Конституционология

Общие представления о конституции человека
Конституция (от лат. constitutio — состояние, сложение, свойство) — многозначное понятие, которое в са­мой общей форме может истолковы­ваться как состояние организма чело­века, проявляющееся, в частности, и в особенностях его телосложения. Конституциональные типы, напри­мер, худощавый, долговязый астеник или склонный к полноте пикник с округленными контурами тела, были известны уже в глубокой древности и нашли свое воплощение в искусстве разных народов. Так, шедевр египет­ской скульптуры — статуя «Шейх-эль-Белед» древностью свыше 2,5 тыс. лет до н. э. — изображает классического пикника, а статуи фа­раонов Аменофиса IV и Тутанхамона имеют черты типичных астеников.

Зачатки научных представлений о конституции появились в эпоху рас­цвета ранних цивилизаций, антич­ной медицины и повышения интере­са к человеческой индивидуальности. Они связаны с врачебными школами Древней Греции (прежде всего, косской) и именем великого медика древ­ности Гиппократа (460-377 гг. до н. э.). В трудах Гиппократа и его уче­ников проводится мысль, что возник­новение и развитие заболеваний зави­сит от свойств организма, и в них со­держится уже значительный факти­ческий материал по конституции че­ловека. Древнегреческие врачи дали поразительно точное описание неко­торых проявлений астенической кон­ституции и предсказывали прогноз при чахотке в зависимости от особен­ностей телосложения, что неоднок­ратно подтверждалось в дальнейшем. Сущность болезней школа Гиппокра­та усматривала в «неправильном» смешении четырех основных «со­ков» — крови, слизи, желчи и черной желчи, — которым соответствовали четыре качества — тепло, холод, су­хость и влажность. Согласно этой «гу­моральной гипотезе» (от лат. hu­mor — жидкость, сок), при «непра­вильном» их смешении (дискразии) возникает болезнь, тогда как «пра­вильному» смешению (эвкразии) со­ответствует здоровье. При менее зна­чительных нарушениях возникают не болезнь, а лишь предрасположен­ность к ней и определенные особенно­сти индивидуальной конституции, воплощенные в индивидуальных тем­пераментах. Гиппократ уже различал несколько видов конституции — «хо­рошую» и «плохую», «сильную» и «слабую», «влажную», «сухую» и др. Дальнейшее развитие идеи конституциональной предрасположенности отражено в учении о диатезах (греч. diathesis — предрасположенность) знаменитого римского врача и анато­ма К. Галена (131-211 гг. н. э.), кото­рый тоже был сторонником гумораль­ной теории. Гален ввел понятие о га­битусе (лат. habitus) как совокупности внешних признаков, характеризующих облик индивида.

Таким образом, уже у самых исто­ков учения о конституции в основу это­го понятия были положены индивиду­альные особенности реакций организ­ма на внешние воздействия, а также состояния предрасположенности, т. е. пониженной устойчивости, или резистентности (от лат. resistare — сопро­тивляться), к определенным заболе­ваниям. При всей наивности этих ранних гипотез речь идет по сути о присущей организму норме реакций, хотя само это понятие принадлежит XX столетию. В соответствии с ним, каждый генотип имеет свою норму ре­акций, реализующуюся в конкретных условиях среды в индивидуальную фенотипическую норму.

В дальнейшем учение о конститу­ции развивалось эмпирико-клиническим путем, в тесной связи с ме­дициной. Значительная часть констуциональных схем XIX и первой половины XX вв. — анатомические (морфологические) или чисто клини­ческие. Вместе с тем, клинический подход к конституции был связан с необходимостью разграничения на­следственной основы, которая обус­ловливает болезнь, с признаками, развивающимися под воздействием самого заболевания. Поэтому особое значение приобрело изучение основ­ных факторов, определяющих кон­ституцию, прежде всего генетическо­го, но также и модифицирующих ее внешних влияний среды.

Эта двойственность самой природы биологического статуса и происхожде­ния его индивидуальных свойств отра­жается на методологических подходах к понятию конституции. В большин­стве конституциональных схем основ­ная роль отводится наследственному фактору, а в некоторых из них даже полностью отрицается роль внешних воздействий. Довольно близко к совре­менному пониманию конституции по­дошел Г. Бауэр, который считал, что конституция данного человека есть форма проявления его общей психо­физической личности, обусловленной генетической формой реакции на средовые влияния, а также модификаци­ей этой реакции, вызванной внешни­ми факторами. Сходно по смыслу и оп­ределение В.М. Русалова, считавшего общую конституцию суммарным свой­ством организма реагировать опреде­ленным образом на внешние воздей­ствия, не нарушая пределов связей всех признаков как целого, закреплен­ных генетически, но способных ме­няться под влиянием среды.

Подавляющее большинство кон­ституциональных схем — морфологи­ческие. К настоящему времени их на­считывается свыше 60, и постоянно предлагаются новые классификации телосложения, разработанные на ос­нове современных математических подходов. Примерно с середины XX столетия с развитием более точных и чувствительных физиолого-биохимических методов, пригодных для мас­совых исследований людей, возникли предпосылки для изучения функцио­нальной конституции и ее взаимоотно­шений с телосложением. Значитель­ное внимание в XX в. было уделено также разработке психосоматических схем. В последние десятилетия вновь возвращаются к представлениям Гип­пократа о необходимости лечить не бо­лезнь, а самого больного, имея в виду его индивидуальность, как врожден­ную (унаследованную), так и приоб­ретенную. Это соответствует конституциональному подходу, который постепенно завоевывает позиции и в современной медицине. Он важен не только для клинической медицины, которая лечит, но и особенно для со­здания профилактической медицины, которая предупреждает заболевания.

Помимо очень существенного в те­оретико-познавательном и практи­ческом отношениях медицинского аспекта конституционологии, боль­шое самостоятельное значение име­ет также общебиологический: изуче­ние реально существующего поли­морфизма биологического статуса Homo sapiens и факторов, его обус­ловливающих.

Определение. В общем виде кон­ституцию можно определить как фундаментальную биологическую характеристику целостного организ­ма, проявляющуюся в особенностях его реактивности и резистентности, в основе которой лежит специфичес­кая норма реакций индивидуально­го генотипа. Видимо, в пределах кон­кретных популяций существует мно­гообразие индивидуальных норм, которые могут объединяться по при­знакам сходства в конституциональные нормы. Это позволяет говорить о конституции одновременно как об индивидуальной и индивидуально-типологической характеристике.

