Носорог

Видишь, мчатся обезьяны.

С диким криком на лианы,

Что свисают низко, низко,

Слышишь шорох многих ног?

Это значит — близко, близко

От твоей лесной поляны

Разъяренный носорог.

Видишь общее смятенье,

Слышишь топот? Нет сомненья,

Если даже буйвол сонный

Отступает глубже в грязь

Но, в нездешнее влюбленный,

Не ищи себе спасенья,

Убегая и таясь.

Подними высоко руки

С песней счастья и разлуки,

Взоры в розовых туманах

Мысль далеко уведут,

И из стран обетованных

Нам незримые фелуки

За тобою приплывут.

(Я. Гумилев)

Композиционно-синтаксический каркас стихотво­рения образуют анафорические вопросительные пред­ложения (Видишь..., Слышишь...), повторяемые в пер­вой и второй строфах, построенных параллельно; ска­зуемые употреблены в настоящем изобразительном. В третьей строфе— итоговой, завершающей— парал­лелизм нарушается.

Классический образец вопросительной анафориче­ской строфы находим у А.С. Пушкина:

Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался? Кто, в минуту гнева, не требо­вал от них роковой книги, дабы вписать в оную свою бесполезную жалобу на притеснение, грубость и неис­правность? Кто не почитает их извергами человече­ского рода, равными покойным подьячим или, по край ней мере, муромским разбойникам? Будем, однако, спра­ведливы, постараемся войти в их положение и, может быть, станем судить о них гораздо снисходительнее. /

Что такое станционный смотритель? Сущий муче­ник четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда (ссылаюсь на совесть моих читателей). Какова должность сего диктатора, как называет его шутливо князь Вяземский? Не настоя­щая ли каторга? Покою ни днем, ни ночью. Всю до­саду, накопленную во время скучной езды, путешест­венник вымещает на cмoтpитeлe.

Первые три предложения строго параллельны и анафоричны. Риторические вопросы, поставленные подряд,— средство сильного, энергичного утверждения (кто не проклинал... — все проклинали). Четвертое предложение благодаря формам сказуемых (будем и др.) завершает строфу и открывает новую. Кон­цовка служит средством перехода к рассуждающей речи, содержит общую мысль следующей строфы (по­стараемся войти в их положение). И весьма характерно, что на смену серии параллельных вопросов в первой строфе приходят вопросно – ответные единства во второй, точно отвечающие задачам речи рас­суждающей. Вторая строфа построена как диалог в монологе.

Благодаря их эмоциональному, экспрессивному ха­рактеру параллельные анафорические связи широко используются в публицистике.

Это было в День Победы. Это было в солнечном городе, в сквере, где буйная зелень, яркие цветы и веселые ребятишки — все говорит о весне и жизни.

Это было там, где над братской могилой горит вечный огонь ("Известия").

С помощью анафоры повторяемый член предложения (слово или словосочетание) подвергается сильному смысловому выделению, подчеркивается логически и эмоционально, например:

Может ли плакать от горя слониха? Может ли горилла любоваться закатом? Свойственны ли вообще животным человеческие эмоции? Ученые, наблюдающие за поведением обитателей зоопарков и заповедников, убеждены: наши "младшие братья" способны испытывать те же чувства, что и мы ("Известия").

Видно, еще не бывало здесь такого случая, чтобы человеку отказали в приеме. Принимают каждого, кто пришел. Принимают в тот же день в тот же час, когда явился посетитель. Принимают с готовностью решить дело быстро и оперативно ("Известия").

Конечно, бой с опасным преступником он выиграл. Но он выиграл его по очкам. А ему хочется нокаут. Ему хочется "чистой победы". Ему хочется не оставить защите ни одной щелочки, ни одной лазейки. Ему хочется найти такую улику, которая одна стоила бы всех остальных.

В чем чаще всего проявляется параллелизм предложении при повествовании и описании?

Тексты с присоединительными связями

Третий вид связи между самостоятельными предложениями — присоединение. Это такой принцип по строения высказывания, при котором часть его в виде отдельной, как бы дополнительной информации при­крепляется к основному сообщению, например.

Ефремова жена слыла бабой неглупой — и недаром (И.С. Тургенев).

"Я завтра вас увижу! — И не здесь,

И не украдкою"

(А.С. Пушкин).

Незачем мне оправдывался, да и не в моих это правилах (А.П. Чехов).

Присоединительные конструкции весьма разнообразны и выразительны. Присоединяя дополнительную информацию — по ассоциации, в виде пояснения, ком­ментария и т.д., — они имитируют живую деятель­ность с ее раскованностью, естественностью, непри­нужденностью и этим прежде всего привлекательны для писателей.

Вот характерная иллюстрация из мемуарного очерка К.И. Чуковского "Чехов":

И до такой степени он был артельный, хоровой человек, что даже писать он мечтал не в одиночку, а вместе с другими и готов был приглашать к себе в соавторы самых неподходящих людей.

"Слушайте Короленко... Будем вместе работать. Напишем драму. В четырех действиях. В две недели".

Хотя Короленко никогда никаких драм не писал и к тeaтpy не имел отношения.

И Билибину [ Билибин В.В. — современник А.П. Чехова, писатель-юморист, автор многих одноактных пьес, комедий и фарсов]: "Давайте вместе напишем водевиль в 2-х действиях! Придумайте 1-е действие, а я - 2-е... Гонорар пополам".

И Суворину [ Суворин А.С. — современник А.П. Че­хова, беллетрист, драматург, журналист и издатель]:

"Давайте напишем трагедию... "

И ему же через несколько лет.

"Давайте напишем два-три рассказа... Вы — начало, а я — конец".

Фрагмент интересен широким и своеобразным ис­пользованием присоединительных конструкций не толь­ко для связи предложений внутри строф, но и для связи самих строф.

Зачин фрагмента открывается союзом и в присо­единительном значении и содержит общую мысль для всех следующих далее строф: готов был приглашать к себе в соавторы самых неподходящих людей. После за­чина без обычного в таких случаях вводящего глаго­ла (писал, говорил и т.д.) следует чужая речь. Далее идет предложение, представляющее собой синтакси­чески придаточную уступительную часть сложнопод­чиненного предложения, но оформленную как само­стоятельное присоединительное предложениеЭто пред­ложение относится к подразумеваемому глаголу. Присоединительное предложение завершает первую строфу. Затем следуют три строфы с параллельными зачинами, представляющими собой неполные пред­ложения, оформленные как присоединительные кон­струкции (с союзом и в присоединительном значении) к относящимся к тому же подразумеваемому в зачи­не глаголу, вводящему чужую речь.

Однако, по сравнению с цепной и параллельной связью, присоединение имеет более узкое примене­ние в текстообразовании. Присоединительная связь не способна самостоятельно образовывать тексты. Уже из названия ее ясно, что она может лишь присоединять какие-либо части, добавления, комментарии к основ­ному высказыванию, например:

Та Ока, на которой провел Глеб лучшие свои дни, омывает и Калугу. Город на высоком 6epeгу. Тихий, белый, в церквах, садах, из-за реки от большака перемышльского и очень живописный. Собор, липы городского сада, глядящего на Оку, дома в зелени по взгорью, золо­тые кресты, купола... В остальном же все как полагается. Губернатор в губернаторском доме, архиерей на подворье, полицеймейстер, театр, суд, просвещение. Главная улица Никитская. Под острым углом к ней Никольская. А в точке их пересечения гимназия: один фасад па Никитскую, другой на Никольскую (Б.К. Зайцев).

