Теории личности

Холл К.С., Линдсей Г.

пер. с англ. М., 1997. 720 с.

ЛИЧНОСТЬ В ЗЕРКАЛАХ ТЕОРИЙ

Теорий личности очень много, но отнюдь не все из них попадают в учебники. Во-первых, американские учебники, за редчайшими исключениями, слепы к теориям личности, созданным вне Соединенных Штатов, не считая, конечно, теорий Фрейда, Адлера и Юнга, с которых психология личности вообще началась. Во-вторых, большую роль играет мода и дух времени. В-третьих, теория, когда-то попавшая в "обойму", чаще всего в ней и остается, в то время как более новым теориям сложнее пополнить канонизированный список.

Попробуем с помощью контент-анализа определить содержание этой "обоймы". Передо мной пять американских учебников по теориям личности: переведенные на русский учебники К. Холла и Г. Линдсея, который вы держите сейчас в руках, а также Л. Хьелла и Д. Зиг-лера (1997), и не переведенные учебники С. Мадди (Maddi, 1980), Дж. Ричлака (Rychlak, 1981) и P. Рикмана (Ryckman, 1982). Все они достаточно новые и относятся к числу лучших, не раз переиздававшихся учебников. Посчитаем, в скольких из них представлены те или иные теории

личности (число в скобках означает, в скольких из них эта теория удостоилась отдельной главы).

Стопроцентную представленность демонстрируют основоположники: 3. Фрейд - 5(4), К. Юнг -5 (3) и А. Адлер - 5 (2), а также их оппонент К. Роджерс - 5(4), делящий с Фрейдом первое место. К ним приближается другая группа авторов: Б. Скиннер - 4(3), Г. Олпорт - 4(2), А. Мас-лоу - 4(2), Э. Фромм - 4(1) и А. Бандура - 4(1). Это основная обойма. Еще несколько авторов

занимают промежуточное положение: Р. Кеттелл и Дж. Келли - по 3(2), Э. Эриксон - 3(1), Л. Бинсвангер и М. Босс (вместе), а также У. Шелдон - по 2(2). Дальше уже сказываются вкусы авторов учебников: Дж. Доллард и Н. Миллер (вместе), Г. Салливан, Г. Меррей, Дж. Рот-тер -по 2(1), К. Хорни, Г. Айзенк и Дж. Уолп - по 2(0), лишь по одному разу удостоились отдельной главы К. Левин (!), Р. Мэй и У. Мишел, и еще II авторов вошли в один из этих учебников в составе группы.

О чем говорит эта маленькая статистика? Во-первых, о том, что в основном сохраняется треугольник психоанализ - бихевиоризм - гуманистическая психология. Лишь время от времени эту стройность нарушают трудно классифицируемые теории Келли, Кеттелла и все реже вспоминаемого Шелдона. Во-вторых, об уже упомянутом однобоком панамериканизме - если не считать давно канонизированных Фрейда, Юнга и Адлера, лучший результат европейских авторов -2 из 5 возможных (Л. Бинсвангер и М. Босс). В-третьих, о консерватизме обоймы - практически все основные теории были разработаны в 40-60-е гг., если не раньше. Из более новых теорий только теории А. Бандуры удалось закрепиться в учебниках.

Хотя учебник К. Холла и Г. Линдсея не назовешь новейшим (это перевод с издания 1970 года), в силу уже упомянутого консерватизма, присущего всем учебникам, его отнюдь нельзя считать устаревшим. Его достоинством является охват многих теорий, не включаемых или редко включаемых в другие учебники, наиболее важные из которых - теории К. Левина, Л. Бин-свангера и М. Босса, Г. Меррея, Г. Салливана. К сожалению, неполно и несоразмерно оказалась

представлена теория А. Маслоу, некоторые важные книги которого вышли уже позже. Но в целом это, конечно, хороший учебник, умный, непредвзятый, серьезный. Вводная методологическая глава ненавязчиво вводит читателя в мир теорий личности, помогает правильно отнестись к калейдоскопу столь разных теорий.

А как выглядит сегодняшняя психология личности и сильно ли она изменилась со времени выхода американского издания этого учебника?

В сегодняшней западной теоретической психологии ведущее положение занимает методология социального конструкционизма, рассматривающая любую теорию, да и любое понятие, не столько как отображение объекта описания, сколько как конструкцию, выстраиваемую в процессе работы с ним в определенном социальном контексте и этим контекстом обусловленную. Тот усиленный акцент, который социальный конструкционизм ставит на относительность любой теории и на анализ факторов, влияющих на ее конструирование, остужает теоретиков. Складывается впечатление, что время общих теорий прошло.

Тем не менее можно выделить по меньшей мере три группы теорий личности, заслуживающих это имя и созданных за два последних десятилетия.

Среди так называемых операциональных или клинически ориентированных теорий личности наибольший интерес представляют теории экзистенциалистской ориентации. Можно выделить несколько достаточно различных версий экзистенциальной психологии личности. Одна из них - это бытийный анализ Л. Бинсвангера и М. Босса - учеников, с одной стороны, 3. Фрейда, с другой, М. Хайдеггера. Их подход отражен, в частности, в этой книге. Другая версия - это хорошо известная в нашей стране логотерапия В. Франкла (1990, 1997). Учение Франкла было создано в 40-60-е годы, но именно два последних десятилетия характеризуются, во-первых, оформлением его школы в общеевропейском масштабе и, во-вторых, разработкой и широким применением методов эмпирического изучения смысложизненных феноменов. Третья и четвертая версии были разработаны на американской земле - это теория личности одного из основателей и лидеров гуманистической психологии Р. Мэя (May, 1967, 1981), основные работы которого публиковались на протяжении 60-80-х гг., и экзистенциальная персонология С. Мадди (см. Maddi, 1990). К сожалению, в рамках данного предисловия я не имею возможности содержательно представить эти, как и другие упоминаемые здесь современные подходы.

В русле современной академической психологии личности хотелось бы отметить два направления. Одно из них - это выросшее, в частности, из социально-когнитивного бихевиоризма Дж. Роттера и А. Бандуры, а также из исследований каузальной атрибуции и выученной беспомощности мощное направление изучения когнитивных факторов и механизмов самоде-терминации - систем убеждений, направляющих мотивацию и регулирующих поведение (см. Skinner, 1995). Второе - это группа теорий, которые можно объединить под условным названием социограмматических теорий, наиболее известными и разработанными из которых являются этогенический подход Р. Харре (Нагге, 1979; 1983) и "социальная экология" Дж. Шоттера (Shotter, 1975; 1984); главным в них является постулирование изначальной включенности личности в социум, в котором действует определенная грамматика поведения - система правил, подобная правилам, по которым строится речь. Одним из основных аспектов развития личности является усвоение из социального окружения этих правил, разучивание социальной грамматики.