Исторически различия в индиви­дуальной реактивности и устойчиво­сти с самого начала связывались с оп­ределенными особенностями телос­ложения. И в дальнейшем развитии конституционологии основной тен­денцией становится комплексный подход — изучение физиологичес­ких, нейро-эндокринологических, иммунологических, психофизиоло­гических и психологических особен­ностей соматических (от лат. soma — тело) типов. Таким образом, можно сказать, что общая конституция включает совокупность относительно устойчивых морфофункциональных, психофизиологических и психиче­ских признаков, в той или иной сте­пени сопряженных (прямой или косвенной много-многозначной зави­симостью) с реактивностью и резистентностью организма. Эта обобщен­ная характеристика воплощает, следовательно, не только биологиче­скую, но и биосоциальную целост­ность человека. Очевидно, что задача создания такой комплексной много­уровневой конституциональной ти­пологии чрезвычайно сложна, и ее реальное решение, насколько оно во­обще возможно, принадлежит буду­щему. Однако научная и практичес­кая перспективность разработки этой проблемы несомненна, и к настояще­му времени уже собрана обширная и ценная информация о связях между параметрами разных систем организ­ма — межсистемных ассоциациях. Вместе с тем, такие биологические связи далеко не всегда выявляются математически, или же статистичес­кие связи могут оказаться более сла­быми, чем предполагаемые биологи­ческие зависимости.

Наряду с общей конституцией — фундаментальной биосоциальной характеристикой целостного орга­низма и некоторых сторон личности индивида, — важную информацию об этом несут в себе и так называемые «частные конституции». К их числу относятся, например, телосложение, биохимическая индивидуальность, психотип, дактилотип (индивидуаль­ные особенности кожного рисунка пальцев рук), конституции отдель­ных систем, органов и тканей и т. д. Предложены и разрабатываются классификации индивидуальной ре­активности людей, основанные на морфологических, неврологических, эндокринологических, иммунологических и других данных. Однако наи­большее внимание и поныне уделяет­ся различным схемам морфологичес­кой конституции с последующим изучением взаимоотношений сомати­ческих типов с физиологическими и психологическими признаками.

Морфологическая (соматиче­ская) конституция

Поскольку в силу ряда причин мор­фологический аспект конституции оказался наиболее разработанным, у большинства людей это понятие до сих пор прочно ассоциируется только с особенностями телосложения. Выде­ление и классификация соматических типов происходит обычно на основе накопленных человечеством пред­ставлений о сложившемся многообра­зии (полиморфизме) телосложения. Поэтому наиболее контрастные, так называемые «чистые типы» в той или иной степени совпадают в большей части предложенных схем. Чаще все­го, эти классификации описательные и, следовательно, несут в себе и опре­деленный элемент субъективизма.

Примеры соматических схем

Традиционным примером класси­фикации соматических типов считает­ся схема, разработанная немецким ан­тропологом и психиатром Э. Кречмером (1921), из которой исходили мно­гие более поздние классификации.

^ В схеме Кречмера описаны три ос­новных дифференцирующих типа: ас­теник (лептосом), атлет и пикник. Рас­познавание стройного лептосома и ок­руглого пикника восходит, как уже упоминалось, к очень давним време­нам, но третий тип, атлетический, ви­димо, впервые был упомянут только в середине XVIII в. (Haller, 1750). Кречмер подчеркивал особое положение этого типа, считая его не промежуточ­ным между лепто- и пикноморфом, а третьим самостоятельным полюсом схемы. Ниже приводится краткое опи­сание основных типов этой схемы.

Пикнический тип характеризует­ся короткой выпуклой грудной клет­кой, округлыми формами, значитель­ным развитием подкожного жироот­ложения, относительно короткими конечностями с широкими кистями и стопами, массивной короткой шеей, широким лицом со слабо выражен­ным профилем; есть склонность к ожирению (и облысению).

^ Атлетический тип отличают, прежде всего, широкие плечи и грудь, туловище трапециевидной формы, крепкая шея, упругий живот, боль­шие кисти и стопы. Характерны мас­сивный костяк и сильно выраженный рельеф мышц. Голова высокая и плот­ная, лицо с резкими грубыми чертами, густые волосы. Рост варьирует.

Астенический тип представляет худого тонкого человека с узкими плечами, тонкой, удлиненной шеей, плоской, длинной грудной клеткой, слабо развитыми мускулатурой и жи­роотложением, тонкими, длинными конечностями и удлиненными су­женными кистями и стопами. Голова небольшая, лицо узкое, с длинным носом. Волосы на голове жесткие.

Схема разработана для мужчин и лишь в самых общих чертах может применяться к женщинам.

В отечественной антропологии зна­чительное распространение получила схема В.В. Бунака (для мужчин) (1931,1941), в основе которой лежит то же трехчленное деление основных типов. Учитываются, прежде всего, развитие мускулатуры и жироотложе­ния, дополнительно определяются форма грудной клетки, брюшной об­ласти и спины. Приводим краткую ха­рактеристику этой схемы (рис. VII. 1).

Грудной тип имеет слабое жиро­отложение при слабо или средне раз­витой мускулатуре, плоскую груд­ную клетку, обычно сутулую спину, впалый живот (сходен с астеником-лептосомом схемы Кречмера).

Мускульный тип характеризует­ся средним жироотложением при сильной мускулатуре, цилиндричес­кой грудной клеткой, прямым живо­том, обычной («волнистой»), иногда сутулой формой спины (определен­ное сходство с атлетом Кречмера, хотя в схеме Бунака он занимает не крайнее, а скорее, промежуточное положение между двумя крайними типами — грудным и брюшным).

Брюшной тип отличается силь­ным жироотложением в сочетании со слабой или средней мускулатурой, ко­нической грудной клеткой, выпук­лым животом, спина обычная, прямая или сутулая (более или менее соответ­ствует пикническому типу Кречмера).

Неопределенный тип обычно имеет смешение признаков, не по­зволяющих отнести его к одному из основных вариантов данной схемы.

Кроме них, выделяются еще четы­ре переходных типа: грудно-мускульный, мускульно-грудной, мускульно-брюшной и брюшно-мускульный. Наиболее соответствует «среднему соматотипу» грудно-мускульный (среднее развитие мускулатуры и жи­роотложения), тогда как для мускульно-грудного типична сильная мускулатура при слабом жироотло­жении, для мускульно-брюшного — обильное жироотложение и сильная мускулатура, а для брюшно-мускульного — высокое жироотложение при слабой мускулатуре.