Что такое присоединительные конструкции и как они используются для связи внутри строф и между строфами? Приведите примеры.

Подготовьте реферат на тему: "Повторы, компо­зиционный стык, риторический вопрос-ответ, при­соединительные конструкции как средства связи и вы­разительности речи". См.: Никитина Е.И. Русская речь: 8-9 классы. - М., 1995.- С. 33-34; 47-49; 53-56; 75-76.

11. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛЕВАЯ ТИПОЛОГИЯ ТЕКСТОВ

Самой масштабной и влиятельной лингвистической типологией текстов можно считать функционально-стиле­вую. Она рассматривает тексты не с одной какой-либо стороны, а в совокупности их содержательных и формаль­но-языковых свойств. При этом каждый текст воплощает в себе признаки функционального стиля в наиболее пол­ном виде. С этой точки зрения можно сказать, что функ­циональный стиль — это определенный тип текстов.

Функционально-стилевая типология охватывает прак­тически все тексты, рассматривая их во всем многооб­разии содержательных и языковых, стилевых призна­ков. Любой текст можно отнести к тому или иному стилю: статья в научном журнале — научный стиль, в газете — публицистический, разговоры в семье, в школе на пе­ремене и т. п. — разговорно-обиходный стиль, стихо­творение, рассказ — художественный стиль и т. д.

Функционально-стилевую классификацию можно представить следующим образом:

Функциональный стиль — это самая широкая, общая категория.

Что же представляет собой функциональный стиль? Общение неоднородно, оно подразделяется на мно­го сфер, много областей.

Речь адвоката в суде, доклад в научном кружке, стихотворение, открытое письмо и т. д. — все рече­вые жанры выполняют разные содержательные, сти­листические задачи, поэтому различен их язык, ре­чевая форма.

Но есть задачи (функции), объединяющие группы речевых жанров, свойственные всему языку. Изве­стно, что язык существовал вначале только в уст­ной форме — исконном и естественном его качестве. На этой стадии ему была свойственна единствен­ная функция — функция общения. Затем в ответ на запросы общества, общественной практики появля­ется необходимость регламентировать жизнь внут­ри государства, заключать договоры с соседями. В результате развивается официально-деловая функ­ция языка и формируется деловая речь. Появляют­ся и другие функции — научно-информативная, фор­мирующая научный стиль, агитационно-коммуни­кативная, дающая начало газетно-публицистической речи, эстетическая, формирующая язык художест­венной литературы. Каждая функция требует от языка особых качеств, например точности, объективности, образности и др. И язык с течением времени выра­батывает соответствующие качества. Так происходит развитие, дифференциация языка и формирование функциональных стилей.

Что такое функциональный стиль

Функциональный стиль — это разновидность лите­ратурного языка, выполняющая определенную фун­кцию в общении. Поэтому стили называются функ­циональными. Если считать, что стилю свойственны пять функций (среди ученых нет единогласия по по­воду количества функций, присущих языку), то вы­деляются пять функциональных стилей: разговорно-обиходный, научный, официально-деловой, газетно-публицистический, художественный.

Функциональные стили обусловливают стилистическую гибкость языка, многообразные возможно­сти выражения, варьирования мысли. Благодаря им язык оказывается способным выразить сложную на­учную мысль, философскую мудрость, начертать за­коны, отобразить в эпопее многоплановую жизнь народа.

Выполнение стилем той или иной функции — эс­тетической, научной, деловой и т. д. — накладывает глубокое своеобразие на весь стиль. Каждая функция — это определенная установка на ту или иную манеру изложения — точную, объективную, конкретно-изо­бразительную, информативно-деловую и т. д. И соот­ветственно с этой установкой каждый функциональ­ный стиль отбирает из литературного языка те слова и выражения, те формы и конструкции, которые могут наилучшим образом выполнять внутреннюю задачу дан­ного стиля. Так, научная речь нуждается в точных и строгих понятиях, деловая тяготеет к обобщенным на­званиям, художественная предпочитает конкретность, изобразительность.

Однако стиль — это не только способ, манера из­ложения. За каждым стилем закреплен и свой круг тем, свое содержание. Разговорный стиль ограничивается, как правило, обиходными, бытовыми сюжетами. Офи­циально-деловая речь обслуживает суд, право, дип­ломатию, отношения между предприятиями и т. д. Газетно-публицистическая речь тесно связана с поли­тикой, пропагандой, общественным мнением.

Итак, можно выделить три особенности функцио­нального стиля: 1) каждый функциональный стиль от­ражает определенную сторону общественной жизни, имеет особую сферу применения, свой круг тем; 2) каж­дый функциональный стиль характеризуется опреде­ленными условиями общения — официальными, не­официальными, непринужденными и т.д.; 3) каждый функциональный стиль имеет общую установку, глав­ную задачу речи.

Эти внешние (экстралингвистические) признаки оп­ределяют языковой облик функциональных стилей.

Первая особенность заключается в том, что каж­дый из них располагает набором характерных слов и выражении. Так, обилие терминов, специальной лек­сики в наибольшей степени характеризует научный стиль. Разговорные слова и выражения свидетельст­вуют о том, что перед нами разговорная речь, разговорно-бытовой стиль. Художественная речь изоби­лует образными, эмоциональными словами, газетно-публицистическая — общественно-политическими терминами. Это не значит, конечно, что функцио­нальный стиль сплошь состоит из характерных, спе­цифичных для него слов. Напротив, в количествен­ном отношении доля их незначительна, но они со­ставляют самую существенную ее часть.

Основная же масса слов в каждом стиле — это нейтральные, межстилевые слова, на фоне которых и выделяется характерная лексика и фразеология. Межстилевая лексика — хранительница единства ли­тературного языка. Будучи общелитературной, она объединяет функциональные стили, не позволяя им превратиться в специальные, трудно понимаемые языки. Характерные же слова составляют языковую специфику стиля. Именно они определяют его язы­ковой облик.

Общими для всех функциональных стилей явля­ются и грамматические средства. Грамматика языка едина. Однако в соответствии со своей установкой каждый функциональный стиль по-своему исполь­зует грамматические формы и конструкции, оказывая предпочтение тем или иным из них. Так, для офи­циально-делового стиля, который отталкивается от всего личностного, весьма характерны неопределен­но-личные, возвратные конструкции, страдательные обороты (прием производится, справки выдаются, об­мен денег проводят). Научный стиль предпочитает пря­мой порядок слов в предложениях. Публицистиче­скому стилю свойственны риторические фигуры: анафоры, эпифоры, параллелизмы. Однако и по от­ношению к лексике, и особенно по отношению к грамматике речь идет не об абсолютном, а об от­носительном закреплении за тем или иным стилем. Характерные для какого-либо функционального стиля слова и грамматические конструкции могут быть употреблены и в другом стиле.

В языковом отношении функциональные стили раз­личаются и с точки зрения образности, эмоциональности. Возможности и степень образности и эмоциональности в разных стилях неодинаковы. Эти ка­чества не характерны в принципе для научного и официально-делового стилей. Однако элементы об­разности, эмоциональности возможны в некоторых жанрах дипломатии, в полемических научных сочи­нениях. Образны даже некоторые термины. Напри­мер, странная частица в физике называется так по­тому, что она действительно ведет себя необычно, странно.

