Двадцать пятое сентября. Леди в доме

Итан Уэйт, ты можешь принести мне сладкого чая? – позвала тетя Мерси из гостиной.

Тетя Грейс ничуть не смутилась. "Итан, не приноси ей сладкого чая. Если она выпьет больше, то будет бегать в уборную".

"Итан, не слушай ты Грейс, у нее нечистоплотность в милю длиной и в десять уборных шириной."

Я посмотрел на Лену, которая держала пластиковый кувшин сладкого чая в руке. "Было ли это да или нет?"

Asa захлопнула дверь и протянула руку за кувшином. "Разве у вас двоих нет домашней работы?" Лена приподняла бровь и улыбнулась с облегчением. С тех пор, как тетя Прю уехала в Округ помощи, а сестры переехали к нам, я чувствовал, что не оставался наедине с Леной несколько недель.

Я взял руку Лены и притянул ее к кухонной двери.

Ты готова убежать от этого?

Я готова.

Мы бросились в холл так быстро, как только могли, и так же по лестнице. Тетя Грейс была распакована на диване, ее пальцы продеты через отверстия в ее любимом вязаном пледе, в нем было около десяти различных оттенков коричневого. Он подходил к нашей гостиной отлично, сейчас когда в ней были сложены от пола до потолка коричневые картонные коробки, полные всего, что сестры заставили папу и меня тащить из своего дома на прошлой неделе.

Им не было достаточно тех вещей, которые на самом деле уцелели: почти все, от тети Грейс и спальни тети Мерси, медная пепельница, которую использовали (и никогда не чистили) все пять мужей тети Прю, четыре ложки из Южной коллекции тети Грейс, и деревянную стойку, стопка пыльных фотоальбомов, два не подходящих друг к другу стула, пластиковый фавн с их двора, и сотни не раскрытых мини‑банок с джемом, что они стащили из "Завтрак и выпечка у Милли". Но тех вещей, что выжили было не достаточно. Они держали нас под каблуком, пока мы не принесли и сломанные вещи, тоже.

Большинство из них оставалось в коробках, но тетя Грейс настояла на том, что украшение поможет облегчить их страдания, так что Эмма позволила расставить некоторые из их вещей по всему дому. Что послужило тому, что Харлон Джеймс 1, Харлон Джеймс 2 и Харлон Джеймс3 – все сохраненные благодаря, как называла его тетя Пру деликатному искусству южной таксидермии – пялились на меня прямо сейчас. Харлон Джеймс 1 сидел, Харлон Джеймс 2 стоял и Харлон Джеймс 3 спал. Но именно спящий Харлон Джеймс действительно меня напрягал; тетя Грейс держала его рядом с диваном, и так или иначе кто‑нибудь ушибал об него ногу, каждый раз когда проходил мимо.

Могло быть и хуже, Итан: он мог бы быть на диване

Тетя Мерси дулась в своем кресле качалке перед телевизором, явно взволнованная тем, что проиграла утром битву за диван. Мой папа сидел рядом с ней, читая газету. "Как вы дети сегодня? Рад тебя видеть, Лена." – его лицо говорило: выбирайтесь, пока еще можете.

Лена улыбнулась ему. "И я вас, мистер Уэйт"

Он периодически брал выходные, когда мог, чтобы удерживать Эмму от сумасшествия.

Тетя Мерси вцепилась в пульт, несмотря на то, что телевизор не был включен, и помахала мне.

– Где вы два голубка думаете отдохнуть?

Вверх по лестнице, Ли

– Итан, не говори, что ты думаешь увести молодую леди наверх. Это будет не пристойно.

Тетя Мерси кликнула пультом на меня, как если бы она могла поставить меня на паузу, перед тем как я поднимусь в свою комнату. Она посмотрела на Лену:

Вы держите ваши милые маленькие ягодицы подальше от комнат мальчиков, Цыпочка

– Мерси Линн!

– Грейс Энн!

– Я не хочу слышать такие грязные разговорчики от тебя

Что, ягодицы? Ягодицы ягодицы ягодицы!

– Итан! Уведи меня отсюда.

– Не останавливайся

Тетя Грейс фыркнула.

