Часть двадцатая. Директор Ченг и другие члены комиссии зашли в зал, приветствуя меня дружелюбно, и усаживаясь на свои места

Директор Ченг и другие члены комиссии зашли в зал, приветствуя меня дружелюбно, и усаживаясь на свои места. Я проверила свои записи, трижды проверила подсоединение своего ноут – бука к проектору и стала ждать, пока опоздавшие зайдут в концеренц – зал. Послышалось звяканье льда, когда члены комиссии стали разливать воду по своим стаканам. Коллеги разговаривали друг с другом вполголоса, и тишину зала прорезал лишь случайный громкий смех.

Коллеги.

Я никогда не чувствовала себя совершенно изолированной. Мистер Джулиан даже не удосужился появиться на презентации, чтобы поддержать меня. Большой сюрприз.

Этот конференц-зал был настолько похож на другой, что находится отсюда через семнадцать зданий. Рано утром я стояла у башни Ryan Media, молча благодаря каждого, кто сделал из меня ту, кем я являюсь. И затем я ушла, считая количество зданий и пытаясь проигнорировать поселившуяся в груди боль, зная, что Беннетт не будет присутствовать на моей презентации, такой мужественный, теребящий свои запонки, сверля взглядом мой спокойный вид.

Я скучала по своему проекту. Я скучала по своим коллегам. Я скучала по жестким и требовательным стандартам Беннетта. Но больше всего я скуачала по тому мужчине, которым он стал для меня. Я ненавидела свои чувства к Беннету, что выбрала его из всех. Но осталась ни с чем.

В дверь постучала ассистентка и просунула свою голову, приковывая мое внимание к себе. Мистеру Ченгу она сказала: “Мне нужно, чтобы Хлои сначала подписала несколько форм. Мы скоро вернемся”.

Не задавая вопросов, я вышла вслед за ней, с трясущимися руками, и с огромным желанием, чтобы моя нервозность исчезла. Ты можешь это сделать, Хлои. Это двадцать жалких слайдов с описанием обычного пятикомпонентного маркетингового проекта для местной компании по производству корма для животных. Проще простого.

Я просто должна через это пройти, а потом я смогу свалить из Чикаго и начать жизнь сначала за сотни миль отсюда. Впервые с момента моего переезда в этот город, он стал казаться мне совсем чужим.

Тем не менее, я ждала, что эта мысль об отъезде из Чикаго станет казаться правильным решением.

Вместо того, чтобы остановиться у ассистентского стола, мы прошли дальше по коридору в сторону другого конференц – зала. Ассистентка открыла дверь, жестом пропуская меня внутрь. Но когда я зашла, она не последовала за мной, вместо этого, она закрыла дверь, оставив меня одну.

Или не одну.

Она оставила меня с Беннеттом.

Я почувстваовала, как подскочил мой желудок, а в груди образовалась пустота. Он стоял у оконной стены в дальней стороне зала, в сером костюме и темно – лиловом галстуке, что я дарила ему на Рождество, и с толстой папкой в руках.

“Привет”. Его голос прозвучал кратко.

Я сглотнула, глядя на стену, и умоляя себя сдерживать свои эмоции.

Жизнь без Беннетта была адом. Несчетное количество раз я представляла себе, как я возвращаюсь в Ryan Media, или то, как он заходит в мой малюсенький кабинет в стиле старого фильма Офицер и Джентльмен, или как он появляется у двери моей квартиры с пакетом La Perla в его длиных дразнящих пальцах.

Но я никак не ожидала что он будет здесь, и от того, что я не видела его так долго, одно его простое слово почти сломало меня. Я скучала по его голосу, его сарказму, его губам, и его рукам. Я скучала по тому, как он смотрел на меня, как ждал от меня первого шага, по тому, как он рассказал мне, что начал любить меня.

Беннетт был здесь. И он выглядел ужасно.

Он похудел, и несмотря на то, что он был аккуратно одет и гладко выбрит, на его высокой фигуре одежда практически висела. Он выглядел так, как будто не спал неделями. Мне было знакомо это чувство. Под глазами залегли темные круги, пропала его фирменная ухмылка. На своем месте лишь поджатые ровной полоской губы. Огонь, который как я думала, всегда излучали его глаза, уже практически погас.