Другие функциональные стили более благосклон­ны к эмоциональности и образности. Для художест­венной речи это одна из главных языковых особен­ностей. Художественная речь образна по своей при­роде, сущности. Иной характер имеет образность в публицистике. Однако и здесь это одно из важных сла­гаемых стиля. Вполне предрасположена к образности и особенно к эмоциональности и разговорная речь.

Важная характеристика функциональных стилей — степень индивидуализированности речи. Любая речь в той или иной мере стандартизирована. Нам, на­пример, не надо изобретать формулы приветствия, прощания. Они существуют в готовом виде (здрав­ствуй, прощай, до свидания, привет). Своеобразные пра­вила речевого поведения, правила построения тек­ста существуют в каждом функциональном стиле. И они облегчают пользование языком, экономят ре­чевые усилия. Но, с другой стороны, речевая стан­дартизация ограничивает свободу самовыражения, индивидуальность речи. Вот по этим взаимосвязан­ным и взаимопротивопоставленным признакам — сте­пени стандартизованности и степени индивидуали­зированности речи — и различаются функциональ­ные стили.

В наибольшей степени регламентированы и наи­менее индивидуальны деловая и научная речь, осо­бенно первая. Личностное, индивидуальное прояв­ляется здесь очень слабо. Наиболее индивидуальна художественная речь. Именно здесь открывается про­стор для самовыражения художника. И здесь край­не неуместны штампы. Закон художественной речи — индивидуальность, неповторимость. С этой точки зре­ния художественный стиль резко противопоставлен официально-деловому.

Второе место по степени индивидуальности языка занимает публицистика. Она также избегает штам­пов, но вполне терпима к речевым стандартам, осо­бенно если они выразительны, эмоциональны, на­пример: белое безмолвие, над схваткой, пир во время чумы.

Особое место на шкале "индивидуальность — стандартизованность" занимает разговорно-бытовая речь. Как показал научный анализ, она в высокой сте­пени регламентирована, автоматизирована. Именно этим объясняется быстрота и легкость естественного, непринужденного общения. Как жизнь? Что нового? Как поживаете? Из подобных оборотов складыва­ется обиходная разговорная речь. И они вполне от­вечают задачам, нормам этого функционального стиля.

Нормы функционального стиля тоже важная его ха­рактеристика. Есть нормы языка. Они обязательны и едины для всех стилей. Ни в каком стиле нельзя пи­сать и говорить "инциндент, констатировать" (вме­сто инцидент, констатировать). Однако есть и стиле­вые нормы, определяющие употребление в нем слов, выражений, форм. Эти нормы меняются от стиля к стилю. Например, в живой разговорной речи неуме­стны канцеляризмы (Я проживаю в лесном массиве). Не­уместны они и в других стилях, но вполне естественны в официально-деловой речи.

Общая функция стиля реализуется в жанрах, ко­торые приспособлены для выполнения внутренней за­дачи, установки данного стиля. Поэтому у каждого фун­кционального стиля свой набор речевых жанров. Осу­ществляя функцию стиля, каждый жанр делает это по-своему. Жанры сохраняют общие черты функцио­нального стиля, но характеризуются особой компо­зиционно-речевой структурой и особенностями упот­ребления языка. Так происходит внутренняя диффе­ренциация стилей, приводящая к определенному набору жанров. Например, художественный стиль— это эпос, лирика, драма, роман, повесть, рассказ, поэма, стихотворение и т. д.

Таким образом, каждый функциональный стиль — это особая влиятельная сфера литературного язы­ка, характеризующаяся своим кругом тем, своим на­бором речевых жанров, специфической лексикой и фразеологией. Каждый функциональный стиль — это своеобразный язык в миниатюре: язык науки, язык искусства, язык законов, дипломатии. А все вместе они составляют то, что мы называем русским ли­тературным языком. И именно функциональные стили обусловливают богатство и гибкость русского язы­ка. Разговорная речь вносит в литературный язык жи­вость, естественность, легкость, непринужденность. Научная речь обогащает язык точностью и строго­стью выражения, публицистика — эмоционально­стью, афористичностью, художественная речь — об­разностью.

И само развитие русского языка протекает под знаком функциональных стилей, которые непрерывно взаимодействуют. Книжно-письменные стили ожив­ляются включением в них элементов разговорной ре­чи. В разговорную речь в свою очередь проникает эле­мент книжно-письменных стилей. Происходит посто­янный процесс взаимодействия стилей, который определяет в конечном счете развитие русского ли­тературного языка.

Рассмотрим кратко каждый из функциональных стилей.

Расскажите об особенностях и нормах функциональных стилей.

Разговорная речь

Для осуществления подлинно разговорной речи не­обходимы три условия. Первое из них — отсутствие официальных отношений между участниками общения. Одно дело разговор с приятелем, другое — с учите­лем, директором, вообще с малознакомым человеком. Сравним две реплики:

— Здорово, Юрка, проснулся?

— Здравствуйте, Юрий. Извините, что звоню так рано. Не разбудил ли я вас?

Официальные отношения между говорящими резко меняют стиль общения, лексику, форму обращения, строй предложений. Поэтому подлинно разговорная речь возможна в том случае, если между говорящими существуют неофициальные отношения.

Второе условие осуществления собственно разго­ворной речи — непосредственность общения. Говоря­щий прямо и непосредственно обращается к собесед­нику. Между ними нет посредников. Каждый непос­редственно реагирует на реплики другого. И именно непосредственность общения отличает диалог в худо­жественном произведении от диалога в собственно раз­говорной речи. Вот, например, отрывок из рассказа А. И. Куприна "Интервью":

— Я сотрудник газеты "Сутки" — Бобкин... Вот моя карточка. Многочисленные читатели нашей газеты дав­но горят желанием узнать, над какой новой пьесой ра­ботает теперь ваше гениальное перо. Какие новые жгу­чие образы лежат в вашем неистощимом портфеле...

— Фу-ты — тяжело вздыхает Крапивин. — Ниче­го я не пишу. Никакие не образы... Отвяжитесь вы от меня... господин Трепкин.

— Ну, хоть не содержание, а только заглавие, — мо­лит медовым голосом репортер.

— И заглавия нет никакого "Суматоха в коридоре, или Храбрый генерал Анисимов"... "Жучкина подозрительность"... "Две пары ботинок и ни одного шофера"... "Красавица со шпанской мушкой". Молодой человек, оставьте меня в покое. Я вам это серьезно советую в ваших же интересах. Уйдите, господин Дробкин.

— Ха-ха-ха, — смеется подобострастно репортер и быстро чиркает что-то в записной книжке. <...>

Яркий, живой диалог. Однако кроме говорящих в нем присутствует и автор, комментирующий выска­зывания собеседников: тяжело вздыхает Крапивин; мо­лит медовым голосом репортер; смеется подобострастно репортер...

В художественном произведении диалог констру­ируется, сочиняется в соответствии с творческим замыслом писателя и в расчете на читателя. Конст­руируется так, чтобы он был понятен читателю, что­бы двигал действие, развивал сюжет, характеризовал персонажи Например, ироническое, пренебрежитель­ное отношение драматурга к репортеру подчерки­вается тем, что он постоянно перевирает его фамилию: вместо Бобкин — Трепкин, Дробкин и т. д. Бу­дучи правдоподобным, диалог в художественном про­изведении все же искусствен, сочинен. Это не по­длинная разговорная речь, а преображенная, пре­образованная писателем.