– Конечно он не берет ее на верх. Его папа перевернулся бы в гробу.

– Я здесь. – мой папа помахал ей.

– Его мама – поправилась тетя Мерси

Тетя Грейс помахала своим платком, будто он был приклеен к ее руке.

– Мерси Линн, ты должно быть стареешь, вот что я сказала

– Ты конечно же нет. Я слышу тебя ясно как звон, моим хорошим ухом. Ты сказала его папа…

Тетя Грейс отбросила шаль в сторону.

– Ты не можешь слышать звон, если он раздается сзади и кусает тебя в сладк….

– Сладкий чай, дамы? – Эмма появилась с подносом как раз во время. Лена и я проскользнули по ступенькам вверх, как раз когда Эмма загородила обзор из гостиной.

Сестры не ушли в прошлое, даже без тети Пру. И прошли дни, между их переселением в наш дом и собиранием всего, что осталось от их дома, мой папа Эмма и я только и делали, что усердно прислуживали им с тех пор как они въехали.

Лена исчезла в моей комнате и я закрыл за собой дверь. Я скользнул руками вокруг ее талии и она положила свою голову на меня.

– Я скучала

– Я знаю, Цыпочка.

Она игриво ударила меня.

– Не закрывай эту дверь, Итан Уэйт! – я не мог сказать чей это был голос тети Грейс, или тети Мерси, но это было не важно. В этом случае они были в полном согласии.

– В этом мире больше цыплят, чем людей, и это точно как то что сейчас лето, не случайность!

Лена улыбнулась, и потянувшись за мной, толкнула дверь чтобы она открылась

Я застонал. "Не делай этого"

Лена дотронулась до моей губы,

– Когда в последний раз Сестры поднимались по ступенькам?

Я наклонился ближе к ней, так, что наши лбы коснулись. Мой пульс начал учащаться в ту же секунду.

– Теперь, когда ты упомянула это, Эмма собирается лить сладкий чай пока этот кувшин не иссякнет.

Я подхватил Лену, и понес ее на мою кровать, точнее матрац на полу, благодаря Линку. Я опустился рядом с ней, специально игнорируя мое разбитое окно, открытую дверь, или то что осталось от моей кровати

Были только мы вдвоем. Она смотрела на меня, один глаз зеленый, один золотой, черные локоны распались вокруг ее головы как черный нимб.

– Я люблю тебя Итан Уэйт

Я облокотился на локоть и посмотрел вниз на нее.

– Мне говорили, что я очень привлекательный

Лена засмеялась,

– Кто тебе это говорил?

– Многие девушки

Её глаза затуманились на секунду, " Да? Например?"

– Моя мама, моя тетя Каролина, и Эмма, – я ткнул ее в ребра и она начала извиваться, хихикая в мою рубашку, – Я люблю тебя, Ли

– Тебе лучше. Потому что я не знаю что я буду делать без тебя, – ее голос был хриплым и честным, как когда либо я слышал

– Нет меня без тебя Лена – я нагнулся и поцеловал ее, опуская себя пока мое тело идеально не подошло к её, как будто мы были созданы чтобы быть вместе. Потому что мы были вместе – независимо от того что вселенная или мой пульс могли сказать на это. Я мог чувствовать как энергия просачивается из меня, но это заставило мой рот искать ее снова.

Лена отстранилась перед тем как мое сердце опасно стукнуло

– Я думаю нам лучше прекратить, Итан

Я вздохнул и перекатился на спину рядом с ней, моя рука все еще запутана в ее волосах

– Мы даже не начинали

– Пока мы не выясним почему становится хуже – более интенсивно между нами – мы должны быть осторожнее

Я схватил ее за талию

– Что если я скажу что мне все равно?