“Что ты здесь делаешь?”- спросила я.

Он поднял руку и пробежал пальцами по волосам, полностью разрушая жалкую попытку привести свои волосы в божеский вид, и мое сердце затрепетало при виде привычного беспорядка. “Я здесь для того, чтобы сказать, что ты настоящая идиотка, раз решила уйти из Ryan Media”.

Моя челюсть олтвалилась от его тона и знакомый поток адреналина выплеснулся в мои вены. “Я была идиоткой во многих вещах. Спасибо, что пришел. Веселое воссоединение”. Я повернулась, чтобы уйти.

“Подожди”,- сказал он низким, требовательным голосом. Старые инстинкты напомнили о себе и я остановилась, снова поворачиваясь к нему. Он сделал несколько шагов ко мне. “Мы оба были идиотами, Хлои”.

“В этом мы сходимся. Ты был прав, когда сказал, что усердно обучал меня. Своему идиотизму я научилась у самого большого идиота в мире. А всем хорошим вещам я обучилась у твоего отца”.

Эти слова, видимо, достигли цели и он поморщился, делая шаг назад. Последние несколько недель, меня одолевало огромное количество эмоций: море злости, капля сожаления, постоянное чувство вины и нескончаемая гордость за то, что я все сделала правильно, но я поняла, что слова, которые я только что произнесла были нечестными, и сразу же пожалела о них. Он обучал меня, даже когда это было не совсем очевидно, и вот за это я ему что – то должна.

И пока я стояла с ним в глухом зале, среди рождающейся и распространяющейся, словно снежный ком, тишине, я осознала, чего я не понимала все это время: это он давал мне возможность работать с самыми важными проектами. Это он брал меня с собой на каждую встречу. Это он заставлял меня писать критические отчеты, делать сложные звонки, иметь дело с самыми конфиденциальными финансовыми документами.

Он наставлял меня – и это для него много значило.

Я сглотнула. “Я не это имела в виду”.

“Я знаю. Я вижу это по твоему лицу”. Он провел пальцем во своим губам. “Хотя, это отчасти правда. Я не заслуживаю твоего хорошего отношения. Но полагаю, что будучи эгоистом, я бы хотел его немного получить. Но еще и потому, что я нахожу тебя искренне вдохновляющей”.

Комок, образовавшийся в моем горле стал расти как внутрь, так и наружу, перекрывая мое дыхание, и давя сверху на мой желудок. Я потянулась к ближайшему ко мне стулу, повторяя: “Для чего ты пришел, Беннетт?”

“Для того, чтобы сказать, что если ты облажаешься, я лично прослежу за тем, чтобы ты никогда больше не устроилась ни в одну из пятисот крупнейших мировых компаний”.

Это было не то, что я ожидала, и я почувствовала, как во мне снова закипела злость, горячая и свежая. “Я не облажаюсь, ты, придурок. Я подготовилась”.

“Я говорю не об этом. Здесь твои слайды по Пападакис, а здесь раздаточный материал,- он поднял флешку и папку,- и если ты не представишь эту презентацию комиссии, я надеру твой зад”.

Не было ни самоуверенной ухмылки, ни умышленной игры слов. Но за тем, что он сказал, послышалось что – то другое.

Мы. Это были мы.

“Что бы у тебя ни было, это не мое”. Я махнула в сторону флешки. “Я не готовила слайды по Пападакис. Я ушла, не успев собрать их воедино”.

Он кивнул, как будто до меня совершенно не доходило. “К тому моменту, как ты ушла, контракты уже были составлены в черновой вариант. Я объединил слайды с твоей работы. И сегодня, ты представишь именно это, а не какой – то хренов корм для домашних животных”.