Естественная же разговорная речь всегда неподго­товленная, импровизированная. И это третье обязатель­ное условие, необходимое для подлинной разговор­ной речи. Для нее характерны переспросы, перебивы, неполнота, вставки типа Ты... это самое... физикой будешь заниматься?, заполняющие паузы и позволя­ющие подобрать нужное слово. Все это — следствие неподготовленности разговорной речи. И вполне уме­стно в ней. С неподготовленностью речи связана и боль­шая роль в ней мимики, жестов, интонации и ситу­ации общения. Они восполняют то, что не выражено в кратких репликах диалога, но ясно из ситуации, зна­комой обоим говорящим.

Таким образом, разговорную речь можно опреде­лить как неофициальную речь в условиях непосред­ственного общения, следовательно, заранее не под­готовленную, диалогическую, устную.

Как и любой другой функциональный стиль, раз­говорная речь характеризуется особой сферой приме­нения, своим кругом тем. Это прежде всего бытовые, обиходные темы, например: погода, здоровье, цены, покупки, новости, происшествия. Эти и подобные им сюжеты наиболее естественны в разговорной речи. Об­суждение политических событий, научных открытий, театральных постановок, литературных новинок так­же, конечно, возможно, и форма такого обсуждения подчинена правилам разговорной речи. Однако в по­добной речи много книжных слов, что сближает ее с книжными стилями — научным, публицистическим и другими.

Итак, главная установка разговорной речи — ус­тановка на непринужденное, естественное, неподго­товленное общение. Эта установка в совокупности с условиями реализации разговорной речи и определяет ее языковой облик.

Каждый стиль по-своему распоряжается словом. На­учная речь стремится строго очертить значение сло­ва, его контуры. Художественная выделяет в слове его конкретные, выразительные элементы. Основное же сематическое качество разговорного слова— размы­тость, зыбкость его значения, неопределенность се­мантических границ.

— Ох, как нравится мне эта вещь!

Слово вещь в этой фразе может означать и пиа­нино, и карандаш, и статую, и чемодан, и кино­фильм, и что угодно — предмет, явление, изделие и т.д. И это очень характерно для лексики разго­ворной речи.

Исследователи разговорной речи подразделяют ис­пользуемую в ней лексику на слова, общие для раз­говорной речи и книжных стилей, и слова, характерные только для разговорной речи.

К зоне, общей для разговорной речи и книжных стилей, относятся нейтральные слова. Они с равным успехом используются и в книжной речи, и в разго­ворной. Сюда же относятся семантические стяжения, или конденсаты, например:

вечерняя газета — вечерка;

подсобное помещение — подсобка;

тушеное мясо — тушенка;

публичная библиотека — публичка.

Для разговорной речи, стремящейся к краткости, к экономии речевых усилий, словосочетания представ­ляются избыточными, и она, как правило, заменяет их одним словом.

Слова, характерные только для разговорной речи, полно и интересно описаны в книге "Русская разго­ворная речь". Это, например, слова-дублеты, слова-указатели, слова-"губки".

Разговорная речь не стремится к точному наиме­нованию предметов, заменяя их официальные названия пусть неточными, но разговорными их подобиями — словами-дублетами. Так, вместо испаритель в холодиль­нике мы говорим: морозилка, морозильня, заморозка, где замораживают, ледничок и т. д.

Слова-указатели имеют широкое значение и могут обозначать самые разнообразные предметы. Обычно это местоимения различных типов.

— Ботинки так и не купили, значит? В чем же ты пойдешь-то?..

— Ну-у... в тех пока пойду.

Это очень характерно для разговорной речи. Ситуация, в которой происходит разговор, известна говорящим. Поэтому нет необходимости в точном обозначении. Достаточно указательного местоиме­ния тех.

Близки к словам-указателям существительные с опу­стошенным значением — вещь, штука, дело, история.

Слова-"губки" имеют либо очень общее значение, либо неопределенное, которое конкретизируется си­туацией или контекстом. Такие слова, как губки, вса­сывают в себя разнообразные смыслы.

Например, общее значение слова времянка— "не­что временное". Однако в различных ситуациях это слово проявляет различные конкретные значения. Оно может означать временный дом, печку, лифт, лестницу, пристройку, электроприбор, установку и т. д. Ряд этот открыт, и невозможно перечислить все предметы, которые могут быть названы этим словом.

Весьма своеобразен синтаксис разговорной речи. Для него характерно обилие простых предложений, а среди них преобладают неполные предложения разнообразной структуры.

— Пожалуйста, два до Филей.

— Покажите синие.

— На Таганку я не согласен.

Неполнота предложений восполняется ситуацией, которая и делает неполные предложения понятными и естественными. Ясно, что в первом примере пас­сажир покупает два билета до Филей. Во втором дей­ствие происходит в магазине и речь идет о покупке чего-то синего. В третьей фразе говорится о билетах в Театр на Таганке.

Для структуры простых предложений характерна тен­денция не называть предмет речи, а описывать словесно его признаки.

— С транзистором за вами?

— У вас есть от насморка?

— В серой шубе здесь не проходила?

— Скоро она будет ходить на до шестнадцати.

Это типичные фразы разговорной речи, лаконич­ные и емкие. И они возможны благодаря тому, что ситуация речи, известная говорящим, позволяет опу­скать предмет именования.

Очень характерны присоединительные конструкции.

— Еду в Москву. Завтра. Оппонировать.

Начиная фразу, говорящий не имел в голове чет­кого ее плана, модели. Сначала он сообщает главное — Еду в Москву, а затем добавляет, присоединяет, как бы припоминая, новые обстоятельства (Завтра. Оп­понировать). Мысль развивается ассоциативно, отры­висто, порциями. Присоединительные конструкции воз­никают в результате неподготовленности речи, а в ху­дожественных произведениях часто используются как средство имитации разговорной речи.

Итак, разговорная речь характеризуется многими языковыми особенностями. Главная форма речи — диалог, а также диалогизированный монолог и полилог.

Разговорная речь резко выделяется среди функ­циональных стилей русского языка. Она противопо­ставлена другим — книжным стилям, противопостав­лена фактически по всем своим признакам. Книж­ная речь— подготовленная, заранее продуманная, монологическая. Разговорная — неподготовленная, неофициальная, свободная, раскованная, диалоги­ческая.

И эта противопоставленность создает благодат­ную почву для их взаимодействия, а значит, и для развития русского литературного языка в целом. Акад. Л.В Щерба называл разговорную речь кузни­цей, в которой куются словесные новшества, вхо­дящие затем во всеобщее употребление. Разговор­ная речь обогащает книжные стили живыми, све­жими словами, оборотами, конструкциями. Книжная речь в свою очередь оказывает влияние на разговор­ный язык, в который интенсивно вливаются тер­мины, например:

— Где мы можем с тобой состыковаться? Взаимодействие разговорной речи и книжных сти­лей — один из главных процессов развития русского литературного языка.

Составьте диалог в разговорном стиле, используя семан­тические стяжения, слова- дублеты, слова-указатели и слова-"губки"

Научная речь

Сфера применения научного стиля очень широ­ка. Это один из стилей, оказывающий сильное и раз­ностороннее влияние на литературный язык. Не­прекращающийся научно технический прогресс вво­дит во всеобщее употребление огромное количество терминов. Компьютер, дисплей, экология, стратосфера, инвестор, транш, солнечный ветер — эти и многие дру­гие термины перешли со страниц специальных изда­ний в повседневный обиход. Если раньше толковые словари составлялись прежде всего на основе язы­ка художественной литературы и в меньшей степени публицистики, то сейчас описание развитых язы­ков мира невозможно без учета научного стиля и его роли в жизни общества. Достаточно сказать, что из 600 000 слов авторитетнейшего английского сло­варя Уэбстера (Вебстера) 500 000 составляет специ­альная лексика.