Для женщин часто используется схема И.Б. Галанта (1927), который выделял 7 типов, сгруппированных в 3 класса по преобладающим тен­денциям роста, — линейного, ши­ротного или же отсутствия таковых (рис. VII. 2).

А. Лептосомные конститу­ции — узкосложенные женщины.

Астенический тип — худое тело, длинная, узкая и плоская грудная клетка, узкий таз, втянутый живот, тонкие длинные ноги с неполным смыканием бедер. Женские черты от­сутствуют.

Стенопластический тип разде­ляет многие черты астенического, но все ткани качественно и количествен­но лучше развиты, хорошее здоровье, общая упитанность. Приближение к идеалу женской красоты.

^ Б. Мезосомные конституции — средне- или широкосложенные жен­щины.

Пикнический тип — жироотло­жение среднее или повышенное, хо­рошо развитая мускулатура, укоро­ченные шея и конечности, сравни­тельно широкие округлые плечи, цилиндрическая или коническая грудная клетка, округлый живот, широкий таз с характерным жироот­ложением, округлые бедра, полное смыкание ног, нежная гладкая кожа; характерны четкие крестцовые ямки («ромб Михаэлиса»), лицо округлое.

Мезопластический тип (тип «женщины-работницы») — корена­стая, приземистая фигура с широки­ми плечами, крепким костным и мускульно-связочным аппаратом при более слабом, чем у пикничек, жироотложении, цилиндрическая грудная клетка, прямой или слегка выпуклый живот. Лицо широкое и не столь правильно округленное, как у пикничек, часто ослабление его нижней части при сильном развитии скул.

В. Мегалосомные конститу­ции — крупносложенные женщины.

Атлетический тип — высоко­рослая женщина с сильными муску­латурой и костяком, слабым жиро­отложением, мужской тип третично­го волосяного покрова, таза, черт лица. Это спортсменка с конической или цилиндрической грудной клет­кой, прямым животом. Телосложе­ние в целом напоминает мужское.

Субатлетический тип — при ат­летическом сложении тела это жен­ственный тип конституции — высо­кая стройная женщина крепкого сложения с умеренным развитием мускулатуры и жироотложения; грудная клетка уплощенная или ци­линдрическая, живот прямой или слегка выпуклый, спина волнистая.

Эурипластический тип — «туч­ная атлетичка» с хорошо развитой мускулатурой, повышенным или обильным жироотложением, кони­ческой грудной клеткой и выпуклым животом.

Для женщин предложены и дру­гие классификации, основанные только на степени жироотложения и его топографии, т. е. распределении по поверхности тела. Такие схемы обладают высокой информативнос­тью и находят применение в клини­ке, особенно эндокринологической.

Для характеристики детской кон­ституции часто используется схема В.Г. Штефко и А.Д. Островского (1929), хотя в нее обычно вносятся некоторые коррективы. В этой клас­сификации описаны нормальные конституциональные типы, типы при задержках роста и развития и патологические конституции. Среди нормальных вариантов телосложе­ния выделяются:

астеноидный — тонкий нежный костяк, преимущественное развитие нижних конечностей, узкая грудная клетка, слабо развитый живот;

торакальный — сильное разви­тие грудной клетки в длину, большая жизненная емкость легких (ЖЕЛ), небольшой живот, развитие частей лица, принимающих непосредствен­ное участие в дыхании;

мышечный — резкие контуры мышц, широкие и высокие плечи, грудная клетка среднеширокая, рав­номерное развитие туловища, лицо квадратное или округлое;

дигестивный — повышенное жи­роотложение, короткая шея, широ­кая и короткая грудная клетка, сильно развитый живот. Лицо в виде усеченной пирамиды, развита его нижняя часть;

абдоминальный («крестьянс­кий») тип характеризуется значи­тельным развитием живота при ма­лой грудной клетке и умеренном жи­роотложении;

Неопределенный тип.

Приведенные выше схемы основа­ны на описательном, «качественном» подходе и включают сравнительно легко распознаваемые визуально дис­кретные типы. Они, однако, не охва­тывают значительную часть популя­ции. С середины XX в. значительно усилилась тенденция комбинировать такой подход с количественным, начи­ная с балльной оценки основных мор­фологических признаков и кончая со­зданием чисто количественных клас­сификаций телосложения на основе принципа непрерывной изменчивости основных соматических признаков с помощью совершенствования матема­тического аппарата (факторный и компонентный анализы, дискриминантная функция и др.).

Широкий резонанс в науке полу­чила схема ^ У. Шелдон�� (американ­ский антрополог и психиатр), разра­ботанная по результатам обследова­ния 4000 студентов (1940 г.). Хотя некоторые исследователи еще раньше пытались оценить участие астеничес­кого или атлетического компонентов («чистых типов») в телосложении ин­дивида числом очков (баллов), толь­ко в схеме Шелдона был впервые пос­ледовательно проведен принцип не­прерывного распределения основных компонентов. Первый компонент по­лучил название эндоморфного (край­ний эндоморф — по сути чистый пик­ник), второй — мезоморфного (край­ний мезоморф — атлет) и третий — эктоморфного (крайний эктоморф — астеник). Автор использовал назва­ния основных зародышевых листков, хотя их употребление здесь не впол­не обосновано, особенно примени­тельно к компоненту эндоморфии. Процедура установления соматотипа (соматотипирование) включает: антропоскопическое (визуальное) опре­деление по специально изготовлен­ным фотографиям; количественную оценку по весо-ростовому индексу и сравнение с предыдущим результа­том; измерения (по фотографии) на основе программы из 17 признаков.

При оценке каждого признака ис­пользуется семибалльная шкала, за­тем баллы усредняются по компонен­там, и в окончательном виде форму­ла самототипа записывается в последовательности: эндоморфия— мезоморфия— эктоморфия (напри­мер, 3-5-2). Теоретически возможны 343 комбинации средних баллов, но на деле их пока обнаружено значи­тельно меньше (около 80).

