Индейские мифы и мифы про индейцев

К горьким истинам нашей эпохи относится и та, что богатейшая индейская мифология: кодексы, предания, легенды, всякого рода поверья - были почти все утрачены, преданы огню и земле только за то, что с точки зрения фанатиков-завоевателей были полны суеверий и ереси.

Двенадцатого июня 1562 г. в последней столице народов майя - городе Мани были сожжены древние рукописи, которые стало возможным изъять у населения. Это были исторические хроники, мифы, религиозные гимны, художественные произведения.

Уничтожали мифы и легенды даже сами... индейцы. В середине XV века вождем ацтеков Ицкоатлем было принято решение сжечь все свидетельства, и мифы в том числе - о времени, когда ацтеки были подданными своих соседей.

Европейцы, заполнившие территорию Америки, не сразу догадались собирать и записывать устные предания народа, к которому они пришли как завоеватели.

Все, что уцелело от доколумбовой мифологической традиции индейских народов, сохранилось благодаря записям преданий на латинском языке. Переводы, как правило, делали испанцы из интереса к истории народа или простого желания потом все выгодно продать. Еще в качестве переводчиков выступали крещеные индейцы. Они хотели сохранить в памяти своих детей, потомков хотя бы крупицы культуры своего народа, своих корней.

То, что удалось спасти от уничтожения временем, костров воинствующих невежд, до сих пор изумляет поэтичностью, свежестью восприятия всего процесса жизни древними индейцами, их любовью к природе и пониманием ее.

Волшебный мир мифов ацтеков сохранили дошедшие до наших дней кодексы Болонья, Боржи и Ватиканский (по месту хранения). Здесь собраны дидактические трактаты, драмы, проза, гимны, поэмы в стихах. Поэты-певцы публично исполняли эти произведения на языке науталь. При дворе сапа был даже министр по делам науки, искусства и поэзии. Имелись премии для победителей устных состязаний в знании мифов. Сюжеты были разнообразны - о цветах, воинской доблести, весенние мифы, о богах, а также о первых людях, небесах, преисподней, оборотнях, добрых и злых духах.

Согласно представлениям ацтеков наивысшим божеством для них был бог Ометекухтль и его божественная супруга.

Ацтеки обращались к богам, которые возникли от брачного союза этих богов. Почитали они племенного бога Уицилопочтли - бога войны и охоты. Кецалькоатля (Пернатого змея) - бога знаний, ветров, владыку над жрецами. И, наконец, Тескатлипока (Курящееся зеркало). Свое имя этот бог получил от зеркала из обсидиана (драгоценный камень), которое он всегда имел при себе и в котором мог видеть все, что когда-либо происходило в прошлом, происходит в настоящем или произойдет в будущем.

В мифологии ацтеков встречаются имена 20 богов - рожая, плодородия, -дождя, покровителей отдельных растений, животных и т.д. Среди них выделяются боги - Тлалок -бог дождя. Сестра Тлалока - богиня урожая - Чикомекоатль (Семь змей). Богиня цветов - Шочикецаль. Она считалась покровительницей ремесленников. Среди богинь высшее место занимала Синтеотль - богиня кукурузы.

Ацтеки регулярно подпитывали жертвоприношениями силы богов. Высшей жертвой считалась кровь. В мифах кровь изображалась как "драгоценный камень", "цветок". Ее можно было жертвовать даже по каплям, но особенно ценилось ритуальное убийство.

"Миф о жертве" рассказывает. "За год до жертво­приношения среди военнопленных выбирался самый красивый и высокородный. В течение этого года восемь священно­служителей обучали его властным и величественным манерам правителя. Все окружавшие воздавали ему божественные почести. В сопровождении жрецов он прогуливался по Теночтитлану, играя на флейте, и люди почтительно его приветствовали. За месяц до жертвоприношения для него выбирали четырех самых красивых девушек, которые были обязаны выполнять любое его желание. Затем наступал день "жертвы". В сопровождении торжественной процессии он шел к храму. Здесь прощался со своими женами, и восемь священнослужителей, которые заботились о нем весь год, медленно вели его вверх по широкой лестнице. На каждой ступени храма, а их было 364, он переламывал священную флейту. Наверху первосвященник вырывал из его груди сердце."

Ацтеки верили, что после смерти душа человека отправляется в солнечное царство Тлалокан. Но такой участи удостаивались лишь души павших в бою, убитых молнией, добровольно вызвавшихся принести себя в жертву. Души остальных переселялись в так называемый Миктлан - царство мрака.

Солнце считалось братом индейцев. Изо дня в день в храмах Мексики восходящее Солнце приветствовали радостными звуками, воскурением трубок, пролитием нескольких капель крови из ушей жрецов и принесением в жертву перепелов. При этом говорили: "Солнце взошло. Мы не знаем, как оно совершит свой путь, не случится ли в это время несчастья- и молили его: "О, владыка, соверши свое дело благополучно!"

Луна считалась сестрой Солнца. В "Мифе об Иоско" говорится, что "два индейца увидели в небе черное отверстие. И поскольку были любопытны, вскочили через отверстие в небо. Очутились они в прелестной, озаренной лунным сиянием местности. Они встретились с выходившей из-за холма Луной, которую сразу узнали с первого взгляда. Это была пожилая женщина, с бледным лицом и привлекательной наружностью. Ласково говоря с ними, она повела их к брату своему Солнцу, который взял их с собой и совершил с ними свой путь. Затем проводил домой и пообещал индейцам счастливую жизнь."

В другом мифе Солнце и Луна имеют даже срок... жизни! Через каждые 52 года (по мнению ацтеков) они должны возгораться новым пламенем. Пищей для новых Солнца и Луны становились души героев-воинов, которые при жизни от сапы получили шкуру ягуара и нефритовое ожерелье. Миф гак рассказывает об этом: " Старое Солнце выгорело - и весь мир остался объятым темнотой. Тогда древний герой бросился в огненное пламя, опустился в подземный мрак и вознесся на Востоке, блестящий и обоготворенный, в образе Токатиу -Солнца. После него бросился туда же другой герой, но сила пламени была уже малой, и он воскрес с меньшим блеском и сиянием в виде Моули - Луны."

Ацтеки называли Солнце вечным добром. Луна, хоть и считалась создательницей земли и человека, посылала смерть и принимала к себе отлетевшие души. Поэтому ацтеки видели в ней зло.

Вместе с тем, как появились ацтеки на земле, знали только Солнце, Луну и звезды. В мифе "Как сотворены были Земля и люди" сообщается, что человечество пережило четыре великие эры, оканчивавшиеся катастрофой. Первую эру ацтеки назвали Атонатиу (Солнце воды). Она кончилась потопом, во время которого погибло все живое. Вторая называлась Тлальчитонатиу (Солнце земли). В эти времена землю населяли великаны. Завершилась она гигантским землетрясением. Третьей эре - Экатонатиу (Солнце ветров) положили конец ужасные ураганы. Четвертая эра называлась Тлатонатиу (Солнце огня). Когда же, по преданию, и эта эпоха завершилась катастрофой, наступила пятая, в которую и появились индейцы..."

