Evenover. читать дальшеДженсен отдаёт окурок и кивает в раздумьях

born to porn

читать дальшеДженсен отдаёт окурок и кивает в раздумьях. В этом… есть смысл, но…не совсем. Чего-то не хватает.

─ Чад… был ли… кто-нибудь? Ну в смысле… кто-то в жизни Джареда?

Чад стиснул виски в одной руке, косяк в другой, уставившись на Дженсена с выражением крайнего любопытства.

─ Какое, твою мать, тебе до этого дело, Дженни?

Дженсен стискивает челюсти так, что скрипят зубы, и отворачивается.
─ Просто… У меня такое чувство, как будто… был кто-то, кто сделал ему очень больно когда-то.

─ Я, по-твоему, похож на гребанного Курта Лодера? Тебе надо нарыть эксклюзивного дерьма на Джареда? Нам всем когда-то было больно, ─ пожимает плечами Чад, выкидывая окурок в мусорную корзину.

Ну да, всем бывает больно. Но Дженсен… Дженсен чувствует, что что-то скрывается здесь. Наверное, ему не стоит спрашивать, но кругом так много вещей, которые ему не стоит делать, а он делает, блядь, регулярно, так что...

Он прочищает горло, делая голос настолько мягким и невыразительным, насколько это возможно.
─ Это был Майло?

Чад возмущенно отворачивается.
─ Черт тебя дери, Джен. Это не моё дело.

Это тот ответ, который и нужен Дженсену.
─ Значит, он.

─ Черт тебя дери. ─ Чад наклоняется вперёд, ссутулив плечи, и качает головой. ─ Ты просто уёбок, Джен. Если бы это был кто-то другой, я бы сказал, чтоб отвязались. Но раз это ты... ─ Чад внезапно поворачивается, с суровым выражением лица тыча пальцем в Дженсена. ─Ты никогда, никогда не признаешься Джареду, что узнал это от меня, усёк?

Дженсен кивает, и Чад со вздохом опускает руку.

─ Да, ─ говорит он спустя какое-то время. ─ У Джареда был пунктик на Майло… он был влюблен в него несколько лет. Влюблен так, как можно влюбиться в того, кто ни в малейшей степени не заинтересован в отношениях с тобой. Но всё равно Джаред не отказался бы от контракта, даже когда Майло совсем сдурел. Он хотел, чтобы всё было по-настоящему или не хотел делать ничего больше вообще. Он пытался, знаешь, уговорить Майло, что играть музыку вполне достаточно, но Майло воспринял это исключительно на свой счет, как и всё остальное, так что тот ушел. Джаред считал, что Майло умер по его вине.

─ Блин. ─ Дженсен пытается представить, через что пришлось пройти Джареду; этому Джареду с его большим сердцем и ясной улыбкой. ─ А он всё еще… так считает?

─ Для него это было тяжелое время. Но Джаред, он сильный. Он, так или иначе, прошел через это. Он всё еще тот самый Джаред. Он почти совсем не изменился. Но он не расположен вести светские беседы о том, что случилось, понимаешь, о чем я? Так что, если ты скажешь ему, что я рассказал тебе о нем и Майло, я надеру тебе чертову задницу, чувак, клянусь. Если он когда-либо захочет говорить об этом — в чем я чертовски сомневаюсь — пусть он заговорит об этом первый.

─ Понимаю, ─ говорит Дженсен и кивает опять.

─ Знаю, что понимаешь, Джен. ─ Чад отклоняется назад и толкает Дженсена плечом. ─ Просто должен сказать. Ты знаешь, каково это. ─ Чад медлит и затем передаёт Дженсену виски. ─ Прошло много времени с тех пор; мы оба пережили это, как могли. Скорее всего, боли уже нет. И все равно, если бы ты не спросил, я бы ни слова про это не сказал. Ты хороший парень, Джен. Знаю, что Джаред думает так же.