Это было так унизительно, что он бросал мне это в лицо, и я сделала шаг к нему. “Черт тебя побери, Беннетт. Я работала как сумасшедшая на тебя, и я работала как сумасшедшая на Джулиана. И я буду работать как сумасшедшая там, куда устроюсь после, и неважно, будет ли это продажа корма для животных, или работа с милионными компаниями, но хрена с два ты думаешь, что можешь заявляться сюда с указаниями о том, как мне строить мою карьеру. Ты меня не контролируешь”.

Он подошел ближе. “Я и не хочу тебя контролировать”.

“Чушь”.

“Я хочу помочь”.

“Мне не нужна твоя помощь”.

“Нет, Хлои, нужна. Возьми это. Это твоя работа”. Он был достаточно близко, чтобы потянуться и дотронуться до него, и он сделал еще один шаг. Теперь уже достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его тела, и запах его мыла и его кожи, смешавшийся в такой знакомый аромат. “Пожалуйста. Ты это заслужила. Это больше впечатлит членов комиссии”.

Месяц назад я просто мечтала о том, чтобы представить этот проект. Он стал моей жизнью на несколько месяцев. Это было мое. Я почувствовала, как на моих глаза навернулись слезы и попыталась их сдержать.

“Я не хочу быть тебе обязанной”.

“Это не одолжение. Я просто расплачиваюсь за свои промахи. Я признаю, что все испортил. И признаю, что у тебя один из самых острых умов в бизнесе, которые я когда – либо встречал”. Его взгляд смягчился, а его рука потянулась, чтобы смахнуть прядь волос с моего плеча. “Ты не будешь мне обязанной. Если только ты не хочешь этого... в совершенном ином смысле”.

“Я не думаю, что смогу снова работать на тебя ”,- сказала я, еле выговаривая слова из – за того, как сдавило мое горло. Мне потребовалось собрать каждую каплю самообладания, чтобы не потянуться и не дотронуться до него.

“Я говорю не об этом. А о том, что я облажался как босс ”. Он нервно сглотнул и сделал глубокий вдох. “И я действительно облажался как твой возлюбленный. Мне нужно, чтобы ты взяла эти слайды”,- сказал он, протягивая мне флешку. “И мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне”.

Я уставилась на него. “Мне нужно вернуться к комиссии”.

“Нет, не нужно. Они задержатся”. Он посмотрел на свои часы. “Примерно, минуту назад, Генри позвонил Ченгу с каким – то бредовым разговором для того, чтобы я смог поговорить с тобой, и сказать, что А – ты идиотка, и Б – мне нужно, чтобы ты дала мне еще один шанс”.

Улыбка тронула уголки моих губ, и я прикусила щеку с внутренней стороны, чтобы сдержать ее. Глаза Беннетта вспыхнули победным огнем.

“Я благодарна тебе за то, что ты здесь делаешь”,- сказала я осторожно. “Я усердно работала над этим проектом, и чувствую, что он мой. Если ты не возражаешь, я бы хотела, чтобы комиссия увидела детали по Пападакис в раздаточных материалах, которые ты принес. Но я все же представлю проект Сандерс”.

Он обдумал это, изучая мое лицо. Его челюсть сжалась – красноречивый признак его нетерпения. “Ладно. Изложи мне его прямо сейчас. Докажи, что ты не идешь туда на самоубийство”.

Выпрямляясь, я начала: “Эту кампанию представляют на шоу Шеф–повар. Но в каждом выпуске или рекламе, будет показываться отдельный ингредиент, и у них будет задание изготовить высококлассную еду для домашних животных”.

Беннетт прикрыл глаза, но искренне улыбнулся. “Это умно, Хлои”.

Я просияла от его искренности, пытаясь запомнить этот момент.

“Не совсем, это была шутка. Ингредиенты Сандерса просты: это хорошее мясо. Простые зерна. Собакам все равно, какого качества их еда. Они хотят мяса. Или кости. Они это любят. Мой папа каждый день давал своим собакам корм с коричневым рисом и ростками пшеницы. Я не шучу. А в качестве особенного подарка на день рождения, он приносил им дешевую мясную кость. Это владельцы беспокоятся о наличии всякой зелени, коричневого риса и прочей чепухи. А не собаки”.