Индейцам не раз приходила мысль о том, что всепокрывающее небо и всепорождающая земля - это как бы отец и мать, а все живые существа - люди, животные и растения - их дети.

Индейские племена почитали Мать-землю. При землетрясении говорили, что Мать-земля пляшет и повелевает танцевать и веселиться подобно ей. Североамериканские индейцы-команчи обращались к земле как к матери, а к великому духу Солнца как к отцу. Предание гласит: генерал Гаррисон, призвав однажды Тскумсе, вождя племени шауни, чтобы поговорить с ним, сказал ему: "Поди сюда, Текумсе, и присядь около своего отца!". "Ты-- мой отец? - сурово ответил вождь. - Нет! Вот это Солнце (указывая на него) - мой отец, и Земля моя мать, и я останусь на ее груди", - и он сел на землю.

Ацтеки, обращаясь к Тецкатлипоку, просили: "Соблаговоли, о господь, чтобы благородные воины, которые падут в этой войне, были приняты в мире и радости Солнцем и Землею, любящими нас отцом и матерью всего сущею".

Затмения Солнца и Луны нашли мифологическое разъяснение в целом ряде сюжетов. Индейцы думали, что за Луной гонятся по небу огромные собаки, которые хватают и терзают ее до тех пор, пока свет не станет багровым и тусклым от крови, струящейся из ее ран. Они поднимали страшный вой и плач, стреляли в небо, чтобы отогнать от нее чудовищ, демонов - ненавистников всякого света. Индейцы плясали, выли, били собак, чтобы их вой присоединялся к ужасному концерту. Инки, ацтеки в своих мифах представляли затмившуюся Луну голодной, больной или же... умирающей. Добровольными жертвоприношениями они старались наполнить Солнце и Луну новой жизнью. Ведь кровь для Солнца и Луны - это пища бессмертия!

У народов майя так же сложилось много мифов о природе, богах и героях. Эти мифы были записаны и адресованы к будущим поколениям майя, которые не должны забывать своих богов, вождей и историю. Свои наблюдения и мысли о мире простым людям майя передавали жрецы. Эти сведения отличались большой сложностью. Бог Ицамиа являлся верховным богом. Егоотождествляли с Солнцем. Из сюжетов мифов следует, что Ицамма дал людям письменность и книги. Он распоряжается сменой дня и ночи. Особое значение имел в жизни майя бог Чак - бог дождей. Чаков, вообще-то, было много. Каждый владел одной из сторон света и имел свой цвет небес и дождя: красный, белый, черный, желтый.

Земля, на которую Чак проливал дожди, была квадратной, по углам которого росли мировые деревья - красное, белое, черное, желтое. В центре росло дерево зеленое. Это был рай. В ветвях этого дерева жила богиня Иш Таб, бог Шеман Эк – бог полярной звезды и покровитель путешественников и купцов. Небес жрецы насчитывали тринадцать, у каждого яруса неба был свой бог. Под землей находился ад, но и их было несколько. В аду правил бог Волонтику. Собственные боги имелись у каждого дня, всех цифр: от единицы до тринадцати. Бог был даже у нуля.

До наших дней дошли всего три майяских кодекса-собраний всякого рода историй, наблюдений, мифов: парижский, дрезденский, мадридский. Они были найдены случайно... на чердаках, в мусорной корзине и т.п. местах. Но при их расшифровке были обнаружены шедевры мифов мирового значения: "Пополь - Бук"- книга советов, "Чипам -Билам" - серия записей жрецов.

Серия "Чилам-Билам" включает: историю великих родов, прорицания, загадки, медицинские сведения, знаки неба и их толкование, описание зависимостей знаков зодиака и болезней, способы лечения. Здесь же рассказывалось, что после физической смерти душа продолжает жить в любимых человеком вещах, цветах, животных, растениях.

Особенно жрецы выделяли планету Венеру. Ей поклонялись даже они.

Версии о сотворении Земли, человека из "Пополь-Вух" и книг "Чилам- Балам" сходны.

Боги хотели создать существа, способные прокормить и почитать их. Но старания были безуспешными до тех пор, пока не появился маис. Только из маисового теста боги смогли создать человечество, которое отвечало их целям. Люди, по мнению майя, могут жить и размножаться лишь тогда, когда они научатся исполнять свои обязанности: снабжать богов пищей, почитать их, отдавать им собственную кровь или кровь принесенных в жертву и подчиняться жрецам.

Открытие маиса породило множество мифов о нем. Маис, скрытый под камнем, был известен лишь муравьям, которые по трещинам добирались к зерну, пока одна лисица не узнала об их тайне. Позже ее раскрыли другие животные и, наконец, человек!

Солнцу, Луне и Венере посвящена большая часть мифологии майя. Солнечное светило является в мир героем, участвующим в борьбе против сил зла и смерти. Он умирает, возрождается и, наконец, превращается в Солнце. (Совсем как у ацтеков). Хронисты мифов майя отмечали, что их театрализованные постановки были неотъемлемой стороной образа жизни этого народа и пользовались успехом. Ланда (инквизитор, сжегший мифы этого народа) в отчетах упоминал о двух театральных платформах для мифологических спектаклей: "Луны" и "Орла-Ягуара".

В качествеозвучивающихинструментов для ритма использовались барабаны, тамбурины, панцири черепах, по которым ударяли оленьими рогами. Были известны духовые инструменты - трубы, флейты.

Майя любили петь свои мифологические сочинения. До наших дней дошли, хотя и без музыки, песни Солнцу, богу Кукулькану, цветам.

Вершиной мифологии майя является "Пополь-Вух"...

Первоначально "Пополь-Вух" был записан иероглифами.
После прихода испанцев кто-то переписал рукопись

"Пополь-Вух" латиницей. Затем эту рукопись увидел образованный доминиканский монах Франсиско Хименес. Он скопировал ее и, владея языком киче, сделал испанский перевод текста. С тех пор эта удивительная книга - подлинное свидетельство высокой культуры народов майя, пользуется огромной популярностью.

В книге три главы. В первой части описывается сотворение мира, возникновение животных и создание деревянных людей. Затем потоп уничтожает все. Вторая часть "Пополь-Вуха" рассказывает о судьбе двух друзей - героев Хун-Ахпу и Шбаланке. Они вступают в борьбу с гордым "полубогом" Вукуб-Какишем и убивают его. Затем герои, спустившись в преисподнюю - подземное царство Шибальбу, шагнули навстречу страшным приключениям. Хун-Ахпу и Шбаланке состязались с представителями этого мира в игре в мяч. Затем их ждали испытания в "доме тьмы", в "доме ягуаров", в "доме летучих мышей". В конце концов они победили правителей подземного мира.

В третьей части книги продолжается рассказ о сотворении людей. Божественные создатели, недовольные первым и вторым своим творением - людьми из глины и людьми из дерева, - вновь сделали человека. На этот раз из священного растения - кукурузы. Человек этот удался, и все киче-майя являются его потомками. В "Пополь-Вух" повествуется о первых четырех людях, сотворенных из кукурузы: о Балам-Кице, Балам-Акабе, Маху-кутахе и Ики-Баламе, которые были предками киче, и о том, как боги создали прародителей других народов майя: нихаибов, кавек, ахау-кичеи т.д.

