Двадцать первое декабря. Простой английский

Я постучал в дверь и стал ждать в кругу бледно‑желтого света крыльца. Я смотрела на дверь, перетаптываясь на месте, мои руки застряли в моих карманах. Желая чтоб меня там не было. Желая чтоб мое сердце перестало стучаться.

Она думала, что я сошел с ума.

А почему бы не она? Я уже начал думать про себе.

Я увидел халат, а затем пушистые тапочки и стеклянный глаз.

"Итан? Что ты там делаешь? Ты с Митчеллом?" Миссис Инглиш выглянула наружу, приглаживая бигуди так, будто был способ сделать их более привлекательными.

"Нет, мэм."

Она была разочарована и переключился на голос, который использует в классе. "У тебя появилась какая‑то идея, чтобы приходить в такое позднее время?"

Уже было девять.

"Можно я зайду на минутку? Мне действительно нужно поговорить с вами."

Хорошо, что не ты. И не ты, точно.

"Сейчас?"

"Это займет всего минуту. Речь идет о The Crucible (Суровом испытание)

Только не о том, которое вы нам преподавали в школе.

Это наконец заполучило ее, так как я и знал, что это случится.

Я следовал за ней в гостиную уже во второй раз, чего она не помнила. Коллекция керамических статуэток над камином на полке были снова выстроены идеально, как будто ничего с ними не случилось. Только дешевая распродажа была небрежно установлена. Но этого уже не было. Я думаю, что некоторые вещи были слишком сломаны, чтобы их устанавливать.

"Присаживайся, пожалуйста, Итан."

Я автоматически сел в цветастое кресло, а затем встал, потому что не было больше где сесть в этой крошечной комнате. Сын Гатлина не будет сидеть в то время, как дама стоит. "Я в порядке, постою. Вы присаживайтесь, мэм".

Миссис Енглиш поправила очки, когда садилась. " Ну, наверное, мне придется говорить первой."

Теперь в любое время. Принялась за меня (?).

"Итан? Ты хочешь мне что‑то сказать в частности, о Crucible(Суровом испытание)? "

Я откашлялся. "Это может звучать своего рода странно, но мне нужно с вами поговорить".

"Я слушаю".

Не думай об этом. Скажи словами. Она услышит тебя так или иначе.

"Да, хорошо. Это своего рода вещь. Я не должен разговаривать с Вами. Но я должен поговорить – Вы знаете. Только Вы не знаете. Другая Вы.”

"Простите?"

"Лилум. Мэм".

“Прежде всего, это произноситься – Лилиан, но не думаю, что вам уместно называть меня моим именем.” Она колебалась. “Это должно быть странно, но моя дружба с Вашим отцом – ”

У меня не было времени для этого. “Королева Демонов? Она там?”

"Прошу прощения!"

Не останавливайся.

"Колесо судьбы? Бесконечная река? Вы меня слышите? "

Г‑жа Инглиш встала. Ее лицо было красным, и она была рассержена больше, чем я когда‑либо видел. "Вы под наркотиками? Это своего рода шутка? "

Я в отчаянье оглядел комнату. Мои глаза остановились на статуэтках на каминной полке, и я подошел к ним. Лунный камень, бледный и круглый, на вершине вырезанный в форме полного круг с полумесяцем. "Нам нужно поговорить о Луне".

"Я звоню твоему отцу".

Продолжай пытаться.

“Восемнадцатая Луна. Это значит что‑нибудь для вас?”

Краем глаза я заметил ее у телефона

Я потянулся к Луне.

Комната наполнилась светом. Г‑жа Инглиш застыла в своем кресле, держа телефон, комната замерла вокруг нее‑

Я находился в Temporis Porta, но двери были открыты настежь. Существовал тоннель на другую сторону, стены которого были грубо отделаны. Я вышел через двери.

Туннель был небольшим, потолок настолько низкий, что мне пришлось нагнуться, когда я шел. Были отметки на стенах, тонкие линии, которые выглядели, как будто кто‑то использовал их, чтобы рассчитать. Я следовал по туннелю пол мили или вроде того, когда увидел гнилую деревянную лестницу.

Восемь шагов.

Там наверху был деревянный люк с железным кольцом, наклонившимся к лестнице. Я поднимался к нему осторожно, надеясь, что лестница выдержит мой вес.

Когда я достиг вершины, мне нужно было ударить плечом деревянный люк, чтобы его открыть.

Солнечный свет хлынул в туннель, когда я из него выбрался.

Я был на середине поля, тропинки расходились только вне от того места, где я стоял. Их было не так много, две извилистые параллельные линии, где высокая трава была стерта к грязи. Поля по обе стороны тропинки выглядели золотыми, как зерно и свет – не коричневые, как увальни и засуха. Небо было синим, что я задумался какой синий Гатлин. Тонкий и безоблачный.

Привет? Ты здесь?

Ее не было здесь, и мне не верилось, где был я.

Я бы узнал его где угодно, я видел достаточно картинок этого места – плантация моего пра‑пра‑пра‑пра‑дедушки Эллиса Уэйта.

