Изобразительные источники

В настоящее время среди историков и реконструкторов наблюдается интерес к воссозданию «служилого платья» русской пехоты 17 в., в т.ч. московских стрельцов. Однако до настоящего времени не обнаружено ни одного подлинного образца стрелецкого кафтана. Многочисленные данные письменных источников очень разноречивы и нуждаются в дополнении данными иконографических источников. Миниатюры и гравюры отображают комплексы предметов, входивших в «служилое платье», дают возможность установить их внешний вид.

Цель данной статьи – анализ известных изображений московских стрельцов, выявление закономерностей и разновидностей стрелецкого «служилого платья».

Самое раннее из известных изображений московских стрельцов 17 в. появилось в 1610 г. на т.наз. «Сигизмундовом плане» Москвы. План был создан в нач. 17 в. польскими придворными картографами: художником И. Абелином и гравером Л. Килианом и украшен изображениями московских «типов» - женской и мужской фигуры в долгополых одеждах и рисунком воина с мушкетом и саблей, которого искусствоведы именуют «стрельцом». (ссылка на карты)

Считается, что в основу этой карты попали какие-то русские чертежи. Так или иначе, неизвестно, как и на основании каких данных были сделаны рисунки «московитов». Так или иначе, изображенный русский воин не похож на современные ему рисунки польских пехотинцев, прежде всего на миниатюры «Стокгольмского свитка». Более того, по некоторым характерным деталям костюма возможно утверждать, что изображен именно русский стрелец.

Прежде всего, это шапка с меховым околышем, очень похожим на опущенные поля. Подобные головные уборы, заимствованные у татар, были широко распространены в Московии в 16 в. и абсолютно не использовались в Польше. Короткий кафтан без нагрудных застежек-«разговоров» трудно однозначно определить как русский, т.к. подобная одежда была распространена по всей Восточной Европе. Тем не менее, польские пехотинцы одевались иначе – в длинный нижний кафтан и короткий верхний (поправить по Квитковскому.) Сапоги на ногах воина – типично русская деталь, т.к. польские пехотинцы, судя по рисункам «Стокгольмского свитка», носили башмаки (ссылка на Квитковского). На рисунке стрелец вооружен саблей и мушкетом. Рукоять сабли может быть интерпретирована как турецкая, тогда как польские пехотинцы носили сабли польско-венгерского типа с более короткой гардой. Снаряжение составляет большая пороховница в виде рога, абсолютно нехарактерная для польских и венгерских «гайдуков», которые носили трапециевидные пороховницы европейского типа.

Рисунок, изображающий русского стрельца, украшающий карту России, изданную Гесселем Герритсом в 1613 г. а Амстердаме, и более известную как «Борисов чертёж», является ничем иным, как перерисовкой рисунка с «Сигизмундова плана». Фигуры боярина и боярышни, сопровождающие фигуру стрельца, у Герритса точно такие же. Единственно, что отличает этот рисунок – это больший, чем на польском оригинале, масштаб рисунка, и цветное решение.

Любопытной деталью рисунка является некачественная проработка обуви стрельца, из-за чего создается впечатление, что персонаж одет в некие европейские «шоссы».

В конце 30-х г.г. 17 в. голландский гравер Вильгельм (Виллем или Гильом) Гондиус выполнил большой чертеж «План осады и обороны крепости Смоленска в 1632-1634 г.г.». На этом произведении художник изобразил, помимо польских войск и фортификационных сооружений, русские войска воеводы Шеина, в т.ч. пехоту. Исследователь Марголин, один из основоположников изучения стрелецкого войска, полагал, что на картине нарисованы не кто иные, как стрельцы.(ссылка на Марголина) Однако гравюру Гондиуса нельзя считать достоверным источником для изучения «служилого платья» московских стрельцов, т.к. гравер не только не был очевидцем изображённых им событий, но и никогда не был в России. Все батальные изображения были сделаны со слов королевского секретаря Мартина Опица, причем уже после окончания Смоленской войны. Опиц, в свою очередь, также не был очевидцем этих событий, т.к. прибыл в королевскую армию уже после осады. Таким образом, гравюра Гондиуса, точнее, та её часть, на которой изображены русские пехотинцы, представляет собой рисунок «по мотивам», а не иконографический источник, и для реконструкции служилого платья московских стрельцов не пригодна.

