе, это не противоречит чувствам, а напротив, способствует их сохранению.

Социальные институты не разрозненны, а интегрированы в систему. Эта интеграция выражается прежде всего в языке и знании. Взрослый человек знает свой социальный мир, он способен объяснять его плохие и хорошие стороны. Каждый социальный институт имеет совокупность сформулированных в языке правил, предписаний, моральных и философских принципов. На обыденном уровне знания о социальном мире функционируют в дотеоретической форме как совокупность правил поведения. Такое знание определяет действия человека, которые могут расцениваться уже не с точки зрения соответствия или несоответствия определенным институтам, а как «плохие» или «хорошие» вообще. Поэтому неисполнение социальных норм расценивается как отклонение, безумие или моральная испорченность. Таким образом, знание о социальном мире становится не только информацией, сведениями об устройстве этого мира, но и предписаниями, касающимися переживания и действия в нем, и законами, на основе которых наказывают оступившихся.

Критерием общества является наличие общих норм, правил и кодов коммуникации, которые постепенно трансформируются и совершенствуются. В эпоху небольших семейно-родственных объединений общение достигалось на основе устной речи. Проживание на одной территории, родная речь, система норм и правил поведения ― все это обеспечивало единство первобытного сообщества. По мере формирования больших государств, достигавших имперской стадии развития, устной речи, сказаний о героических предках, верований и обычаев, сложившихся в небольших коллективах, оказывается недостаточно. Возникают универсальные религии, моральные системы, наука, культура, которые выполняют важную роль в объединении различных этносов в государственную целостность.

Еще и до сих пор процесс формирования государств нередко рассматривается с точки зрения борьбы сил. Действительно, деспотические государства расширялись в процессе военных побед. Но, как показывает история Римской империи, дело не ограничивается насилием и покорением народов. Если бы римлянам не удалось доказать превосходство своей цивилизации, то вряд ли их успехи были бы столь значительными. Секрет их успеха в том, что они не только завоевывали, колонизировали и эксплуатировали другие народы, но и цивилизовали их жизнь, перестраивая их города по римскому плану, вводя научные, культурные, правовые и даже развлекательные институты. Возможно, Российская империя была одной из последних наследниц греко-римской государственности. Поэтому лозунг «Москва ― третий Рим» имеет объективные основания. Наоборот, империи, сложившиеся к XIX в. в Европе, имели колониальный характер, их цивилизационные функции были весьма ограниченными. Борьба между империями за сферы влияния стала причиной двух кровопролитных мировых войн. Возникший после победы над фашизмом порядок был основан на равновесии двух сверхдержав, которые не прекращали борьбы за мировое господство. Крушение Советского Союза привело к нарушению сложившегося равновесия, и многополярный мир снова пришел в неустойчивое состояние. Процесс глобализации наталкивается на сопротивление государств и народов, стремящихся сохранить традиционный образ жизни. Это снова заставляет обратить внимание на цивилизационный процесс и искать новые формы взаимодействия, предполагающие сохранение самобытных культур.