Права человека. Дискриминация по признаку пола, как нарушение прав человека

Гендерная дискриминация (или дискриминация по признаку пола) охватывает многие сферы жизни людей. Особенности, размеры и степень распространения дискриминации различаются в разных странах и регионах, однако ни в одной стране развивающегося мира женщины и мужчины не обладают абсолютно равными правами и возможностями для самореализации в различных сферах жизнедеятельности[1]. По сравнению с мужчинами, женщины оказываются более дискриминируемыми в сфере доступа к ресурсам и распоряжения ими, в сфере принятия государственных решений, участия в политической жизни[2]. Мужчины оказываются более дискриминируемыми по сравнению с женщинами при выполнении воинской обязанности; также дискриминируются отцы, когда в ситуации развода супругов по решению суда дети, как правило, остаются с матерью. В указанных случаях гендерного неравенства нарушаются права мужчин и женщин, ограничиваются возможности их развития и самореализации. «Деятельность по защите прав человека направлена на превращение формальных прав человека в действенные – истинные, реальные – права»[3].

Дискриминационные идеи закрепляются политикой государства, законодательством, продуцируются средствами массовой информации, реализуются в сфере образования, где выделяются специфические мужские и женские школьные предметы, создаются отдельные школы со специальной программой для мальчиков и девочек.

Дискриминационные практики имеют место и в межличностных отношениях.Здесь поведение мужчин и женщин может довольно жестко регламентироваться традиционными гендерными ролями, в случае неисполнения которых мужчине или женщине представители ближайшего окружения предъявляют претензии и требования, а это ведет к напряжению в межличностных отношениях и, возможно, конфликтам.

Многими мужчинами и женщинами явления дискриминации не осознаются, а патриархатные стереотипы и установки, отводящие женщине второстепенную роль в общественном развитии и политической жизни, не подвергаются никакому сомнению. Это приводит к превращению дискриминации в самодискриминацию, т.е. к реализации дискриминационных практик на индивидуально-личностном уровне.

Если дискриминационные тенденции человеком осознаются, то возникает противоречие между подструктурами идентичности: «Я как индивидуальность – Я как представитель гендерной группы», т.е. между личностной и социальной подструктурами идентичности.

Дж. Тернер в своей теории самокатегоризации отметил наличие реципрокной взаимозависимости между этими двумя подсистемами идентичности, а именно актуализация личностного уровня идентичности подавляет социальный полюс самокатегоризации, снижая количество ролевых, стереотипных самопроявлений, и, наоборот, актуализация групповой идентичности тормозит установки и поведение, порождаемое личностным уровнем самокатегоризации[4]. Через самокатегоризацию индивиды могут использовать созданные групповые протопипы для соотнесения себя с ними, описания и оценивавания себя и, как следствие, – поддержание благоприятной самооценки. Любому человеку свойственно стремление к положительному, «хорошему» образу себя, поэтому человек стремится к достижению или сохранению позитивной социальной идентичности. В то же время человеку свойственно стремление отличаться от других, чтобы сохранять и поддерживать свою неповторимую и уникальную индивидуальность.

Противоречивость личных и групповых начал в человеке – противоречия между личностной и социальной идентичностью – это противоречия между внутриличностными системами: «Я как индивидуальность – Я как представитель социальной группы». Любая противоречивая ситуация «запускает» процесс возникновения когнитивного диссонанса в сознании личности, затрагивает эмоциональную сферу человека, влияет на его самооценку и самоотношение.

Гендерный контекст идентичности раскрывается через анализ соотнесения внешней, социальной оценки, получаемой личностью в процессе взаимодействия с другими людьми, и собственной оценки себя как носителя гендерных характеристик и субъекта полоспецифичных ролей. Широко представленные в общественном сознании нормативные эталоны «Настоящий мужчина» и «Настоящая женщина» побуждают мужчин и женщин оценивать себя с точки зрения соответствия этим эталонам. Мнения, суждения и оценки окружающих людей относительно выраженности у субъекта полоспецифичных характеристик, особенностей его поведения, как соответствующего или не соответствующего эталонам «мужское» и «женское» стимулируют рефлексию личности в направлении сравнения себя с эталонными моделями «настоящей» маскулинности и фемининности. Результат сравнения себя как индивидуальности и себя как носителя типичных качеств, характерных для представителей гендерной группы может либо удовлетворять, либо не удовлетворять личность, что, несомненно, будет отражаться на отношении личности самой к себе (самоотношении).

Как показала в своих работах Сандра Бэм [5] некоторые мужчины и женщины постоянно отслеживают множество аспектов собственного поведения с точки зрения степени его мужественности либо женственности, в то время как для других это не является слишком значимым параметром, и они просто пытаются реагировать на возможности или ограничения, существующие в той или иной ситуации. Тем не менее, для каждого человека в той или иной степени важны размышления в контексте ответа на вопрос: «Каков я как мужчина?», «Какова я, как женщина?» Последствиями сравнения своих характеристик и особенностей поведения с нормативными моделями является осознание меры несоответствия этим идеализированным эталонам, поскольку достичь идеала в принципе невозможно. Значительное рассогласование реального и нормативно заданного на уровне субъективного сознания может приводить к негативному самовосприятию и, как следствие, к негативному отношению к самому себе. В этой ситуации возможно возникновение внутриличностного гендерного конфликта.