Глава 44

Путешествие в преисподнюю походило на падение. Дорога назад – на засасывание в аэродинамическую трубу. Будто сам воздух пытается втянуть меня обратно. Я мертвой хваткой вцепляюсь в демоненка. Даже думать не хочу о том, что будет, если я не удержусь.

Появляюсь я в тесном пространстве. Ощущение - будто покрыта липкой противной массой, хотя мои кожа с одеждой чисты. Согласно плану, я должна была вернуться в свой мир, в конкретные день и час. Раффи доходчиво объяснил адским тварям, что если они ошибутся с пунктом назначения – свободы им не видать. Но мало ли что…

Вместо того чтобы выпрыгнуть из портала на землю, я приземлилась на что-то жесткое. Внутри достаточно светло, так что я быстро соображаю, что врезалась в приборную панель грузовика.

Нас заносит, а я и без того чувствую себя дрейфующей вверх тормашками в резервуаре с водой. Что-то мельтешит перед глазами – это адская тварь в панике мечется по кабине. Здесь было бы просторно, не будь внутри так много людей и… разных существ.

Немного оклемавшись, я понимаю, что сижу на коленях Велиала.

Не того, который остался в аду. Этот успел побывать не в одной переделке, а сейчас измучен и обессилен. А еще иссушен, бескрыл и истекает кровью. Из его груди рвутся тяжелые болезненные хрипы.

Я озираюсь по сторонам, но как-то плохо соображаю. Между кузовом и водительской кабиной опущена перегородка, из нее показывается рука ослепительно белого цвета, хватает беснующегося демоненка и грубо дергает его на себя. Кузов грузовика полон сбитых с толку Хранителей. Некоторых мутит от того, как мы подскакиваем на кочках и петляем, объезжая ямы.

Группа ангелов преследует грузовик – я вижу их тела сквозь завесу пыли, летящей из-под колес. А кто это там еще? Неужели Пейдж и три ее скорпиона?

Мрачные очертания новой обители и прилегающих к ней строений постепенно теряют четкость. Прежде чем я успеваю хоть что-то понять, из окна главного здания вырываются пламя и осколки стекла.

Ангелы, мчащиеся за нами, замирают, глядя на огонь. И затем поворачивают к обители – защищать штаб от нависшей угрозы, какой бы она ни была.

Грузовик мотает из стороны в сторону, будто водитель пьян.

Под ухом звучит чье-то радостное бормотание. За рулем моя мать. Она косится на меня, торжествующе улыбаясь.

А затем ее внимание возвращается к дороге – как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с брошенным посреди дороги авто. Мы гоним под сотню километров в час – а на трассах апокалиптического формата это просто самоубийство.

Я сползаю с Велиала на сиденье. Гладкое лицо, полное надежд – вот к чему я успела привыкнуть в аду. А сейчас из груди, ушей, носа и рта Велиала без остановки идет кровь. На него смотреть страшно, что уж говорить о посиделках на коленях.

Не очень удобно и даже опасно держать меч обнаженным в таком тесном пространстве. И я, так осторожно, как только могу в условиях шумахерской езды, убираю его в ножны.

- Мам, поосторожней! – прошу я ее, когда нас опять заносит.

Я перелезаю через перегородку и приземляюсь на пол забитого до отказа кузова. Здесь едва хватает места, но я достаточно миниатюрна, чтобы втиснуться между двумя крупными воинами.

Вопрос, а чего они тут расселись, отпадает, стоит взглянуть на бледные лица Хранителей. Даже те, кто умудрился лететь, держатся за трубчатый каркас грузовика, как за поводыря. Этим ребятам нужна минутка и не одна, чтобы обвыкнуться здесь.

Обитель в мгновение ока пропадает из виду, что нормально, с учетом того, как мы гоним.

- Ну что, готовы вернуться и броситься в бой? – спрашивает Иосия.

Хранители отвечают ему хоровым гулом, в котором оптимист различил бы «О, да!», а пессимист – «Черта с два!».

Как по мне, их укачало, и драться они не в настроение. Я тоже не совсем пришла в себя, но меня хотя бы не тошнит. А они просто с мамой моей не катались прежде. Или вообще никогда не ездили на машинах.

- Вам полегчает, когда мы остановимся. – Я стучу по перегородке. - Мам, притормози. Можешь остановиться!

Она прибавляет газу.

Я снова стучу, а затем просовываю голову в кабину.

- Мам, ничего не случится!

Грузовик замедляется и наконец тормозит. Пейдж со своей саранчой пролетает немного вперед, но заметив, что мы встали, поворачивает обратно.

Хранители на дрожащих ногах выбираются из кузова. Они раскрывают пошире крылья, проверяя, все ли с ними в порядке. Остальные приземляются рядом и выглядят не лучше.

