Теория развития науки К.Поппера. Критика индуктивизма и конвенционализма

Развитие неопозитивизма вскоре вызвало многочисленную критику его положений. Слишком жесткой была модель научного знания и формулировка критерия демаркации в логическом позитивизме. Первая альтернативная модель научного знания после неопозитивизма была предложена английским философом Карлом Поппером. Он резко критиковал индуктивные методы научного познания, полагая, что индукция ― это чисто психологическая процедура, которая может быть лишь случайным поводом к появлению гипотезы, но не в состоянии лечь в основу логики научного знания. Главная задача, которую поставил перед собой Поппер, ― построить модель научного знания без индукции, только на основе методов дедуктивной логики.

Фальсифицируемость как критерий демаркации (разграничения)

Поппер выдвинул идею фальсифицируемости научной теории, призванной заменить процедуры верификации при определении критерия демаркации. Если верификация в неопозитивистской модели науки ― это перенос с протокольных предложений хотя бы некоторой степени истинности на теоретические высказывания, то фальсификация, наоборот, представляет собой опровержение теоретических суждений на основе ложности вытекающих из них эмпирических высказываний. Тем самым Поппер предлагает расширить понятие эмпирического базиса научной теории до множества как истинных, так и ложных эмпирических высказываний (т.е. таких высказываний, которые интерсубъективны и могут быть подтверждены или опровергнуты в различных эмпирических методах научного познания). Не требуется, чтобы эти эмпирические высказывания уже были определены в опыте. Достаточно, чтобы они, или их отрицания, в принципе могли бы быть получены эмпирическими методами познания.

В реальной истории науки фальсификация теорий выражает себя, по мнению Поппера, в так называемых негативных решающих экспериментах. Такие эксперименты специально направлены на формулировку и подтверждение фальсификатора некоторой теории. В философии науки, по Попперу, ученые должны изобретать все новые теории и ставить для них решающие эксперименты, пытаясь их опровергнуть.

Критерий демаркации, по Попперу, требует для определения научности знания не подтверждения (верификации) его в опыте, а возможности опровержения (фальсифицируемости) в решающих экспериментах. Такое знание Поппер называет также открытым (к фальсификаторам) знанием, противопоставляя его закрытому (нефальсифицируемому) знанию, в качестве которого выступает, например, философское, математическое, политическое (идеология) знание.

Более того, чем более универсально знание, тем более оно фальсифицируемо, так что возрастание научности выразится в этом случае в росте универсальности (простоты) научной теории.

Конвенционализм в философии Поппера

В то же время Поппер достаточно активно противопоставлял свою модель научного знания неопозитивистской.

Для неопозитивистов протокольные предложения выражают абсолютно истинное знание, совершенно адекватно отражающее объективный мир. Истина для Поппера ― это нечто такое, что никогда не может быть окончательно опознано человеком. Человек вообще не может удостовериться в чем-либо как истинном. Можно только верить, что мы имеем дело с чем-то истинным, но доказать это нельзя. Стихия человеческого разума ― это вообще некоторое третье бытие, лежащее между истиной и ложью. Поэтому и логика науки должна оперировать какими-то заместителями истинности, которые, с одной стороны, позволят сымитировать истину, а, с другой стороны, не будут претендовать на абсолютное знание.

Следовательно, в научное знание должны быть введены и некоторые заместители ложности, только имитирующие ложность в человеческом познании. На протяжении своей философской эволюции Поппер двигался от отрицания только истинности к отрицанию как истинности, так и ложности в процессе научного познания. Основой заместительности истины и лжи стала для Поппера конвенция, т.е. соглашение внутри научного сообщества по поводу тех или иных правил поведения. В целом Поппер представляет себе науку как разновидность некоторой «игры», в которой участники договариваются о соблюдении определенных правил. Почему принимаются именно такие правила, а не другие ― спрашивать об этом бессмысленно. Так договорились. Игра в науку устроена так, что на каждый момент времени есть некоторая договоренность игроков по поводу того, что считать эмпирическими и теоретическими процедурами обоснования, достаточными для деления научного знания на эмпирический и теоретический уровни, и т.д. Одним из правил научной игры является также готовность игроков отбросить или пересмотреть теорию при возникновении актуальных фальсификаторов.

