Теория ренты и налогообложение

В условиях глобализации экономики теория ренты приобретает новое звучание и с точки зрения появления новых объектов для рентного налогообложения. Известно, что одной из причин возникновения избыточного рентного дохода является ограниченность земли и запасов природного сырья. На заре промышленной революции Риккардо предупреждал о том, что если бы такие общераспространенные естественные факторы, как «воздух, вода, упругость пара и давление атмосферы, были неоднородны по своим качествам, если бы они могли быть обращены в собственность и каждый разряд имелся в ограниченном количестве, то и они, подобно земле, давали бы ренту по мере использования низших разрядов». Жизнь подтвердила правильность прогнозов Риккардо. Сегодня, по сравнению с его временем, число природных факторов и ресурсов, приносящих ренту, выросло.

Страны Запада, исчерпав ренту от сырых продуктов природы, переходят к наполнению бюджета за счет изъятия ренты от нетрадиционных ресурсов. Интересные сведения на этот счет приводятся английским экономистом Ф. Харрисоном, который пишет о том, что в последние годы правительства некоторых европейских стран пришли к выводу, что они могут получить значительные бюджетные поступления от платы за ресурсы, которые еще не приватизированы. К таким ресурсам относятся, например, диапазоны радиоволн для третьего поколения мобильных телефонов, позволяющие выходить в Интернет. От аукциона по продаже права использовать эти диапазоны в Германии в 2000 году были получены доходы бюджета в расчете 615 евро на 1 жителя, а в Великобритании 630 евро.

Правительства Индии, Великобритании и др. стран активно изучают возможности прокладки кабеля для телекоммуникаций по полосам отчуждения вдоль железных дорог (учитывая дополнительные ограничения в использовании этих земель - сервитуты). Это создает колоссальный рентный поток для решения социальных нужд.

Аналогичные возможности подталкивают к инвестированию в инфраструктурное обновление полос британских каналов (общая протяженность 3160 миль), обремененных сервитутами (например, право прохода), для прокладки оптико-волоконных кабелей. К 2000 году было проложено примерно 800 км кабеля, что будет давать ежегодно рентный доход в размере 6-7 млн. фунтов стерлингов в год. Наличие аналогичных возможностей по взиманию рентных платежей связываются со скоростными автомобильными дорогами и аэропортами, где сходятся многие авиалинии. Правительство рассматривает возможность взимать полную рентную стоимость за использование ограниченных пространственно-временных «щелей». Сейчас авиалинии, которые не полностью используют имеющиеся временные возможности, стремятся их скрыть или, уподобляясь земельным спекулянтам, продать на черном рынке другим авиакомпаниям.

Все это свидетельствует о том, что все капиталовложения в государственную инфраструктуру признаются рентообразующими, т.е. должны оплачиваться при пользовании и приносить государству рентный доход за счет более эффективного функционирования. Неплохо бы, чтобы власти в России заимствовали именно эти примеры для подражания.

Кроме того, они обязаны учитывать в защите национальных интересов, что в условиях глобализации в основе формирования цен на некоторые природные ресурсы (в частности, нефть) лежит не рыночная конкуренция, а сговор транснациональных нефтяных корпораций и всемирных банковских структур, тайные сделки сырьевых спекулянтов и политические мотивы.

Подобные действия вносят большие «возмущения» в определение предельной производительности земельных участков и мест добычи иного сырья, что так важно для правильного исчисления рентных доходов.

Начав реформы, правительство России взяло на вооружение тезис, что рынок сам установит справедливый паритет цен. Оно не позаботилось об обеспечении равных стартовых возможностей для эволюционного становления рыночных отношений во всех сырьевых отраслях. Однако стихийное сближение цен внутреннего и мирового рынка с помощью эквивалентного выравнивания цен на все товары через цены на энергоносители и топливо привело к неоправданному росту цен в других сырьевых отраслях (рыболовство, лесозаготовки, сельское хозяйство), снижению их конкурентоспособности и свертыванию объемов производства. Получение явных финансовых преимуществ одних за счет других сократило внутренние ресурсы для перестройки экономики на принципах устойчивого развития. Такие принципы формирования цен вошли в противоречие и с задачами охраны природы, поскольку цены на товары сегодня не включают полновесную экологическую компоненту.

Одной из важнейших задач защиты национальных интересов и восстановления российской экономики должно стать исключение межотраслевого диспаритета цен на природное сырье внутри страны.

По этому поводу имеет смысл напомнить, что экономисты классической школы для определения рентных доходов в качестве универсального измерителя принимали цены на зерно. Риккардо вел исчисление ренты с ориентацией на цены хлебного рынка. Вопрос о едином измерителе для расчета природно-ресурсной ренты в теории возникал и возникает с завидным постоянством. Представляется, что в решении этой проблемы в мире, где не устранена угроза смерти от голода, нельзя равнодушно созерцать то, как судьбу голодных людей и живой природы решают нефтяные короли.

Так почему бы сырьевым странам с разнообразным природно-ресурсным потенциалом не поменять вектор рыночных приоритетов и не принять взамен энергоносителей другие ориентиры для выравнивания цен на товары? Иными словами, почему бы не сделать хлеб, лес, ресурсы флоры и фауны, генетические ресурсы, запасы пресной воды и, наконец, саму землю существительными, а газ и нефть прилагательными? Такой подход более всего соответствует формуле финансового обеспечения проблемы наполнения продовольственной, социальной и экологической «корзин» в устойчивой экономике, поиском которой занято мировое сообщество[6].