─ Он говорит с тобой обо мне? ─ спрашивает Дженсен с внезапным любопытством.

Чад смеётся.
─ Ага. Нет-нет, Дженни, ─ говорит он, подчеркивая каждое слово движением головы. ─ Я тебя люблю и всё такое, но этого я не скажу.

─ Прекрасно, ─ Дженсен показывает Чаду язык. Чад мгновение смотрит на него, затем оба прыскают.

─ Тебе что, два года?

─ Иногда бывает, ─ пожимает Дженсен плечами.

Чад бросает на него задумчивый взгляд, как будто хочет что-то добавить.

Но тут открывается дверь гардеробной и из неё выходит девица, наскоро приглаживая волосы пальцами. Её тушь расплылась, а рот совсем не такой накрашенный, каким был, когда она исчезла. Она идет в ванную, и Чад смотрит на Дженсена, приподняв бровь. Дженсен просто ждет, наблюдая за дверью. Проходит минута, и Чад пододвигается к нему.

─ Выходит, что ты… ─ начинает Чад.

Дверь гардеробной открывается опять, и появляется Джастин, с ухмылкой застегивающий джинсы.

Дженсен молча протягивает руку, и Чад, вздыхая, шлепает ему на ладонь десятидолларовую купюру.

Конец 3-й главы

4-я глава

Следующим утром они едут на юг, в пустыню Чихуахуа.

─ Что мы сегодня делаем? ─ спрашивает Джастин, почесывая голову и сонно моргая.

─ А какой сегодня день? ─ добавляет Дженсен, поглощенный процессом избавления от мути в голове с помощью свежего кофе.

─ А какой месяц? ─ зевает Чад.

─ Понедельник, двадцать восьмое апреля, ─ с издевкой отвечает Майк. ─ Две тысячи восьмого года, ─ добавляет он, когда Чад пытается снова открыть рот. ─ Мы будем два дня снимать в пустыне музыкальный видеоролик к будущему синглу.

─ О, нет, ─ стонет Джастин и валится обратно в кровать.

Снимать клипы ─ всегда отстой. Два дня по шестнадцать часов всей толпой снова и снова изображать одну и ту же сцену.

Студия оказывается старым переделанным частным авиа-ангаром. Большинство кадров, снятых в студии, сосредоточены как будто вокруг одной лишь обнаженной груди Джастина, который получил много экранного времени, крутясь на огромной кровати с какой-то модельной цыпочкой. Затем вся группа проводит четыре часа на сцене со всем оборудованием под искусственно созданной грозой. Дженсен весь промок до нитки и промерз до костей к тому времени, когда они заканчивают снимать. Потом еще несколько кадров на сцене, на этот раз без грозы, и вот остальная часть группы свободна на вечер, пока Джастин делает несколько сольных сессий и пару сцен вместе с девицей. Дженсен получает пару часов сна, а потом они всё время от заката до рассвета проводят, снимаясь в пустыне.

Во время утренней съемки группа загорает на крыше автобуса, а огромные ветродуи гонят мощный поток горячего воздуха, создающий иллюзию движения автобуса во время их игры на крыше. Режиссер уверяет, что во время пост-продакшна они добавят эффекты езды по пустынной дороге. Джастин хочет сцену, где он с микрофонной стойкой падает с крыши на капот и продолжает петь, наклонившись вперед, как при «движении» автобуса. Режиссеру нравится эта идея, но Майк опасается, что Джастин получит травму. В конце концов, они придумывают, что к Джастину можно привязать страховку, которая не позволит ему упасть на землю. Это еще на час увеличивает время съемок на крыше, и Дженсен уже дымится от жары и недосыпа.

В перерыве между сетами Джастин даёт ему дозу, и тогда всё кажется лучше, ─ даже если им придётся весь день провести, снимаясь под палящим солнцем. Их снимают сначала просто в пустыне, затем вдоль гребня скал, а камеры направлены на них снизу, с земли. В сценах на закате Джастин уже почти полностью обнажен, но так удачно расположен на камне, что на самом деле явной обнаженки там нет. Свет и тени красиво играют на голом теле Джастина, но Дженсену не до того.

