За люком — бездна

Выход в открытый космос — настолько ответственная операция, что нельзя ошибиться ни в единой детали. Поэтому первое, что делают космонавты, — относят в шлюзовой отсек бортовую инструкцию, которая называется «Выход».

Сначала космонавты надевают специальные гигиенические плавки и медицинский пояс с датчиками, с помощью которых врачи на Земле будут осуществлять медицинский контроль, потом хлопчатобумажные носки, а сверху еще и шерстяные носки. Теперь наступает очередь белья-комбинезона из хлопко-льняного полотна и поглощающих влагу перчаток. Наконец космонавт надевает облегающий костюм водяного охлаждения — сетчатый трикотажный комбинезон. В него вплетены тонкие трубки, по которым циркулирует вода и охлаждает тело. Что еще осталось? Да, шлемофон. Потом космонавт забирается сзади в скафандр через вырез в кирасе. Садится на обрез скафандра и спускает ноги в штанины. Затем пропускает руки в рукава скафандра и встает на ноги внутри него. Затем тросиком притягивает ранец-крышку, закрывает его и запирает предусмотренной для этого подвижной ручкой. Хотя скафандр сделан так, что космонавт может самостоятельно закрыть свой скафандр, обычно космонавты помогают друг другу. Ведь, как правило, в космос выходят по двое. Поэтому взаимный контроль не помешает.

Затем космонавты проверяют положение органов управления скафандром и приступают к предварительному контролю герметичности скафандра. Потом надо проверить герметичность люка между шлюзовым и смежным с ним отсеками. Для этого в шлюзовом отсеке немного стравливается воздух и понижается давление. Иначе есть опасность разгерметизировать всю станцию. Космонавты уже в закрытых скафандрах проводят окончательную проверку их герметичности. Проверили. Наступило время продувки скафандров — привычная атмосфера заменяется на кислородную. Это означает, что космонавты будут дышать чистым кислородом.

Дело в том, что во всех герметичных отсеках станции поддерживается давление в одну атмосферу и соотношение азота и кислорода как на Земле. В скафандрах необходимо обеспечить давление, которое, с одной стороны, не наносит вреда здоровью человека, а с другой — обеспечивает подвижность мягких частей скафандра. Поэтому в скафандрах поддерживается «чисто» кислородная атмосфера с давлением 0,4 атмосферы.

При быстром переходе от кислородно-азотной атмосферы с давлением 0,3–0,4 атмосферы азот, растворенный в крови человека, может перейти в газообразную фазу, вызвав смертельно опасное явление декомпрессии. Поэтому процедура понижения давления и изменения состава атмосферы проводится достаточно медленно. Перед шлюзованием выполняется десатурация — вымывание азота из крови человека за счет вдыхания чистого кислорода при нормальном давлении. В скафандре постепенно создается «чисто» кислородная атмосфера с одновременным снижением давления.

Космонавты готовы к выходу и начинают сбрасывать давление в шлюзовом отсеке. На это потребуется около пятнадцати минут. Одновременно космонавты внимательно контролируют давление в скафандре. Теперь можно отключить скафандры от систем станции и перейти на автономное питание. И вот уже открытый космос близок — аккуратно открываем люк Выход из шлюзового отсека в космос разрешается только при наличии охлаждения, и космонавты включают систему теплообмена скафандров.

На все, что мы описали, уходит один час двадцать минут. А на первый раз, может, и побольше.

Наконец наступил момент, когда космонавт оказывается на обрезе люка. Перед ним черная бездна, а бездна — это то, что без дна. Перед космонавтом разворачивается незнакомая картина. Он, конечно, готовился на Земле: смотрел видеосъемки, знает компоновку модулей станции, различных устройств, установленных на корпусе с внешней стороны, наконец, готовился в гидролаборатории. Но реальную конфигурацию очень большой станции в гидролаборатории и не пытаются воссоздать. Изучая макет станции на Земле, космонавт видит модули под определенным углом зрения. Пожалуй, только моделирование выхода в виртуальной среде может воссоздать реальную картину. Но и она разная при разной освещенности. В общем, требуется некоторое время, чтобы сориентироваться во внезапно расширившемся до бесконечности пространстве, в центре которого — открытый люк. И космонавт.

Открытый люк волей-неволей вызывает воспоминания о парашютных прыжках, которых на подготовке было очень много. Там выход за обрез означает не просто отделение, а падение. Это ощущение усиливается, если Земля оказывается «под» космонавтом. Требуется несколько секунд, чтобы разум переборол эмоции: космонавт движется с той же скоростью, что и станция, никакого падения не будет.

И вот космонавт начинает перемещение по трассе выхода. Правило такое: один карабин всегда должен быть пристегнут, одной рукой держишься, другой отстегиваешь второй карабин, переносишь его, пристегиваешь и т. д. То есть никогда не надеешься только на одно крепление — обязательно космонавта держат карабин и рука. Иначе можешь отлететь и возвращение окажется невозможным. Космонавт Александр Александрович Серебров рассказывает:

— Делали мы с Василием Циблиевым выход в открытый космос (для него первый, а у меня шестой), чтобы установить экспериментальную ферму «Рапана». Но прежде надо туда дойти. Я зацепился, как полагается, карабином за поручень, как в гидролаборатории от-тренировали. И вот лечу я к ферме «Софора», рядом с которой надо было производить работы, вдруг вижу — мой карабин свободно плавает рядом с тем, что я держу в руках. Я понял, что отделился от станции и стал искусственным спутником Земли (или космическим мусором с радиопередатчиком — это уж как угодно). А Василий мне сам по связи говорит: «Слушай, тут поручень отогнут». Я ему: «Знаю уже». Крепление поручня действительно было выполнено бездарно. Болт не законтрен даже. А внутри, в модуле «Квант», гиродины крутятся (десять тысяч оборотов в минуту!) и вибрируют, конечно. Из-за вибрации болт и вылетел. Вот мой карабин и соскочил. Хорошо, отделение произошло без рывков, крюк просто сполз. Я взял карабин кончиками пальцев в скафандровых перчатках, и его длины вместе с моей рукой едва-едва хватило, чтобы я вновь зацепился за «Софору».

Во время ВнеКД связь с экипажем осуществляет главный оператор, который обеспечивает экипаж необходимой информацией и поддерживает психологический комфорт. Примерно шесть часов трудятся космонавты в открытом космосе, на это время автономной работы рассчитаны системы скафандра.

Возвращаясь на станцию, космонавты, как мы уже рассказывали, проделывают все в обратном порядке. Наконец они снова дома, на станции!

Теперь надо просушить скафандры, привести их в состояние, в котором они будут храниться до следующего выхода. Спешить тут не следует, все надо делать тщательно. Однажды был случай, когда космонавтам пришлось буквально штопать выходной скафандр. В 1983 году на станции «Салют-7» был запланирован выход в открытый космос Владимира Афанасьевича Ляхова и Александра Павловича Александрова. При проверке обнаружилась негерметичность одного из скафандров. Нашли и повреждение — под коленом на правой штанине. Оказалось, что причиной была неправильная укладка скафандра на длительное хранение — слишком плотно его сложили. Космонавты, отпилив полоску от алюминиевого кожуха вентилятора, сделали кольцо, обмотали его пластырем и вставили в поврежденное место скафандра. Потом зашили, а сверху еще укрепили резиновым кольцом, вырезанным из мешка для отходов. А потом еще раз прошили нитками. Выход в открытый космос прошел успешно.