Научная игра всегда может быть пересмотрена. Могут быть переформулированы правила этой игры, например, иначе заданы критерии эмпирического и теоретического уровней научного знания. В этом случае может оказаться так, что те высказывания, которые ранее относились к эмпирическому базису науки, теперь будут представлены как нижние уровни теоретического знания, для которых появится свой эмпирический базис. Факты ― это потенциальные «микротеории». Теории ― разросшиеся «макрофакты». Таким образом, научное знание всегда «плывет», постоянно перестраивается, «расплавляется» критикой и переформулировкой правил игры. Лишь ненадолго некоторые фрагменты науки «кристаллизуются» конвенцией ― взаимным соглашением игроков пока «не плавить» какой-то фрагмент науки. Но рано или поздно конвенция будет пересмотрена и заменена новой конвенцией, чтобы опять быть пересмотренной… Науку Поппер сравнивал со зданием, покоящимся на вбитых в болото сваях. И на большой глубине нет твердой почвы, но возникает «относительная устойчивость», определяемая соотношением глубины вбитых свай, плотностью среды, весом здания... На какое-то время относительная устойчивость может показаться самой настоящей твердостью, но придет время, вырастет новое ― более массивное ― здание, и нужно будет забивать сваи более глубоко в болото, чтобы обеспечить новый уровень твердости.

Таким образом, конвенционально-игровой характер первичных оснований науки подталкивает Поппера к отрицанию кумулятивности в развитии научного знания. Еще один мотив отказа от кумулятивности у Поппера ― это его гераклитовский образ вечно текучего и изменчивого научного знания.

Поппер отходит от идеи кумулятивности (накапливаемости) в эволюции научного знания. Поскольку в его модели науки исчезает независимость эмпирического базиса от теоретического знания, то вместе с этим исчезает и автономный эмпирический уровень науки, который в неопозитивистской модели обеспечивал преемственность и согласование разных стадий развития научного знания. Если о какой-то преемственности и можно говорить, то только о преемственности проблем в истории науки.

По-видимому, Поппер пытался найти некоторую третью точку зрения на природу науки. До некоторой степени ему удалось сформулировать определенные промежуточные концепции. Наиболее показательной из них стала идея «третьего мира». Поппер утверждает, что можно говорить о трех основных видах реальности:

Первый Мир ― мир физических объектов

Второй Мир ― мир состояний сознания

Третий Мир ― мир знания, объективного содержания человеческого мышления (книги, произведения науки и пр.)

Эволюция научного знания

Поппер очень много внимания уделяет проблеме роста научного знания. Он полагает, что основной метод развития науки ― метод проб и ошибок. После пробного выдвижения первоначальной гипотезы, необходимо стремиться найти для нее различные контрпримеры (фальсификаторы). Рано или поздно такие контрпримеры находятся, гипотеза оказывается ошибочной и отбрасывается, заменяясь новой гипотезой.

Некумулятивность позволяет обеспечить большее разнообразие научного знания, его более изменчивый и нерегулярный характер. Модель эволюции знания у Поппера достаточно близка дарвиновской модели эволюции, в основе которой, как известно, лежат мутагенез (процесс случайного возникновения мутаций) и селектогенез (процесс отбора благоприятных мутаций и выбраковывания неблагоприятных). Роль организмов в модели эволюции Поппера играют научные гипотезы, роль среды ― разного рода примеры и контрпримеры. Все гипотезы-организмы рано или поздно вымирают, заменяясь новыми гипотезами, которые также вымрут. Поскольку новые гипотезы возникают на основе проб-мутаций, то последующая гипотеза может быть в произвольном ― не обязательно кумулятивном ― отношении к предыдущей.

Эволюция знания движется от проблемы к проблеме, все более углубляя проблемность без углубления (кумулятивности) теорий.

Не удивительно, что столь парадоксальная модель «роста» знания (о росте знания здесь в строгом смысле и говорить нельзя) вызывала неоднократную критику.