Ну и наконец, нельзя не упомянуть про отечественные теории. В 60-е годы в СССР были четыре ведущих теории личности - московской деятельностной школы, представленной версиями А. Н. Леонтьева и Л. И. Божович, ленинградской школы, сформулированной в работах Б. Г. Ананьева и В. Н. Мясищева, грузинской школы, восходящей к работам Д. Н. Узнадзе, и пермской школы В. С. Мерлина. На сегодняшний день приходится констатировать, что после смерти Б. Г. Ананьева и В. Н. Мясищева прогресс в развитии их идей их учениками в области теории личности был незначителен. В грузинской школе в 70-80-е гг. в работах прежде всего ТТТ. Н. Чхартишвили, Ш. А. Надирашвили и Н. И. Сарджвеладзе были сделаны интересные попытки интеграции идей Д. Н. Узнадзе с другими подходами к личности; к сожалению, почти ничего не известно о развитии этих идей в последнее десятилетие. Идеи В. С. Мерлина нашли преломление в оригинальной концепции метаиндивидуального мира Л. Я. Дорфмана. Наконец, в русле деятельностного подхода после смерти А. Н. Леонтьева и Л. И. Божович теория личности продолжала и продолжает бурно развиваться многими авторами, в числе которых А. Г. Асмолов, Б. С. Братусь, Ф. Е. Василюк, Д. А. Леонтьев, А. В. Петровский, В. А. Петровский, В. И. Слободчиков, Е. А. Субботский и другие. Нельзя также не упомянуть и восходящих к идеям С. Л. Рубинштейна работ К. А. Абульхановой-Славской и Л. И. Анцыферовой, оригинальный подход И. С. Кона. К сожалению, до сих пор нет ни одного учебника, посвященного теориям личности в отечественной психологии.

Хотя всего этого нет в предлагаемой вашему вниманию книге, нельзя ее в этом упрекнуть. Ведь критиковать любую книгу можно только за то, что в ней есть, а не за то, чего в ней нет. А есть в этой книге бережное изложение ряда со вкусом отобранных теорий личности, есть методологические размышления, наконец, есть побуждение к дальнейшему, более подробному изучению этих и других теорий. А в этом, как мне кажется, и состоит главная функция любого учебника.

Д.А. Леонтьев

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Книга, лежащая перед Вами,- прежде всего учебное пособие, предназначенное, по мысли авторов, для тех, кто лишь приступает к серьезному изучению психологии и хочет сориентироваться в многообразии существующих теорий личности, во всяком случае, тех, которые авторы сочли наиболее влиятельными или перспективными. Представляется при этом, что для отечественного читателя значение ее шире - с учетом того, что многие обсуждающиеся в книге теории в русскоязычной психологической литературе (мы имеем в виду и переводы, и пересказы) практически не представлены так, чтобы могло возникнуть достаточно полное и четкое о них представление - мы имеем в виду теории А. Ангъяла, Г. Меррея, экзистенциальный анализ М. Босса и Л. Бинс-вангера и др. В этом смысле адресат книги оказывается существенно шире. Тем не менее, она остается в первую очередь учебным пособием, и, хочется думать, читатель по достоинству оценит ее содержательность, равно как относительную простоту и особый способ изложения материала - его обоснование можно найти в предисловии авторов. Подобных пособий среди отечественных изданий еще не было - за исключением, пожалуй, известной книги Дж. Фейдимена и Р. Фрей-гера "Личность и личностный рост" (М., 1992), которая, однако, отличается и по объему, и по составу обсуждаемых теорий, и по подходу. Оценит читатель и то, что авторы стараются к каждой теории подходить объективно, прежде всего выделяя позитивные стороны, а на критику, обращенную к тому или иному теоретику (ее обзор приводится в конце каждой главы) отвечают, как бы идентифицируясь с критикуемым автором, в его логике и в соответствии с его убеждениями. Такой подход предоставляет читателю свободу выбора той позиции, которая - по тем или иным причинам - окажется ему близка, что, по замыслу авторов, и может составить ценность их работы. Они не убеждают, не навязывают, не принижают и не превозносят -они просто предлагают войти в теорию, побыть в ней, почувствовать ее.

Вместе с тем - и это важно помнить читателям, кто недостаточно еще искушен в психологии,- это учебное пособие написано американцами и для американцев. Это, разумеется, ни в коей мере не упрек, но было бы ошибочно полагать, что в нем представлено все многообразие даже основных теорий личности. В книге речь идет - естественно! - о тех теориях, которые в силу различных причин - исторических и интеллектуальных -оказались наиболее влиятельны в США на момент написания книги. В связи с этим вне рассмотрения оказалось достаточно большое количество теорий, к которым заинтересованный читатель может обратиться, используя другие источники. В частности, мы имеем в виду теории отечественных авторов. Как убедится читатель, единственный упомянутый русский ученый - И. П. Павлов, без ссылок на которого невозможно раскрытие идей бихевиористов; не звучит даже фамилия В. М. Бехтерева, чья книга "Объективная психология" сыграла, как известно, принципиальную роль в становлении этого направления. Читатель не обнаружит даже краткого указания на то, что теории личности разрабатывались и разрабатываются в России, и не встретит ссылок на А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева, В. М. Мясищева, чему не стоит удивляться, но о чем можно сожалеть. Обойдены вниманием и интереснейшие теоретические построения французской психологии, в частности, теория Пьера Жане, одного из оригиналь-нейших мыслителей и практиков, который на страницах данной книги появляется эпизодически, лишь в качестве психиатра. По разным причинам - и они частично объяснены в авторском тексте - в книгу не попал и ряд авторов, активно действующих в США - Э. Эрик-сон (и вообще эго-психология), В. Райх, Ф. Перлз (впрочем, себя теоретиком не считавший), Дж. Морено, Дж. Келли и ряд других. Учтем, однако, что работа ограничена объемом, а также что важно оценить не то, чего в ней нет, а то, что в ней есть, и в этом плане книга чрезвычайно информативна, сочетая содержательность и методичность изложения, чем и оправдано ее появление в русском переводе.

Теперь мы хотели бы высказать ряд соображений, связанных с особенностями перевода. Они имеют принципиальное значение для понимания предлагаемого текста.

Дело в том, что ряд англоязычных терминов не имеет однозначных эквивалентов в русском языке (строго говоря, однозначный в полном смысле эквивалент и невозможен, но в некоторых случаях это порождает особые трудности, о чем речь идет ниже). Положение усугубляется еще и тем, что при переводе неанглийских (в частности, немецких, что важно для данного издания) текстов на

английский язык также происходит их трансформация в связи с отсутствием однозначных англоязычных эквивалентов - к примеру, так возникло часто встречающееся на страницах этой книги слово "катексис", которого у Фрейда изначально не было. В результате русский читатель сталкивается с тем, что при переводах непосредственно с языка оригинала и переложениях, опосредованных английскими текстами, возникают разночтения. Например, "влечение" становится "инстинктом" в английском изложении и переводе Фрейда, "Оно" становится "ид" и т. п. Читатель должен иметь в виду, что в подобных случаях мы давали перевод именно англоязычного термина (или его кальку),

учитывая, что имеем дело с американским пособием - кроме того, именно их вариант терминологии распространен наиболее широко, в том числе и в русскоязычной литературе, посвященной зарубежным теориям, во всяком случае, психоаналитическим.

