Заслуга ордолиберализма в разработке теории социальной политики особенно заключается, пожалуй, в том, что он указал не только на общие причины социальной неудовлетворенности широких слоев населения, но и на двойственный характер этой неудовлетворенности. Вместе с другими социально-экономическими учениями, в том числе и с марксизмом, определяя причины этой неудовлетворенности и постоянного страха за завтрашний день, он указывает на разделение труда в невероятно сложном и необозримом для отдельного члена общества экономическом процессе индустриального общества,— в нем человек чувствует себя целиком зависящим от этого процесса, как и от других людей, его соучастников в этом процессе. Но в отличие от других теории ордолиберализм подчеркивает, что эта зависимость от общего характера производства угнетает человека не только и даже не в первую очередь экономически. В условиях современного высокоразвитого индустриального общества опасность оказаться на грани голодной смерти незначительна,— она и не является по существу центральной причиной боязни за «завтрашний день» и недовольства наличными условиями. Потому что депрессия или кризис, вызывающие, например, массовую безработицу, ведут не к одному материальному, но и к психическому унижению человека.
|
|
Такие явления разрушают старания и стремления человека в отношении планирования своей жизни и жизни своей семьи. Обесценивая или целиком поглощая сбережения, они как бы демонстрируют бессмысленность и бесцельность стараний отдельного члена общества по устройству своей жизни. Они унижают человеческое достоинство члена общества и тем, что, попадая в такое положение, он чувствует себя как бы «лишним», бесполезным человеком, без вины со своей стороны лишенным возможности применять свои силы и умение в общей деятельности. На своем опыте ощущая недостаток средств к жизни, вместе с тем он видит разбазаривание огромных творческих ресурсов, заложенных в каждом человеке и не находящих себе применения. И став как будто «лишним», человек это чувствует особенно болезненно.
В связи с этим ордолиберализм подчеркивает внеэкономическую сторону человеческой личности. Человек — свободная личность, политически он — равноправный член общества. Возможность потери им личной свободы особенно велика при попытках одностороннего решения экономической проблемы. Та «уверенность в завтрашнем дне», какую приносит с собой узурпация экономического (а тем самым и политического) процесса со стороны отдельных групп, и особенно при режиме тоталитарного государства, унижает человека не в меньшей, а в большей мере, чем даже безработица и необходимость существовать на иждивении.государства, получая от него пособие. Ибо человек — не только homo faber, но и одухотворенная личность — и политическая и личная свобода для нее не менее важна, чем материальная обеспеченность: свобода дает ему уверенность в себе и своем будущем.
|
|
Таким образом, решение социальной проблемы не.может быть односторонним. Социальное благополучие неразрывно связано с уверенностью людей в возможности занять в данном обществе место, соответствующее их способностям, и с наличием в этом обществе политической свободы. Никакая экономическая свобода не способна возместить утерю политической свободы, ибо, как показывает пример тоталитарных государств, они порабощают человека и политически, и экономически, ставя его в зависимость от пресловутой «воли коллектива», т. е. фактически от воли возглавляющих этот порядок групп. И только здоровая экономика в рамках правового государства, обеспечивающего всем максимум личной свободы и позволяющая каждому члену общества, посредством цен и рынка, определять возможности своего наиболее эффективного включения в общую деятельность, способна разрешать социальный вопрос.
Поэтому ордолиберализм по-новому ставит вопрос о государстве, в полном противоречии с отношением к государству классического либерализма. Государство для него—не «ночной сторож», как для классического либерализма, а активный участник экономической жизни. Но государство не «управляет» экономикой, как требуют этого социалистические учения: государство лишь строго следит за тем, чтобы никто из участников экономического процесса не нарушал установленного порядка...
Насколько эта задача сложна и насколько она подчас превышает силы и возможности демократического государства, убедительно показала западногерманская практика за последние тринадцать лет. Эта практика, ставшая и проверкой оправданности теории ордолибе-рализма, показала и степень возможности осуществления его представлений. На заре экономических реформ 1948 года эти вопросы, однако, перед инициаторами истинно революционной попытки претворения в жизнь теории ордолиберализма не стояли.
Борясь за осуществление своих реформ, Людвиг Эрхард думал прежде всего о том, как вывести страну из хозяйственного тупика, как оздоровить экономическую и общественную жизнь послевоенной Германии. Девять лет спустя, в 1957 году, свою политику в этом направлении он назвал политикой создания «благосостояния для всех» (так озаглавлена и его книга об итогах первого десятилетия «социального рыночного хозяйства»). Но анализ того, как претворялись на практике идеи ордолиберализма, в задачу данной статьи не входит.
В этой статье я хотел только в общих чертах показать, какие фактические и теоретические предпосылки играли существенную роль в возникновении «немецкого экономического чуда», на что опирались Людвиг Эрхард и его сотрудники в 1948 году в отношении как реальных условий, так и идейного вооружения, когда они приступали к своему эксперименту. Значение же этого эксперимента огромно: он существенным образом повлиял — и способен влиять и дальше—на развитие свободного мира, на укрепление его самосознания и на ход истории XX века.
«Мосты». № 8. 1961 г.
Цит. по: Диалог. 1991. № 18. С.59-71.
«ПЛАН МАРШАЛЛА»
Этот план был направлен на восстановление разрушенной войной экономики стран-участниц, но, став одним из инструментов «холодной войны», одновременно способствовал милитаризации и укреплению позиции американского капитала в экономике стран, получавших помощь.