─ Как ты думаешь, о чем будет это видео? ─ в конце концов спрашивает он Сэнди.

─ Ты имеешь в виду, помимо оды джастиновой груди? ─ спрашивает она с усмешкой.

─ Голо систый наш, ─ соглашается Чад, зажигая сигарету.

─ Бедный Джастин. Он стал настоящим идолом, ─ хмыкает Сэнди. ─ Гляньте, как он это ненавидит.

Джастин уже распушил перья перед камерами, и Дженсен разрывается между желанием рассмеяться и в то же время расстроиться из-за его мелочности. Он знает, что у них нет больше времени делать свои собственные видео, но помнит, как они с Джастином любили придумывать идеи, работать над сценами. Ему становится немного грустно.

А от чего ему сейчас не грустно?

Он бросает взгляд в сторону. Там ждет группа людей, и Дженсен узнает Джареда, сидящего на низком камне; он снял и бросил на колени свою футболку, и, вскинув руку, пьет из бутылки воду. Дженсену видно, как двигается кадык на его шее. Он потный, его тело блестит, и Дженсену становится еще жарче. Джаред выпивает полбутылки, потом поливает себе лицо и волосы, вода струится вниз, плещет по великолепным мышцам груди. Он обнажен, но это так естественно и раскованно, гораздо сексуальнее, чем всё, что Дженсен видел на съемках сегодня.

Джаред проводит рукой по волосам, стряхивая на шею капли, и допивает последний глоток. Твою мать. Дженсену хочется бросить всё и затащить его в трейлер прямо сейчас.

Так что да, кое-что не делает его несчастным.

Джаред поднимает руку и машет, заметив наблюдающего за ним Дженсена. Дженсен спохватывается и машет в ответ. Он отворачивается обратно к съемочной площадке и гадает, что Джаред думает обо всём этом. Когда он смотрит на него снова, Джаред разговаривает с кем-то, не обращая внимания на происходящее.

Дженсен ловит себя на том, что хочет быть там, рядом, а не смотреть издалека.

*

Финальные сцены они снимают в студии, и к концу ночи, когда проходит действие тех доз, которыми он поддерживал себя в течение дня, Дженсен уже совершенно выдохся. Он пытается найти силы, чтобы встать с сиденья и дойти до своего спального места, где рядом с ним уляжется Джастин ─ утомленный, но довольный.

Майк входит в комнату и поднимает руку.
─ Ладно-ладно, парни, поспите немного. Завтра мы летим на бенефис в Нью-Йорк. Там будет MTV, так что вы должны быть как огурчики.

─ Где именно в Нью-Йорке? ─ спрашивает Джастин, лежащий головой на плече Дженсена.

─ Покипси.

─ Покипси? ─ переспрашивает Дженсен.

Джастин толкает его плечом.
─ Ты помнишь Покипси, Джен, правда? ─ Джастин поворачивается, медленно и влажно скользя губами по лицу Дженсена.

Девять лет назад Дженсен и Джастин еще не были вместе. Им было по восемнадцать, и Джастин встречался с Брайаном. Дженсен сходил с ума от ревности и написал тогда I’m the One. Они играли её первый раз в тот вечер в Покипси, потом напились до чертиков и еле вползли в свой гостиничный номер, обнявшись, хихикая и пиная ногами дверь.

Джастин был великолепен, в пропотевшей футболке, облепившей его тело, с волосами, падавшими ему на глаза, когда он смеялся, и блеск сверкал на его веках и щеках. Он был такой теплый и живой под рукой Дженсена, и смотрел так, словно Дженсен – единственный на свете.

