2015-05-25
241
Я помню, как хохотали мы всей группой на одном из тренингов, когда достаточно взрослая уже женщина, что называется, сквозь смех и слезы, рассказывала нам, как ей «везет» на пьяниц.
— Это какой-то ужас, — говорила она. — Вот еду я домой после ночной смены, рано утром, вагон метро пустой, сидят всего несколько человек. Входит на остановке пьяный мужчина, идет по вагону. Мест пустых — хоть отбавляй, но, думаете — к кому он садится? Конечно, ко мне! Или: стою я на эскалаторе, спускаясь в метро, и слышу крик — сверху кубарем, падает пьяный мужчина, просто катится по ступенькам эскалатора… Думаете, у чьих ног он затормозит? — спрашивает женщина, и мы хохочем, потому что даже не нужно угадывать, у чьих ног ему «захочется» затормозить.
— У моих! — гордо заявляет женщина/ — Хотя он мог бы еще катиться и катиться дальше. Но как-то так получается, что именно у моих ног он перестает падать, и я начинаю его поднимать, и помогаю ему спуститься с эскалатора, а потом — дойти до дома, потому что — не бросишь же…
|
|
|
Мы хохочем. Хохочем при всей серьезности ситуации, — ведь для женщины это ее реальная, неприятная жизнь, — кому приятно общаться с пьяными? Но как же она может не общаться с ними, если сама живет в принятии самого факта, что они могут быть в ее жизни? Если помогает им, потому что — не бросишь же… Если чужой пьяный человек ей важнее, ценнее, чем она сама, ее настроение, ее время…
И обижаться здесь не на кого. Она сама творит свою жизнь такой, какой может творить, исходя из своих мыслей. И пока она мыслит так, как мыслит, пока ее отношение к себе, к ценности и чистоте своей жизни, к пьяным людям, как к возможным гостям в ее жизни, не изменится, — ничего не изменится и в ее реальной жизни. К ней так же будут тянуться пьяные.
И как важно — надеюсь, ты уже понимаешь это! — быть наполненными такими прекрасными, созидательными, чистыми позитивными мыслями, которые бы творили бы нашу жизнь прекрасной и чистой и привлекали бы в нашу жизнь достойных людей!
