Войницев и потом Платонов

Войницев. Тяжелое горе! Сколько времени оно будит тянуться? И завтра, и

послезавтра, и через неделю, через месяц, год... Застрелиться нужно.

Платонов (входит с подвязанной рукой). Пауза. Мир душе твоей, мой бедный друг! (Подходит к Войницеву.) Ради бога, выслушай! Не оправдаться я пришил... Не мне и не тебе судить меня... Я пришел просить не за себя, а за тебя... Братски прошу тебя... Ненавидь, презирай меня, думай обо мне как хочешь, но не... убивай себя! Я не говорю

про револьверы, а... вообще... Ты слаб здоровьем... Горе добьет тебя... Не буду я жить!.. Я себя убью, не ты себя убьешь! Хочешь моей смерти? Хочешь, чтоб я перестал жить?

Пауза.

Войницев. Ничего я не хочу.

Входит Анна Петровна.

Анна Петровна. Он здесь?! (Медленно подходит к Платонову.) Платонов, это правда?

Платонов. Правда.

Анна Петровна. Он еще смеет... смеет говорить так хладнокровно!

Правда... Подлый человек! Ведь вы знали, что это подло, низко?

Платонов. Подлый человек... Нельзя ли повежливей? Ничего я не знал! Я

знал и знаю из все этой истории одно только то, что я никогда не желал ему и

тысячной доли того, что он теперь переносит!

Анна Петровна. И кроме этого вам, друг, не мешало бы еще знать, что

жена одного друга не должна и не может быть игрушкой другого! (Кричит.) Не

любите вы ее! Вам скучно было!

Войницев (садится). Maman, спросите его, зачем он пришел сюда?

Анна Петровна. Платонов, что вам здесь нужно?

Платонов. Вы сами спросите, зачем беспокоить maman? Все пропало! Жена

ушла - и все пропало, ничего не осталось! Прекрасная как майский день, Софи

- идеал, за которым не видно других идеалов! Без женщины мужчина - что без

пара машина! Пропала жизнь, улетучилась в пары! Все пропало! И честь, и

человеческое достоинство, и аристократизм, все! Конец пришел!

Войницев. Не слушаю я. Можете оставить меня!

Платонов. Разумеется. Не оскорбляй, Войницев. Я пришел сюда не за тем,

чтобы меня оскорбляли! Не дает тебе права твое несчастье топтать меня в

грязь! Я человек, и обходись же со мной по-человечески. Несчастлив ты, но

ничего не стоишь со своим несчастьем в сравнении с теми страданиями, которые

вынес я после твоего ухода! Была страшная ночь, Войницев, после того, как ты

ушел! Клянусь вам, филантропы, что ваше несчастье не стоит и тени моих мук!

Анна Петровна. Очень может быть, но кому какое дело до вашей ночи, до ваших мук?

Платонов. И вам нет дела?

Анна Петровна. Уверят пас, что и нам нет дела!

Платонов. Да? Не лгите, Анна Петровна! (Вздыхает.) А может быть, вы

по-своему и правы... Может быть... Но где же людей искать? К кому идти?

(Закрывает лицо руками.) Где же люди? Не понимают... Не понимают! Кто же

поймет? Глупы, жестоки, бессердечны... Прав тот, кто с горя идет не к

людям, а и кабак... Тысячу раз прав! (Идет к двери.) Жалею, что говорил с

вами, унижался... Имел глупость считать вас порядочными людьми... А вы те

же... дикари, грубое, неотесанное мужичье... (Хлопает дверью и уходит.)

Анна Петровна (ломает руки). Мерзости какие... Изволь сию же минуту

догнать его и сказать ему... Скажи ему, что...

Войницев. Что я могу ему сказать? Анна Петровна. Найдешь, что

сказать... Что-нибудь. Беги, Сержель! Умоляю тебя! Он приходил сюда с

хорошим чувством! Ты должен был понять его, а ты был жесток с ним. Беги, мой родной!

Войницев. Не могу! Оставьте меня! Анна Петровна. Но да ведь не один же

он виноват! Сержель, все виноваты! У всех есть страсти, у всех нет сил...

Беги! Скажи ему что-нибудь примиряющее! Покажи ему, что ты человек! Ради

бога... Да ну же! Ну! Беги!

Войницев. Я с ума схожу...

Анна Петровна. Сходи с ума, но не смей оскорблять людей! Ах... но беги

же, ради бога! (Плачет.) Сергей!

Войницев. Оставьте меня, maman!

Анна Петровна. Я сама пойду... Что же я сама не бегу? Я сама...

Платонов (входит). Ох! (Садится на диван.)

Войницев встает.

Анна Петровна (в сторону). Что с ним?

Пауза.

Платонов. Рука болит... Я голоден, как самая голодная собака...

Холодно... Лихорадка трясет... Больно! Поймите им, что мне больно! Жизнь моя

пропадает! Что мы хотите от меня? Что вам еще нужно?

Войницев (подходит к Платонову). Михаил Васильевич, простим друг

другу... Я... Но вы поймете положение... Разойдемся, как следует...

Я прощаю... Честное слово, прощаю! И если б я мог забыть все, то был бы

счастлив, как никогда! Оставим друг друга в покое!

Платонов. Да.

Пауза.

Нет, развинтился... Испортилась машина. Спать хочу ужасно, глаза

слиплись, но нет сил уснуть... Смиряюсь, прошу прощения, виноват, молчу...

Делайте, что знаете, и думайте, что знаете...

Войницев отходит от Платонова и садится за стол.

Платонов. Не уйду отсюда, хоть дом зажгите! Кому неприятно мое

присутствие, тот может выйти из комнаты... (Хочет лечь.) Дайте мне

чего-нибудь теплого... Не есть, а укрыться... Не пойду я к себе... На дворе

дождь... Тут лягу.

Анна Петровна (подходит к Платонову). Ступайте, Михаил Васильич, домой!

Я пришлю и принесу то, что вам нужно. (Трогает его за плечо.) Идите! Идите

домой!

Платонов. Кому неприятно мое присутствие, может выйти из этой

комнаты... Дайте мне воды напиться! Пить хочу.

Анна Петровна подает ему графин.

(Пьет из графина.) Болен... Совсем болен, милая женщина!

Анна Петровна. Идите к себе!.. (Прикладывает руку к его лбу.) Голова

горяча... Идите домой. Я за Трилецким пошлю.

Платонов (тихо). Худо, ваше превосходительство! Худо... Худо...

Анна Петровна. Мне-то каково? Идите! Я вас прошу! Вам во что бы то ни

стало уехать нужно! Слышите?

Входит Софья Егоровна.