Джастин привалился к стене комнаты, Дженсен попытался его поднять, и они оба смеялись, так долго и сильно, что почти свалили друг друга, шаря руками, цепляясь, чтобы стоять прямо. Дженсен упал на Джастина, прижимая его своим весом к стене и держа за талию, и тогда Джастин…

… опустил подбородок, его рот теплый и еще липкий от блеска для губ, вкус клубники тает на губах Дженсена, язык дрожит, пробуя этот вкус.

Дженсен хватает его за бедра, толкает назад, его глаза широко раскрыты, а сердце бешено стучит.
─ Что происходит?

Джастин отклоняется, отталкивается от стены, медленно кружа Дженсена по комнате.
─ Я… ─ он выдыхает, сфокусировав взгляд на губах Дженсена. ─ Думал о Брайане. Как он любил нагнуть меня и трахнуть.

Дженсен отталкивает его, и Джастин с грохотом ударяется спиной о высокий комод, зацепив рукой ящики.

Секунду он выглядит удивленным, потом смеется.
─ Я хотел сказать… ─ придя в себя, говорит он и выпрямляется, вытянувшись, как струна. Он делает шаг в сторону Дженсена, одной рукой теребя свои потные волосы: ─ … Что в последнее время…─ другой медленный шаг, не сводя горящих глаз с Дженсена. ─ Когда я с Брайаном… я думаю о тебе. Мечтаю о том, как это могло бы быть с тобой. Что, если бы это ты нагнул меня и трахнул, а не он.

─ Ты бы не знал, что делать, если бы я нагнул тебя и трахнул, Джастин. ─ Дженсен с опасным прищуром оглядывает его. Джастин не должен трахать ему мозги. Только не этим.

Джастин делает еще один шаг по ковру, еще чуть-чуть, едва заметно задирая вверх подбородок, ловит тяжелый взгляд Дженсена.
─ Хочешь убедиться? ─ спрашивает он, вдыхая слова прямо в рот Дженсену.

Воздух в комнате внезапно загустевает, как будто наэлектризованный.

─ Все эти годы, Дженни. ─ Губы Джастина проводят по его губам с твёрдой теплотой. ─ Думаешь, я оправдаю твои ожидания?

─ Нет. ─ Дженсен хватает Джастина за бедра и резко, грубо прижимает к себе. Хриплым жарким шепотом, оглядывая Джастина сверху донизу, он добавляет: ─ У тебя никаких шансов.

─ Всё равно прикольно проверить, ─ выдыхает Джастин, упираясь своим подбородком в подбородок Дженсена, вжимаясь бедрами. Скользя руками по спине Дженсена, обхватывая ягодицы.

Их сердца бьются сильно, бешено, как будто хотят разбить ребра и выскочить наружу. Слышно только тяжелое, частое, неровное дыхание, и Дженсен закрывает глаза. Он всасывает воздух в легкие, ощущая, как они расширяются. Блядь. Он не чувствует ничего. Кроме запаха пота и Джастина. Он чувствует всем телом, каждой клеточкой, как Джастин касается его горячим и жадным телом, подушечками пальцев, от которых искры расходятся по коже Дженсена. Рты почти сомкнуты и дыхание смешивается.

Это всё, о чем он когда-либо мечтал, с тех пор, как понял, о чем же мечтает. Есть тысяча причин, по которым он не должен этого делать. Их дружба, их группа и всё остальное.

Но ему на это положить.

Он толкает Джастина на пол, целует его всего, и, блядь, он такой сладкий, жадный, жаждущий, цепляется всеми пальцами. Дженсен всем телом придавил его к полу, и Джастин с трудом дышит, шире открывает рот, хватает Дженсена за затылок и притягивает к себе. Дженсен облапил его везде, зарылся под рубашку, отчаянно пытаясь справиться с застежкой ремня, стащил с него джинсы, отбросив их ногой подальше, раздел Джастина догола, как будто тот подарок, предназначенный целиком ему, Дженсену.