Еще одна сложность обусловлена самим жанром переводимой книги. Очевидно, что при переводе текстов, относящихся к изложению теорий разных авторов, один и тот же англоязычный термин должен переводиться одинаково. Однако, именно это оказывается не просто сложным, но практически невыполнимым. Дело здесь не только в многообразии смысловых оттенков, но и в сложившихся традициях переводов работ различных авторов на русский язык. Поясним это на примере - и хотелось бы, чтобы читатель учитывал это при проработке содержания книги. На ее страницах встречаются понятия "эго", "Я" и "самость". Термин "эго" - принятый в англоязычной литературе эквивалент фрейдовского понятия, непосредственно переводимого как "Я". Наряду с этим как "Я" на русский язык в сложившейся традиции часто переводится англоязычный термин "self" (например, при переводах работ К. Роджерса), но он же в других случаях переводится как "самость" или "само-" (в словах типа "самооценка"). В связи с этим (наряду с вышеприведенными причинами) мы переводили "ego" непосредственно как "эго" (и, соответственно, использовали понятия "ид" и "суперэго"); что же касается термина "self", то мы были вынуждены по контексту, в соответствии со сложившейся традицией переводов, переводить его либо как "Я", либо как "самость". Так, сочетание "self-concept", которое по смыслу, как нам представляется, правильнее было бы переводить как "представление о самости", мы переводили "Я-концепция", чтобы не противоречить утвердившемуся термину. Однако мы позволили себе отступление от традиции, предпочтя написание через дефис (а не слитно, как обычно) термина "само-актуализация" и родственных ему, дабы подчеркнуть, что речь идет об актуализации самости, то есть глубинной сути,- в отличие от того смысла, который обретает "само-" в словах типа "самообман" или "самокат". Еще один важный термин, не поддающийся точному переводу,- "experience", обычно переводимый как "опыт", но означающий скорее "переживание",

"проживание" или, быть может, "опыт проживания".

В целом мы старались - хотя это не всегда оказывалось возможным - выдерживать соответствие сложившемуся понятийному аппарату, ориентируясь при этом на издания, которые рекомендуем и читателю:

Бурлачук Л. Ф., Морозов С. М. Словарь-справочник по психологической диагностике. Киев, 1989, Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. М., 1994, Психологический словарь. М., 1996,

Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. Спб, 1995,

Сэмьюэлз Э., Шортер Б., Плот Ф. Критический словарь аналитической психологии К. Юнга. М., 1994. Естественно, что, помимо словарей, мы ориентировались и на имеющиеся переводы первоисточников; в тех случаях, если они терминологически не соответствовали Друг другу, позволяли себе действовать по своему усмотрению.

Еще один вопрос - о русскоязычном написании иностранных фамилий. Читатель, обращающийся к переводной литературе, встречается с удивительным многообразием вариантов, поскольку одни переводчики более ориентированы на транскрибирование, а другие - на тран-слитерирование. Мы старались сочетать то и другое, хотя это не всегда возможно. Некоторые же варианты переводов закрепились настолько, что приходится использовать их, несмотря на очевидную неправильность. Ярчайший пример - Фрейд, который, конечно же, фройд, как его и именуют во всем мире.

И. Б. Гриншпун ПРЕДИСЛОВИЕ

Несмотря на глубокий интерес психологов к теории личности, нет единого

источника, к которому студенты могли бы обратиться для ознакомления с существующими теориями личности. Назначение данного издания - исправить этот недостаток. Оно представляет собой краткое, но исчерпывающее конспективное изложение основных современных теорий личности, уровень сложности которого соответствует уровню учебного заведения. В этой книге студенты найдут детальный обзор теорий личности, и в то же время она даст необходимую подготовку для более легкого и полного понимания первоисточников.

Какие теории должны быть включены в издание, посвященное теории личности? Хотя определить, что именно является теорией личности, непросто, гораздо сложнее договориться в отношении того, какие из них являются наиболее значительными. Как отмечено в первой главе, мы готовы признать любую общую теорию поведения в качестве теории личности. Составляя заключение о значимости теории, мы полагались главным образом на нашу собственную оценку степени влияния, которое теория оказала на психологические исследования. Кроме того, в эту комплексную оценку входило обсуждение оригинальности теории.

Если две или более теорий представлялись нам очень похожими, мы либо излагали их в одной главе, либо выбирали для рассмотрения одну

10 Теории личности

теорию, исключая остальные. Благодаря критериям отбора - значимость и исключительность - мы, по-видимому, не встретим больших возражений против тех конкретных теорий, которые решили включить в книгу. Однако гораздо меньше может быть единодушия относительно нашего решения исключить некоторые теории из обсуждения. Среди пропущенных есть и выдающиеся - это "Гормическая концепция" Мак-Даугалла (McDougall), теория Гатри, (Guthrie), "Целевой бихевиоризм" Толмена (Tolman) и некоторые недавно возникшие концепции: Дэвида Маклел-ланда (David McClelland), Джулиана Роттера (Julian Rotter) и Джорджа Келли (George Kelly).

Первоначально мы планировали включить и "Гормическую концепцию" Мак-Даугалла, и "Теорию ролей", но ограниченность пространства вынудила нас сократить количество глав, и в книге будут представлены теории, которые мы посчитали наиболее часто упоминаемыми. Гормическая концепция была нами исключена, поскольку ее влияние является отчасти более косвенным, чем в случае с другими теориями. Хотя мы считаем Мак-Даугалла выдающимся теоретиком, его современное влияние преимущественно опосредованно благодаря большинству современных теоретиков, которые позаимствовали детали его теории. Теория ролей кажется нам менее систематизированной, чем большинство других концепций, которые мы решили включить. Справедливо, что теория содержит ценную и важную идею, но она пока еще не включена в сообщество концепций, которые всесторонне рассматривают человеческое поведение. Гатри и Толмен были пропущены в пользу теории подкрепления Халла просто потому, что применение этих теорий за пределами сферы обучения мало изучено. Теории Маклеланда, Роттера и Келли не были включены, поскольку, ввиду их новизны, и, в некотором отношении, ввиду их позиции, они имеют сходство с теориями или сочетаниями теорий, которые мы рассматриваем.

Приняв решение о том, какие теории включать, мы столкнулись с проблемой,

как организовать и описать эти концепции. Приблизительную последовательность изложения мы себе представляли и считали ее подходящей; в то же время мы хотели сохранить целостность отдельных теорий. Наш компромисс заключался в том, чтобы ввести общие категории, на основании которых теории могли быть описаны, оставив за собой в пределах этих категорий максимум свободы для того, чтобы представить каждую теорию в наиболее естественном для нее стиле. Но даже этих общих категорий мы жестко не придерживались. В некоторых случаях было необходимо ввести новые для того, чтобы адекватно изложить

Предисловие 11

какую-нибудь теорию, и в одном или двух случаях, по-видимому, было целесообразно использовать сочетания категорий. Как правило, каждая теория предваряется введением, в котором кратко излагается биография автора концепции, очерчиваются основные направления, повлиявшие на теорию, и приводится обзор ее характерных особенностей. Далее читатель найдет раздел, посвященный структуре личности, в который включены основные понятия и который предназначен для того, чтобы представить приобретенные или базовые элементы личности. Следующий раздел посвящен динамике личности, в нем на первый план выдвигаются те касающиеся мотивов и установок представления и принципы, которых придерживается теоретик. Затем следует раздел о развитии личности, который касается роста и изменения личности в русле данной теории. Далее следует раздел, посвященный типичным для данной теории исследованиям и методам, в котором представлены репрезентативные научные исследования и эмпирические техники. Все заключает раздел, озаглавленный "Статус в настоящее время. Общая оценка", в котором кратко очерчивается состояние теории на сегодняшний день и оценивается основной вклад теории, а также приводится критика в ее адрес. В конце каждой главы есть краткий перечень основных источников, в котором представлены наиболее важные оригинальные работы, посвященные этой теории. Все публикации, упоминаемые в тексте, приведены в библиографии в конце каждой главы.