Рисунки Адама Олеария, которыми ученый проиллюстрировал книги о своих путешествиях (1633, 1636, 1639 г.г. соответственно, первые издания книг – 40-е г.г. 17 в.), отобразили московских стрельцов лишь дважды: 1) на гравюре «Шлезвиг-Голштинское посольство на Суздальском подворье» 2) на карте Москвы. (ссылки на книжку с картами и «Орёл и лев»)

Оба изображения были сделаны профессиональными художниками-граверами на основании личных наблюдений и зарисовок самого Олеария. Следует отметить, что он лично курировал работу иллюстраторов, помогая устранить неточности. Гравюры-иллюстрации к книгам Олеария, как и сами книги, были рассчитаны на широкое распространение (ссылка на Олеария).

В России работы Олеария издавались несколько раз, и до 1917 г., и в советский период. Последнее издание Олеария вышло в 1993 г. Оригинальные иллюстрации присутствовали не во всех из них. Более того, дореволюционные варианты грешат большим количеством перерисовок гравюр. Советские издания копировали подлинные гравюры изданий Олеария 17 в., прекрасно известных и сохранившихся во многих библиотечных собраниях.

На гравюре «Шлезвиг-Голштинское посольство…» изображены три стрельца, стоящих группой. Одеты они в верхнее платье с длиной подола примерно до колен, шапки-«колпаки» одинакового фасона, порты и сапоги, длина голенищ которых доходит до колена. Вооружены все стрельцы одинаково, у каждого в руках или на плече мушкет, судя по форме ложи – западно-европейский, на боку – сабля на поясе. Интересно, что у одного из стрельцов мушкет висит на погонном ремне за спиной.

Снаряжение стрельцов составляет банделер традиционной конструкции – чрезплечный ремень, к которому подвешены «зарядцы» - футляры для зарядов пороха и сумка для пуль, пыжей и фитиля. Пороховниц на рисунке нет.

Очень важно обратить внимание на отличительные черты изображённой одежды стрельцов. Прежде всего, у всех шапок меховой околыш. У всех кафтанов отложные воротники. Нам стрельцах нет кушаков, кроме сабельных поясов, отсутствует какая-либо ещё обвеска. На рукавах отсутствуют манжеты.

На карте Москвы присутствуют три рисунка, изображающие русских пехотинцев – двух рядовых и одного офицера. Довольно трудно однозначно утверждать, кто именно эти персонажи – стрельцы или солдаты полков «нового строя». В пользу второго варианта говорит вооружение – один из пехотинцев вооружен мушкетом с подсошком, на боку у него висит предположительно шпага с простым эфесом («крыжем»). Второй пехотинец вооружен длинной пикой. Более того, он одет в короткий, до середины бедра, кафтан, и обут у чулки-«ноговицы» и башмаки-«чарыки». Первый пехотинец одет в длинный, до середины голени, кафтан. У обоих на верхнем платье присутствуют разговоры: у солдата в длинном кафтане – восемь, у солдата к коротком кафтане – пять. Единственной деталью непонятного назначения является перевязь у солдата с мушкетом. Возможно, художник забыл или пропустил нарисовать «зарядцы». Такое вполне возможно, т.к. это не единственная погрешность. Шпага у этого же солдата висит в воздухе – ни чрезплечного, ни поясного ремня на рисунке нет.

Шапки у обоих солдат – колпаки с меховым околышем, воротники на кафтанах – отложные, на рукавах нет манжетов.

Офицер, изображенный рядом с картушем, к который вписано название карты, одет в шапку с меховым околышем, длинный, ничем не подпоясанный кафтан с меховым воротником и сапоги. Знаком рангового отличия служит топорик, похожий на польский «надзяк» или турецкий чекан, на который опирается персонаж (ссылка на книжку с картами).

После Олеария изображения русских пехотинцев, в т.ч. и московских стрельцов, появляются только в нач. 1660-х г.г., в известном альбоме Мейерберга. Это отнюдь не значит, что стрельцов, солдат и других русских воинов никто не рисовал. Например, достоверно известно, что в 1654 г. мастерами Оружейной Палаты была создана книга «в лицах», изображавшая торжественный поход царя Алексея Михайловича против польского короля Яна Казимира. Однако до наших дней, насколько известно, эта книга не дошла, как и многие другие изображения.

Август фон Маейрн, более известный как Августин фон Мейерберг, побывал в России дважды, в 1660 и 1661 г.г. во главе посольства императора Священной Римской империи к русскому царю. По результатам первого посольства он составил свой первый труд о России. Вторую работу Мейерберг сопроводил альбомом рисунков (ссылка на книжку).