Впоследствии в схему Шелдона были внесены изменения. В популяр­ной модификации американских ан­тропологов Б. Хит и Дж. Картера (1967,1968)оценочная шкала сдела­на открытой с обоих концов, что по­зволяет применять ее к исследованию не только мужчин, но также женщин, детей и представителей разных этно­сов и рас. Анализ по методу Хит и Картера тоже проводится на основе стандартной фотографии и/или ант­ропометрической программы из 10 признаков (длина и вес тела; жировые складки в области плеча, лопатки верхней подвздошной осткости и го­лени; диаметры локтевого и коленно­го суставов; обхваты плеча в согнутом состоянии и голени).

Схема В.П. Чтецова и др. (1974) также построена на основе объектив­ных количественных критериев, прежде всего измерительных призна­ков, характеризующих степень разви­тия жировой, мускульной и костной тканей, значения которых переводят­ся в баллы в соответствии со специаль­но разработанной нормативной табли­цей. Однако число баллов здесь огра­ниченно (1-5), как и общее количество соматических вариантов (12). Исполь­зуется терминология из схемы В.В. Бунака, но авторы сочли необходи­мым подразделить грудной тип на грудной гранильный и грудной ширококостный, а также ввести дополни­тельно несколько новых типов. Это са­мые «слабые» типы, с низшими бал­лами развития мускулатуры и жироотложения (астенический и асте­нический ширококостный), наиболее «сильный» тип, с высшим баллом оценки этих компонентов (эурисомный), а также неопределенный тип.

^ Схема В.Е. Дерябина (1993,1994). Ее основу составляют установленные автором объективные закономерно­сти изменчивости измерительных признаков телосложения. В резуль­тате многоэтапной аналитической процедуры построена оригинальная схема, учитывающая вариации ос­новных морфологических систем (скелета, мускулатуры, жироотло­жения), пропорции тела, топогра­фию жироотложения. Автор выделя­ет три основные морфологические оси, описывающие вариации вели­чины и формы локомоторного аппа­рата и общую величину подкожного жироотложения; дополнительные оси характеризуют изменчивость пропорций и топографию жироотло­жения. Сравнение этой общей трех­координатной типологии с варианта­ми телосложения других схем пока­зало значительно большее реальное многообразие вариантов.

Основные координаты телосложения

Выше были рассмотрены приме­ры классификаций соматических типов. Они демонстрируют разные подходы (описательный, чисто коли­чественный или их комбинации) и включают различное число вариан­тов — от традиционных трех-четырехчленных схем до теоретически неограниченного количества вариантов, т. е. возможности оценить телос­ложение любого человека в рамках заданной системы координат. В то же время очевидно, что изменчи­вость соматотипов не безгранична, а лишь часть теоретически возмож­ных комбинаций реально существу­ет. С другой стороны, в классифика­циях телосложения фигурируют, по сути, одни и те же оси (координаты): прежде всего, это пропорции и ком­поненты тела, а также общие (габа­ритные) размеры. Рассмотрим крат­кие характеристики основных коор­динат телосложения.

^ Координата узко-широкосложенности как тенденция к преобладаю­щему линейному или широтному ро­сту. Она достаточно универсальна у приматов и других млекопитающих (мыши, крысы, кролики и др.). У че­ловека тенденция к большей строй­ности или коренастости, видимо, на­следственно обусловлена, нередко она проявляется уже в детстве и мо­жет сохраняться до взрослого состо­яния. Наиболее объективная харак­теристика этой координаты достига­ется сопоставлением расчленения тела по продольной и поперечной осям, т. е. его пропорций (от лат. proportio — соотношение).

Пропорции выражаются соотно­шениями продольных (длина тела, корпуса, туловища, позвоночника, конечностей) и поперечных (плечевой и тазовый диаметры), реже также и глубинных (передне-задние диамет­ры грудной клетки и таза) размеров тела; за основу принимается один из продольных размеров. Самые ранние попытки определения пропорций воплощались в так называемые кано­ны (греч. kanon — правило) и исходи­ли из неверных представлений о су­ществовании единого идеального ва­рианта строения тела. Наиболее рас­пространенным и простым способом оценки пропорций является метод индексов (указателей). В первую оче­редь, это определение относительной длины нижних конечностей и шири­ны плеч (к общей длине тела). Выде­ляются три основных варианта: доли­хоморфный (узкое туловище, длин­ные конечности), мезоморфный (средние величины обоих индексов) и брахиморфный (широкое туловище, короткие ноги). Более корректным является метод регрессий, учитыва­ющий неодинаковые по силе связи от­дельных признаков как между собой, так и с общими размерами тела. В ка­честве примера можно привести схе­му В.В. Бунака, выделившего 9 типов пропорций: арростоидный (слабо­сильный), с малой длиной ноги, узко­плечий тип; гипостифроидный (стифроидный — плотный, крепкий), с ма­лой длиной ноги при средней ширине плеч; стифроидный — коротконогий широкоплечий (соответствует брахи­морфному типу трехчленной схемы). В классе средней длины ноги выделя­ются типы: гипогармоноидный (соче­тание средней длины ног с малой ши­риной плеч), гармоноидный (средний по обоих показателям, соответствует мезоморфному варианту трехчленной схемы) и парагармоноидный (средненогий широкоплечий). В классе боль­шой длины ноги выделяются: тейноидный (длинноногий узкоплечий тип, соответствует долихоморфному), паратейноидный (длинноногий со средней шириной плеч) и довольно редкий гигантоидный тип (длинноно­гий широкоплечий).

Варианты узкого и коренастого (широкого) сложения отмечены уже учеными древности, например, уз­кий («туберкулезный») и округлый («апоплектический») типы Гиппок­рата. В некоторых схемах они фигу­рируют как «тип кочевника» и «кре­стьянский тип», в других связыва­ются с темпами ростовых сдвигов (соответственно «взрослый» и «юве-нильный») или же с эволюционными тенденциями («тип будущего» и «юношеская форма»).

^ Костная, мышечная и жировая координаты определяются вариаци­ями развития соответствующих ком­понентов тела. Для их характеристи­ки используются различные методы изучения состава тела, простейшим является балльная оценка степени их развития. Широкое распространение получило и так называемое «фракци­онирование» — косвенное определе­ние абсолютной массы компонентов на основе измерений по специально разработанным эмпирическим фор­мулам. Более ограниченное примене­ние имеют рентгенографический ме­тод, ультразвук, гидростатическое (подводное) взвешивание; значитель­ным шагом вперед явились также биохимические и биофизические ме­тоды, как, например, использование для оценки развития мускульной массы креатининового эквивалента (по содержанию креатинина в суточ­ной моче) или метод⁴⁰ К, также даю­щий достоверную информацию о раз­витии активной массы тела и др.