Мы попытались представить каждую теорию в позитивном свете, сосредотачиваясь на тех ее особенностях, которые кажутся нам наиболее полезными и наводящими на размышления. Хотя мы и включили элементы критики каждой теории, их оценка не являлась основной нашей задачей. Скорее, мы пытались представить их так, чтобы продемонстрировать, чем они полезны или какие перспективы открывают перед человеком, который усваивает их. Объем главы не отражает нашего мнения относительно значимости данной теории. Каждая из теорий занимает ровно столько страниц, сколько, на наш взгляд, было необходимо для верного и исчерпывающего представления ее существенных особенностей. Читатель, по-видимому, заметит, что в некоторых главах информация, касающаяся личности теоретика и развития теории, изложена более подробно, чем в других. Это обусловлено исключительно наличием информации. В тех случаях, когда у нас было довольно много информации о теоретике, мы принимали решение включать ее в таком количестве, которое, как нам казалось, необходимо, несмотря на то, что в результате некоторые главы кажутся более персонализированными, чем другие.

12 Теории личности

При подготовке книги мы получили от многих коллег неоценимую помощь, которая была нам необходима. Мы испытываем глубокую благодарность и признательность за личный вклад, сделанный многими теоретиками, чьи концепции здесь изложены. Они внесли ясность в некоторые моменты и дали многочисленные указания как по форме, так и по содержанию, чем значительно усовершенствовали рукопись. Какими бы достоинствами ни обладала эта книга, по большей части их можно отнести к пристальному вниманию, с которым каждый из следующих теоретиков читал и критиковал главу, посвященную его теории: Гордон Оллпорт (Gordon W. Allport), Реймонд Кэттелл (Raymond В. Cattell), Ганс Айзенк (Н. J. Eysenck), Курт Гольдштейн (Kurt Goldstein), Карл Юнг (Carl Jung), Нил Миллер (Neal Е. Miller), Генри Меррей (Henry A. Murray), Карл Роджерс (Carl Rogers) и Уильям Шелдон (William Sheldon). Кроме комментариев, касающихся главы, посвященной его собственной теории, Оллпорт сделал критический анализ всех остальных глав - с последующими указаниями. Он также использовал многие главы в своих лекциях для студентов и аспирантов и предоставил нам их комментарии и советы. Мы очень обязаны не только этим студентам, учащимся Гарварда и Рэдклифа, но также многим и многим студентам Западного Университета, которые прочитали и обсудили главы из нашей книги. Нам хотелось выразить чувство признательности следующим людям, которые читали и усовершенствовали своими указаниями одну или несколько глав в этой книге: John A. Atkinson, Raymond A. Bauer, Urie Bronfenbrenner, Arthur Combs, Anthony Davids, Frieda Fromm-Reichmann, Eugene L. Hartley, Ernest Hilgard, Robert R. Holt, Edward Е. Jones, George S. Klein, Herbert McClosky, George Mandler, James G. March, A. Н. Maslow, Theodore M. Newcomb, Helen S. Perry, Stewart Е. Perry, M. Brewster Smith, Donald Snnygg, S. S. Stevens, Patrick Suppes, John Thibaut, Edward C. Tolman, и Otto A. Will, Jr. Мы обязаны Heinz и Rowena Ansbacher за предоставленные нам гранки их книги "Индивидуальная психология Альфреда Адлера" до ее публикации. Для нас это было большим подспорьем при написании раздела о теории личности Адлера. При окончательной подготовке рукописи мы приняли бесценную помощь от Virginia Caldwell, Marguerite Dickey, и Kenneth Wurtz.

Кэлвин Холл Гарднер Линдсей ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ: 1 ЧТО ЭТО ТАКОЕ

В этой книге представлен систематизированный обзор большинства современных теорий личности. Помимо краткого изложения каждой теории, мы обсудим связанные с ней исследования и дадим ей общую оценку. Вначале, однако, следует высказать некоторые соображения относительно того, что представляют собой теории личности, и того, как их различать между собой. Эти теории мы рассмотрим в общем контексте, соотнося их с тем, что происходило в психологии с исторической точки зрения, и обозначим их место на сцене современности.

Эту главу мы начнем с весьма общего и в некотором смысле неформального

рассмотрения роли теории личности в развитии психологии, вслед за чем обсудим, что за смысл вкладывается в понятия "личность" и "теория". От этих рассуждений несложно сделать шаг к вопросу о том, что представляет теория личности. Кроме того, мы очень кратко обсудим соотношение между теорией личности и другими формами психологических теорий и предложим ряд параметров, на основе которых возможно сопоставление теорий личности. Представляется, что эти параметры отражают основные моменты теоретических разногласий в данной области, тогда как сами теории воплощают научные точки зрения, позиции, образы, созданные людьми и находящиеся в распоряжении того, кто хочет исследовать и понять поведение в широком смысле.

1 4 Теория личности: что это такое ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ И ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Исчерпывающий анализ теорий личности должен, несомненно, начинаться с концепций человека, разработанных великими классиками, такими, как Гиппократ, Платон и Аристотель. Адекватная оценка невозможна без учета того вклада, который осуществили десятки мыслителей - например, Аквинат, Вентам, Кант, Гоббс, Кьеркегор, Локк, Ницше, Макиавелли,- которые жили в промежуточную эпоху и чьи идеи можно отследить в современных представлениях. Мы не намерены осуществлять столь полную реконструкцию. Наша цель существенно уже. Мы лишь обсудим в общих чертах ту роль, которую сыграла теория личности в развитии психологии на протяжении последних шести-семи десятилетий.

Для начала рассмотрим некоторые относительно недавние источники влияний на теорию личности. Традиция клинического наблюдения, начиная с Шарко (Charcot, J.) и Жане (Janet, P.) и, что более важно, включая Фрейда (Freud, S.), Юнга (Jung, С. G.) и Мак-Даугалла (McDougall, W.), определила сущность теории личности более, чем любой другой отдельный фактор. Ниже мы исследуем некоторые последствия этого. Следующая линия влияния связана с гештальтистской традицией и Вильямом Штерном (Stern, W.). Эти теоретики находились под грандиозным впечатлением идеи целостности поведения и, соответственно, были убеждены в том, что частичное или фрагментарное изучение элементов поведения не может привести к истине. Как мы увидим, эта точка зрения глубоко укоренилась в ныне действующих теориях личности. Отметим также более позднее влияние экспериментальной психологии в целом и теории научения в частности. Это направление стимулировало интерес к тщательно контролируемому эмпирическому исследованию, лучшему пониманию природы теоретических построений и более детальной оценке способов модификации поведения. Четвертая детерминанта представлена психометрической традицией с ее направленностью на измерение и изучение индивидуальных различий. С этим источником связана возросшая изощренность в шкалировании при измерении поведения и количественном анализе данных. Существуют и иные - многочисленные - источники влияния на теорию личности, включая генетику, логический позитивизм и социальную антропологию, но ни один из них, как представляется, не имел столь далеко идущих последствий как четыре вышеназванных.

