Концепция культуры информационного общества М. Кастельса

В своей работе «Информационная эпоха: экономика, общество, культура» М. Кастельс культуру информационного общества определяет как культуру «реальной виртуальности» («виртуальный» — существующий на практике, но не в строго данной форме или под данным именем, «реальный» — фактически существующий). Культура реальной виртуальности образует систему, в которой реальный человеческий опыт погружается в систему виртуальности, который образуется выдуманными, виртуальными образами. Наиболее ярким воплощением культуры информационного общества является Интернет, обладающий собственным пространством («киберпространством») и «вневременным временем». Кастельс утверждает, что именно эти характеристики, а не производство услуг, являются основными чертами информационного общества. Кастельс доказывает, что информационную стадию развития характеризуют принципиально новые черты — в том числе качественная способность оптимизировать сочетание и использование факторов производства на основе знания и информации^[2].

Говоря о влиянии Интернета на современную культуру, Кастельс отмечает, что его потенциал не всегда обеспечивает новые структуры социальной коммуникации. В новой информационной культуре, точно так же как и в любом социальном организме, выделяются страты, обладающие разной степенью приобщенности к информации. С одной стороны, это «малое меньшинство жителей электронной деревни», «первопоселенцев электронного пограничья», с другой — «бродячая толпа», для которой «вылазки» в различные сети достаточно случайны. И если для первых специфичен язык компьютерной коммуникации как нового средства, предполагающего неформальность, спонтанность и анонимность, то для вторых, к примеру, e-mail представляет собой реванш письменности и возвращение к типографскому мышлению.

Другими словами, Кастельс считает компьютерную коммуникацию принадлежностью исключительно образованной и экономически обеспеченной части населения наиболее развитых стран, чаще всего в больших, наиболее высокоразвитых метрополисах, в глобальном масштабе выступающей в качестве элиты. Кастельс отмечает, что обследования владельцев персональных компьютеров показало, что они материально обеспечены выше среднего, заняты полную неделю и одиноки, реже — на пенсии или удалились от дел. Большинство из них (как и среди пользователей BBS) мужчины. Что касается пользователей Интернета, обследование, проведенное на национальной выборке в США, показало, что 67% пользователей — мужчины и свыше половины из них принадлежат к возрастной категории 18–34 года. Их семейный доход 50–75 тыс. долл., среди занятий наиболее часто отмечаются сфера образования, торговля и инженерные профессии^[3]. Эта та часть общества, которая проявляет способность выбирать свои мультинаправленные цепи коммуникации и проявляет глубокий интерес к использованию мультимедиа для доступа к информации, политической деятельности и образованию. Подобные элиты составляют свое собственное сообщество, формируя символически замкнутые общины, и определяют свое сообщество как пространственно ограниченную межличностную сетевую субкультуру.