. Уникальный вклад в мировую сокровищницу мифов внесли народы инки. У них не было письменности и сведения передавались друг другу "узловым" письмом, напоминавшим вампум. Зато всеми цветами блистала устная традиция этих народов на языке кечуа. Богатейшее наследие - гимны, легенды, рассказы о воинах, инках, молитвы, драмы передавались из уст в уста этим языком. Испанцы перевели на латынь часть услышанных преданий и мифов. В переводах принимали участие крещеные индейцы - потомки бывших правящих династий, например, инка Гарсиласо де ла Вега.

В 1908 году Ричард Пичман обнаружил в копенгагенской библиотеке книгу "Новая хроника и хорошее правление". Она была написана потомком инкского рода - Фелипе Хуаман Пома Айала. В этих хрониках повествуется об инкских правителях, культуре народа и его мифах. Особую ценность этой рукописи придают рисунки - единственная рисованная хроника инкской жизни, верований, традиций этого народа.

Высшим богом у инков, как повествуют мифы, считался Виракоча. В пору прихода испанцев золотые статуи Виракоча стояли в Куско и в других городах империи. В числе богов, кого Виракоча сотворил, был бог Инти - Золотое Солнце - легендарный предок правящей династии. Ильяпа - бог погоды, грома и молнии. К нему инки обращались главным образом с просьбами о дожде, Ильяпа мог заставить течь на землю воды небесной реки - Млечного пути. Супругой-сестрой Солнца была Луна. Почиталась Утренняя звезда (Венера) и множество других звезд и созвездий. Все они были добрыми богами.

Но инки рассказывали в мифах о многих враждебных человеку духах и силах. Это духи местности, гор, пещер, скал и т.д. Они имели общее название - уака. Вероятно, что это были духи тех мест, где еще в далеком прошлом, в пору расцвета язычества, предки инков совершали обряды и поклонялись тотемам.

Мифы о начале мира инки связывали с личностным воплощением Солнца и Луны. "Люди были дикарями, жившими в пещерах подобно диким зверям, пожирающим сырые коренья, плоды и человеческое мясо. Но отец наш Солнце сжалился над людьми и послал двух детей своих - Манко Капака и его сестру-жену Маму Коку, которые, выйдя из озера Титикака, дали необразованным ордам законы и правление, правила брака и нравственности, земледелие, искусство и науку. Так была основана великая Перуанская империя. В последующие века Манко Капак и его сестра-жена служили представителями Солнца и Луны в империи инков. Но, окончив свое дело на земле, оба великих прародителя снова сделались тем, чем они никогда не переставали быть, - Солнцем и Луной".

Инки считали, что каждый раз, обращаясь с просьбой к Манко Капаку, к творцу Виракоче и Инти, они получают помощь сил добра и всей поднебесной. Молитвы инков были красивы, коротки и образны:

"О, Солнце! Ты повелеваешь, чтобы были Куско и Тампу, сделай, чтобы дети твои могли завоевать все другие народы. Мы просим тебя, чтобы дети твои инки всегда были завоевателями, так как ты их создал для этого".

"О, завоевательный Виракоча! Вечно присутствующий Виракоча! Ты, не имеющий себе равного в пределах земли! Ты, давший жизнь и храбрость мужчинам, сказав: "Пусть он будет мужчиной", и женщинам, сказав: "Пусть она будет женщиной!". Ты, сотворивший их и давший им существование! Блюди над нами, чтобы они могли жить в здоровье и мире! Ты, находящийся в высоких небесах и среди облаков бури, надели нас долгой жизнью и прими эту жертву. О, Виракоча!". Жертвами были пленные или добровольцы-инки.

Если мужчина имел возможность принести себя в жертву богам на поле боя, как воин, то женщина должна была принести богам в жертву свою красоту. Инкские легенды рассказывают о ежегодных конкурсах красоты, которые проводили чиновники среди девочек.

В "невесты солнца" избирались наиболее красивые и физически совершенные девушки. Те же, что не были отобраны, оставались до своей свадьбы в отцовском айлью (семье).

"Невест солнца" увозили из родных мест в монастыри главных городов четырех провинций империи. Здесь они в течение четырех лет обучались приготовлению пищи, ткацкому ремеслу, прядению и т.д. После этого их достоинства вновь оценивались. Часть отдавали в жены чиновникам и военачальникам. Другие становились прислужницами бога Инти. Они выполняли "священные" обязанности: приготовляли еду и напитки для приносимых в жертву воинов и пленников. Инка мог выбрать себе среди "невест солнца" наложниц. Число жен в "гареме" инки было весьма значительно - оно достигало трех тысяч.

Ильяпе - богу грозы и молнии было посвящено немало мифов. Считалось, что он освободил инков из-под земли, где они, как проросшие зерна маиса (кукурузы), искали выход к Солнцу. Ильяпа раскопал их своей золотой лопаткой... Во время грозы Ильяпа бросает из пращи маленькие круглые громовые камешки. Они ценятся как огневые фетиши и талисманы, способные возбуждать пламенную любовь.

Мифология инков богата рассказами о звездах. Мифы приписывают им жизнь одушевленных существ. Юпитер - "Стопа дня", считался вождем старых духов и древних инков, которые перенеслись на небо до появления людей. О звездах Ориона в мифах рассказывалось, как о заблудившихся охотниках, которые когда-то добрались до верхушки мирового дерева и стали звездочками. Индейцы называют "Плеяды" плясуньями, а утреннюю звезду - Венеру "подательницею дня". У инков есть легенда, где рассказывается о звезде (Венере), которой один индеец постоянно любовался в детстве, и она

спустилась к нему в трудные дни его жизни и говорила с ним. Когда однажды он был утомлен безуспешной охотой, повела его на место, изобиловавшее дичью...

Одухотворенное отношение к миру природы мы находим и в мифах о животных. Их почитали за превосходство в силе, ловкости, приписывали им обладание душой. Душа животных, подобно человеческой душе, живет после смерти тела и сохраняет свои прежние вредные или полезные качества. Кроме того, животное может быть воплотившимся божеством, которое видит, слышит и действует издалека. Инки делали чучела животных, набивали их соломой, чтобы сохранить форму их тела, кожу и шерсть. Именно в них была божественная сила и мощь!

