Часть третья. - Давай-давай, входи фраерок,-сказал конвоир, и открыл дверь перед обвиняемым Никитиным

- Давай-давай, входи фраерок,-сказал конвоир, и открыл дверь перед обвиняемым Никитиным. Антон, держа руки перед собой, в наручниках, сел за стол напротив всё того же следователя, который был тогда вместе со всей его семьей на кладбище.

Воспоминание:

Мраморная чёрная длинная скамейка. На ней сидят Варя, Антон, следователь и Денис. Перед ними круглый мраморный чёрный стол, на котором стоит водка "Diva", вино "Мутон Ротшильд", различные салаты и закуски.

Самым дорогим вином в мире отныне является «Мутон Ротшильд» урожая 1945 года. Этот бордосский «гран крю» был продан 28 сентября на аукционе «Кристиз» в Беверли-Хиллз по 22650 евро за бутылку.

Недалеко от стола, напротив лежит чёрная широкая мраморная плита, с надписью: "Любимые не уходят, они просто становятся дальше от нас. Но в наших сердцах остаются навека. Помним, любим, скорбим". И два бюста, с надписями.

Константин Алексеевич - 13.01.1989-10.02.2033 года, он стоит, улыбается, в своём любимом пиджаке, и в галстуке в полоску, с мудрым, понимающим взглядом, смотрит вдаль.

Михаил Алексеевич - 25.09.1985 - 10.04.2033, он при своей генеральской форме. На ней выбиты погоны генерал-майора. Звёзды выпуклые, отблескивают от весеннего палящего солнца.

Под именами, посередине крупными буквами выбита фамилия "Никитины".

- А известно уже, куда делся помощник дядь Миши? - спросил Антон у следователя.

- Он был объявлен во всемирный розыск. Ему светит пожизненное заключение.

- Справедливо.

- Но только это уже, вряд ли, поможет Вашему отцу, -сказал Корнеев.

- Это да… Папу уже не вернуть.

- Всему своё время. Просто нужно принять это.

- Вот правильно сказали: понимать-то мы понимаем, а вот принять… Сложно, - вдруг заплакал Антон. И Варя, заботливо положив свою левую руку на его плечо, дала свой платок, чтобы вытереть слёзы.

- Наливай, - скомандовала Варя.

Корнеев налил всем, кроме Вари, на два пальца водки, а ей - вина.

- Держи, -протянул он Антону граненый стакан с налитой водкой.

Антон вытер слёзы, и молча, вспомнив своего папу, выпил.

Вернувшись в реальную жизнь, где он находился в следственном изоляторе, и его руки сжимали холодные железные наручники, которые то и дело словно издеваясь, давили на кости его рук.

- Здравствуйте, Антон Константинович.

- Здрасьте… Товарищ, Корнеев.

- Ну, садитесь, - кивнув на стул, сказал Корнеев.

Антон сел напротив следователя.

После минуты молчания.

- Ваш мотив убийства?

- Да не было никакого мотива. Просто… Трахнул… Хм-хм… Переспал со… с убитой. Ну, В смысле тогда она ещё была жива…

- Ну, да. Я понимаю… Продолжайте.

- Давайте я лучше напишу чистосердечное?

- Давайте. Всё-равно Вас уже никто не отмажет и не выкупит. А светит вам за непреднамеренное убийство - несколько не скучных лет в хорошей компании. Это я Вам гарантирую!

- Дайте, пожалуйста, листик и ручку…

- Ого! Прям, ПОЖАЛУЙСТА.. Что ты ляжешь будешь делать… Какими мы культурными сразу стали? - съязвил следователь.

"Ну, язви-язви… Сука… Тварь",-писав признание, перебирая у себя в голове, нецензурную брань.

- Всё. Дописал.

Следователь взял в свои руки лист с написанным текстом.

- Угу… Угу… Понятно всё с Вами, подсудимый.

- Всё?

- Нет, не всё.

Лицо Антона замерло в ожидании ещё более "крутых поворотов" в судьбе.

- Даже не надейся, что я буду в суде на ТВОЕЙ стороне! - подойдя к Антону, он сказал шепотом, смотря прямо в глаза.

Антон, не выдержав взгляда, опустил голову.

- Да я и не надеюсь… Уже ни на что.

- Конвой!

Железная дверь мигом открылась, и в проходе появилось откуда-то очень знакомое Антону, лицо конвоира.

- Увести!

- Встать, - скомандовал конвоир.

И Антон, смотря ему прямо в глаза, вспомнил, где он его видел. Это ведь всё тот же сержант, который так тщательно рассматривал его паспорт, ещё тогда в парке.

"А сейчас он уже рядовой. И не ППС-ник, а - конвоир. Видимо, он тоже ЕЩЁ ТОТ "КАДР!" Да уж лучше быть конвоиром, чем зэком", - подумал Антон, выходя в коридор.

Эпилог

Сюжет моей книги окончен. Эпилог - это как последнее слово… Жизнь после смерти… Как мысли сына, который сидит у могилы отца…

Сам сюжет моей книги был написан с целью прозрения, поиска Бога в самом себе. Про то, в каком мире мы живём?... Задумайся.

Ведь жизнь дана всего один раз! И прожить её нужно так, чтобы потом не пришлось сожалеть о напрасно прожитых годах своей жизни…

Вся эта история это воплощение моей больной фантазии. Но согласись, что когда ты читал… или нет… не так.

Вчитывался в некоторые моменты в книге… Ты вспоминал нашу жизнь, наш мир. Если нет - то эта книга ничему тебя не научила. Очень жаль.

Ну, а я… Переживал каждую потерю, каждый скандал, каждую фразу в своей реальной жизни. Можно считать, что это моя автобиография.

За три года, которые я потратил… Нет. Не так. За три года, которые я использовал каждую минуту своего свободного времени, чтобы написать новую часть или главу… в итоге, я кардинально изменился. Как внешне, так и внутренне.

Большое спасибо моим верным, самым лучшим друзьям (которых очень трудно найти в нашем жестоком мире), что поддерживали меня в трудную минуту… После общения со своим другом я вдохновлялся… Чтобы продолжить свою мысль в книге.

Чтобы найти самого СЕБЯ! Или скорее… - Бога в себе!

Я занялся хиромантией и душевным просветлением, и нашёл в самом себе всё то, что я раньше не замечал. Ну, или не хотел замечать.

Ну, в общем, книга "Реальность во сне" была моим сном в действительности, реальности. Ходил как зомби… Как мёртвый… Как дух.

А сейчас пришло время просыпаться.

Итак, 3… 2… 1…

Камера! Мотор! Улыбка!

Всем спасибо!

Все свободны!

Отблески луны
в камере Жизни