Компоненты тела обнаруживают изменчивость и на уровне микро­структуры. Микроморфологические различия в развитии жирового ком­понента выражаются в количестве, размерах и топографии жировых кле­ток, степени заполненности их жи­ром. Конституциональные вариации в структуре мускульного компонента выявились, например, при сравнении общего числа мышечных волокон (двуглавой мышцы плеча) у природ­ного атлета и у лиц с хорошим физи­ческим развитием контрольной груп­пы: в первом случае оно оказалось в 1,5 раза больше. Существует разница и в гистохимических характеристи­ках мышц. С возрастом общая масса мускульного компонента снижается: она максимальна и относительно ста­бильна в 20-30 лет, в дальнейшем она уменьшается, сначала слабо, а потом все сильнее, особенно это заметно у мужчин. Методом компьютерной то­мографии показано, что с возрастом происходит и перераспределение жира в брюшной области за счет сни­жения подкожного и увеличения внутрибрюшного жироотложения, однако в процентном отношении со­держание жирового компонента даже повышается из-за более выра­женной потери активной массы тела. Слабее затрагивается костный компо­нент, хотя после периода полового со­зревания масса костной ткани начи­нает снижаться, более заметно у жен­щин. Связи между развитием этих трех основных компонентов сомы принято считать несущественным, хотя есть и данные о более тесных вза­имоотношениях мускульного и кост­ного компонентов, особенно в период развития и относительной независи­мости жирового.

Особое значение имеет вопрос о свя­зях между двумя основными коорди­натами телосложения — пропорция­ми и развитием компонентов тела. Распространено мнение, что линей­ным («вытянутым») пропорциям обычно соответствуют слабое жироот­ложение и «сухость» мускулатуры, а широкому сложению — большее раз­витие мышечной массы и жирового компонента. Имеются также данные об относительной укороченности ног и брахиморфизации пропорций у рус­ских и английских мужчин с повы­шенным развитием мускулатуры, об относительном удлинении туловища и укорочении ног у болгарских женщин с преобладанием эндоморфии (пикничек), однако эти тенденции более от­четливо выступают только в крайних вариантах телосложения, особенно в патологии. Например, ожирение к 45 годам встречается у женщин лептосомного типа почти в 10 раз реже, чем эурисомного (широкого).

Мнения о времени проявления типологических особенностей тело­сложения расходятся: указываются сроки от первых лет жизни (что не разделяется большинством специа­листов) до 2-3-го и даже 4-го деся­тилетия для пикнического типа. По-видимому, в период, предше­ствующий половому созреванию, морфологическая конституция еще не стабильна, однако уже в пубертатном периоде у некоторых, пре­имущественно рано созревающих типов она может оказаться устой­чивой (в 80-85% и даже выше). Ниже приведены сведения о дости­жении стабильной конституции у подростков 15-16 лет с разным ти­пом телосложения за год обучения в Нахимовском училище Санкт-Пе­тербурга (по А. И. Клиорину, 1979) (табл. VII. 1).

Таблица VII. 1

Как и в других подобных наблю­дениях, наиболее устойчивым явля­ется рано созревающий мускуль­ный тип, наименее стабильным — относительно поздно созревающий астеноидный, который примерно в 85% трансформируется, обычно в торакальный тип. Существует, сле­довательно, неравнозначность конституциональных типов по крите­рию онтогенетической стабильно­сти, что в значительной степени связано с различиями в темпах их созревания.

Спорным является вопрос о конституциональности признаков голо­вы и лица, которые используются в антропологии преимущественно для характеристики больших рас. В не­которых схемах (например, Кречмера и Сиго), они принимаются во вни­мание, хотя в целом измерительные признаки лица слабо связаны с те­лосложением. Более определенные ассоциации выявляются для отдель­ных конституциональных типов, на­пример, относительная узколицесть у мужчин грудного типа и широколицесть у брюшного, округлое лицо у женщин пикнического типа, но все эти признаки не относятся к основ­ным дифференцирующим особенно­стям рас.

Эпохальные тенденции и групповые различия в телосложении

Ниже представлены результаты сравнения частот основных типов конституции у рабочих подростков 20-х годов, обследованных Штефко и Островским в 1928 г. (I), и ленин­градских школьников 70-х годов, обследованных А.И. Клиориным в 1977-1978 гг. (II) (табл. VII.2).

Происшедшие за полстолетия из­менения — повышение частоты мус­кульного типа, появление дигестивного и исчезновение абдоминального (как и патологических типов) — объясняются, прежде всего, отсут­ствием таких факторов, как послед­ствия гражданской войны, разрухи и голода, которые действовали в конце 20-х годов, а также влиянием акселе­рации и более ранним формировани­ем мускульного типа в 70-е годы.

В последнюю четверть века по материалам, собранным разными ав­торами, как будто прослеживается тенденция к повышению частоты лептосомных типов у подростков и снижению мезоморфных вариантов. Данные такого рода не вполне иден­тичны для разных популяций и за­висят и от экологических факторов, например, особенно выраженная астенизация телосложения среди под­ростков юга России отмечена в реги­оне, наименее благоприятном из об­следованных (г. Невинномыск).

Имеются сведения о некоторых профессиональных различиях в рас­пределении соматотипов. Так, среди рабочих и представителей профессий, связанных со значительной физичес­кой нагрузкой, довольно широко рас­пространен мускульный (мезоморф­ный) тип; для крестьян, видимо, характерна большая, по сравнению с го­родским населением, брахиморфия. Существенные отличия в распределе­нии типов конституции отмечаются и при сравнении разных этносов. На­пример, частота грудного типа значи­тельно выше у таджиков и бурят, чем у русских или ненцев. Мускульный тип, напротив, чаще встречается сре­ди русских и ненцев и сравнительно редок у бурят Забайкалья. Брюшной тип более обычен у бурят и вовсе не отмечался у ненцев.