Много записано мифов о строительстве городов, храмов, покорении государств инками и о приходе инков на просторы Перу... Первый чиму-Наймлап - могучий воин и мудрый хозяин с целой флотилией бальс (плоты с парусами) высадился в устье реки Факисльянки и сошел на берег со своей главной женой Сетерни и множеством других своих жен и детей. Наймлапу сопровождало сорок именитых мужей, и среди них: его советник Окчокало, "старший повар" правителя - Пита Софи, который трубил в огромную раковину, возвещая повсюду о прибытии Наймлапа, а также любимец правителя Льяпчильюльи, изготовлявший для него прекрасные украшения из птичьих перьев. На том месте, где они высадились, Наймлап построил город и дал ему имя Чот. А позднее возвел в этом городе великолепный "чудотворный" храм. После смерти Наймлапа на трон вступил его старший сын Сиум. Он женился на прелестной принцессе Сольсдоньи, и она родила ему двенадцать сыновей. Затем двенадцать сыновей Сиума разошлись по белу свету и стали родоначальниками

новых племен. Отец же их Сиум оставался в Чоте и охранял "чудотворный" храм. После его смерти на трон всходили один за другим продолжатели славной династии инков: Эскуньаин, Маскуй, Кантипальек, Альяскунти, Нофан-Неч, Мулумуслан, Льямеколь, Ланипаткум, Акунта и, наконец, Фемпельек. Несчастный Фемпельек за свою короткую жизнь совершил немало дурных поступков и, наконец, навлек на свою страну немилость богов. Боги наслали на государство Чиму стихийные бедствия, неурожай и ужасный голод. Жрецы поняли тогда, что Фемпельек не достоин быть властителем империи, взбунтовались и утопили его в море...

Из уст в уста инки передавали и полную тайн историю г. Пагакамака. Это были инкские Дельфы античной Греции! Здесь властвовал единственный оракул на всю Южную Америку. Оракул предсказал судьбу индейцам Перу еще в VIII -IX в. н.э. Содержание этого предсказания прошло "сквозь века" в мифах и сбылось с приходом испанцев...

Среди того, что сумело уловить ухо и сохранить народная память, блещет красотой великолепная драма "Ольянтай".

Время ее создания неизвестно. Текст драмы был найден в доминиканском монастыре в г.Куско. Впервые ее издал в 1775 г, Антонио Вальдес.

В драме-мифе рассказана история полководца Ольянтая. Полюбив дочь инки Пачакути Йупанки, прелестную Коси Койлюр, он поведал ей о своей любви. И Коси Койлюр (Смеющаяся Звезда) не отвергла его любви. Ольянтай любил свою Смеющуюся Звезду так страстно, что даже первосвященнику храма Инти не удалось обуздать его сердце. Свои чувства Ольянтай открыл своему господину -божественному сыну солнца, великому инке Пачакути:

Я тебе, о повелитель, С детства верен всей душою. Ты открыл передо мною Путь к Познанью, мой учитель. В Ольянтае умножались Силы от твоей науки, Но лицо мое и руки Часто потом покрывались. Я иду со смертью рядом, Всех врагов с пути сметая. Так, хитря с врагом порою, И всегда сражаясь смело, Я тебя владыкой сделал Над бескрайнею страною. Я врагов твоих караю Как неутомимый мститель. Храбрых анти предводитель Страх повсюду я вселяю. Ты моими взял руками Грозный край хананский горный, Диких юнков непокорных Я привел к тебе рабами.

Я обрезал крылья чанкам, Села их предав пожарам! Не сдержал моих ударов Даже гордый Вилька-Ванка. В битвах место Ольянтая Впереди перед отрядом. Дай, прошу, мне Койлюр в жены! Инка! Умоляю! Слышишь?! Сильный милостью твоею, Озаренный светом звездным, За тебя в сраженьях грозных Жизни я не пожалею! Инка Пачакути (отвечает) Предначертано судьбою, Что должно с тобою статься! Ты решил со мной сравняться?! Ты мне дал награды, Инка. Дал высокие отличья, обрел в тебе величье, но как прежде - я пылинка, Я ничто перед тобою, я твой раб, как было прежде, Хоть хожу в твоей одежде И с повязкой золотою!

Дай! Прошу,

Правда, Инка Ольянтаю Солнцерожденный,

Отдал Анды в управленье. Ты рожден на свет слугою!

Но, горя одним стремленьем, Ольянтай (отвечает)

Я сегодня повергаю Вырви сердце!..

Пред тобою, сын Светила, Инка Пачакути (отвечает)

Храмы, лам, посевы, всходы, Ты диктуешь
Сами Анды, их народы, Мне готовое решенье?

Всю их мощь и все их силы! Я один - источник права,

Дай шагнуть ступенью выше! Я один - добро и слава.

Прочь, безумное творенье!

Ольянтай уходит к своим воинам в Высокую землю. В это время Коси Койлюр родила в г.Куско дочь и назвала ее Има Сумах. Разгневанный инка заточает их в монастырь " невест солнца".

Между тем инка готовит месть Ольянтаю. Но Ольянтай в первом же сражении уничтожил войско инки. Миновали годы... Инка вновь отправляет войска в поход. Ольянтай попадает в западню и его приводят в столицу империи. В это время мать Коси Койлюр и дочь - Има Сумах находят и узнают друг друга. И еще одно событие происходит. Старый инка Пачакути внезапно умирает, и на престол вступает Тупак Инка Иупанки. Ему и надлежит покарать Ольянтая. Новый инка узнает, что его родная сестра и ее дочь томятся в "монастыре невест". Он распоряжается доставить их к нему. Пораженный красотой своей племянницы, инка требует привести к нему Ольянтая. Перед инкой появился мощный воин, хорошо сложенный, очень сильный, красивый. В его глазах светилась несгибаемая воля и несломленная решимость к борьбе.

Инка, увидев достойного и равного себе человека, прощает Ольянтая, благословляет па брак с Коси Койлюр и делит с ним свой трон и власть...

Яркими бисеринками вспыхивают в мифологическом творчестве народов Америки мифы индейцев прерий и Севера. Их мифы стали записывать очень поздно, когда европейцы закрепились на материке. Делавары жили на месте современного Нью-Йорка. До прихода белых они уже имели письменность -пиктографию. "Велам Олум" - краткая запись мифов от потопа... сделанная пиктографически. Их алфавит имел 184 знака. Записи делались на коре и даже стволах деревьев... Миф о "Красной Лебеди" был также записан пиктографически на стволе дерева. Хорошо, что его успели расшифровать. Этот прелестный миф полон любви к природе, человеку. Он отражает особенности мировосприятия северными племенами событий жизни.

Сказание это принадлежит алгонкинам. Охотник из племени оджибве, убив медведя, начал сдирать с него шкуру. Вдруг он заметил красный отлив в воздухе и на всем окружающем. Подойдя к берегу озера, он видел, что причиной тому была чудная Красная Лебедь, перья которой блестели на солнце. Напрасно стрелял в нее охотник: птица плыла дальше, оставаясь невредимой и спокойной. Наконец он вспомнил, что дома у него лежат три волшебные стрелы, некогда принадлежавшие его отцу. Первая и вторая пущенные им стрелы подлетали все ближе и ближе. Наконец, третья ранила Лебедь, которая, взмахнув крыльями, медленно полетела по направлению к заходящему солнцу.

Охотник поспешил на Запад вдогонку за Красной Лебедью. Там, где он останавливался, ему говорили, что Лебедь часто пролетала по этим местам, но те, кто преследовал ее,

никогда не возвращались.. Она - дочь старого, некогда скальпированного волшебника. Охотник отыскивает скальп старика и возвращает его ему. После этого тот поднимается из земли уже не в виде немощного старца, а сияя всем блеском молодости. Перед уходом охотника волшебник вызывает прекрасную деву-лебедь и отдает ее своему победоносному другу. Впоследствии, поселившись дома с молодой женой, отважный охотник отправляется путешествовать и, придя к отверстию в земле, опускается пуда и достигает обители духов умерших. Он видит здесь светозарную западную область добродетели и темную тучу порока. Духи сообщают ему, что дома его братья враждуют между собой из-за обладания его женой. После долгих странствований этот индейский Одиссей возвращается к своей верной, скорбящей Лебеди, берет свой лук с волшебными стрелами и убивает вероломных поклонников своей жены.