Его улыбка стала шире.

“Мы сами развлекаемся тем, что балуем своих любимцев, и холим ту часть себя, которая обращается с собаками, как с членами семьи. Сандерс – это чисто мясная пища, которой можно кормить их каждый день. Собачьи “судьи” выберут рецепт Сандерс”.

“Ты это сделала”.

“Кампанию? В этом и суть”.

“Да, но я знал, что ты с этим справишься. В смысле, как ты это излагаешь. Ты меня привлекла, захватила все мое внимание”.

Я рассмеялась, зная, какими бывают комплименты Беннетта. “Спасибо”.

“Вернись ко мне, Хлои. Скажи мне прямо сейчас, что вернешься”.

Из меня вырвался громкий смех, и я стала растирать ладонями свое лицо. “Всегда такой властный подонок”.

“Хочешь притвориться, что не скучала по мне? Знаешь, ты тоже выглядишь не особо. Джулия позвонила мне вчера вечером, как раз тогда, когда я объединял слайды...”

Я уставилась на него в изумлении. “Тебе звонила Джулия?”

“... и расссказала мне, что тебе плохо, и что я должен собрать все свое дерьмо, и найти тебя. Я ответил ей, что как раз этим и занимаюсь. Я все равно собирался это сделать, но ее звонок лишь упростил мой приход сюда для того, чтобы умолять тебя”.

“Ты даже знаешь, как умолять?”- спросила я, уже открыто улыбаясь.

Беннетт облизнул свои губы, опуская свой взгляд на мои рот. “Возможно, нет. Хочешь мне продемонстрировать?”

“Ну попробуй. Покажи мне свою лучшую попытку”.

“При всем моем уважении, мисс Миллз, я собираюсь заставить вас для этого отсосать”.

“Если только ты станешь умолять”.

Его глаза расширились, и не успел он произнести и слова, как я взяла папку с проектом из его рук и вышла из зала.

Я зашла в конференц – зал с Беннеттом, наступающим мне на пятки. С нашим появлением бормочущие голоса сразу же прекратились.

Я передала директору Ченгу папку, и он стал тщательно просматривать материал по слайдам Пападакис. Он улыбнулся. “Все – таки, как вы умудрились закончить сразу два проекта?”

Я, запинаясь, осилила несколько звуков, совершенно не подготовленная к вопросу.

“Она расторопная”,- сказал Беннетт, обходя меня и занимая место за столом. “Когда она подготовила проект Пападакис, мы предложили ей пройти краткую интернатуру где – нибудь еще до того, как она получит свою степень. В конечном итоге, мы надеемся, что она останется в Ryan Media на обозримое будущее”.

Я пожала плечами, чтобы скрыть свой шок. О чем он, мать его, говорит?

“Фантастика”,- сказал пожилой мужчина в конце стола. “Для Пападакис?”

Беннетт кивнул. “Работа под руководством моего отца. Ему необходим кто – то, владеющий этим вопросом, и в то же время, работающий с нами уже долгое время. Хлои стала очевидным выбором, если только она примет предложение”.

Я проглотила порядка пяти тысяч разных реакций. Первоначальной было раздражение за то, что он выложил это перед всей комиссией. Но, погружаясь глубже в услышанное, я почувствовала благодарность, волнение и гордость. Но Беннетту я все равно наваляю хороших пиздюлей, как только закончу свою защиту.

“Ну, давайте тогда начинать”,- сказал Ченг, откидываясь на спинку стула.

Я взяла лазерную линейку и прошла в начало зала, чувствуя, как будто полы превратились в желе. Сидя через два места от председателя комиссии, Беннетт прочистил горло, приковывая тем самым мое внимание к себе.

Об этом мне тоже надо у него спросить. Потому что я абсолютно уверена, что до того, как я начала свою презентацию, он губами произнес “Я люблю тебя”.

Хитрый Подонок.

Они сказали, что моя презентация будет размещена на брошюрах, веб - сайте, и на информационных бюллетенях компании.

Они дали мне подписать кучу бумаг, попозировать фотографам и пожать множество рук.