Таблица VII.2

Большой интерес вызывают разли­чия в телосложении у спортсменов разных специализаций. Хотя при об­следовании высококвалифицирован­ных спортсменов-мужчин, представ­ляющих все виды спорта, а также женщин пяти специализаций, наибо­лее частым был мускульный тип, многие авторы указывают и на специ­фику соматотипов представителей оп­ределенных видов спорта, которая может объясняться профессиональ­ным отбором или возникнуть и как результат их модификации под вли­янием упражнений. Это относится к форме грудной клетки, ширине плеч, распределению мускульной массы: например, для мужчин-гимнастов ха­рактерна более развитая мускулату­ра в области плечевого пояса, а для фигуристов — в области пояса ниж­них конечностей. У метателей моло­та отмечается наибольшая ширина плеч и таза, у бегунов, напро­тив, эти размеры минималь­ны. У пловцов хорошо разви­то подкожное жироотложе­ние, выражен эндоморфный (пикнический) компонент. Он преобладает также среди толкателей ядра и метателей молота.

Психологические аспекты конституции. Психо­соматические ассоциации

Общее понятие о психотипе

Психический (психологический) тип человека — сложное обобщенное понятие, отражающее интегративную сущность самой его природы. Обычно пытаются разграничивать биологически обусловленные особен­ности индивида и особенности, опре­деляющиеся социально, т.е. харак­теризующие его как социальную личность, однако такое противопос­тавление само по себе условно. Пси­хологический тип иногда рассматри­вается и как наследственный строй личности, чем подчеркивается его биологическая основа. В то же вре­мя многие ученые считают, что лич­ность представляет собой явление особого рода, ею не рождаются, а ста­новятся. Как продукт историко-эволюционного и индивидуального раз­вития личность формируется доволь­но поздно, в результате проявления наследственных и врожденных черт, в определенных условиях внешней среды и под воздействием социаль­ных факторов.

Поскольку индивидуальные разли­чия человеческой психики обусловле­ны как биологическими, так и соци­альными факторами, предлагается выделять в психике несколько «уров­ней», каждый из которых определяет индивидуальность человека, причем, верхние уровни интегрируют нижние, определяя тем самым интегративность психики в целом. В основе ее лежит генотип, который влияет на поведение только через морфофункциональный (биологический) уровень (Равич-Шербо, 1982). Для конституционологии принципиально важно разграничивать содержательную сто­рону психики (мировоззрение, нрав­ственные критерии, сумма знаний и т. д.) как приобретенную под влияни­ем социальных факторов, от динами­ческой, обусловленной преимуще­ственно физиологически, которая мо­жет зависеть от наследственного фактора. Очевидно, что именно вторая категория признаков представляет наибольший интерес для выявления психосоматических ассоциаций.

В основе изучения психосоматичес­ких связей лежат особенности темпе­рамента, которые, со своей стороны, зависят от свойств нейро-эндокринной системы. К числу ее психологических черт относятся, прежде всего, сила не­рвных процессов, лабильность, урав­новешенность, которые проявляются в таких признаках темперамента, как скорость, интенсивность, темпы пси­хических процессов и состояний. Хотя свойства нервной системы и не предопределяют никаких конкрет­ных форм поведения, они образуют почву, на которой некоторые из них формируются легче.

Создателем учения о темперамен­тах был Гиппократ, но предположение о связях между ними и психическими особенностями впервые высказал К. Гален в своем трактате «О тем­пераментах» (лат. temperamen-tum — соразмерность, мера). Древ­нейшая гуморальная концепция объясняла особенности темперамен­та состоянием жидких сред организ­ма, чем по сути было положено на­чало изучению его взаимоотношений с «химизмом крови», а в после­дующем — с системой нейро-эндокринной регуляции, основного суб­страта темперамента.

В классификациях типов и факто­ров темперамента существуют неко­торые расхождения, но обычно в них фигурируют, по крайней мере, два главных фактора, выделенных Г. Ай-зенком (1947): невротизм и экстра-интроверсия. Они являются фунда­ментальными параметрами структу­ры личности. Невротизм варьирует от чрезвычайной устойчивости, зрелос­ти, хорошей адаптированности до чрезвычайной нервозности, неустой­чивости, плохой адаптации. Норма находится в интервале между этими состояниями. Экстра-интроверсия дает вариации от импульсивности, активности, контактности, поверхно­сти и др. до спокойствия, серьезностности, выдержанности, замкнутости, склонности к депрессии.

Оценка темперамента как конституционального признака предпола­гает, прежде всего, определение роли генетического фактора в его прояв­лениях. Значение наследственности изучалось с помощью близнецового и генеалогического методов, пред­принимались также попытки свя­зать свойства темперамента с четки­ми генетическими маркерами, на­пример, группами крови.

Сравнение коэффициентов внутрипарной корреляции в группах однояйцевых (монозиготных) и двуяйцевых (дизиготных) близнецов по­казало, что у монозигот, имеющих идентичный генотип, по сравнению с дизиготами, похожими друг на дру­га, как обычные братья и сестры, свя­зи достоверно выше. Например, по та­кому психическому качеству, как об­щительность, они равны, соответ­ственно, 0,50 и 0,07 (взрослые) и 0,56 и 0,08 (дети) при максимальном тео­ретически возможном коэффициенте ± 1,0. По импульсивности коэффици­ент равен, соответственно, 0,53 и 0,06 (взрослые), по активности: 0,51 и 0,02 (взрослые), властолюбию: 0,60 и 0,06 (взрослые), внимательности (рассеян­ности): 0,66 и 0,19 (дети).

Вопрос о соотношении темпера­мента и характера ставился многими психологами и решается неоднознач­но — от отождествления этих поня­тий, как, например, у Кречмера, до их противопоставления. Достаточно распространено мнение, что темпе­рамент является врожденной осно­вой характера и личности, их дина­мической стороной; он сказывается на динамике протекания не только эмоциональных, но и волевых, мыс­лительных и других процессов.

Обычно темперамент включает, в первую очередь, особенности эмоци­онально-волевой сферы, в той или иной степени устойчивые к внешним воздействиям. Я. Стреляу (1982) оп­ределяет темперамент как совокуп­ность формальных и относительно устойчивых характеристик поведе­ния, проявляющихся в энергетичес­ком уровне поведения и во времен­ных параметрах реакций. Это озна­чает, что темперамент сам по себе (в отличие от личности) не составляет содержания поведения, он проявля­ется в действиях независимо от их содержания и направленности, но не только в эмоциональных реакциях, но и в интеллектуальных действиях. Энергетический уровень поведения определяется индивидуальными раз­личиями физиологических механиз­мов, ответственных за накопление и освобождение (разрядку) накоплен­ной энергии. С ним связаны два ос­новных свойства темперамента — ре­активность и активность. При этом активность выше у низкореактив­ных индивидов, а ее противополож­ность — пассивность — у высокореактивных. Временная характеристи­ка реагирования — это скорость реакции, ее подвижность, последей­ствие, темп и ритмичность.