Теория личности и история психологии 1 5

Специфический фон, на котором возникла каждая из представленных в книге теорий, будет кратко рассмотрен в последующих главах. Общий анализ развития современной теории личности вы найдете в работах Оллпорта (Allport, 1937, 1961) и Боринга (Boring, 1950). Современное состояние теории личности и соответствующие исследования отражены в серии глав, появившихся в Annual Review of Psychology начиная с 1950 года. Существует и ряд независимых исследований, включая Byrne, (1966); Sanford, (1963); Sarnoff (1962) и Sarason (1966).

Обратимся теперь к некоторым отличительным чертам теории личности. Хотя теория является, естественно, частью широкого поля психологии, есть заметные различия между теориями и исследованиями, относящимися к личности, и теми, что относятся к другим областям психологии. Эти различия явно выражены на ранних стадиях развития теории личности и существуют независимо от многочисленных различий между самими теориями личности. Тем не менее, явные расхождения между теориями личности приводят к мысли о том, что ни одно утверждение, корректное в отношении одной теории, не может быть столь же корректно отнесено к другой. Однако существуют модальные качества или центральные тенденции, присущие большинству теорий личности, и именно вокруг них мы построим наше обсуждение.

В том, что повлияло на ранних этапах на общую психологию и на психологию личности, есть и общее, и различия. Справедливо, что Дарвин в значительной степени повлиял на развитие того и другого; справедливо и то, что физиология девятнадцатого века оказала влияние на теоретиков в области психологии личности, равно как оказала очевидное воздействие на общую психологию. Тем не менее факторы, влиявшие на эти два направления в течение последних трех четвертей столетия, явно различны. Если главные идеи теоретиков личности приходили в первую очередь из клинического опыта, то психологи-эксперимента-листы черпали идеи из открытий, совершенных в экспериментальной лаборатории. В то время, как в первых рядах ранних теоретиков личности мы видим Шарко, Фрейда, Жане, Мак-Даугалла, в экспериментальной психологии соответствующую роль играли Гельмгольц, Павлов, Торндайк (Thorndike, Е. L.), Уотсон (Watson J. В.) и Вундт (Wundt, W.). Экс-перименталистов вдохновляли естественные науки, тогда как теоретики личности оставалось ближе к клиническим данным и собственным творческим реконструкциям. Одна группа приветствовала интуицию и инсай-ты, относясь с долей презрения к тем шорам, которые налагает наука с ее

1 6 Теория личности: что это такое

жесткими ограничениями в отношении воображения и узкими техническими

возможностями. Другая поддерживала требования строгости и точности ограниченного исследования и с отвращением относилась к безудержному

использованию клинических суждений и имагинативной интерпретации. В конце концов стало ясно, что ранняя экспериментальная психология немногое может сказать о тех проблемах, которые интересовали теоретиков личности, а последние с недостаточным уважением относятся к тому, что представлялось самым важным психологам-экспе-рименталистам.

Хорошо известно, что психология родилась в конце девятнадцатого века как дитя философии и экспериментальной физиологии. Истоки же теории личности в большей степени восходят к медицине и обстоятельствам медицинской практики. Фактически первые гиганты в этой области (Фрейд, Юнг и Мак-Даугалл) были не только квалифицированными медиками, но и практиковали как психотерапевты. Историческая связь между теорией личности и практикой прослеживается на протяжении всего развития психологии и составляет важное отличие этого типа теорий от ряда других.

С только что сказанным согласуется еще два обобщения относительно теории личности. Во-первых, ясно, что в развитии психологии теория личности выступала как инакомыслие. В свое время теоретики личности были мятежниками. Мятежниками в медицине и экспериментальной науке, бунтарями против конвенциональных идей и привычной практики, протестующими против типичных методов и признанных техник исследования и более всего - против принятой теории и нормативной проблематики. То, что теория личности никогда не шла в русле академической психологии, связано с несколькими важными моментами. С одной стороны, этот факт связан с тенденцией теории личности к высвобождению из смертельных объятий конвенционального мышления и предубеждений относительно человеческого поведения. Теоретикам личности, относительно мало вовлеченным в жизнь психологического сообщества, было проще подвергнуть сомнению или отвергнуть те допущения, которые были широко распространены среди психологов. С другой стороны, недостаточная вовлеченность освобождала их от своего рода дисциплины и ответственности за то, чтобы их формулировки были приемлемо систематизированы и организованы - а именно это "получает в наследство" хорошо социализирован-ный ученый.

Теория личности и история психологии 1 7

Второе обобщение заключается в том, что теории личности функциональны по своей направленности. Они по-особому соотносятся с вопросами регуляции организма. В центре внимания оказываются проблемы, критически важные с точки зрения выживания индивида. В то время, как психологи-эксперименталисты были поглощены такими вопросами, как существование безобразной мысли, скорость прохождения нервного импульса, особенности содержания сознания здорового человека, мозговая локализация функций,- теоретиков личности интересовало, почему у определенных индивидов развиваются болезненные невротические симптомы в отсутствие органической патологии, какова роль детской травмы в процессах регуляции у взрослого, при каких условиях возможно возвращение психического здоровья и какие основные мотивы лежат в основе человеческого поведения. Таким образом, именно теоретик личности, и только он, на заре психологии задался теми вопросами, которые ныне обычному человеку представляются основополагающими для успешного построения психологической науки.

Читатель не должен считать только что сказанное обвинением в адрес общей психологии или панегириком в адрес теории личности. До сих пор непонятно, быстрее ли объемлющая и продуктивная теория человеческого поведения возникнет из работ тех, кто поставил цель создать такую теорию, или же в большей мере она будет обязана тем, кто решает более определенные и ограниченные задачи. Всегда непросто определить стратегию научного продвижения, и навряд ли возможно окончательное суждение о том, какими проблемами следует заниматься. Иными словами, раз установлено, что теоретики личности ставили проблемы, которые кажутся существенными и центральными для типичного наблюдателя за человеческим поведением, остается выяснить, насколько желание браться за такие проблемы подтвердит свою эффективность для продвижения психологической науки.

Как мы сказали, не секрет, почему теории личности были шире по кругозору и в большей степени практически ориентированы, чем построения большинства психологов другого плана. Грандиозные фигуры академической психологии XIX века, такие, как Вундт, Гельмгольц, Эб-бингауз (Ebbinghaus, Н.), Титченер (Titchener, Е. В.) и Кюльпе, вели работу в недрах университетов, испытывая чрезвычайно мало воздействий извне. Они были свободны следовать собственным интеллектуальным склонностям, не испытывая - или испытывая чрезвычайно малую - необходимость рассматривать то, что полагали важным и существенным

1 8 Теория личности: что это такое

другие. Фактически, меру существенности они имели возможность определять,

исходя из собственных интересов и собственной деятельности. Ранние же теоретики личности были учеными и практиками в равной мере. Естественно, что, сталкиваясь с проблемами современной жизни, усугубленными неврозами и более тяжелыми нарушениями, они должны были обратиться к таким формулировкам, которые могли бы внести вклад в решение этих проблем. Тот набор категорий для анализа эмоций, который мог использоваться в лабораторных условиях, не представлял большого интереса для терапевта, ежедневно наблюдающего действие эмоций, затрудняющих поведение, калечащих и даже убивающих человека. Таким образом, сильный функциональный оттенок теорий личности, их связь с проблемами, важными для выживания организма, представляются естественно вытекающими из тех условий, в которых эти теории возникли.