Он был тем, который боролся и умер с другой стороны от Маршрута 9 во время гражданской войны. Прямо здесь.

Я видел свой дом – и его – поместье Уэйта, на расстоянии. Было трудно сказать, выглядело ли оно одинаково, за исключением синих ставней дома, которые смотрели на меня позади. Я посмотрел вниз на люк, скрытый грязью и травой, и сразу понял. Это был туннель, который привел к кладовой в подвале моего дома. Я вышел с другой стороны – безопасная сторона, где рабы, использовали подземную железную дорогу и могли затеряться в густом поле.

Почему Temporis Porta принес меня сюда? Что Лилум делала на ферме моей семьи, больше чем сто пятьдесят лет назад?

Лилум? Где ты?

Половина ржавого велосипеда лежала в куче около дороги. По крайней мере, это было похоже на часть велосипеда. Я видел, где металл был отпилен на середине, а шланг пронизывал раму. Это было подстроено, чтобы поливать поля. Пара грязных резиновых сапог стояла в грязи рядом с велосипедным колесом. Вдали поля тянулись настолько, насколько я мог видеть.

Что я должен делать?

Я оглянулся назад вниз, на ржавую половину велосипеда, и я знал.

Волна беспомощности нахлынула на меня. Не было никакого способа, чтобы я мог полить поле. Оно было слишком большим, а я всего лишь один человек. Солнце становилось все горячее, а листья – более коричневыми, и скоро поле вообще не будет золотым, оно будет сожженным и мертвым, как все остальное. Я слышал знакомый гул роя. Увальни приближались.

Зачем ты мне это показываешь?

Я сел в грязь и смерил взглядом синее небо. Я видел жирную пчелу, пьяно гудящую в полевых цветах. Я чувствовал почву под собой, мягкую и теплую, даже при том, что было сухо. Я вжал пальцы глубже в грязь, сухую как крупный песок.

Я знал, почему был здесь. Мог бы я закончить это, но я должен попробовать.

Это он, не так ли?

Я дернул горячие, грязные сапоги и поднял ржавеющее металлическое колесо. Я держал руль, выдвигая колесо перед собой. Я начал поливать поле, один ряд за раз. Колесо стонало, поскольку оно выворачивалось, и жара колола мою шею, когда я согнулся за работой, толкая изо всех сил через неровности и рытвины на поле.

Я услышал звук похожий на открывание массивной каменной двери впервые за столетие или как огромный камень выдвигают от входа в пещеру.

Это была вода.

Медленно иду вверх, возвращаясь к полю от того, что старый насос хорошо был присоединен или шланг.

Я толкнул сильнее. Вода начала сбегать по почве ручьями. Поскольку она бежала по сухим траншеям поля, это создало крошечные реки, которые сформировали небольшие реки, которые в свою очередь сформировали реки приличного размера, и я знал, что в конечном счете затопят все полностью, чтобы сформировать еще большие, как я видел.

Бесконечная река.

Я бежал быстро, как мог. Я наблюдал, что спицы колеса вращались все быстрее, качая воду тяжелее, пока колесо стало перемещалось настолько быстро, что это было похоже на пятно. Сила воды была так сильна, что поливной шланг раскололся, как спина распотрошенной змеи. Повсюду была вода. Почва превращалась в грязь под ногами, и я становился мокрым. Это было похоже на то, что я ездил на велосипеде впервые, как летел на выполнение чего‑то, что только я мог сделать.

Я остановился, задыхаясь.

Колесо Судьбы.

Я смотрел на него, на ржавое, погнутое и старее, чем почва. Мое Колесо Судьбы, прямо в моих руках. На моем старом семейном поле.

Я понял.

Это был тест. Мой тест. Был моим все это время.

Я думал о Джоне, который лежал на полу моей спальни. Голос Лилума, когда она сказала, что он не является Суровым Испытанием.

Это я, правильно?

Я Суровое Испытание.

Я Один‑Тот‑Что‑Двое.

Это всегда был я.

Я наблюдал за полем, поскольку оно начало становиться зеленым и золотым снова. Жара спала. Жирная пчела улетела в небо, потому что оно было реальным, а не крашеным потолком спальни.

Услышал раскат грома, потом трещину молнии, я стоял по средине поля, держа ржавое колесо, когда начал идти дождь.

Воздух гудел магией, такое чувство у меня было когда я первый раз ступил на пляж в Great Barrier, только в сто раз сильнее.

Звук был громким, у меня заложило уши.

"Лилум?" Я крикнул, своим Смертным голосом, который звучал потерянно посреди огромного поля.

"Я." Голос эхом отозвался сверху вниз, от ослепительно голубого неба. Я не мог видеть её, но она была там – не Лилум в Миссис Инглиш, но реальная Лилум. В её безымянном, бесформенном состоянии, все вокруг меня.

Я глубоко вздохнул. "Я готов."

"И?" Это был вопрос.

Я знал ответ сейчас. "Я знаю, кто я есть. И что должен делать."