На европейцев неизгладимое впечатление произвели натчи. Весь уклад и стиль их жизни был мифологизирован и ритуализирован.

Для натчей Солнце являлось источником жизни. Его земным воплощением являлось "Большое солнце" - правитель натчей. Каждый день перед рассветом правитель выходил из роскошного дома на кургане, чтобы указать своему божественному брату путь, которым ему следует шествовать по небу - с Востока на Запад. После смерти "Большое Солнце" возвращался на небеса, чтобы оттуда заботиться о благополучии своего народа. Смерть каждого "Большого Солнца" становилась подлинной национальной трагедией. Многие мужчины убивали жен и детей, а часто и самих себя, чтобы сопровождать "Большое Солнце" на пути в загробный мир и служить ему там. И наоборот, если у "Большого Солнца" рождался наследник, все натчи принимались искать среди детей младенцев того же возраста, чтобы те, когда вырастут, могли служить своему высокочтимому сверстнику. При жизни "Большое Солнце" руководил всей деятельностью натчей. Он издавал законы, владел их движимым и недвижимым имуществом, был господином их жизни и смерти.

Предания рассказывают, что правитель натчей носил "королевскую корону" из перьев лебедей. Подданных принимал, возлежа на ложе, застланном оленьими шкурами, и утопая в подушках из птичьего пуха.

Все племена североамериканского расселения почитали Солнце. В преданиях и мифах, записанных европейцами, рассказывается, что индейцы с острова Ванкувер в трудные минуты жизни обращались к Солнцу с молитвами и просьбами. При его восходе они влезали на хижины и, становясь на колени, предлагали светилу блюдо маиса. Индейцы Сиу утром протягивали Солнцу калюме, как только зажгут его, говоря при этом: "Покури, Солнце!". Табак считался священной травой, а курение как угодная богу жертва. Считая Солнце посланником великого духа, они пускали по направлению к нему первый клуб дыма из калюме при заключении договоров. Благоговейно склоняли перед ним голову, подтверждая решения своих советов или побуждая воинов к битве.

Для мифов индейцев Северной Америки характерны сюжеты о двенадцати первенствующих "маниту" или богов. Высший из них, Великий Маниту, обитал в небесах - как дух мирового порядка. Затем следовали маниты Солнца, Луны, Земли, Огня, Воды, Дома, Маиса и четырех Ветров - четырех сторон света.

Мифы североамериканских индейцев часто представляют собой просьбы к каждому из маниту: быть их заступником, посылать успех на охоте и в рыбной ловле, давать быстрых коней, послушных жен и детей мужского пола: "Великий дух, сойди и покури со мной, как друг! Огонь и Земля, покурите со мной и помогите мне победить врагов!". Распространена была запись мифов на вампуме.

Вампумовые записи - это нити бус определенного цвета. При помощи вампумных "грамот" долгое время оформлялись договора между белыми и индейцами. Сохранился -вампум, на котором "записан" договор о "военном союзе" между знаменитым Пенном и делаварами. На нем изображен индеец и белый, символически держащиеся за руки. Кроме того в вампумы включались сообщения о наиболее важных событиях из истории племен. По этим записям старики, владеющие искусством "чтения" вампумов, знакомили новые поколения индейцев с племенными традициями и мифами. Насколько
важным считалось составление и чтение вампумов, например, у некоторых алгонкинских и ирокезских племен североамериканского востока, лучше всего иллюстрирует тот факт, что имя легендарного Гайаваты (создателя союза североамериканских индейцев - Лиги ирокезов) буквально означает "Тот, кто составляет вампумы".

Мифы, сказки и легенды с их лесным благоуханием, сложенные индейцами-язычниками, легли в основу мифологических песен о самих индейцах. Ярким примером такой литературы является творчество Г.У.Лонгфелло. Его перу принадлежит известная миф-песня "О Гайавате". В ней он поведал чувства индейцев, утративших право на свободу и уклад жизни предков. Право быть принятыми "на равных" в сообщество, которое быстро складывалось на глазах индейцев:..

Однако мир идей индейских мифов, дошедших до нас, светел и оптимистичен, как и сам этот гордый и свободолюбивый народ.

Тексты с пояснениями

ПЕСНЬ О ГЛЙАВАТЕ

(отрывки из поэмы Г.У. Лонгфелло, перевод Берина И.)

ТРУБКА МИРА

На горах Большой Равнины, На вершине Красных Камней, Там стоял Владыка Жизни, Гитчи Манито могучий, И с вершины Красных Камней Созывал к себе народы, Созывал людей отвсюду. От следов его струилась, Трепетала в блеске утра Речка, в пропасти срываясь, Ишкудой, огнем, сверкая. И перстом Владыка Жизни Начертал ей по долине Путь излучистый, сказавши: "Вот твой путь отныне будет!" От утеса взявши камень, Он слепил из камня трубку И на ней фигуры сделал.	Над рекою, у прибрежья, На чубук тростинку вырвал, Всю в зеленых, длинных листьях; Трубку он набил корою, Красной ивовой корою, И дохнул на лес соседний. От дыханья ветви шумно Закачались и, столкнувшись, Ярким пламенем зажглися; И, на горных высях стоя, Закурил Владыка Жизни Трубку мира, созывая Все народы к совещанью. Дым струился тихо, тихо В блеске солнечного утра: Прежде - темною полоской, После - гуще, синим паром, Забелел в лугах клубами,
Как зимой вершины леса, Плыл все выше, выше, выше. Наконец коснулся неба И волнами в сводах неба Раскатился над землею. Из долины Тавазэнта, Из долины Вайоминга, Из лесистой Тоскалузы, От Скалистых Гор далеких, От озер Страны Полночной Все народы увидали Отдаленный дым Покваны, Дым призывный Трубки Мира. И пророки всех народов Говорили: "То Поквана! Этим дымом отдаленным, Что сгибается как ива, Как рука, кивает, манит, Гитчи Манито могучий Племена людей сзывает, На совет зовет народы". Вдоль потоков, по равнинам, Шли вожди от всех народов, Шли Чоктосы и Команчи, Шли Шошоны и Омоги, Шли Гуроны и Мэндэны, Делавэры и Могоки, Черноногие и Поны,	Оджибвеи и Дакоты - Шли к горам Большой Равнины, Пред лицо Владыки Жизни. И в доспехах, в ярких красках, Словно осенью деревья, Словно небо на рассвете, Собрались они в долине, Дико глядя друг на друга. В их очах - смертельный вызов, В их сердцах - вражда глухая, Вековая жажда мщенья Роковой завет от предков. Гитчи Манито всесильный, Сотворивший все народы, Поглядел на них с участьем, С отчей жалостью, с любовью, -Поглядел на гнев их лютый, Как на злобу малолетних, Как на ссору в детских играх. Он простер им сень десницы, Чтоб смягчить их нрав упорный, Чтоб смирить их пыл безумный Мановением десницы. И величественный голос, Голос, шуму вод подобный, Шуму дальних водопадов,
Прозвучал ко всем народам, Говоря: "О дети, дети! Слову мудрости внемлите, Слову кроткого совета От того, кто всех вас создал! Дал я земли для охоты, Дал для рыбной ловли воды, Дал медведя и бизона, Дал оленя и косулю, Дал бобра и казарку; Я наполнил реки рыбой, А болота дикой птицей. Что ж ходить вас заставляет На охоту друг за другом? Я устал от ваших распрей, Я устал от ваших споров, От борьбы кровопролитной, От молитв о кровной мести. Ваша сила - лишь в согласье, А бессилие - в разладе. Примиритеся, о дети! Будьте братьями друг другу! И придет Пророк на землю И укажет путь к спасенью; Он наставником вам будет, Будет жить, трудиться с вами. Всем его советам мудрым Вы должны внимать покорно-	И умножатся все роды, И настанут годы счастья. Если ж будете вы глухи, Вы погибнете в раздорах! Погрузитесь в эту реку, Смойте краски боевые, Смойте с пальцев пятна крови; Закопайте в землю луки, Трубки сделайте из камня, Тростников для них нарвите, Ярко перьями украсьте. Закурите Трубку Мира И живите впредь как братья!" Так сказал Владыка Жизни. И все воины на землю Тотчас кинули доспехи, Сняли все свои одежды, Смело бросилися в реку, Смыли краски боевые. Светлой, чистою волною Выше их вода лилася От следов Владыки Жизни. Мутной, красною волною Ниже их вода лилася, Словно смешанная с кровью. Смывши краски боевые, Вышли воины на берег, В земли палицы зарыли,
Погребли в земле доспехи. Гитчи Манито могучий, Дух Великий и Создатель, Встретил воинов улыбкой. И в молчанье все народы Трубки сделали из камня, Тростников для них нарвали,	Чубуки убрали в перья И пустились в путь обратный В ту минуту, как завеса Облаков заколебалась И в дверях отверстых неба Гитчи Манито сокрылся, Окружен клубами дыма От Покваны, Трубки Мира.

