Послеродовая депрессия

Когда я пишу книгу, я полна текущей энергии и наслаждения. Но, когда она закончена, я так пуста и мертва, что с трудом выношу жизнь. Сейчас я только начинаю писать, но хотя я и могу войти в удовольствие, пока работаю, в медитации меня переполняет страх пустоты, прихода которой я ожидаю через несколько месяцев.

Этот вопрос от писательницы рассказов. Я просмотрел несколько ее рассказов, и они красивы. У нее есть это искусство - как красиво написать рассказ, как соткать историю. И это не только ее опыт, это опыт каждого, кто каким-то образом бывает творческим. Но все же интерпретация неверна, и многое зависит от интерпретации. Пока женщина носит ребенка, она полна. Конечно, когда рождается ребенок, она чувствует себя пустой. Ей не хватает новой жизни, которая пульсировала и лягалась у нее в чреве. Теперь ребенок вышел; несколько дней она чувствует себя пустой. Но она может любить ребенка, она может забыть свою пустоту, любя ребенка и помогая ребенку расти. Для художника невозможно даже это. Ты рисуешь, ты пишешь стихотворение или рассказ; как только работа закончена, ты чувствуешь глубокую пустоту. Что теперь ты можешь сделать с книгой? Поэтому художник в еще более трудной ситуации, чем мать. Как только книга окончена, она окончена - теперь не нужно ни помогать, ни любить. Она не будет расти. Она совершенна, она рождается взрослой. Картина окончена, с ней покончено. Художник чувствует себя очень пустым. Но человек должен заглянуть в эту пустоту. Не говори, что ты истощена; лучше скажи, что энергия истрачена. Не говори, что ты пуста, потому что в этой пустоте есть и наполненность. Ты смотришь с неправильной стороны.

Ты заходишь в комнату, есть мебель, картины на стенах и вещи. Если все эти вещи и картины убрать, и ты заходишь в комнату - что ты теперь скажешь? Скажешь ли ты, что она пустая, или назовешь ли ты ее полной комнатой? "Комната" значит пустота; "комната" значит пространство (Room - "комната", "пространство". - Прим. перев.). Когда мебель убрана, комната полна. Пока была мебель, комната не была полна; многого в ней не хватало из-за мебели. Теперь комната полна, пустота тотальна.

Ты можешь посмотреть с двух сторон. Если ты ориентирована на мебель, тогда ты можешь смотреть только на стулья, столы, диван, и не можешь увидеть простора комнаты, тогда ты почувствуешь, что она пуста. Но если ты знаешь, если ты видишь пустоту непосредственно, ты почувствуешь огромную свободу, которой не было раньше, потому что комнаты не хватало; ты не могла в ней двигаться. Продолжай наполнять ее мебелью, и придет момент, когда ты не сможешь двигаться, потому что комнаты не останется.

Однажды я жил в доме одного очень богатого человека. Он был очень богат, но у него не было вкуса. Его дом был так полон, что это был вообще не дом. В нем нельзя было двигаться, не боясь разбить какой-то предмет драгоценного антиквариата. Он сам боялся двигаться. Слуги постоянно беспокоились. Он дал мне лучшую, самую красивую комнату в доме. И я сказал ему:

- Это не комната, это музей. Пожалуйста, дай мне что-то другое, где я мог бы двигаться; тогда это будет комната. Это не комната. Комната почти исчезла!

Комната подразумевает свободу, которую дает тебе пространство. Когда ты работаешь, создаешь, твой ум полон многими вещами. Ум занят. Когда ты пишешь рассказ, ум занят, когда ты пишешь стихотворение, ум занят. В нем много мебели, умственной мебели - мыслей, чувств, персонажей. Внезапно мебели нет. Ты чувствуешь себя пустой. Но не нужно чувствовать грусть. Если ты смотришь правильно - это Будда называет правильным видением, самьяк драстхи, - если ты посмотришь правильно, ты почувствуешь себя освобожденной от одержимости, от занятости. Ты снова почувствуешь себя чистой, необремененной. Эти персонажи рассказа больше не движутся. Эти гости ушли, и хозяин может отдохнуть. Наслаждайся этим! Неправильная интерпретация создает в тебе печаль и страх. Наслаждайся этим - ты никогда не замечала, что когда гость приходит, тебе хорошо, а когда уходит - еще лучше? Он оставляет тебя в покое, и теперь у тебя есть свое пространство.

Писание рассказа сводит с ума, потому что у тебя в гостях столько персонажей, и у каждого свои причуды. Не всегда они слушаются писателя, не всегда. Иногда у кого-то свое направление, и он вынуждает писателя идти в определенном направлении. Писатель начинает рассказ, но никогда его не оканчивает. Эти персонажи оканчивают его сами.

Это все равно, что родить ребенка. Ты рожаешь ребенка, но тогда ребенок начинает двигаться сам по себе. Мать может думать, что ребенок станет врачом, а он становится бродячим разнорабочим - что ты можешь сделать? Ты пытаешься изо всех сил, а он становится бродягой.