Следует отметить, что альбом Мейерберга, не был, в отличие от рисунков Олеария, предназначен для широкого распространения. Он изначально был создан придворным художником в единственном экземпляре (что и было, не без некоторого хвастовства обозначено им на титульном листе альбома «Единственный в мире экземпляр»). Немаловажно, что Мейерберг не ставил перед собой цели изучения России, обычаев русского народа и т.п. Более того, барон, по происхождению силезский поляк и ревностный католик, был жестоким противником русских и православия. В своих мемуарах он, как мог, постарался создать образ «дикой, варварской страны».

В свите барона присутствовали два художника, Иоганн Рудольф Сторн и некий Пюман. Именно эти мастера создали большое количество карандашных набросков и эскизов облика русских людей 17 в., гербов, крепостей, церемоний и т.д. По возвращении посольства именно из этих материалов и был составлен альбом. Возможно, что Сторн принимал некоторое участие в окончательном оформлении такового, либо его эскизы были задействованы вообще без изменений, т.к. на некоторых рисунках присутствует его имя. Несомненно, что Мейерберг курировал работы по созданию альбома. Все рисунки снабжены подписями и комментариями, авторство которых все исследователи однозначно приписывают барону.

Сам альбом представляет собой собрание именно рисунков, а не гравюр. «В подлиннике все рисунки очерчены пером, а потом слегка оттенены кистью. Воздух раскрашен голубым, а луга и деревья – зеленым цветом. Таким же образом расцвечены и листья и украшения, находящиеся вокруг некоторых изображений (например, гербов и т.п.), между тем как сам предмет оттенен только черной или бурой краской» (цитата).

В доревролюционной печати альбом полностью публиковался дважды: Ф. Аделунгом в 1820-х г.г. и А.М. Ловягиным в 1870-х г.г. Наиболее правильным и идентичным оригиналу является второе издание, т.к. для него было осуществлено фотографирование подлинника. Альбом, вышедший под редакцией Аделунга, был составлен на основании перерисовок оригинала, на основании которых выполнялись гравюры. Позднее альбом Мейерберга не переиздавался, хотя входящие в него рисунки стали широко использоваться в качестве иллюстраций для самых разных работ по истории России 17 в.

Среди множества сюжетов, которым посвящены страницы альбома, московские стрельцы изображены четыре раза: 1) рисунок «солдат гвардии или стрелец», 2) изображение царя в санях (стрельцы составляют пеший эскорт), 3) рисунок торжественного въезда посольского кортежа в Москву (стрельцы изображены большими массами на заднем плане), 4) рисунок церемонии «шествия на осляти» (приказы московских стрельцов изображены коленопреклоненными).

Наиболее четкими и детальными являются два первых изображения. Немаловажно, что рисунки «Стрелец» и «Царь в санях» являются, в основе своей, эскизами с натуры, незначительно доработанными при составлении альбома, и поэтому имеют большую ценность как изобразительные источники.

Что касается двух остальных, то сами рисунки, в т.ч. и стрельцы на них, могли быть созданы уже при окончательном оформлении альбома. Такой вывод возможен, если учесть, что стрельцы на рисунке про торжественный въезд идентичны рисунку «Стрелец», только нарисованы ещё более схематично. Обратное предположение (рисунок «Стрелец» создан позже рисунка «Въезд посольства») не будет верным, т.к. оба австрийских живописца, согласно протоколу, находились в составе свиты Вильгельма Кальвуччи и Мейерберга и всю церемонию со стороны видеть не могли.

Стрелец в альбоме представлен одетым в кафтан, шапку и сапоги. Обращает на себя внимание большое количество складок на предплечье и по подолу кафтана. Наличие или отсутствие нагрудных шнурков-«разговоров» установить очень сложно, т.к. фигура развернута в профиль и грудь закрывают ремни снаряжения. Длина подола кафтана – до середины голени, сапоги на каблуке, шапка – колпак с очень маленьким меховым (?) околышем. Воротник кафтана нарисован очень нечетко, возможно предполагать или стояче-отложной, или небольшую стойку. Пояс или кушак отсутствуют. На левом плече стрелец несет мушкет, в правой руке держит бердыш. Через левое плечо у воина висит бандалер, через правое – сабля на перевязи.

Стрельцы на рисунке «Царь в санях» похожи на своего коллегу отсутствием каких-либо поясов и кушаков. Все восемь фигур одеты в одинаковые кафтаны с отложными воротниками, с длиной подола до середины голени (или даже почти до щиколотки). Нагрудные «разговоры» у всех отсутствуют. Стрельцы обуты в сапоги на каблуках, вооружены мушкетами. Через левое плечо проходят ремни бандалеров. Другого снаряжения или оружия не изображено. Все фигуры нарисованы без шапок.