Она даже предложили мне работу в JT Miller.

“Она занята”,- сказал Беннетт, оттаскивая меня в сторону. Он молча смотрел на меня, пока все, в конце концов, не покинули конференц – зал.

“Да, кстати”,- начала я, стараясь звучать сердито. Я все еще пребывала на безумной высоте от презентации, обсуждения, да от всего дня. И Беннетт, сокращавший расстояние между нами, совсем не способствовал моему успокоению.

“Пожалуйста, не говори нет. Я как – бы украл предложение отца. Он собирается позвонить тебе сегодня вечером”.

“Он на самом деле хочет предложить мне работу?”

“Ты примешь предложение?”

Я пожала плечами, чувствуя головокружение. “Кто знает? Прямо сейчас я только хочу праздновать”.

“Ты была восхитительна”. Он наклонился и поцеловал меня в щеку.

“Спасибо. Это лучшее, что было у меня за последние несколько недель”.

“Раздаточные материалы были отличные, я прав?”

Я закатила глаза. “Да, но ты допустил одну критическую ошибку”.

Его лицо вытянулось. “Какую?”

“Ты признался, что знаешь, как работать в Power Point”.

Смеясь, он забрал у меня сумку от ноут – бука, и положил ее на стул позади себя, подходя ближе с порочной улыбкой. “Я готовил презентации для моего босса. Я, конечно же, тоже когда – то был стажером”.

По всему моему телу побежали мурашки. “А твой босс кричал?”

“Случалось”. Он провел своим пальцем вверх по моей руке.

“Критиковал твой почерк?”

“Постоянно”. Он наклонился и поцеловал уголок моего рта.

“А твой босс целовал тебя?”

“Ну, мой отец всегда больше любил пожимать руки”.

Я рассмеялась, ныряя своими руками под его пиджак так, что теперь я могла его обнять. “Ну, я больше не твой стажер”.

“Нет, теперь ты моя коллега”.

Я замурлыкала от удовольствия, эти слова.

“И моя любимая?”

“Да”. Мой голос задрожал от одного слога, и я полностью осознала значение выражения ‘вздохнуть с облегчением’. Я знала, что Беннетт чувствовал биение моего сердца рядом с его.

Он прикусил мочку моего уха. “Мне нужно придумать новые оправдания тому, когда я буду затаскивать тебя в конференц – зал и раздевать у окна”.

Кровь в моих венах стала закипать и густеть. “Однако, тебе не нужны оправдания, чтобы отвезти меня домой”.

Беннетт проложил дорожку из поцелуев на моей щеке и оставил один легкий поцелуй на губах. “Хлои?”

“Да, Беннетт?”

“Весь этот флирт, конечно, хорошо, но я серьезно говорю, что не могу тебе позволить снова уйти. Это почти сломало меня”.

Мои ребра, казалось, сжались так, что выдавили весь воздух их моих легких.“Я и не думаю, что смогу. Я тоже больше не хочу от тебя уходить”.

“Но тебе нужно дать мне шанс исправиться, если я что – то испорчу. Ты знаешь, что иногда я могу быть подонком”.

“Иногда?”

Рыча, он прошептал: “А еще я рву трусики”.

Я смахнула вьющуюся прядь с его лба. “И хранишь их. Не забудь об этой отвратительной привычке”.

“Но я люблю тебя”,- сказал он, глядя на меня широко открытыми глазами. “И я уже знаю по имени почти весь персонал в La Perla. Когда ты ушла, я много раз туда наведывался Вдобавок, у меня авторитет самого лучшего секс – партнера в твоей жизни. Так что, надеюсь, эти доводы перевесят все плохое”.

“Идет. По рукам”. Я притянула его к себе. “Иди сюда”. Я заскользила своими губами по его, прикусывая его нижнюю губу. Сжимая в кулаках лацканы его пиджака, я повернулась, прижала его к окну, и встала на носочки так близко, насколько могла.

“Как только ты защитила диплом, ты стала такая требовательная”.

“Заткнись и поцелуй меня”,- рассмеялась я в его рот.

“Да босс”.