То же самое происходит, когда ты пишешь рассказ: ты начинаешь персонаж - ты хотела сделать святого, а он становится грешником. И я тебе говорю, именно это происходит с ребенком: мать беспокоится, писатель беспокоится. Писатель хотел, чтобы он стал святым, а он становится грешником, и ничего нельзя сделать. Он чувствует себя почти беспомощным, он чувствует, что персонажи используют его. Это его фантазии - но как только ты начинаешь с ними сотрудничать, они становятся почти частью реальности. И пока ты от них не избавишься, ты никогда не будешь в покое. Если у тебя в уме книга, ее нужно написать, чтобы от нее избавиться. Это катарсис, это освобождение себя от бремени.

Именно поэтому творческие люди почти всегда сходят с ума. Посредственности никогда не сходят с ума - им не от чего сходить с ума, в их жизнях нет ничего, сводящего с ума. Творцы почти всегда сходят с ума. Ван Гог сходит с ума, Нижинский сходит с ума, Ницше сходит с ума. Почему происходит так, что эти люди сходят с ума? - потому что они так заняты, столькое происходит в уме. У них нет в уме собственного пространства. Столько людей там живет, приходит и уходит. Они почти, что сидят на дороге с сильным движением. Каждый художник должен за это расплачиваться.

Помни, когда книга окончена, и ребенок родился, будь счастлива - наслаждайся этим пространством, потому что рано или поздно возникнет новая книга. Как листья падают с деревьев, как цветы падают с деревьев - точно так же стихи выходят из поэта, романы из писателя, картины из художника, песни рождаются из певца. Ничего нельзя сделать, они естественны.

Поэтому иногда, осенью, когда листья опали, и дерево стоит одно, без листьев, против неба, наслаждайся этим. Не называй это пустотой, назови это новым видом наполненности - наполненности собой. Нет никого, чтобы вмешаться, ты отдыхаешь в себе. Этот период отдыха необходим каждому художнику; это естественный процесс. Телу каждой матери нужно немного отдыха. Один ребенок родился, другой зачат... так происходило, так было на Востоке, и в Индии это продолжается до сих пор. К тридцати годам женщина становится почти старухой, постоянно рожая детей, без всякого промежутка, чтобы прийти в себя, обновить свое существо, побыть одной. Она истощена, устала. Ее молодость, свежесть, красота ушли. Когда ты рожаешь ребенка, необходим период отдыха. И если ребенок будет львом, нужен долгий период отдыха. Лев рожает только одного ребенка, потому что в это вовлечено все его существо. Затем следует период отдыха, долгий отдых, чтобы восстановиться, снова собрать энергию, отданную ребенку, - восстановить себя снова, чтобы из тебя могло родиться что-то еще.

Когда ты пишешь рассказ, если это был действительно хороший рассказ, ты почувствуешь пустоту. Если это был всего лишь вид журналистики, сделанный ради денег, потому что какой-то издатель заключил с тобой контракт, это не очень глубоко. После этого ты не почувствуешь себя пустой, ты останешься прежней. Чем глубже творчество, тем глубже будет следующая за ним пустота. Чем сильнее буря, тем глубже молчание, которое приходит за ней следом. Буря хороша, наслаждайся ею; и молчание, следующее за бурей, тоже хорошо. День прекрасен, полон деятельности; ночь тоже очень красива, полна бездействия, пассивности, пустоты. Человек спит. Утром ты снова в мире, полная энергии, чтобы работать, действовать.

Не бойся ночи. Многие боятся. Есть одна санньясинка, я дал ей имя "Ниша". Ниша значит ночь. Она приходит ко мне снова и снова и говорит: "Пожалуйста, измени мне имя". Почему? Она говорит: "Я боюсь ночи. Почему ты дал мне это имя, именно это из стольких имен?" Но я его не изменю. Я дал его ей намеренно, из-за ее страха - страха темноты, страха пассивности, страха расслабления, страха самоотдачи. На все это указывает слово "ночь", ниша.

Человек должен принимать и ночь. Лишь тогда ты будешь полной, законченной, целой. Поэтому не понимай это неверно. Эта пустота прекрасна, прекраснее дней творчества - потому что это творчество приходит из пустоты, эти цветы приходят из пустоты. Наслаждайся этой пустотой, чувствуй блаженство, чувствуй себя благословенной. Прими это, приветствуй это как благоволение, и вскоре ты увидишь, что снова полна активности, и вскоре родится лучшая книга. Не беспокойся об этом. Нет необходимости беспокоиться. Это неправильная интерпретация прекрасного явления.

Но человек живет в словах. Как только ты называешь что-то неправильным словом, ты начинаешь этого бояться. Будь очень, очень точной. Всегда помни, что говоришь, потому что слова - это не просто слова; это глубокие ассоциации в твоем существе. Как только ты называешь что-то пустотой, ты пугаешься - самого слова.

В Индии мы называем пустоту лучшим словом. Мы называем ее шунья. Само слово положительно; в нем нет ничего отрицательного. Оно красиво, оно просто значит пространство без границ - шунья. И мы называем предельную цель шуньей. Будда говорит, что когда ты становишься шуньей, - ты становишься абсолютным ничто, ничем, ты прибыл.

Поэт, художник, живописец - на пути к тому, чтобы стать мистиком. Вся художественная деятельность - путь стать религиозным. Когда ты активно пишешь стихотворение, ты в уме. Когда стихотворение родилось, ты истрачен, и ум отдыхает. Используй эти мгновения, чтобы упасть в свое существо. Не называй это пустотой, назови это целостностью; назови это существом, назови это истиной, назови это Богом. И тогда ты сможешь чувствовать ее благословение.