Очевидно, что теоретики личности обычно признавали решающую роль мотивационных процессов. В то время, как многие психологи игнорировали

мотивацию или в своих исследования старались свести влияние подобных факторов к минимуму, теоретики личности видели в тех же переменных ключ к пониманию человеческого поведения. Фрейд и Мак-Даугалл первыми дали серьезный анализ мотивации. Мак-Даугалл, обсуждая свои попытки создать адекватную теорию социального поведения (которая в большей мере была теорией личности), следующим образом иллюстрирует разрыв между лабораторными теориями и жизнью:

"Наиболее важной для социальных наук является та область психологии, которая рассматривает источники человеческого действия, импульсы и мотивы,

поддерживающие телесную и ментальную активность и регулирующие поведение; и из всех областей психологии именно эта наименее развита: в ней царят неясность, неопределенность, путаница" (McDougall 1908, с. 2-3).

Таким образом, переменные, доставляющие больше всего неудобств экспериментальному психологу, для теоретика личности становятся предметом

интенсивного изучения и особого интереса.

С интересом к функциональному и мотивационному связано убеждение

теоретика личности в том, что адекватное понимание человеческого поведения возможно только при изучении человека в его целостности. Большинство психологов, изучавших личность, настаивали на том, что субъекта необходимо рассматривать с позиций целостного функционирования

Теория личности и история психологии 1 ")

в естественной среде. Они настаивали на контекстуальном изучении поведения, когда каждое поведенческое событие изучается и интерпретируется в соотношении с остальными. Такая точка зрения была естественным следствием клинической практики, где осуществляется лечение целостного человека и где трудно ограничиться размышлениями об одной сенсорной модальности или заданном ряде переживаний.

Если мы принимаем намерение большинства теоретиков личности стремиться к изучению целостного, не разделенного на сегменты человека, несложно понять, почему многие обозреватели полагают одной из наиболее ярких отличительных черт теории личности ее функционирование в качестве интегративной теории. Хотя в целом психологи демонстрировали тенденцию к специализации, что приводило к тому, что они узнавали все больше и больше о все меньшем и меньшем, теоретик личности брал на себя хотя бы частичную ответственность за то, чтобы собрать воедино и структурировать разнообразные открытия специалистов. Эксперименталист может многое знать о слухе, зрении и др., но обычно немногие знают, как эти специальные функции соотносятся между собой. Психолог, изучавший личность, в этом отношении более был занят реконструкцией или интеграцией, а не анализом и фрагментарным изучением

поведения. Эти рассуждения приводят к своего рода романтическому образу теоретика личности как человека, который собирает ажурную мозаику из разрозненных открытий, совершенных в рамках отдельных составляющих психологию специальностей.

Что же в широком смысле отличает теоретиков личности от традиционных

теоретиков психологии? Они более спекулятивны и менее привязаны к экспериментальным и измерительным процедурам. Жесткий гребень позитивизма коснулся психолога, изучающего личность, гораздо легче, нежели психолога-экспериментатора. Они создают многомерные, более сложные теории, чем типичные для общей психологии, и, соответственно, их теории более запутаны и менее четко очерчены. Они готовы принять в качестве материала для своих теоретических мельниц любой функционально значимый аспект поведения, в то время как большинство экспериментальных психологов удовлетворяются вниманием к определенному кругу явлений. Они настаивают на том, что адекватное понимание индивидуального поведения возможно лишь при изучении его в широком контексте, включающем целостного действующего человека.

Теоретик личности видит в мотивации, причинных или основополагающих

побуждениях принципиальную эмпирическую и теоретическую

20 Теория личности: что это такое

проблему, в то время как эксперименталист видит в ней лишь одну из многих проблем и решает ее на основе ограниченного числа понятий, тесно связанных с физиологическими процессами.

До сих пор мы двигались так, как будто читатель и авторы были в добром согласии относительно того, что означает термин "личность". Хотя по случайности может так и оказаться, уверенности в этом нет, и дальнейшие шаги разумно предварить анализом содержания этого термина.

ЧТО ТАКОЕ ЛИЧНОСТЬ?

Немного найдется в английском языке слов, действующих на широкую публику столь зачаровывающе, как "личность". Хотя оно используется в разных смыслах, можно говорить о двух основных. В первом случае этот термин относится к своего рода умелости или ловкости. Личность индивида оценивается по той эффективности, с которой он добивается позитивных реакций различных людей в различных обстоятельствах. Именно этот смысл имеют в виду, говоря о курсах "личностного тренинга". Аналогично, преподаватель, говоря о личностных проблемах ученика, скорее всего указывает на то, что социальные умения ученика неадекватны для того, чтобы он мог установить удовлетворительные отношения с соучениками и педагогом. Во втором случае понятие соотносится с тем наиболее явным и ярким впечатлением, которое индивид производит на окружающих. Тогда говорят, что индивид обладает "агрессивной личностью", или "покорной личностью", или "ужасающей личностью". Наблюдатель выбирает тот признак или качество, которое в высокой степени типично дуя субъекта, предположительно является важной составляющей общего впечатления, производимого на окружающих, и при помощи этого понятия идентифицируется личность человека. Ясно, что в обоих случаях присутствует элемент оценки. Обычно личности видятся как хорошие или плохие.

Хотя различия в обиходном использовании слова "личность" могут показаться значительными, они перекрываются разнообразием значений, которыми наделяют этот термин психологи. Оллпорт (Allport, 1937) в утомительном литературном обзоре выделил около пятидесяти различных определений, которые распределил в ряд категорий. Здесь мы коснемся лишь некоторых.

Что такое личность? 2 1

Во-первых, важно различать то, что Оллпорт назвал биосоциальным и биофизическим определениями. Биосоциальное определение во многом соответствует бытовому использованию термина, так как соотносит личность с "социальной стимульной ценностью" индивида. Именно реакция других определяет личность субъекта. Можно даже утверждать, что индивид не обладает никакой личностью за исключением той, которая содержится в реакции окружающих. Оллпорт решительно возражает против утверждения, что личность содержится лишь в "реагирующем другом", и полагает более предпочтительным биофизическое определение, относящее личность исключительно к характеристикам или качествам субъекта. В соответствии с последним определением, у личности есть как воспринимаемая сторона, так и органическая, и ее (личность) следует связать со специфическими качествами индивида, поддающимися объективному описанию и измерению.