Широкое и интенсивное развитие научно-техниче­ского стиля привело к формированию в его рамках многочисленных жанров, таких, как: статья, моногра­фия, учебник, патентное описание, реферат, аннотация, документация, каталог, справочник, спецификация, инс­трукция, реклама (имеющая признаки и публицисти­ки). Каждому жанру присущи свои индивидуально-сти­левые черты, однако они не нарушают единства на­учно-технического стиля, наследуя его общие признаки и особенности.

Какие же требования предъявляет общество к языку науки, к научным текстам и чем эти требования обус­ловлены?

Развитие точных методов исследования, коллектив­ный его характер, специфика научного мышления, стремление науки оградить себя от проникновения не­научных методов познания — все это обусловливает важнейшие стилевые особенности языка науки — преж­де всего обобщенность и отвлеченность, логичность, объективность.

Обобщенность и отвлеченность языка научной прозы диктуются спецификой научного мышления. Наука трактует о понятиях, выражает абстрактную мысль, поэтому язык ее лишен конкретности. И в этом отношении он противопоставлен языку художественной литературы.

Гипотенуза — сторона прямого треугольника, лежа­щая против прямого угла.

Датчик фиксирует изменения температуры.

В первом предложении речь идет не о конкретной гипотенузе данного, конкретного треугольника, а бе­рется общий случай, т.е. все прямоугольные треуголь­ники. Во втором предложении характеризуются все дат­чики данного типа, класса. И очень характерно исполь­зование особого вневременного, т.е. тоже обобщенного значения настоящего времени: фиксирует значит не сейчас, в данный момент, но всегда, постоянно спо­собен фиксировать.

Интеллектуальный характер научного познания обус­ловливает логичность языка науки, выражающуюся в предварительном продумывании сообщения, в моно­логическом характере и строгой последовательности изложения. В этом отношении научный стиль, как и некоторые другие книжные стили, противопоставлен разговорной речи.

Коллективный характер современных научных иссле­дований определяет объективность языка науки. Роль ав­торского "я", говорящего, в научном изложении, в от­личие, например, от художественной речи, публици­стики, разговорного стиля, весьма незначительна. Главное — само сообщение, его предмет, результаты ис­следования или эксперимента, представленные ясно, четко, объективно, независимо от тех чувств, которые испытывал исследователь во время эксперимента, в про­цессе написания научной работы Чувства и пережива­ния автора выносятся за скобки, не участвуют в речи. В современной научной статье вряд ли возможен такой текст: Этот результат мне долго не давался. Я бился над решением загадки несколько месяцев.

Точность научной речи предполагает отбор языковых средств, обладающих качеством однозначности и спо­собностью наилучшим образом выразить сущность по­нятий.

Названные требования к научному стилю опреде­ляют его языковой облик.

Лексику научной речи составляют три основных пла­ста общеупотребительные слова, общенаучные и тер­мины.

К общеупотребительной лексике относятся слова об­щего языка, которые наиболее часто встречаются в научных текстах. Например: Прибор работает как при высоких, так и при низких температурах. Здесь нет ни одного специального слова. В любом научном тексте такие слова составляют основу изложения.

В зависимости от состава читателей доля обще­употребительной лексики меняется: она уменьша­ется в работах, предназначенных для специалистов, и возрастает в сочинениях, обращенных к широкой аудитории.

Слово в научной речи обычно называет не конк­ретный, индивидуально неповторимый предмет, а класс однородных предметов, т. е. выражает не част­ное, индивидуальное, а общее научное понятие. По­этому в первую очередь отбираются слова с обобщен­ным и отвлеченным значением, например:

Химия занимается только однородными телами.

Здесь почти каждое слово обозначает общее поня­тие: химия вообще, тела вообще.

Общенаучная лексика — второй значительный пласт научной речи. Если весь лексикон научного стиля представить в виде концентрических кругов, т. е. на­ходящихся один в другом, то внешний круг соста­вит общеупотребительная лексика, а второй, внут­ренний — общенаучная лексика. Это уже непосред­ственная часть языка, или, как выражаются ученые, метаязыка науки, т. е. языка описания научных объ­ектов и явлений.

При помощи общенаучных слов описываются яв­ления и процессы в разных областях науки и техни­ки. Эти слова закреплены за определенными поняти­ями, но не являются терминами, например: опера­ция, вопрос, задача, явление, процесс, базироваться, поглощать, абстрактный, ускорение, приспособление и др.

Так, слово вопрос как общенаучное имеет значе­ние "то или иное положение, обстоятельство как пред­мет изучения и суждения, задача, требующая реше­ния, проблема". Оно используется в разных отраслях науки в таких контекстах: к вопросу о валентности; изучить вопрос; узловые вопросы; национальный вопрос; крестьянский вопрос.

Третий пласт лексики научного стиля — термино­логия. Это ядро научного стиля, последний, самый внутренний круг. Термин воплощает в себе основные особенности научного стиля и точно соответствует за­дачам научного общения.

Термин можно определить как слово или словосо­четание, точно и однозначно называющее предмет, явление или понятие науки и раскрывающее его со­держание; в основе термина лежит научно построенная дефиниция. Именно последнее обстоятельство придает термину строгость, четкость значения благодаря точ­ному раскрытию всех необходимых компонентов по­нятия.

Слова, не являющиеся терминами, не нуждаются для раскрытия своего значения в научной дефиниции. Ср., например: любовь, душа, дрожать. Их значение не­редко поясняется в толковых словарях через сино­нимы. Дрожать — сотрясаться от частых и коротких колебательных движений, трястись, испытывать дрожь.

Благодаря тому, что термин обозначает научное по­нятие, он входит в систему понятий той науки, к ко­торой он принадлежит. И нередко системность тер­минов оформляется языковыми, словообразователь­ными средствами. Так, в медицинской терминологии с помощью суффикса -ит обозначают воспалительные процессы в органах человека: аппендицит — воспале­ние аппендикса, червеобразного отростка слепой киш­ки; бронхит — воспаление бронхов.

Значительными особенностями отличается синтаксис научной речи. Необходимость доказывать, аргументи­ровать высказываемые мысли, обнаруживать причи­ны и следствия анализируемых явлений ведет к пре­имущественному употреблению сложных предложений, а среди типов сложного предложения преобладает сложноподчиненное как наиболее емкая и характер­ная для научной речи языковая форма. Например, в исследовании по эстетике читаем:

Особое и неповторимое своеобразие музыки среди дру­гих видов искусства определяется тем, что, стремясь, как и каждый вид искусства, к наиболее широкому и все­стороннему охвату действительности и ее эстетической оценке, она осуществляет это, непосредственно обраща­ясь к духовной содержательности мира человеческих пе­реживаний, которые она с необычайной силой активи­зирует в своем слушателе.

Для научного изложения характерна в целом не­личная манера. В начале века научное повествование было близко к простому рассказу о событии. Автор не­редко вел изложение от 1-го лица, рассказывал о своем состоянии, чувствах, например:

Я занимаюсь наблюдением над этими животными мною лет, мой глаз очень изощрился поэтому в способности видеть их там, где огромное большинство не заменит их даже тогда, когда на место нахождения паука обраще­но внимание наблюдателя (Вл. Вагнер).

Для современной научной речи такая манера не ха­рактерна. "Авторское я ", как правило, исключается, его заменяет более скромное и объективное "автор­ское мы", означающее "мы с вами", "я и аудитория".