III

ДЕТСТВО ГАЙАВАТЫ

В летний вечер, в полнолунье, В незапамятное время, В незапамятные годы, Прямо с месяца упала К нам прекрасная Нокомис, Дочь ночных светил, Нокомис. Как дитя, она играла, На ветвях на виноградных Меж подруг своих качалась, И одна из них, сгорая Злобной ревности и мести, Эти ветви подрубила, И на Мускодэ упала, На цветущую долину. Замирая от испуга, Летним вечером Нокомис. "Вон звезда упала с неба!" Говорил народ в селеньях.	Там, на мягких мхах и травах, Там, среди стыдливых лилий, В тихой Мускодэ, в долине, В звездном блеске, в лунном свете, Стала матерью Нокомис, Назвала дочь первородной Назвала ее Веноной, И, как лилия в долине, Расцвела ее Венона: Стала гибкой, стала стройной, Точно лунный свет прекрасной, Точно звездный отблеск нежной. И Нокомис часто стала Говорить, твердить Веноне: "О, страшись, остерегайся.
Мэджекивиса, Венона! Никогда его не слушай, Не гуляй одна в долине, Не ложись в траве меж лилий!" Но не слушалась Венона, Не внимала мудрой речи, И пришел к ней Мэджекивис, Темным вечером подкрался, С тихим шепотом склоняя На лугу цветы и травы. Там прекрасная Венона Меж цветов одна лежала, Там нашел ее коварный Ветер Западный - и начал Очаровывать Венону Сладкой речью, нежной лаской, И родился сын печали, Нежной страсти и печали, Дивной тайны - Гайавата. Так родился Гайавата; А коварный Мэджекивис, Бессердечный Мэджекивис Уж покинул дочь Нокомис, И не долго после билось Сердце нежное Веноны: Умерла она в печали. Долго с криками рыдала,	Долго плакала Нокомис: "О, зачем жестокий Погок Не меня унес с собою? Лучше б мне лежать в могиле! Вагономин! вагономин!" На прибрежье Гитчи-Гюми, Светлых вод Большого моря, С юных дней жила Нокомис, Дочь ночных светил Нокомис. Позади ее вигвама Темный лес стоял стеною Чащи темных, мрачных сосен, Чащи елей в красных шишках, А пред ним прозрачной влагой на песок плескались волны, Блеском солнца зыбь сверкала Светлых вод Большого Моря. Там, в тиши лесов и моря, Внука нянчила Нокомис. В люльке липовой качала, Устланной кугой и мохом, Крепко связанной ремнями, И, качая, говорила: "Спи! А то отдам медведю!" Там, баюкая, певала: "Эва-ия, мой совенок! Что там светится в вигваме? Чьи глаза блестят в вигваме? "Эва-ия, мой совенок!
Много-много рассказала О звездах ему Нокомис; Показала хвост кометы Ишкуду в огнистых косах, Показала Танец Духов, Их блистающие рати В небесах Страны Полночной В Месяц Лыж морозной ночью; Показала серебристый Путь всех призраков и духов Белый путь на темном небе, Полном призраков и духов. Вечерами, теплым летом, У дверей сидел малютка, Слушал тихий ропот сосен, Слушал тихий плеск прибоя, Звуки дивных слов и песен: "Мини-вава!" - пели сосны, "Медвэй-ошка!" - пели волны. Видел мушку, Ва-ва-тэйзи, Что, сверкая белой искрой, Светит в сумраке вечернем Над травою и кустами, И тихонько пел ей песню, Что Нокомис научила: "Ва-ва-тэйзи, Ва-ва-тэйзи! Крошка, огненная мушка, Крошка, белый огонечек!	Потанцуй еще немножко, Посвети мне, попрыгунья, Белой искоркой своею: Скоро я в постельку лягу, Скоро я закрою глазки!" Видел, как над Гитчи-Гюми, Отражаясь в Гитчи-Гюми, Подымался полный месяц. Видел тень на нем и пятна И шептал: "Что там, Нокомис?" А Нокомис отвечала: "Раз один сердитый воин Подхватил старуху бабку И швырнул ее на небо, Зашвырнул на месяц прямо. Так она там и осталась". Видел радугу на небе, На востоке и тихонько Говорил: "Что там, Нокомис?" А Нокомис отвечала: "Это Мускодэ на небе; Все цветы лесов зеленых, Все болотные кувшинки, К земле когда увянут, Расцветают снова в небе". Если сов он слышал в полночь, Вой и хохот в чаще леса, Он дрожа кричал: "Кто это?"
Он шептал: "Что там, Нокомис?" А Нокомис отвечала: "Это совы собралися И по-своему болтают, Это ссорятся совята!" Так малютка, внук Нокомис, Изучил весь птичий говор. Имена их, все их тайны: Как они вьют гнезда летом, Где живут они зимою; Часто с ними вел беседы, Звал их всех: "мои цыплята". Всех зверей язык узнал он, Имена их, все их тайны: Как бобер жилище строит, Где орехи белка прячет, Отчего резва косуля, Отчего труслив Вабассо; Часто с ними вел беседы, Звал их: "братья Гайаваты". И рассказчик сказок Ягу, Говорун, хвастун великийб Много по свету бродивший, Верный друг Нокомис старой, Сделал лук для Гайаваты: Лук из ясеня он сделал, Стрелы сделал он из дуба,	Наконечники из яшмы, Тетиву - из кожи лани. И сказал он Гайавате: "Ну, мой сын, иди скорее В лес, где держатся олени. Застрели-ка там косулю С разветвленными рогами". Гордо взял свой лук и стрелы Гайавата и отважно В лес пустился; птицы звонко Пели, по лесу порхая. "Не стреляй в нас, Гайавата!" - Опечи пел красногрудый; "Не стреляй в нас, Гайавата!" - Пел Овейса синеперый. На дубу над Гайаватой Вниз и вверх скакала белка, Меж зеленых листьев дуба С кашлем прыгала, смеялась И, смеясь, пробормотала: "Пощади, о Гайавата!" И вприпрыжку белый кролик Робко бросился с тропинки, Стал вдали на задних лапках И охотнику промолвил Хоть и в шутку, но трусливо: "Пощади, о Гайавата!"
Но не слушал Гайавата, -Точно сонный, брел он лесом, Думал только об олене, След его искал глазами, След, что вел к речному броду, По тропе к речному броду. За ольховыми кустами Сел и выждал он оленя. Увидал два глаза в чаще, Увидал над ней два рога, Ноздри, поднятые к ветру, Увидал и морду зверя Под листвою, в пятнах света, И, как легкий лист березы, Сердце в нем затрепетало, как ольха, весь задрожал он, Увидав над бродом зверя. На одно колено ставши, Он прицелился в оленя. Только ветка шевельнулась, Только листик закачался, Но олень уж встрепенулся, Отшатнувшись, топнул в землю,	Чутко встал, подняв копыто, Прыгнул, точно ждал удара. Ах, он шел навстречу смерти! Как оса стрела запела; Как оса, в него впилася! Мертвый он лежал у брода, Меж деревьев, над рекою; Сердце в нем уже не билось, Но зато у Гайаваты Сердце так и трепетало, Как домой он нес оленя И ему рукоплескали Старый Ягу и Нокомис. Из оленьей пестрой шкуры Внуку плащ Нокомис сшила, Созвала соседей в гости, Пир дала в честь Гайаваты. Вся деревня собралася, Все соседи называли Гайавату храбрым, сильным Сон-джи-тэгэ, Ман-го-тэйзи!