Характеристики интеллекта как качества, имеющего преимуществен­но социальную обусловленность, реже используются при изучении психосоматических ассоциаций, од­нако определенная роль наследствен­ного фактора показана и для них. В ряде исследований обнаруживалось, что по интеллектуальным тестам монозиготные близнецы обычно оказы­вались более сходными, чем дизиготные, хотя показатель наследуемости имел умеренную величину и был бли­же к 0,5, чем к 0,7. Имеются также данные, что разница в оценках интел­лекта у монозигот, выросших вместе, была примерно вдвое меньше, чем у выросших отдельно, что подчеркива­ет роль социального фактора; все же и в этом случае у дизигот она была значительно больше, по сравнению с обеими этими группами (втрое в пер­вом и примерно в 1,5 раза во втором случае). Интеллектуальные тесты по­казали более высокие связи между родителями и единокровными деть­ми, сравнительно с приемными, хотя все они были невысокими. Имеющи­еся расхождения объясняются слож­ностью интеллекта как поведенческо­го признака и его социальной сущно­стью. Видимо, наследственны лишь задатки умственных способностей, и роль средовых влияний здесь значи­тельно выше, чем для признаков тем­перамента. Даже сторонники генети­ческой обусловленности интеллекту­альных потенций признают, что, кро­ме генов, одаренные люди обычно получают и хорошее воспитание и об­разование, осложняющее дифферен­циацию этих факторов.

Психосоматические ассоциации и конституциональные схемы

Сфера взаимоотношений сомати­ческих и психологических типов человека (темперамент, психологи­ческие признаки нервной системы) всегда привлекала пристальное вни­мание исследователей. Гуморальная концепция положила начало поиску физиологических основ темперамен­та и его связей с другими системами конституциональных признаков. С середины XVIII в. развивались те­ории, согласно которым такими ос­новами следует считать некоторые свойства нервной системы. В совре­менных эндокринологических и пси­хофармакологических работах пока­зано, что ряд обычно относимых к темпераменту свойств (реактив­ность, чувствительность, эмоцио­нальность, уравновешенность) в значительной степени зависит от ин­дивидуальных различий в функцио­нировании гормональной системы. На рубеже XIX-XX вв. возникают теории, связывающие особенности темперамента с различиями в телос­ложении, а с другой стороны, со свойствами нейро-эндокринной сис­темы, поскольку поиск механизмов формирования психосоматических ассоциаций ориентирован прежде всего на ее гормональное звено. Из­вестно, что ряд гормонов обладает морфогенетическим (формообразующим) действием, влияя на строение и состав тела человека.

Впервые эта проблема была четко поставлена и основательно разработа­на Э. Кречмером, хотя такие попыт­ки предпринимались и раньше. Меж­системные ассоциации первоначаль­но были установлены Кречмером на клиническом контингенте, посколь­ку разноуровневые структурно-фун­кциональные связи обычно лучше выявляются в условиях «поломки» (болезни). У обследованных Кречме­ром пациентов психиатрической кли­ники оказалась повышенной частота астеников и лептосомов среди шизоф­реников и пикников — среди цикло­идных больных (маниакально-де­прессивный психоз), хотя в обоих слу­чаях встречались и все остальные конституциональные типы. В даль­нейшем Кречмер выдвинул предполо­жение, что зависимость между тело­сложением и психикой может суще­ствовать и у здоровых людей. Он выделил три типа темперамента: ши­зотимию (интроверсия, замкнутость, склонность к теоретическому мышле-нию и др.); циклотимию (откры­тость, мягкость, практический склад ума и т. д.); иксотимию (от греч. ixos — тягучий, спокойный, маловпе­чатлительный, трудно приспосабли­вающийся к переменам обстановки). В своей схеме Кречмер придерживал­ся мнения, что темперамент являет­ся природной основой характера, и по существу сводил характер и личность к конституциональным, биологичес­ким особенностям, с чем не согласны многие психологи. Выбрав среди фи­зически и психически здоровых лю­дей представителей «чистых» астени­ков, атлетов и пикников, он нашел у них те же самые задатки, которые в патологии существуют в утрирован­ной и искаженной форме, а в норме являются регуляторами здоровой психической жизни. Согласно его представлениям, темперамент обус­ловлен гуморально, его субстратом является аппарат мозга и желез. Эта классификация неоднократно крити­ковалась и подвергалась проверке. Далеко не всегда находили подтвер­ждение ассоциации лептосомии с ши­зотимией, пикноморфии с циклоти­мией и особенно — атлетического типа с иксотимией. В любом случае, видимо, можно говорить лишь о тен­денциях в некоторых психосомати­ческих связях.

В США весьма распространена психосоматическая схема У. Шелдона, опубликовавшего основные рабо­ты в начале 40-х годов. Исходное по­нятие в классификации Шелдона, как уже говорилось выше, не тип, а компонент. Выделяются три компо­нента темперамента, каждый из ко­торых представлен 20 признаками; последние оцениваются, как и сома­тические признаки, по семибалльной шкале. Основные компоненты темпе­рамента в схеме Шелдона: церебротония (малая общительность, склон­ность к обособлению и одиночеству, повышенная реактивность); соматотония (резкость поведения, любовь к приключениям, склонность к рис­ку, смелость, активность, агрессив­ность); висцеротония (любовь к ком­форту, расслабленность, медленные реакции). Сам Шелдон получил очень высокие связи (порядка 0,8) между балльными оценками компонентов телосложения и темперамента: вис-церотония-эндоморфия, соматотония-мезоморфия, церебротония-эктоморфия. Проверка этих ассоциаций другими исследователями не приве­ла к однозначным результатам. Отча­сти, это может объясняться и тем, что Шелдон, как и Кречмер, причислял к врожденным, соматически обуслов­ленным психическим чертам и такие, которые в значительной степени или даже полностью определяются соци­альными факторами. Основным недо­статком этих, как и некоторых дру­гих психофизических схем, является их статичность и «соматический фа­тализм», т. е. игнорирование или не­дооценка роли среды и социальных условий в развитии психики и станов­лении межсистемных связей в ходе индивидуального развития. Все же достаточно обоснованным представ­ляется мнение, что существует кос­венная много-многозначная зависи­мость в ряду: морфотип-темперамент-личность. Некоторые из полученных психосоматических ассоциаций под­твердились при более объективном подходе: выделении лишь динами­ческих черт психики — психофизио­логических свойств (контактность, активность, эмоциональность и др.). Так, у взрослых и подростков показа­но тяготение пикнического типа к ка­тегории высокочувствительных, об­наружена слабая положительная связь абсолютной чувствительности с жировой координатой и более выра­женная отрицательная — с костно-мышечной. Атлетический (мускуль­ный) тип относится к категории низ­кочувствительных.