Другой важный тип определения можно назвать "мешок старьевщика" или "определение-омнибус". Это определение представляет личность через перечисление. Термин "личность" здесь используется для обозначения всего, что касается индивида, и теоретик, как правило, при описании индивида перечисляет важнейшие, на его взгляд, понятия, полагая, что обозначаемое ими и составляет личность. В других определениях подчеркивается интегрирующая или организационная функция личности. Предполагается, что личность выступает как организация или пат-терн в отношении различных дискретных реакций индивида или же что эта организация является следствием активности личности, существующей как внутрииндивидуальная сила. Личность есть то, что упорядочивает и согласует различные виды индивидуального поведения. Ряд теоретиков предпочитают подчеркивать роль личности в управлении индивидуальной регуляцией поведения. Личность представляется как различные - и вместе с тем типичные - попытки регуляции, осуществляемые

индивидом. Другие определения отождествляют личность с уникальными или индивидуальными аспектами поведения. В этом случае термин используется для обозначения того, что отличает индивида от остальных людей. Наконец, некоторые теоретики считают, что личность составляет сущность человека. В этих определениях личность соотносится с наиболее репрезентативной частью индивида, не только в плане его отличий от других, но, что более важно, личность выступает тем, чем человек является на самом деле. Этот тип определения иллюстрируется следующим положением Оллпорта: "личность есть то, что есть

22 Теория личности: что это такое

человек в действительности". Согласно этому допущению, личность содержит

то, что, в конечном итоге, является наиболее типичной и глубокой

характеристикой человека.

Мы могли бы с пользой провести еще немалое время, обсуждая проблему

определения личности, если бы не знали, что в последующих главах читатель встретит многие уточненные определения в их естественном контексте. Более того, мы убеждены, что никакое сущностное определение личности ни на каком, уровне общности не применимо. Проще говоря, имеется в виду, что определения личности, используемые конкретными людьми, целиком и полностью зависят от их индивидуальных теоретических предпочтений. Так, если в теории подчеркивается уникальность и организованность, единство поведения, то вполне естественно, что в определение личности в качестве ее свойств войдут уникальность и организованность. Коль скоро некто создал или принял данную теорию личности, такое определение достаточно ясно ею допускается. Таким образом, мы можем заключить, что личность определяется на основе частных эмпирических представлений, выступающих как часть используемой наблюдателем теории личности. Конкретно, личность соотносится с набором черт или дескриптивных понятий, описывающих изучаемого индивида в плане переменных или величин, занимающих центральное место в данной теории.

Если данное определение читателя не удовлетворяет, пусть он утешится

мыслью о том, что на последующих страницах мы встретим ряд более четких. Любое из них может стать вашим, если вы примете соответствующую теорию. Иными словами, вышесказанное означает, что определить личность невозможно, не придя к согласию относительно той теоретической системы, в которой она будет рассматриваться. Если бы нас вынудили дать какое-нибудь однозначное определением сейчас, мы вынуждены были бы, по логике вещей, опустить многие теоретические проблемы, которые намерены исследовать.

ЧТО ТАКОЕ ТЕОРИЯ?

Раз уж каждый знает, что такое личность, то уж конечно, каждый знает, что такое теория! Наиболее распространено убеждение в том, что теория противоположна факту. Теория есть недоказанная гипотеза или спекуляция относительно действительности, о которой до сей поры

Что такое теория? 23

неизвестно, такова ли она. Подтвержденная теория становится фактом. Есть некоторое соответствие между этим представлением и тем, которое отстаиваем мы: согласимся, что истинность теории неизвестна. Есть и элемент несогласия; здравый смысл подсказывает, что, когда собраны соответствующие подтверждающие данные, теория становится истинной или фактичной. С нашей же точки зрения, о теории никогда нельзя сказать, истинна она или ложна - хотя ее посылки и следствия могут быть таковыми.

Следующие пассажи представляют условный экстракт из размышлений

методологов и логиков науки. Ни в коей мере нельзя говорить о полном согласии относительно обсуждаемых положений, но представленная точка зрения скорее модальна, чем оригинальна. Некоторые идеи могут показаться трудными начинающему студенту, и мы хотим честно признать, что их понимание не слишком существенно для восприятия остального материала. С другой стороны, если читателя серьезно интересует эта область и он еще не успел достаточно погрузиться в эту сферу образования, ему полезно ознакомиться с методологией более экстенсивно, чем на том уровне, которого стоит ожидать, приступая к этому краткому разделу. Есть ряд превосходных источников, которые обеспечат вам экскурс в данную область (например, Conant, 1947; Feigl и Brod-beck, 1953; Feigl и Sellars, 1949; Frank, 1949; Hanson, 1958; Hempel, 1952; Kuhn, 1962; Turner, 1967).

Сначала мы обсудим, что такое теория, а затем перейдем к более важному

вопросу о том, каковы ее функции. Укажем вначале, что теория есть набор условностей, созданных теоретиком. Взгляд на теорию как на "набор условностей" подчеркивает тот факт, что теории не "даны" и не предопределены природой, данными или иными детерминантами. Как одни и те же переживания или наблюдения могут привести поэта или романиста к созданию любого из множества возможных произведений искусства различной формы, так полученные в исследовании данные могут быть включены в любую из бесчисленных теоретических схем. Теоретик, избирая способ презентации интересующих его событий, осуществляет свободный творческий выбор, отличный от выбора художника только в том, какого рода события оказались в центре внимания и по каким основаниям можно судить о плодотворности выбора. Мы здесь подчеркиваем творческую и произвольную манеру конструирования теорий;

естественно вытекающее из этого замечание заключается в том, что мы можем определить, как оценивать теорию, но не можем определить,

24 Теория личности: что это такое

как ее следует создавать. Нет формулы плодотворной теоретической конструкции, как нет формулы создания нетленных литературных произведений.

То, что теория - не нечто неизбежное или предписанное, а результат свободного выбора, свидетельствует о том, что истинность или ложность недостаточны в качестве атрибутов, ей приписываемых. Теория может быть лишь полезной или бесполезной, а это определяется, как мы увидим, тем, в первую очередь, насколько теория может продуцировать такие предсказания или проекты относительно соответствующих событий, которые при верификации подтверждают свою истинность. Выскажемся более определенно относительно того, что представляет собой теория. Что включает теория в ее идеальной форме? Она должна содержать ряд релевантных допущений, систематически соотнесенных друг с другом, и набор эмпирических определений!

Допущения должны быть релевантны в том смысле, что они должны опираться на эмпирические события, с которыми соотносится теория. Если это теория слуховой чувствительности, допущения должны быть связаны со слуховыми процессами; если это теория восприятия, допущения должны касаться перцептивных процессов. Обычно природа этих допущений составляет отличительное свойство теории. Хороший теоретик - это человек, способный выдвинуть полезные или прозорливые предположения относительно того, что составляет сферу его интересов. В зависимости от особенностей теории эти допущения могут быть весьма общими или достаточно специфичными. Теоретик в области поведения может допустить, что все поведение мотивировано, что события ранних периодов жизни являются важнейшими детерминантами поведения взрослого, что поведение животных различных видов строится по одним и тем же общим принципам; или же теоретик может допустить, что возрастание

тревоги ведет к нарушениям моторики или что отдельная переменная нормально распределена внутри данной популяции. Эти допущения могут также различаться по форме - от точной математической нотации до относительно нестрого сформулированных допущений, каковыми является большинство из только что использованных нами в качестве иллюстрации.