– Не говори так, ты знаешь я права, я не хочу случайно сжечь и тебя тоже

– Не знаю, по‑моему оно того стоит

Она ударила меня по руке, и я улыбнулся глядя в потолок. Я знал что она права, единственные люди, чьи силы были под контролем – это Инкубы. Равенвуд был в беспорядке и так было со всеми в нем

Но от этого не становилось лучше. Я нуждался в прикосновении к ней, так же как я нуждался в воздухе

Я услышал мяуканье. Люсиль свернулась внизу моего матраца. С тех пор как она потеряла свою постель из‑за Харлон Джеймса IV, она взялась за мою. Мой отец бросился обратно из Чарльстона в ночь смерча, и он нашел собаку тети Пру на следующий день, съежившись в углу, во дворе детского сада. После того как Харлон Джеймс прибыл в наш дом, он не сильно отличался от Сестёр. Он вел себя как дома в постели Люсиль. Ел курицу Люсиль с ее фарфоровой тарелки. Даже царапал кошачье место Люсиль.

– О, да ладно, Люсиль, ты прожила с ними дольше чем я, – но это не имело значения, как только Сестры стали жить с нами – Люсиль стала жить со мной.

Лена быстро поцеловала меня в щеку и перегнулась через кровать, чтобы порыться в своей сумке, откуда выскользнула старая копия "Великих надежд" – я сразу узнал ее

– Что это?

Лена подняла ее, избегая смотреть мне в глаза, – " Это называется книга." Она знала, о чем на самом деле я ее спрашивал.

– Это ее ты нашла в коробке Сарафины? – я уже знал что это было так

– Итан, это просто книга, я читаю многие из них

– Не просто книга, Ли, что происходит?

Лена поколебалась, затем пролистала рваные страницы. Когда она нашла страницу с загнутыми уголками, она начала читать: «И я могу смотреть на нее без сострадания, видя ее наказания, в руинах, которых она была, в глубокой непригодности для этой Земли, на которой она была помещена …." Лена смотрела в книгу, как если бы ответы внутри, только она могла видеть. "Этот отрывок был подчеркнут."

Я знаю, Лене было любопытно узнать о ее матери не‑Сарафине, но женщина которую мы видели в видении, та, которая держала Лену на руках. Может Лена верила в то что книга, или металлическая коробка ее матери держали в себе ответы. Но какая разница что было подчеркнуто в старой копии книги Дикенса.

Ничего в той коробке не говорило о крови на руках Сарафины.

Я достал и схватил книжку: "Дай мне " Перед тем как Лена смогла сказать хоть слово, моя спальня померкла‑

Начал лить дождь, как если бы небо пыталось подстроится к слезам Сарафины. К тому времени как она достигла дома Ида, она промокла насквозь

Она поднялась на белую шпалеру под окном Джона и сомневалась. Она достала очки, которые украла в Winn Dixie, из кармана и одела их перед тем как постучаться слегка по стеклу.

Слишком много вопросов замешались в ее голове. Что она собирается рассказать Джону? Как она могла ему объяснить, что она все еще тот же человек? Будет ли светлый маг все еще любить ее теперь, когда она стала … этим?

"Изабель?" Джон был в полусне, его темные глаза смотрели на нее. "Что ты там делаешь?" Он схватил ее за руку, прежде чем она успела ответить, и потянул ее внутрь.

– Я… мне надо было увидеть тебя

Джон потянулся к лампе на столе.

Сарафина схватила его за руку. "Не надо. Оставь ее выключенной. Ты разбудишь родителей".

Он посмотрел на нее ближе, его глаза адаптировались к темноте. "Что‑то случилось? Ты пострадала? "

Она была за пределами боли, за пределами надежды, и не было никакого способа подготовить Джона к тому, что она собиралась сказать ему. Он знал о ее семье и проклятие. Но Сарафина никогда не говорила Джону настоящую дату ее дня рождения. Она подделала дату, которая была еще через несколько месяцев, так что он бы не стал беспокоиться. Он не знал, что сегодня была ее Шестнадцатая Луна – ночь, которую она боялась так долго, сколько себя помнила.

– Я не хочу говорить тебе. – Голос Сарафины запнулся, когда она попыталась подавить слезы.

Джон потянул ее к себе на руки, положив подбородок ей на голову.

– Ты такая холодная. – Он потер своими руками по ее рукам. – Я люблю тебя, ты можешь рассказать мне все что угодно.