─ Ну, давай, Джен, ─ резко и горячо выдыхает Джастин ему в рот. ─ Твою мать, просто сделай это. Я ждал слишком долго.

Он помнит, как трахал Джастина часами, и тот умолял его больше, сильнее, глубже, он был прекрасен под руками Дженсена, под его бедрами, распадаясь на части и возрождаясь снова.

Он был великолепен. Совершенен.

Уже после Джастин курил на подоконнике, завернувшись в гостиничное покрывало, и усыпил Дженсена своим голосом. На следующее утро они лежали в постели, целуясь и лаская друг друга, разговаривая обо всём. Он чувствовал себя на вершине мира; как будто весь мир открылся перед ним. Как будто всё возможно и вся их жизнь принадлежит им. Каждое мгновение, каждое движение впечатались в память, как узоры на драгоценном сокровище, которое он хранил в шкатулке, чтобы почти никогда не доставать.

Да. Дженсен помнит Покипси.

*

Во время авиаперелета Джастин вертится, постоянно забирается к Дженсену на колени, болтая о прошлом. Поначалу Дженсен даже думает, что тот ширнулся, но в глазах Джастина нет поволоки, этого неестественного блеска, только искреннее оживление.

─ Я хочу, если будет время, съездить домой. Хочу, чтобы мама испекла для нас пирог с персиками, как она обычно делала летом. ─ Джастин мечтательно вздыхает от этой мысли. ─ Отправиться на озеро, на старый хлипкий причал. Обдолбаться и смотреть, как заходит солнце.

От воспоминаний у Дженсена сосет под ложечкой. Господи. Как всё было просто.

Нет. Всё не было просто никогда. Но тогда было чище.

─ Я тоже, ─ шепчет он, целуя Джастина, мягкого и теплого.

Аэропорт в получасе езды от Олбани. В то мгновение, когда самолет касается земли, Джастин делает глубокий вдох и улыбается.

─ Чувствуешь этот запах?

Дженсен понимающе усмехается и кивает.

─ Пахнет домом, ─ выдыхает Джастин.

*

Шоу вышло отпадным, Джастин воодушевлен и полностью погружен в действо, он танцует, прыгает от одного члена группы к другому, поёт, близко наклоняясь в ритме с их движениями. Когда их начинают вызывать на бис, Дженсен весь в поту и чувствует себя под кайфом от одной только энергетики. Огни рампы вспыхивают ярче, и Джастин сверкает под ними, блестят и его темные глаза, и светлые, почти белые волосы. Он объявляет песню I;m the one, и Дженсен, инстинктивно сжав пальцы на грифе, начинает играть. Твою мать, он был таким юным, когда сочинил это. Страдал по Джастину. И в первый раз они играли её здесь, в этом городе…

Я такой один
Я был здесь ради тебя
Но я такой один
Ты плакался мне в жилетку
Хорошие парни кончают последними

Дженсен резко вдыхает, выжимая из струн аккорд. Эта песня, сейчас, здесь…

Никто не знает лучше меня
Что мы просто хорошие друзья
Ты приходил ко мне за сочувствием
И говорил, что я не твоего типа
Но всё равно ты звонишь мне по ночам
Каждый раз, когда он улетает

Джастин поворачивается к нему, ловит его взгляд и, улыбаясь, поёт.

После всего, что он сказал и сделал тебе
Я такой один
Я был здесь ради тебя
Но я один
Ты плакался мне в жилетку
Он полный придурок
Это правда и ты это знаешь, что я прав
Всё, что ты говоришь, доказывает,
Что он никогда не будет подходить тебе

Джастин идет к нему, пританцовывая по сцене, всё еще не сводя с Дженсена взгляда. Он написал это для Джастина, и теперь Джастин поёт для него. И, как и всегда, когда Джастин так смотрит на него, он забывает обо всем на свете.