Допущения должны быть четко сформулированы, но этого недостаточно;

допущения и иные элементы теории должны определенным образом сочетаться и соотноситься друг с другом. Значит, должны существовать правила взаимодействия между допущениями и основными понятиями. Чтобы теория обрела логическую стройность и оказались

Что такое теория? 25

возможны процессы деривации, эти внутренние отношения должны быть ясны. Без такого уточнения выведение из теории эмпирических следствий было бы трудным или невозможным. Эти положения, в силу их сходства с грамматическими правилами, часто рассматриваются как синтаксис теории. Мы уже выдвигали допущение, что возрастание тревоги ведет к нарушениям моторики. Кроме того, возможно предположить, что повышение самоуважения ведет к улучшению моторики. Если мы не знаем ничего более, отношение между этими двумя допущениями явно неопределенно, так что нам нужно выявить нечто относительно связи между тревогой и самоуважением прежде, чем окажется возможным

сделать какие-либо предсказания о том, что будет иметь место в ситуации наличия обеих переменных. Адекватная постановка теоретических допущений должна дать пользователю ясную спецификацию отношений между этими двумя допущениями.

Эмпирические определения (координирующие определения) обеспечивают

возможность более или менее четкого взаимодействия существующих в рамках теории терминов и понятий с эмпирическими данными. Посредством этих определений теория в определенные предписанные моменты приходит в контакт с реальностью или данными наблюдений. Эти определения часто называются операциональными определениями, т. к. дают возможность определить операции, посредством которых можно подвергнуть измерению соответствующие переменные. Акцент на эмпирические определения - признак исследовательских намерений, и можно сказать, что, если теория вносит нечто в эмпирические

дисциплины, она должна располагать некоторыми средствами эмпирической трансляции. С другой стороны, должно быть ясно, что эти определения существуют в континууме от полных и точных спецификаций до весьма общих качественных утверждений. Хотя чем больше четкости, тем лучше, требование полной четкости на ранних этапах исследования может стать препятствием на пути плодотворного его развития. Определение интеллекта как того, "что измеряют тесты интеллекта", или отождествление тревоги с определенными физиологическими изменениями, измеряемыми гальванометром, быть может, и точны, но, как представляется, ни одно из них само по себе не ведет к более продуктивной исследовательской мысли. Правильное отношение к эмпирическим определениям заключается в том, что они должны быть настолько точны, насколько позволяет состояние дел в соответствующей сфере.

2 6 Теория личности: что это такое

Мы бросили общий взгляд на то, из чего состоит теория. Следующий вопрос: что она делает? Во-первых - и это наиболее важно,- она позволяет увидеть ранее не наблюдавшиеся соответствующие эмпирические отношения. Теория должна приводить к систематической экспансии знания в область интересующих феноменов, и в идеале эта экспансия должна опосредоваться или стимулироваться выведением из теории определенных эмпирических положений (утверждений, гипотез, предсказаний), выступающих как объекты эмпирической проверки. В основе своей суть любого исследования - открытие стабильных эмпирических связей между событиями и переменными. Функция теории - систематически способствовать этому процессу. Теорию можно рассматривать как своего рода мельницу, в которой перемалываются предположения, а в качестве муки выдаются соотносимые эмпирические положения, которые затем могут быть подтверждены или отвергнуты в свете соответствующих эмпирических данных. Эмпирической проверке подвергаются лишь следствия,

предположения или идеи, выводимые из теории. Сама теория есть допущение, и ее принятие или отвержение обусловлено лишь ее полезностью, но не истинностью или ложностью. Полезность в этом случае содержит два компонента - верифицируемость и широту. Верифицируемость отражает способность теории продуцировать предсказания, подтверждаемые при сборе соответствующих эмпирических данных. Широта отражает степень или полноту распространенности этих положений. Возможны случаи, когда выдвинутые положения часто находят подтверждение, но относятся лишь к некоторым аспектам интересующего феномена. В идеале теория должна приводить к точным предсказаниям высокой степени обобщенности относительно рассматриваемых эмпирических событий.

Представляется важным различать то, что может быть названо систематической и эвристической генерацией исследований. Очевидно, что в идеальном случае теория позволяет вывести определенно сформулированные

положения, что, в свою очередь, ведет к четко построенным эмпирическим

исследованиям. Однако, не менее очевидно, что многие теории,- например, теории Фрейда и Дарвина,- во многом повлияли на развитие исследований без посредства таких развернутых положений. Эта способность теории порождать изыскания путем выдвижения идей или даже благодаря возникающему неверию и сопротивлению может рассматриваться как эвристическое влияние теории. Оба типа влияния чрезвычайно важны и на данной стадии развития психологии должны рассматриваться как равноценные.

Что такое теория? 27

Вторая функция теории заключается в том, что она позволяет объединить

известные эмпирические открытия в рамках логически последовательной и приемлемо простой системы. Теория выступает как средство организации и интеграции всего, что относится к определенному кругу явлений. Адекватная теория психотического поведения должна обладать способностью систематизировать все, что известно относительно шизофрении и других психозов, в понятную и логическую конструкцию. Удовлетворительная теория научения должна охватывать все, что касается процесса научения. Теории всегда возникают на базе того, что уже наблюдалось и о чем сообщалось; в этом смысле на первой фазе становления они индуктивны и руководствуются - а до некоторой степени контролируются - тем, что уже известно. Однако, если теории упорядочивают и согласуют уже известное, и не более того, польза от них невелика. В этом случае будет оправдано суждение настойчивого исследователя о том, что теория - лишь словесная пена, плывущая в кильватере эксперимента, который единственный в науке служит делу. Эмпирик, настаивающий на том, что теория - не более, чем последующая рационализация того, о чем сообщают исследователи, не понимает основной функции теории - указывать на новые или хотя бы незамеченные отношения. Продуктивность теории проверяется не после, а до появления факта.

Простота или, как иногда говорят, экономность, также имеет значение, но лишь вслед за широтой и верифицируемостью. Она обретает важность лишь в ситуации, когда две теории порождают одни и те же следствия. Если две теории различаются по тем следствиям, которые можно сделать относительно одних и тех же эмпирических событий, выбор теории должен основываться на различии этих положений в плане верифицируе-мости. Таким образом, лишь в случае тавтологии - две теории приходят к одним и тем же выводам, исходя из различных оснований,- простота обретает важность. В науке такое встречается нечасто, а в психологии, насколько нам известно, не встречалось ни разу. Следовательно, простота как противоположность сложности является скорее личной ценностью теоретика, нежели непременным атрибутом теории.

Еще одна функция теории заключается в том, чтобы уберечь наблюдателя от ослепления многообразием побочных или частных явлений. Теория

предоставляет своего рода шоры, позволяющие не беспокоиться обо всех аспектах изучаемых явлений. Для неискушенного наблюдателя каждое достаточно сложное поведенческое явление предполагает

2 8 Теория личности: что это такое

бесчисленное множество способов анализа и описания - и это действительно

так. Теория позволяет наблюдателю систематически и действенно

абстрагироваться от естественной сложности. Человек абстрагируется и упрощает независимо от использования теории, но если он не руководствуется ясной теорией, то принципы, определяющие его подход, будут скрыты в имплицитных допущениях и позициях, неведомых ему самому. Теория ограничивает пользователя рядом более или менее определенных параметров, величин, переменных, обладающих принципиальной важностью. С точки зрения данной проблемы остальные аспекты ситуации могут быть в той или иной степени проигнорированы. Полезная теория обозна