Пыль оседает на землю и на Хранителей тоже. Видок у них еще тот! Ободранная кожа, крылья с пучками перьев и расщепленными изогнутыми хрящами – все это, должно быть, просто кошмарно даже по меркам моей мамы. Я бросаю взгляд на водительское кресло. Интересно, как ей эта компашка?

Сестра со своими питомцами радостно кружит над нами. Пейдж машет рукой.

- Докладывай, Иосия. - Раффи поворачивается к альбиносу.

Тот, не мигая, смотрит на Хранителей расширенными глазами.

- После вашего ухода меня заметил один из стражей. Мы немного поспорили, возвращать ли Велиала в клетку. Этого я допустить не мог. Пройди все по плану – до сих пор не верю, что вам удалось – вы переломали бы шеи.

- Пенрин! – Дверца грузовика распахивается, мама бежит ко мне и заключает меня в наикрепчайшие объятия.

- Привет, мам.

- Это ангельское приведение сказало, что ты внутри того демона. - Она указывает на Велиала, который вот-вот потеряет сознание на пассажирском сидении. – Сказало, что ты вернешься с минуты на минуту. Так я ему и поверила! Что за бредни. Хотя, всякое бывает, - пожимает она плечами. – И вот тебе раз! – Она прищуривает глаза. – Это же ты? Или нет?

- Да я, это мам, я.

- Как вы сбежали оттуда? – спрашивает Раффи.

Иосия потирает лицо.

- После небольшого «спора» с охраной, я забрал Велиала. Но он крупноват и тяжел даже в своей новой сморщенной форме. Я не смог бы лететь с такой ношей, но найти для него безопасное место было необходимо. Я бы не справился без нее. - Он указывает на маму. – И без нее тоже. - Он кивает в сторону Пейдж – та вместе с саранчой как раз приземляется на ветви деревьев.

- Но как ты с ними связался? – не понимаю я.

- Твоя мать узнала о предательстве культа, - поясняет Иосия. – И вместе с твоей сестрой примчалась тебя выручать.

Я смотрю на маму – она энергично кивает: а-как-же-конечно-мы-сделали-это; и вдруг замечаю серебряные нити среди ее темных волос. Когда они появились? На мгновение я вижу ее другими глазами, глазами чужого нам человека – передо мной хрупкая уязвимая женщина, она кажется крошечной на фоне крепких мускулистых ангелов.

Я задираю голову вверх. Саранча держит Пейдж на руках, как держала ее я, поднимая с инвалидного кресла. Пару месяцев назад…

- И вы поехали в обитель? - Мой голос слегка дрожит; я смотрю то на мать, то на сестру. – Рисковали собой, чтобы спасти меня?

Мама снова душит меня в объятиях. Пейдж приподнимает уголки губ, невзирая на боль от натягивающихся стежков на ее щеках.

Глаза начинают слезиться от мысли о том, с какой опасностью столкнулась моя семья, и все ради меня.

- Три гигантика Пейдж со скорпионьими жалами в любой момент унесли бы ее оттуда, - поясняет мама. – Я их предупредила: если с ней что-то случится – их ждут большие проблемы!

- Полюбуйся, - говорю я Раффи с улыбкой, а в глазах стоят слезы. – Даже саранча боится мою маму.

- Не удивлен, - хмыкает Иосия. – Она заявилась в составе группы бритоголовых людей, пришедших за знаком прощения.

- Амнистия? – удивляется Раффи. – Уриил предлагает кому-то амнистию?

- Только тем, кто ее сдал, - Иосия кивает на меня.

Раффи так сильно сжимает челюсти, что на лице ходят желваки.

Иосия пожимает плечами:

- Твоя мать каким-то чудом убедила этих людей пробраться в обитель после обретения знаков. Уриилу пришлось вылавливать их из отеля как крыс. Твоя сестра отвлекала часовых своим полетом – мы по-прежнему ищем, куда мигрировал рой саранчи. Во время этой диверсии твоя мать подожгла обитель. Очень бойкая женщина.

- Подожгла обитель?

- А как бы еще случился тот взрыв? - Иосия кивает с одобрением. – Я бы не смог вытащить Велиала без содействия твоей семьи. - Он указывает на грузовик. – Когда я наконец убедил твою мать в том, что ты внутри Велиала, она решила угнать это. Побег удался, но в подобный гроб на колесах я больше в жизни не сяду.

- Аминь! – стонет Термо, его до сих пор подташнивает.

У мамы на лбу пятно, похожее на золу, но я-то знаю, что это знак прощения. Членам культа, сдавшим меня ангелам, солдат Уриила рисовал точно такие же.

- Мам, ты же не стала сектанткой?

- Еще чего! - Она выглядит оскорбленной. – Эти люди настоящие психи. Они пожалеют о том, что с тобой сделали. Уж будь уверена. Пейдж не станет есть этих убогих. А большей муки они и не могут себе представить.