Длительный звук мы называем музыкальным.

Итак, мы имеем теорему...

Значение личного местоимения мы здесь настоль­ко ослаблено, что оно вполне может быть исключе­но: мы называем — называется, мы имеем теорему — име­ется теорема.

Однако неверно было бы думать, что язык науки сух, невыразителен. Выразительность его заключает­ся не во внешних словесных украшениях — ярких ме­тафорах, броских эпитетах, разнообразных риториче­ских оборотах. Красота и выразительность языка на­учной прозы — в краткости и точности выражения мысли при максимальной информативной насыщен­ности слова, в энергии мысли. "В течение столетий взаимодействуя с мощной стихией русского языка, — пишет профессор Г.П. Лыщинский, — наука сумела вы­работать великолепный собственный язык — точный, как сама наука, и лаконичный, звонкий, выразитель­ный. Я читаю, например: детерминированная система, квазиупругое тело, электромашинный усилитель, — и каж­дое такое словосочетание дает мне, специалисту, уди­вительно многостороннюю и удивительно сжатую ха­рактеристику предмета, явления, устройства. Мне ка­жется, по своей емкости и, если хотите, изяществу язык подлинной науки близок к языку поэтическо­му, и, надо полагать, не случайно современная по­эзия охотно допускает на свои страницы терминоло­гию из научного лексикона".

Итак, научный стиль — своеобразная и влиятель­ная разновидность современного русского литератур­ного языка. Если раньше литературный язык обога­щался главным образом за счет диалектов, то теперь основной источник его пополнения — терминология, специальная лексика. Вслед за новыми предметами и понятиями в наш язык мощным потоком вливаются новые слова: акселерация, алгоритм, антибиотики, ан­титело, гидропоника, голограмма, датчик, запрограмми­ровать, канцерогенный, компьютер, лазер, микрофильми­рование и тысячи других. Как правило, более 50% новых слов, приходящих в язык, — это терминологическая лексика.

Происходит не только количественное, но и ка­чественное изменение литературного языка под воз­действием научной речи. Научные термины органи­чески врастают в литературный язык, о чем свиде­тельствует их переосмысление, метафорическое использование: душевная травма, общественный резо­нанс, моральный вакуум, вирус стяжательства.

Терминология и раньше служила источником и ма­териалом образных средств языка. Но в наше время роль ее в этом отношении неизмеримо выросла. Зна­мение времени — использование терминов в поэзии.

Наша измученная земля

Заработала у вечности,

Чтоб счастье отсчитывалось от бесконечности,

А не от абсолютного нуля.

(Б. Слуцкий)

Дайте анализ диалога, составленного вами в разговор­ном стиле, используя научный стиль речи.

Официально-деловая речь

Зарождение русской официально-деловой речи на­чинается с Х в., с эпохи Киевской Руси, и связа­но с оформлением договоров между Киевской Русью и Византией. Язык договоров и других документов был именно тем языком, из которого позднее выработался литературный язык. "Канцелярский язык, — писал Г.О. Винокур, — это первая попытка челове­ка овладеть языковой стихией, подчинить себе все эти непослушные частицы, союзы, местоимения, ко­торые никак не укладываются в стройный плавный период".

Современный официально-деловой стиль относится к числу книжных стилей и функционирует в форме письменной речи. Устная форма официально-деловой речи — выступления на торжественных заседаниях, приемах, доклады государственных и общественных деятелей и т. д.

Официально-деловой стиль обслуживает сугубо офи­циальные и чрезвычайно важные сферы человеческих взаимоотношений: отношения между государственной властью и населением, между странами, между пред­приятиями, организациями, учреждениями, между лич­ностью и обществом.

Ясно, что, с одной стороны, выражаемое офици­ально-деловым стилем содержание, учитывая его ог­ромную важность, должно исключать всякую двусмыс­ленность, всякие разночтения. С другой стороны, офи­циально-деловой стиль характеризуется определенным более или менее ограниченным кругом тем.

Эти две особенности официально-делового сти­ля способствовали закреплению в нем традицион­ных, устоявшихся средств языкового выражения и выработке определенных форм и приемов построе­ния речи. Иначе говоря, официально-деловой стиль характеризуется: высокой регламентированностью ре­чи (определенный запас средств выражения и спо­собов их построения), официальностью (строгость изложения; слова обычно употребляются в своих пря­мых значениях, образность, как правило, отсутст­вует, тропы очень редки) и безличностью (офици­ально-деловая речь избегает конкретного и лично­стного).

"Язык официальный, — писал известный фран­цузский языковед Шарль Балли, — резко отличает­ся от общеупотребительной речи и обладает ярко вы­раженной социальной окраской, он владеет сово­купностью речевых фактов, служащих для того, чтобы в точных и безличных формулах выражать обстоя­тельства, которые накладывает на человека жизнь в обществе, начиная с нотариальных актов и по­лицейских уложений и кончая статьями кодекса и конституции".

Официально-деловой стиль подразделяется на две разновидности, два подстиля — официально-докумен­тальный и обиходно-деловой. В первом можно выде­лить язык дипломатии (дипломатические акты) и язык законов, а во втором — служебную переписку и де­ловые бумаги. Схематически это можно представить следующим образом:

Язык дипломатии весьма своеобразен. У него своя система терминов, у которой много общего с други­ми терминологиями, но есть и особенность — насы­щенность международными терминами. В средние ве­ка в Западной Европе общим дипломатическим язы­ком был латинский, потом французский (XVIII — начало XIX в.). Поэтому в языке дипломатии много терминов французского происхождения: атташе — дол­жность или ранг дипломатического работника; ком­мюнике — официальное правительственное сообщение по вопросам внешней политики; дуайен — лицо, воз­главляющее дипломатический корпус, старейший по времени вручения верительных грамот дипломатиче­ский представитель высшего ранга.

Есть и русские термины — русская дипломатия имеет длительную историю. К ним относятся: посол (слово использовано уже в мирной грамоте Новгорода с не­мцами в 1199 г.), посольство, поверенный в делах, на­блюдатель и др.

Только в дипломатии употребляются этикетные слова. Это обращения к представителям других государств, обозначения титулов и форм титулования: король, королева, принц, шахиншах, Его Высочество, Его Превос­ходительство и др.

Для синтаксиса языка дипломатии характерны длин­ные предложения, развернутые периоды с разветв­ленной союзной связью, с причастными и деепри­частными оборотами, инфинитивными конструкци­ями, вводными и обособленными выражениями. Нередко предложение состоит из отрезков, каждый из которых выражает законченную мысль, оформлен в виде абзаца, но не отделен от других точкой, а входит формально в структуру одного предложения. Такое син­таксическое строение имеет, например, преамбула (вступительная часть) Всеобщей Декларации прав че­ловека:

ВСЕОБЩАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА

Преамбула

Принимая во внимание, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, спра­ведливости и всеобщего мира,

принимая во внимание, что пренебрежение и презре­ние к правам человека привели к варварским актам, ко­торые возмущают совесть человечества, и что создание такого мира, в котором люди будут иметь свободу сло­ва и убеждений и будут свободны от страха и нужды, провозглашено как высокое стремление людей,

принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспече­ния того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения,

принимая во внимание, что необходимо содействовать развитию дружественных отношений между народами,

принимая во внимание, что народы Объединенных На­ций подтвердили в Уставе свою веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой лич­ности и в равноправие мужчин и женщин и решили со­действовать социальному прогрессу и улучшению усло­вий жизни при большей свободе,

принимая во внимание, что государства-члены обяза­лись содействовать, в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций, всеобщему уважению и соблюдению нрав человека и основных свобод,

принимая во внимание, что всеобщее понимание ха­рактера этих правил и свобод имеет огромное значение для полного выполнения этого обязательства,

ГЕНЕРАЛЬНАЯ АССАМБЛЕЯ

провозглашает настоящую Всеобщую Декларацию прав человека в качестве задачи, к выполнению которой должны стремиться все народы и все государства с тем, чтобы каждый человек и каждый орган общества, постоянно имея в виду настоящую Декларацию, стремились путем про­свещения и образования содействовать уважению этих прав и свобод и обеспечению, путем национальных и меж­дународных прогрессивных мероприятий, всеобщего и эф­фективного признания и осуществления их как среди на­родов государств-членов Организации, так и среди на­родов территорий, находящихся под их юрисдикцией.