"Кто ты?" Вопрос повис в воздухе.

Я поднял глаза к небу, позволяя солнцу освещать мое лицо. Я сказал слова, которых боялся, в момент они начали шептать в самой глубокой, самой темной досягаемости моего ума.

Я Один‑Тот‑Что‑Двое." Я выкрикнул это так громко, как только мог. "У меня есть одна дума в мире Смертных и одна душа в Загробном мире." Мой голос звучал иначе. Уверенно. "Один‑Тот‑Что‑Двое."

Я ждал в тишине. С облегчением, что наконец сказал это, как будто сокрушительный вес был снят со спины. Как будто я уже был на горящем голубом небе.

"Вы. Других нет." Не было и следа эмоций в голосе. "Цена должна быть оплачена для становления Нового Порядка."

"Я знаю."

"Это – суровое испытание. Серьезный тест. Ты должен быть уверен. В Солнцестоянии.”

Я стоял там в течение долгого времени. Я почувствовал холодный воздух и тишину. Я чувствовал все то, что я не чувствовал до этого, так как Порядок был изменен.

"Если я сделаю это, то все вернется к тому, как было. Лене будет хорошо без меня. Совет Дальней Сторожевой башни оставит Мэриан и Лив в покое. Гатлин перестанет высыхать и растрескиваться." Я не спрашивал. Я заключал сделку.

"Нет ничего определенного. Но‑" Я стоял и ждал, когда Лилум ответит. "Там будет снова порядок. Новый Порядок".

Если я собираюсь умереть, была еще одна вещь, которую я хотел. "И Амме не нужно будет платить, за то, что она должна Бокору".

“Та сделка была сделана добровольно. Я не могу изменить ее.”

"Меня не волнует! Сделай это в любом случае! "Но я знал, что она не будет этого делать, как я говорю.

– Всегда есть последствия.

Как я. Суровое испытание.

Я закрыл глаза и подумал о Лене, и Эмме, и Линке. О Мэриан и моем папе. О моей маме. О всех людях, которых я любил.

О всех людях, которых я потерял.

Людьми, которыми я не мог рисковать.

Было не так много, чтобы решиться. Я не думал, что будет так. Я предполагаю, что некоторые решения принимаются прежде, чем совершаются. Я сделал шаг и нашел свой путь обратно в свет. “Обещайте мне.”

“Это связывает. Присяга. Обещание, как ты называешь его.”

Этого не достаточно. "Произнеси его."

“Да. Я обещаю. ” Тогда она сказала слово, которого не было ни в одном языке или даже любом виде звука, который я мог понять. Но само слово походило на гром и молнию, и я понял правду в нем.

Это было обещание.

– Тогда, я уверен.

Секунду спустя я снова стоял в комнате Лилиан Инглиш, в то время как она лежала, рухнув, на кресле в цветочек. Я услышал доносящийся голос своего отца из другого конца телефона, зажатого в ее руке.

"Алло? Алло – "

Мой мозг перешел на автопилот. Я поднял трубку, одержимый моим папой, и вызвал 911 к самой Смертной Лилиан Инглиш. Я должен был положить телефон, не говоря ни слова, потому что Сисси Хонеикатт работает в отправке в станционном доме, и она узнает мой голос наверняка. Я не мог попасться в доме моего бессознательного учителя английского языка во второй раз. Но это не имело значения. Теперь у них был адрес. Они пришлют скорую помощь, как они это делали раньше.

И Смертная Миссис Инглиш не вспомнит, что я был там.

~~*~~***~~*~~

Я поехал прямо в Равенвуд, не останавливаясь, не задумываясь, без включения радио или опускания окна. Я не помню, как туда попал. Одна минута – я ехал через весь город, а на следующей – стоял у парадной двери Лены. Я не мог дышать. Я чувствовал, что был пойман в ловушку той атмосферы, в какой‑то страшный кошмар.

Я не забываю стучать кулаком по Магической луне так много раз, сколько мог, но не было ответа на мое прикосновение. Возможно, нет никакого способа скрыть, насколько я отличаюсь. Как неполный.

Я помню, звонил и кричал и в келтинге произносил ее имя, пока Лена, наконец‑то, открыла дверь в своей фиолетовой китайской пижаме. Я помнил ее с той ночи, когда она рассказала мне свою тайну, что она Маг. Сидя на моем крыльце по середине ночи.

Сейчас, сидя на её, я рассказывал ей свой.

То, что произошло после, было слишком болезненным, что бы вспоминать.

Мы лежали в старой железной кровати Лены, запутавшись вместе, как если бы мы никогда не были по отдельности. Мы не могли касаться, но мы не могли не коснуться. Мы не могли оторвать взгляд друг от друга, но каждый раз, когда наши глаза встречались, было ещё больнее. Мы были исчерпаны, но мы никак не могли уснуть.

Не было достаточно времени, что бы прошептать все, что нам нужно было сказать. Но и сами слова не имели значения. Мы могли думать только об одном.

Я люблю тебя.

Мы считали часы, минуты, секунды.

Мы бежали от всех них.