Первая половина 70-х г.г., в отличие от предыдущих десятилетий, необычайна богата на изображения московских стрельцов, как иностранные (гравюры из альбома Э.Пальмквиста), так и отечественные (чертеж «Отпуск стрельцов водяным путем на Разина», «Книга об избрании Михаила Фёдоровича на царство»).

Самым ранним по дате изготовления является чертеж «Отпуск стрельцов…». Это уникальное художественное произведение русских мастеров-изографов Оружейной палаты было создано не ранее марта и не позднее апреля 1671 г. и изображает сводный стрелецкий отряд под командованием головы Ивана Лопатина.

Картина известна в единственном экземпляре и представляет собой акварельный рисунок на бумаге. В конце 19 в. П.П. Пекарский опубликовал её подробное описание. Позднее, при составлении многотомного сборника «Очерки истории СССР. Период феодализма 17 в.» два фрагмента картины были перерисованы и использованы в качестве иллюстрации. Эта иллюстрация в дальнейшем получила широкое распространение. Полностью картина в открытой печати не воспроизводилась никогда (ссылка на фомичеву). Отдельные фрагменты, но не прорисовки, а фотографии оригинальных рисунков, были приведены в статье З.И. Фомичевой («Редкое произведение русского искусства 17 в.»). После этой публикации картина более двадцати лет не привлекала внимания исследователей. В 1991 г. Р. Паласиос-Фернандес создал серию рисунков – графических реконструкций на основании материалов картины (ссылка на цейхгауз). После него вплоть до настоящего времени к публикации картины никто не обращался.

Картина уникальна тем, что на ней изображены самые разные чины московских стрелецких приказов, причем не абстрактные образы воинов, а едва ли не портретные зарисовки вполне конкретных людей. Картина является законченным произведением, а не эскизом или наброском.

Стрельцы и их командиры изображены в разных вариантах «служилого платья». Например, можно видеть три типа кафтанов: 1) с длиной подола до середины голени, отложным воротником, нагрудными шнурками-«разговорами» и меховым подбоем («шубный кафтан»), 2) с длиной подола до середины голени, отложным воротником и тканевым подбоем, без шнурков-«разговоров», 3) с длиной подола до середины бедра и без воротника и «разговоров»; два типа шапок: 1) невысокий колпак с закругленным верхом и меховым околом, 2) колпак с отворотами-полями, м.б. войлочный или поярковый (очень похож на некоторые варианты татарских и киргизских колпаков) и т.д. В вооружении также нет единообразия. На картине хорошо видны бердыши разных типов, несколько видов протазанов. У одних стрельцов через левое плечо висят белые ремни бандалеров, у других – нет. У всех рядовых стрельцов кафтаны подпоясаны, однако кинжалов, кошелей и другой поясной обвески нет, также, как нет сабель или шпаг. Обувь у всех одинаковая – высокие, до колена, сапоги.

Второй из группы изобразительных источников 70-х г.г. 17 в. – рисунки из «Книги об избрании на превысочайший престол великого Российского царства великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всеа великия Росии самодержца». Книга была создана мастерами Оружейной палаты в 1672-1673 гг. в единственном экземпляре для царского обихода, и сохранилась до наших дней без изменений. Во второй половине были выполнены черно-белые (часть впоследствии раскрашена) перерисовки миниатюр книги, которые не являются копиями, а, скорее, «авторскими версиями». На перерисовках допущено большое количество исправлений (точнее - искажений) подлинников.

В открытой печати «Книга об избрании…» полностью никогда не воспроизводилась. Отдельные фотокопии миниатюр широко известны и используются, наряду с упомянутыми перерисовками, во множестве изданий, посвящённых истории России 17 в. в качестве иллюстраций.

Московские стрельцы изображены на трёх из множества миниатюр книги. В двух случаях изографы нарисовали монолитный строй пехоты, третий рисунок запечатлел стрельцов в оцеплении торжественной процессии на Соборной площади Московского Кремля. Практически все стрельцы одеты одинаково, в кафтаны с длиной подола до середины голени, с нагрудными шнурками-«разговорами», с тканевым подбоем (который иногда различается по цвету, например, полы и воротник подбиты синим, а подол – желтым и т.п.), отложными воротниками и рукавами с манжетами. На ногах у всех порты и сапоги до колен. Вооружены стрельцы по-разному. На рисунках торжественной встречи царского кортежа на Красной площади и за воротами Москвы у стрельцов в руках пики, а в качестве поясного оружия – сабли. На рисунке процессии на Соборной площади у стрельцов в руках бердыши и мушкеты, на поясах – сабли. Головные уборы у стрельцов на всех трёх картинках или отсутствуют, или на головах надеты шапки с меховыми или простыми околышами, или пехотные каски голландского типа.