– Не это, – прошептала она, – Все разрушено

Сарафина думала обо всех их планах. Переход в колледж вместе, Джон в следующем году и Сарафина через год. Джон собирался учиться на инженера, и она планировала специализацию в литературе. Она всегда хотела быть писателем. После того как они закончили бы образование, они поженились бы.

Теперь не было смысла думать об этом, ничему из этого не суждено было исполниться

Джон сжал ее крепче, "Изабель, ты пугаешь меня. Ничего не может разрушить то что есть у нас"

Сарафина оттолкнула его и сняла очки, демонстрируя золотые глаза темного Мага: "Ты в этом уверен?"

Секунду Джон пялился, "Что произошло, я не понимаю?"

Она потрясла головой, слезы прожигали кожу на ее ледяных щеках. "Это был мой день рождения. Я никогда не говорила тебе, потому что была уверена, что стану светлой. И не хотела чтобы ты беспокоился, но в полночь…"

Сарафина не могла закончить. Он знал, что она собиралась сказать, он видел это в ее глазах

– Это наверняка ошибка, – она обращалась как к Джону так и к себе, – я все еще тот же человек. Говорят, что будешь чувствовать себя по другому, когда тебя выберет Тьма: ты забудешь о людях, которые тебе дороги, но я не забыла, и никогда не забуду

– Я думаю, что это происходит постепенно …., – голос Джона затих.

– Я могу бороться с этим! Я не хочу быть темной, клянусь.

Это было слишком много: ее мать отвернулась от нее, ее сестра зовущая ее, потерять Джона.

Сарафина не могла вынести больше горя. Она сломалась, осела всем телом на пол.

Джон опустился на колени рядом с ней, заключая ее в свои объятия. "Ты не Темная. Мне все равно, какого цвета твои глаза".

– Никто не верит в это. Моя мать даже не пустила меня в дом, – Сарафина задохнулась

Джон поднял ее. "Тогда мы уедем сегодня вечером." Он схватил рюкзак и начал запихивать в нее одежду.

– Куда мы поедем?

“Я не знаю. Мы найдем куда. ” Джон застегнул сумку и взял ее лицо в свои руки, смотря в золотые глаза.

“Это не имеет значения. Пока мы вместе.”

~~*~~***~~*~~

Мы снова оказались в моей спальне, в яркий полдень. Видение исчезло, унося девушку, у которой не было ничего общего с Сарафиной. Книга упала на пол

Лицо Лены было в слезах, и на секунду, она выглядела в точности как девушка в видении.

– Джон Ид, был моим отцом

– Ты уверена?

Она кивнула, вытирая лицо руками.

– Я никогда не видела его фотографию, но бабушка сказал мне его имя. Он казался таким реальным, будто был еще жив. И они действительно выглядели влюбленными.

Она протянула руку, чтобы поднять книгу, где она упала, открытая обложкой кверху, заломы на ее корешке доказывали как много раз она была прочитана.

– Не трогай ее, Ли

Лена подняла ее, "Итан, я читала ее, и так не случалось ни разу. Я думаю, что сейчас это произошло потому, что мы дотронулись до нее одновременно."

Она открыла книгу снова и я мог видеть темные линии, где кто‑то подчеркнул предложения и обвел фразы. Лена заметила, как я пытался читать через плечо.

– Вся книга так, размечена как карта. Хотела бы я знать куда она приведет

– Ты знаешь куда она ведет. – мы оба знали – к Абрахаму и темному огню, к Великому Рубежу тьме и к смерти

Лена не отрывала глаз от книги.

– Эта строчка – моя любимая: " Я изогнута и сломана, надеюсь, в лучшую форму.

Мы оба были изогнуты и сломаны Сарафиной.

Стала ли результатом этого лучшая форма? Стал ли я лучше после всего этого? Стала ли Лена?

Я думал о тете Пру, лежащей на больничной койке, о Мэриэн, перебирающей коробки сожженных книг, обугленные документы и размытые фотографии. Работа ее жизни разрушена.

Что если людей, которых мы любим, будут сгибать, пока не сломают и не оставят без формы вообще?

Я должен найти Джона Брида, прежде чем все будут настолько сломлены чтобы их можно было собрать обратно.