Пояснение к тексту

Г.У. Лонгфелло написал песню-миф "О Гайавате". Дословно:тот, кто составляет вампум.

Гайават - вождь окондаков. Один из народов Северной

Америки.

Трубка мира - камулет, каждый вождь её имеет и закуривает, когда приходят на Совет вождей, при принятии окончательного решения.

Чоктосы, команчи, омочи, чуроны, а зендины, поны оджибвеи, дакоты - индейские племена. Они жили на территории современных США.

Ишкудай - огонь; комета.

Тавазента, Вайоминга, Тоскалуза - место расселений индейцев прерий.

Меджекивис - западный ветер. Вагономин - горе, крик о горе.

Мускодэ - долина среди гор на Западном побережье Северной Америки.

КАК ВАРРАУ ПРИШЛИ НА ЗЕМЛЮ

А было это так. Давным-давно, в начале существования человеческого рода, жили варрау в прекрасной стране, высоко над небесами. Кроме варрау, эту райскую землю населяли только птицы, на которых охотились юноши племени. И вот один из них, по имени Оконоте, преследовал как-то птичку. Он выстрелил из лука, но стрела пролетела мимо цели. И исчезла...

Искал, искал Оконоте стрелу и наткнулся на отверстие, в которое она закатилась. Заглянул он туда и увидел внизу нашу землю. Мир, изобилующий стадами диких кабанов,

несчетным множеством ланей и иных животных, никем не тревожимые, они паслись и бродили по зеленым лесам и просторам саванн. Отверстие в небе оказалось достаточно широким, и Оконоте решил сплести из волокон хлопка лестницу, чтобы спуститься вниз. Друзья помогли ему, и вскоре лестница была готова. Но из райского птичьего царства варрау до земли оказалось довольно далеко, лесенки не хватило. Тогда друзья Оконоте удлинили лесенку и крепко-накрепко привязали ее наверху, и вот смелый Оконоте стал спускаться по ней, хотя это было и небезопасно. Ветер раскачивал лесенку, и юноша каждую минуту мог сорваться. Но отважному не страшны никакие преграды. Вот наконец он ступил на землю. И от изумления остолбенел. Сколько тут было всего! Какая богатая и удивительная жизнь! Сколько невиданных животных! У каждого по четыре ноги! И какие же они большущие! Все казалось юноше чудом. Он видел, как крупные животные пожирают свою добычу, и сказал себе: "Попытаюсь и я умертвить одно из этих больших животных, а затем съесть." И застрелил из лука молодую лань. Развел костер, сварил мясо, а затем... затем отведал его. О, как вкусно! Наевшись, он вернулся по лесенке домой. Подъем, разумеется, был еще тяжелее, чем спуск. С собой Оконоте прихватил кусок мяса, чтобы дома похвастать добычей. Вкус мяса и яркий рассказ Оконоте воодушевил всех. "Не хотим больше тут оставаться! Много ли толку от здешних крошечных пташек! Пойдем туда, вниз, на изобилующую зверьем землю, которую открыл для нас, для племени варрау, Оконоте. Там столько пищи! Идем!" И они пошли. Спустились по плетеной лесенке в этот полный жизни мир. Все они были очень молоды: никто из людей тогда еще не успел состариться. Через отверстие в небесах протащили варрау и своих малышей. И вот наконец все они в целости и сохранности оказались на земле, все, кроме одного, последнего. Вернее, одной, последней, потому что это была женщина. Слишком толстая, она не смогла пролезть через отверстие в небе и застряла. Ее муж, спускавшийся предпоследним, хотел ее протащить, но голова у него закружилась, и он поспешил спуститься на твердую почву. На земле варрау возбужденно обсуждали случившееся. Женщины громко роптали, заступаясь перед мужчинами за свою подругу: "Виданное ли это дело, чтобы муж бросил свою жену? Пускай тогда поднимется наверх кто-нибудь другой из мужчин, лучше всего доблестный Оконоте. Ведь он уже взбирался по этой лесенке. Пусть возьмет себе в помощь одного или двух юношей поотважней и вызволит эту несчастную". Но мужчины боялись взбираться наверх. И вождь варрау решил так: "Даже если вы силой вытащите эту женщину, сами вы все равно погибнете, разбившись о землю. Ведь она вас.сшибет при падении. И варрау потеряют лучших своих мужчин". Вскоре лесенка оборвалась, а толстая женщина так и осталась наверху. И останется торчать в этом отверстии на веки вечные.

А мы, варрау, никогда больше не увидим свою утраченную птичью родину там, на небесах, потому что толстая женщина наглухо закрыла своим телом отверстие в небе...