Третий источник из блока начала 70-х г.г. 17 в. – хрестоматийно известные рисунки из альбома-отчета Эрика Пальмквиста «Заметки о России». Интересно, что, как и альбом Мейерберга, гравюры и тексты Эрика Пальмквиста не предназначались для широкой публики. Это собрание данных представляет собой отчёт разведчика-нелегала, поэтому не содержит никаких литературных элементов, а только карты, планы, рисунки, комментарии. Гравюры Пальмквиста заслуживают доверия как исторические источники, т.к. представляют собой рисунки автора с натуры (сам Пальмквист имел хорошее художественное образование), переработанные в гравюры с незначительной художественной правкой.

Впервые в России отдельные рисунки Пальмквиста оказались в 1840 г., и нашли отражение в работе А.В. Висковатова «Историческое описание российских войск, сделанное по высочайшему повелению». Целый альбом увидел свет в Швеции только в 1898 г. На русском языке «Заметки о России» издавались лишь частично. Единственная попытка издать альбом полностью была предпринята сотрудниками Новгородского музея-заповедника в 90-е г.г. 20 в.(ссылка на альбом)

Московские стрельцы фигурируют на трёх гравюрах. На самой известной изображён идущий стрелец с мушкетом и бердышом, на другой представлены четырнадцать стрелецких знаменосцев. На третьей стрельцы изображены в качестве фигур, поддерживающих картуш с названием карты.

Детали «служилого платья» и вооружения московских стрельцов, переданные Пальмквистом, отличаются от данных других источников. Так, у стрелецких кафтанов воротники не отложные, а стоячие, на руках самих стрельцов – перчатки с крагами, сабли – польского типа, хотя сабельные ремни идентичны изображённым в «Книге об избрании…». Изображённые шапки стрельцов – или высокие колпаки с меховым околышем, или колпаки с узким меховым околышем и разъемом над лбом. Возможно, что второй вариант шапок – это татарские колпаки с опущенными вниз и застёгнутыми на фиксирующие петли полями, известные по более ранним рисункам. Обувь у всех стрельцов одинаковая – высокие сапоги на каблуках.

На гравюрах Пальмквиста также можно выделить несколько типов «служилого платья». Знаменосцы и стрельцы с картушем одеты в кафтаны с нагрудными шнурками-«разговорами», а стрелец, изображённый отдельно, показан в кафтане без шнурков (и даже без пуговиц).

Завершает иконографический ряд, посвящённый московским стрельцам, цикл рисунков из эпиталамы Кариона Истомина «Книга любви знак в честен брак», написанной к свадьбе молодого Петра Алексеевича и Евдокии Лопухиной и поднесенной адресатам 30 января 1689 г. Эпиталама была создана в единственном экземпляре, украшена мастерами Оружейной палаты. В открытой печати факсимильное издание оригинала (и вообще единственное издание такового) было предпринято только один раз – в 1989 г.

На рисунках-аллегориях, сопровождающих и иллюстрирующих стихи Кариона Истомина, трижды изображены военные – трубачи, барабанщики и стрельцы с оружием и знамёнами.

Стрельцы одеты в два варианта «служилого платья»: 1) длинные, до середины голени, кафтаны с отложными воротниками, 2) короткие, до середины бедра, кафтаны с отложными воротниками. На рукавах во всех случаях присутствуют манжеты. Шапки у всех воинов одинаковые – невысокие колпаки с закругленным верхом и меховым околышем. Обувь также одинаковая – высокие сапоги до колена. Вооружены стрельцы достаточно пестро – пиками, мушкетами (в одном случае мушкет висит на погонном ремне через плечо), бердышами (которые удерживаются вместе с мушкетом на плече), саблями, шпагами. Из снаряжения присутствуют только пороховницы в виде рога на поясах.

****

Подводя итог, следует отметить, что на основании анализа изобразительных источников 17 в., посвященных московским стрельцам, возможно предполагать: 1) комплекс стрелецкого «служилого платья» не менялся на протяжении всего 17 столетия; 2) наличие в 70-е г.г. 17 в. нескольких вариантов «служилого платья». Остальные временные промежутки крайне скудно представлены в стрелецкой иконографии и возможностей для подобных выводов не дают.