Полученные зависимости являют­ся прежде всего структурными и не дают достаточной информации о при­чинно-следственных взаимоотноше­ниях. Высказываются лишь гипоте­зы, объясняющие их действием плейотропных или тесно сцепленных генов, а также влиянием социальных воздействий на ранних этапах разви­тия. Предполагается также, что гены, контролирующие телосложение, регу­лируют и развитие нейро-эндокринной системы, от гормонального звена которой зависят многие особенности телосложения. Факты профессио­нального предпочтения лиц с разным телосложением, видимо, могут свиде­тельствовать и об определенных свой­ствах темперамента (например, связь мезоморфии со спортом и военной про­фессией). Высказывается, в частно­сти, предположение, что при раннем формировании мускульного типа с ха­рактерным для него повышенным уровнем андрогенов создаются пред­посылки для развития таких черт характера, как уверенность в своих си­лах, активность во взаимоотношени­ях со сверстниками, нередко стремле­ние подчинить их себе. Позднее же развитие этого типа способствует боль­шей концентрации внимания на рече­вых процессах, занятиях, не требую­щих интенсивного развития мускула­туры, что приводит к становлению других черт характера. Это означает, что проявления разных черт характе­ра у лиц одного конституционального типа могут зависеть и от темпов созре­вания, обусловленных преимуще­ственно генетическим, но также и со­циальными факторами. Следует под­черкнуть, что ни типология нервной системы, ни свойства темперамента не дают оснований для предпочтений ка­ких-либо из них остальным.

Соматотипы и «акцентуации характера»

Особенно большой интерес пред­ставляет изучение психосоматиче­ских взаимоотношений в процессе индивидуального развития челове­ка, прежде всего, в пубертатном пе­риоде, когда происходят очень рез­кие соматофункциональные и психо­логические сдвиги. Рассмотрим этот вопрос на примере «акцентуаций ха­рактера» (преходящего явления в онтогенезе) у подростков юга России, обследованных в 90-х годах О.А. Бу­товой (1999).

^ Акцентуации характера — это варианты нормального психотипа, при которых отдельные черты харак­тера чрезмерно усилены и приводят к избирательной уязвимости по отно­шению к определенным психоген­ным воздействиям при хорошей или даже повышенной устойчивости к другим. Различают явную акценту­ацию (крайний вариант нормы) и скрытую (обычный вариант нормы). Основные типы акцентуаций: цикло­идный, гипертимный (иногда вклю­чается в группу циклоидов), шизоид­ный, эпилептоидный, истероидный, психастенический, лабильный, сенситивный, конформный и др. Суще­ствует много смешанных и промежу­точных вариантов.

По данным обследования весьма представительного контингента школьников юга России, не обнару­живается сколько-нибудь отчетли­вых психосоматических связей, со­ответствующих классическим пред­ставлениям Кречмера. Как среди шизоидов, так и среди циклоидов встречаются оба крайних соматотипа — дигестивный (пикнический) и астеноидный, без выраженного пре­обладания какого-либо из них. Мус­кульный тип как будто оказывается наименее уязвимым по этим акцен­туациям характера. Среди мальчи­ков мускульного типа выделено все­го 8-10% шизоидов и циклоидов и 1,5-4% истероидных детей, тогда как оба крайних соматотипа (астено­идный и дигестивный) характеризу­ются наибольшей частотой акценту­аций. Примечательно, что среди всех соматотипов преобладает частота встречаемости эпилептоидного типа. Этот социально самый «трудный» ва­риант с его склонностью к правона­рушениям и алкоголизации и пони­женной способностью к социальной адаптации был достаточно равномер­но распределен по всем соматотипам в целом, хотя имелись и региональ­ные различия. Они отмечены и по другим типам акцентуаций. При этом внутригрупповая изменчивость намного больше, чем межгрупповые различия. В генезисе этих различий как внутри групп (популяций), так и между ними большую роль могут играть культурные и социально-эко­номические факторы.

Влияния этих факторов особенно сказываются при оценке интеллек­та. Поэтому вряд ли можно ожидать сколько-нибудь выраженных ассоци­аций между соматотипами и показа­телями интеллекта: как эволюционно молодой признак, имеющий об­щую социальную обусловленность, он отличается большой изменчивос­тью. Однако, помимо содержательно­го, в интеллекте существуют и энер­гетические (психодинамические) ас­пекты, обусловленные биологически, поэтому предполагается, что уровень развития некоторых интеллектуаль­ных функций может быть конститу-ционально зависимым признаком. В действительности, имеются сведе­ния, хотя и немногочисленные, о кор­реляциях между соматическими при­знаками и некоторыми подобными функциями интеллекта (например, эффективность одновременных и пос­ледовательных интеллектуальных действий), в большей мере проявля­ющихся у мужчин. В периоде разви­тия такие «конституциональные свя­зи» могут быть и результатом разных темпов созревания соматотипов. На­пример, подростки мускульного типа, по сравнению с остальными имеют незначительное превышение средних баллов оценок школьной ус­певаемости (Клиорин, 1979), что мо­жет объясняться более ранним созре­ванием мальчиков этого типа и его бо­лее продвинутым биологическим возрастом. Известно, что связи биоло­гического возраста с интеллектуаль­ными показателями (тестами) невы­соки (0,1-0,4), и значение этого фак­тора сглаживается по завершении процесса развития.

В целом, в периоде развития вы­являются некоторые ассоциации конституциональных типов с особен­ностями характера и показателями интеллекта, но они имеют, видимо, преходящий характер. Этот вопрос требует дальнейшего исследования, прежде всего, методом продольных наблюдений.