Статья 1

Все люди рождаются свободными и равными в сво­ем достоинстве и правах. Они наделены разумом и со­вестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства.

<...>

Весь этот длинный фрагмент текста (преамбула) представляет собой одно предложение, в котором аб­зацами подчеркнуты деепричастные обороты, подчи­няющие себе придаточные части.

Язык законов — это официальный язык, язык го­сударственной власти, на котором она говорит с на­селением.

Великий французский мыслитель Ш. Монтескье пи­сал: "Слова законов должны пробуждать у всех лю­дей одни и те же идеи, никогда не следует в законе употреблять неопределенные понятия, стиль законов должен отличаться точностью и краткостью".

Язык законов требует прежде всего точности. Здесь недопустимы какие-либо двусмысленности, кривотолки. При этом быстрота понимания не столь уж важна, так как заинтересованный человек прочтет нужную ему статью закона и один, и два, и три раза. Глав­ное — точность выражения мысли.

Другая важная черта языка законов — обобщенность выражения. Законодатель стремится к наиболь­шему обобщению, избегая частностей и деталей. На­пример:

Собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения имуществом в пределах, установленных законом.

Для языка законов характерны также полное от­сутствие индивидуализации речи, стандартность из­ложения. Закон обращается не к отдельному, кон­кретному человеку, но ко всем людям или группам людей. Поэтому язык законов абстрагируется от ин­дивидуальных речевых особенностей людей, и поэ­тому необходима известная стереотипность изло­жения.

Служебная переписка, или промышленная коррес­понденция, относится к обиходно-деловой разновид­ности официально-делового стиля.

Французский специалист Фонтенэ, автор вышед­шего в Париже пособия по деловой переписке, ука­зывает: "Деловые письма предназначены не для то­го, чтобы вызвать восхищение читателя; деловое письмо должно его убедить и победить".

Образцом языка служебной переписки можно счи­тать телеграфный стиль, характеризующийся пре­дельной рациональностью в построении синтакси­ческих конструкций. Не возбраняется здесь и нани­зывание падежей, считающееся в других стилях серьезным стилистическим пороком. Здесь же оно способствует экономии языковых средств, компак­тности речи:

Направляется акт проверки причины протекания полов душевых помещений бытовок заготовительного цеха завода "Прогресс" для принятия конкретных мер по ликвидации дефектов и сдачи корпусов в эксплу­атацию.

Текст настолько компактен, что из него нельзя вы­рвать ни один из родительных падежей.

Главная особенность языка служебной переписки — его высокая стандартизованность. Содержание деловых писем очень часто повторяется, так как однотип­ны многие производственные ситуации. Поэтому ес­тественно одинаковое языковое оформление тех или иных содержательных аспектов делового письма. Для каждого такого аспекта существует определенная синтаксическая модель предложения, имеющая в за­висимости от смысловой, стилистической характе­ристики ряд конкретных речевых вариантов. Вот, например, модель предложения, выражающего га­рантию.

Оплату(а) гарантируем(тся).

Эта модель может быть развернута:

Оплату гарантируем через отделение Госбанка.

Оплату гарантируем через отделение Госбанка

в месячный срок по завершении работ.

Существование моделей и их речевых вариантов, т.е. стандартов, значительно облегчает составление деловых писем. Деловые письма именно составля­ются, а не пишутся. Задача заключается лишь в том, чтобы выбрать соответствующую синтаксическую мо­дель и подходящий для данного письма ее речевой вариант.

Идеал делового письма — краткость и точность. Мно­гословие, языковые излишества — самый большой сти­листический порок языка деловой переписки.

Коротко и ясно следует писать и деловые бумаги (заявление, автобиография, расписка, доверенность, счет, почтовый перевод, справка, удостоверение, до­кладная записка, протокол, резолюция, письменный отчет о работе).

Деловые бумаги составляют по определенной форме. Стиль исключает, как правило, сложные конструк­ции. Каждую новую мысль следует начинать с абзаца. Все слова пишутся полностью, за исключением об­щепринятых сокращений.

Официально-деловая речь — один из важнейших стилей русского литературного языка, играющий большую роль в жизни общества. Он вносит свой осо­бый вклад в сокровищницу русского литературного языка.

Расскажите об официально-документальном и обиход­но-деловом подстилях.

Художественная речь

Язык художественной литературы — своеобразное зеркало литературного языка. Богата литература — зна­чит богат и литературный язык. И не случайно созда­телями национальных литературных языков становятся великие поэты, писатели, например Данте в Италии, Пушкин в России. Великие поэты создают новые формы литературного языка, которыми затем пользуются их последователи и все говорящие и пишущие на этом языке. Художественная речь предстает как вершинное достижение языка. В ней возможности национально­го языка представлены в наиболее полном и чистом развитии.

Художественный стиль отличается от других функциональных стилей русского языка особой эстетической функцией. Если разговорная речь вы­полняет коммуникативную функцию — функцию непосредственного общения, научный и официально-деловой — функцию сообщения, то художественный стиль выполняет эстетическую функцию, функцию эмоционально-образного воздействия на читателя или слушателя.

Это значит, что художественная речь должна воз­буждать у нас чувство прекрасного, красоты. Науч­ная проза воздействует на разум, художественная — на чувство. Ученый мыслит понятиями, художник — образами. Первый рассуждает, анализирует, доказы­вает, второй — рисует, показывает, изображает. В этом и заключается специфика языка художественной литературы. Слово выполняет в нем эстетическую функцию.

Конечно, эта функция свойственна в известной мере и другим стилям. Каждый из них стремится быть по-своему выразительным. Однако для художественного стиля установка на выразительность главная, опре­деляющая.

Слово в художественном произведении как бы дво­ится: оно имеет то же значение, что и в общем ли­тературном языке, а также добавочное, приращен­ное, связанное с художественным миром, содержани­ем данного произведения. Поэтому в художественной речи слова приобретают особое качество, некую глу­бину, начинают значить больше того, что они зна­чат в обычной речи, оставаясь внешне теми же сло­вами.

Так происходит превращение обычного языка в ху­дожественный, таков, можно сказать, механизм дей­ствия эстетической функции в художественном про­изведении.