Вот так пришло на землю племя варрау.

Пояснение к тексту

Варрау - один из индейских народов Центральной Америки.

Миф взят из книги Милослава Стингка "Индейцы без

томагавков".

КАК ЛЮДИ НАУЧИЛИСЬ ВЕСЕЛИТЬСЯ

Было время, когда люди не умели веселиться. Вся их жизнь состояла из работы, еды и сна. Один день был похож на другой. Они работали, потом спали, и снова просыпались, чтобы работать. И мозги их тупели от скуки.

В то стародавнее время жил неподалеку от моря охотник с женой, и было у них три сына. Крепкие и выносливые смолоду, они обещали стать такими же умелыми охотниками, как отец.

Родители гордились ими и верили, что на старости лет сыновья не оставят их без куска мяса.

Но случилось так, что старший сын ушел на охоту и не вернулся. А спустя недолгое время и средний сын исчез так же бесследно. Поиски были безуспешны. И чем больше горевали отец с матерью о старших сыновьях, тем больше тревожились они о младшем, который к тому времени подрос и стал ходить вместе с отцом на охоту. Звали его Тернак, что по-эскимосски значит Горностай. Тернаку очень нравилось охотиться на карибу - северных оленей. А отец его больше любил добывать тюленей и других морских животных.

Охотники не могут вечно жить в страхе и тревоге. Пришло время, когда отец разрешил Тернаку в одиночку уходить в тундру. Сам же он уплывал на каяке охотиться в море.

И вот однажды, преследуя оленя, Тернак заметил над собой кружащегося орла. Вытащил стрелу охотник, но орел внезапно полетел вниз, опустился на землю, сбросил сверкающие одежды из орлиных перьев и превратился в юношу с острым и властным взглядом.

- Это я убил твоих братьев,- сказал он. - Я убью и тебя, если ты не пообещаешь мне устроить праздник с пением, когда вернешься домой.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что такое праздник и что такое пение?

- Обещаешь или нет? - грозно переспросил юноша.

- Обещаю. Но объясни мне, что значат эти слова.

- Ты пойдешь со мной к моей матери-орлице и она научит тебя тому, чего ты не понимаешь. Твои братья отвергли дары песен и веселья, они не захотели ничему учиться, и за это я убил их. Пойдем со мной, и как только ты выучишься складывать из слов песни и петь, как только ты научишься плясать и веселиться, ты будешь свободен и сможешь отправиться домой.

Юноша-орел махнул рукой и повел Тернака в глубь материка. Они прошли несколько долин и ущелий и стали карабкаться в гору. Вскоре они поднялись так высоко, что вся широкая долина с кочующими по ней стадами карибу открылась им, как на ладони. Они приблизились уже к вершине горы, как вдруг до них донеслись тяжелые, громкие удары, будто кто-то огромным молотом бил по скале.

- Слышишь? - спросил Орел.

- Слышу, - откликнулся Тернак. - Что за странные звуки? У меня в ушах гудит от этого грохота.

- Это бьется сердце моей матери-орлицы.

Они приблизились к орлиному жилищу, стоящему на самом гребне скалы.

- Подожди здесь. Я должен предупредить мать, - сказал орел и вошел в дом. Через минуту он появился и пригласил Тернака войти.

В большой комнате на ложе, убранном звериными шкурами,. сидела мать-орлица. выглядела она дряхлой, печальной и усталой. Сын почтительно приблизился и обратился к ней с такими словами:

- Этот человек обещал устроить праздник с пением и музыкой, как только вернется домой. Но он говорит, что люди не умеют складывать песни, они даже не знают, как бить в барабан и плясать. Матушка, люди совсем не умеют веселиться!

Старая мать заметно оживилась при этих словах. Глаза ее блеснули и она произнесла:

- Прежде всего нужно построить праздничный дом, в котором может собраться сразу много людей.

Оба юноши тотчас принялись за работу. Они построили праздничный дом, который должен быть выше и просторней, чем обычные дома.

Потом орлица научила их складывать слова и тянуть их так протяжно и плавно, чтобы получилась песня. Она сделала для них барабан и научила выбивать на нем ритм. И показала, как нужно плясать под музыку.

Когда Тернак научился всему этому, она сказала:

- Прежде, чем приглашать людей на праздник, нужно построить праздничный дом, сложить песни новые и заготовить много вкусной еды. Ведь тех, кто придет на праздник, следует хорошо угостить.

- Но кого же я смогу пригласить? Мы живем вдалеке от других людей и никого не знаем.

- Люди одиноки оттого, что не умеют веселиться, сказала мать-орлица. Приготовь все, как я тебе велела. Потом пойди и поищи людей. Всех, кого встретишь, приглашай к себе на праздник. Увидите: соберется много народу.

Так сказала мать-орлица Тернаку и напоследок добавила:

- Всякий дар требует обратного дара. Хоть я и орлица, но я еще и старая женщина, и обыкновенные женские занятия мне не чужды. Подари мне на прощание нитки из сухожилий для моего рукоделья. Хоть это и слабый подарок, но я буду рада.

Тернак поначалу смутился. Откуда ему было взять нитки -так далеко от своего дома? Но вдруг он вспомнил, что наконечники его стрел привязаны к древкам нитками из сухожилий. Он достал свои стрелы, размотал нитки и подарил старой орлице.

После этого юноша-орел вновь облачился в свои одежды из сверкающих перьев. Он велел Тернаку садиться к нему на спину и держаться как можно крепче. Они взмыли над горою и полетели так быстро, что ветер засвистел в ушах и глаза Тернака от страха сами закрылись. Но это продолжалось лишь несколько мгновений. Когда шум ветра стих, и Тернак снова открыл глаза, он увидел, что орел доставил его к тому самому месту, где они встретились.

Там они сердечно распрощались и Тернак поспешил домой. Он рассказал родителям свои приключения и закончил так:

- Люди одиноки. Они не знают радости, потому что не умеют веселиться. Но старая орлица наделила меня даром радости, и я обязан разделить этот дар между людьми.

Отец с матерью выслушали его с удивлением, недоверчиво качая головами. Ведь людям, чьи сердца никогда не знали веселья, трудно вообразить, что такое восторг и радость. Но старики не осмелились возражать. Они уже потеряли двух сыновей и понимали, что могут лишиться и последнего, если не послушают приказ орлицы.

Когда все приготовления были закончены, Тернак отправился приглашать гостей на праздник. К своему удивлению он обнаружил, что они совсем не одиноки на этом пустынном берегу. У веселых людей всегда находятся друзья. Тут и там попадались ему диковинного вида люди, одетые в меха разных зверей - волков, рыжих лисиц, чернобурых лисиц, росомах и рысей. Всех Тернак звал на праздник, и все охотно следовали за ним.

Они стали первыми гостями человека в его праздничном доме.

Пояснение к тексту

Эту легенду рассказывают старики в Кагланеке - стране, лежащей в лесистых верховьях реки Кол вилл. Вот, говорят они, каким образом обрели люди дар веселья и радости. Орла же называют с тех пор священным покровителем пения, плясок и праздников.