К особенностям языка художественной литерату­ры следует отнести необычайно богатый, разнообраз­ный словарь. Если лексика научной, официально-де­ловой и разговорной речи относительно ограничена тематически и стилистически, то лексика художест­венного стиля принципиально неограниченна. Здесь могут использоваться средства всех других стилей — и термины, и официальные выражения, и разговор­ные слова и обороты, и публицистика. Разумеется, все эти разнообразные средства подвергаются эстетиче­ской трансформации, выполняют определенные ху­дожественные задачи, используются в своеобразных комбинациях. Однако принципиальных запретов или ограничений, касающихся лексики, не существует. Мо­жет быть использовано любое слово, если оно эсте­тически мотивировано, оправдано.

Вот, например, отрывок из романа Л. Леонова "Рус­ский лес", в котором широко и своеобразно исполь­зуется специальная лексика. Употребление ее моти­вируется тем, что это фрагмент лекции героя произ­ведения профессора Вихрова.

Так помрачение и расстройство наступает в приро­де. Гаснут роднички, торфенеют озерки, заводи затяги­ваются стрелолистом и кугой... Так входит в наш дом чудовище, на избавление от которого потребуется уси­лий неизмеримо больше, чем потрачено нами на изгна­ние леса. По народной примете, лес притягивает воду, чтобы затем отпустить ее облачком в дальнейшее стран­ствие. Значит, он каждую каплю воды впрягает в двой­ную и тройную работу. Чем больше леса, тем чаще прикоснутся дождичком к земле те постоянные двести мил­лиметров осадков, что в среднем получаем из океана в год.

В романе В. Богомолова "Момент истины", по­священном работе СМЕРШа, широко используются документы — секретные, официальные письма, ко­торые придают повествованию достоверность, точ­ность.

Разговорная речь близка языку художественной ли­тературы естественностью и простотой выражения, де­мократичностью, доступностью. Она широко исполь­зуется не только в диалогах, но и в авторской речи.

Публицистика привлекает художественную литера­туру возможностью непосредственной, прямой оценки изображаемого. Художественная речь — это объекти­вированная картина мира. Когда же у писателя воз­никает потребность в оценке, необходимость выска­заться от своего имени, в произведении появляются публицистические отступления.

Однако подобное многообразие не приводит к ха­осу, лексической пестроте, так как каждое языковое средство мотивировано в художественном произведении содержательно и стилистически, а все вместе они объ­единяются присущей им эстетической функцией.

Такой широкий диапазон в употреблении речевых средств объясняется тем, что в отличие от других функ­циональных стилей, каждый из которых отражает одну определенную сторону жизни, художественный стиль, являясь своеобразным зеркалом действительности, вос­производит все сферы человеческой деятельности, все явления общественной жизни. Язык художественной литературы приципиально лишен всякой стилистиче­ской замкнутости, он открыт для любых стилей, любых лексических пластов, любых языковых средств. Такая открытость определяет разнообразие языка художест­венной литературы.

Одна из особенностей художественной литературы — художественно-образная речевая конкретизация. По мнению М.Н. Кожиной, это самая общая стилевая черта художественной речи.

У Пушкина в "Графе Нулине" есть такие строки:

В последних числах сентября

(Презренной прозой говоря)...

И. Панаев рассказывает, как эта первая строка по­разила современников, в том числе учителя Панае­ва, преподавателя истории русской литературы Кречетова.

Однажды Кречетов явился к нам в класс с таинст­венным и торжествующим видом. Он сел на свой стул, провел рукою по волосам и, разодрав выпавший волос, обозрел всех пас значительно, потом высморкался в коп­чик платка и произнес:

— В последних числах сентября... В последних чис­ла сентября! — повторил он еще выразительнее и при­остановился на минуту. — Господа! - продолжал он, — ну что, кажется, может быть обыкновеннее, пошлее, все-дневнее, прозаичнее этих слов? Эти слова мы произно­сили ежедневно, ежеминутно, в самых ничтожных раз­говорах. В последних числах сентября... Какая проза! А между тем, господа, это первый [на самом деле 21-й] стих прелестной, игривой, бойкой, ловкой, остроумной по­эмы, которая вся искрится поэзией... Начать поэму та­кими пустыми, прозаическими словами: в последних числах сентября — это, господа, я вам скажу, величайшая поэ­тическая дерзость!.. Только Пушкин мог решиться на это! Вот что значит гений!..

Обратим внимание на начало рассказа И. Панае­ва: ...явился к нам в класс..., сел на свои стул, провел рукою по волосам и т. д. Казалось бы, кого могут ин­тересовать такие подробности (высморкался в кончик платка)? Ведь к главной мысли они имеют весьма от­даленное отношение. Однако психологически эти мел­кие детали, подробности очень важны. Они дают яр­кое представление об учителе, создают его образ.

В этом и заключается специфика художественной речи. Слово здесь конкретизирует понятие, переводит понятие в образ. Писатель стремится так построить речь, чтобы она способствовала образной конкрети­зации слов и будила читательское воображение.

Важная черта художественного стиля — индивиду­альность слога. Каждый большой писатель вырабаты­вает свою манеру письма, свою систему художествен­ных приемов.

Мастера слова создают удивительно яркие изобра­зительно-выразительные средства языка (тропы), по­стоянно пополняя его сокровищницу, откуда любой носитель языка пригоршнями может брать несметные драгоценности.

Эпитет и сравнение. Сколько их придумано! Мно­гие стали привычными, потеряли свою яркость. Но вот читаем первое четверостишие стихотворения А.А. Блока "Равенна":

Все, что минутно, все, что бренно,

Похоронила ты в веках.

Ты, как младенец, спишь, Равенна,

У сонной вечности в руках, —

и поражаемся масштабности и неожиданности срав­нения. Оно образно, поэтично, картинно: легко пред­ставить себе мать, баюкающую ребенка. Неожиданность и поэтическая смелость сравнения в том, что младе­нец — это город, притом город, которому почти две тысячи лет. Однако по сравнению с вечностью он — младенец.

Эпитет сонная (вечность) тоже очень поэтичное и глубокое определение. Лишь люди и города, век ко­торых краток, волнуются, шумят; вечность же — бес­конечная, бессмертная, мудрая — взирает на все сон­ным оком; все минет, все пройдет, останется лишь она одна — вечность.

Самое удивительное и распространенное среди изо­бразительно-выразительных средств — метафора, или скрытое сравнение. Вспомним строки С.А. Есенина: "ситец неба такой голубой". Это выражение содержит в себе скрытое сравнение: ситец неба значит небо как ситец, похоже на ситец, и этот ситец насыщенного голубого цвета. Мы представляем себе бездонное не­бо, как бы затянутое ярко-голубым ситцем. Возмож­ны, наверное, и другие представления, другие ассо­циации. Каждый читатель по-своему воспринимает, пе­реживает образ, заложенный в этом поэтическом выражении. Механизм же создания образа — перенос значения слова ситец на слово небо.

Некоторые писатели оригинально используют очень распространенный троп — аллегорию, т. е. воплоще­ние отвлеченного понятия или идеи в конкретном ху­дожественном образе. Так, название романа И.А. Гон­чарова "Обрыв" — это символ духовного "обрыва", душевной драмы героини романа. Несут в себе алле­горию и названия таких драм А.Н. Островского, как "Гроза", "Лес" и др.

Очень выразительным может быть и олицетворение — перенесение свойств человека на неодушевленные предметы и отвлеченные понятия. Например, в тра­гедии А.С. Пушкина "Скупой рыцарь":

Я свистну, и ко мне послушно, робко

Вползет окровавленное злодейство,

И руку будет мне лизать, и в очи

Смотреть, в них знак моей читая воли.

Оригинальными часто бывают и стилистические фи­гуры.

Например антитеза,

---

Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  

---

2345678