Ты любишь парня, который плохо с тобой обращается
Думаешь, что сможешь его изменить
Но ты неправ
Он использует тебя, как всегда
После всего, что он сказал и сделал тебе

Джастин наклоняется, прислоняясь плечом к его плечу, Дженсен поднимает голову, не переставая играть, встречается взглядом с Джастином, и улыбается так же широко, как Джастин улыбается ему. Он открывает рот, начинает петь, держа микрофон возле губ Дженсена, и Дженсен играет мелодию, подпевая.

Я такой один
Я был здесь ради тебя всегда
Но я один
Ты плакался мне в жилетку
Я единственный, кто хочет тебя больше всего на свете

Пальцы терзают струны, он выводит соло. Огни рампы слепят и обжигают, пот струится по лицу Дженсена, течет за шиворот. Пальцы летают, другая рука перебирает струны, и он знает, что сейчас все прожекторы повернулись к нему, прожигая кожу насквозь. Он дёргает руку вверх по грифу гитары, пальцы движутся без всякой помощи головы, то вверх, то обратно вниз, металлическая пружина струн бьет по коже, он держит аккорды, выжимает из них звук.

Ему кажется, что он может летать, что собирается жить вечно, что будет жить вечно, так долго, как будет звучать музыка.

Огни сверкают, синий, красный, зелёный, и толпа сходит с ума, крича так громко, что Дженсен слышит голоса поверх грохота инструментов.

Он берёт высокую ноту, держит её, и звук истончается, исчезая в голосах барабана и басов.

Джастин поворачивает лицо, прижимаясь лбом ко лбу Дженсена, и так близко, глаза в глаза, поёт следующий куплет.

Ты дал мне понять, что не чувствуешь то же, что и я,
Но я буду гнуть свою линию и может быть
Ты услышишь мои слова

Джастин прижимается подбородком к Дженсену, пока пальцы Дженсена летают по гитаре, и ослепительно белый прожектор замирает на их фигурах.

Они почти касаются друг друга губами, хотя… Прошло совсем немного после Пита Вентца. Но такое ощущение…

Джастин всё еще широко скалится, напевая в микрофон.

После всего, что я сказал и сделал
Я единственный
Я был здесь ради тебя всегда
Я единственный
Кому ты плакался в жилетку
Я единственный
Кто был здесь ради тебя всегда
Я единственный
Кому ты плакался в жилетку
Я единственный

Джастин отскакивает назад и заигрывает с толпой, завершая песню энергичным рефреном Я единственный.

Дженсен смотрит на гитару и заканчивает мелодию, вторя ей ритмом своего тела.

Толпа кричит и бьётся в экстазе, а Джастин вытаскивает Дженсена на свет прожекторов и крепко обнимает его.

*

─ Что за мать вашу это было? ─ громче толпы кричит Майк, когда они уходят со сцены.

─ Что ─ это? ─ спрашивает Джастин, хватая Дженсена и впиваясь поцелуем в губы.

─ Отлично, ─ вопит Майк, вскидывая руки. ─ Сейчас у нас всё равно времени нет. Они ждут нас в комнате для прессы. ─ Он делает жест «следуйте за мной», разворачиваясь к двери.

─ Знаешь… ─ задумчиво произносит Сэнди. ─ Думаю, он бреет голову, чтобы не выдирать себе волосы.

Дженсен фыркает.

*

Всю дорогу до пресс-центра Майк читает им лекцию о том, что они должны говорить, когда их будут спрашивать. Джастин закатывает глаза и смотрит на Дженсена, делая жест «бла, бла, бла». Дженсен едва сдерживает смешок и потом пытается серьезно кивать, когда Майк оборачивается к нему.

Но они оба всё равно лопаются от смеха, и Майк просто звереет.

─ Да поняли мы, Майк, ─ уверяет Дженсен.

─ Попробовали бы вы не понять, ─ шипит Майк, качая головой и распахивая дверь в пресс-центр.

Они дают интервью MTV ─ именно они освещают событие, Джастин то и дело отбирает микрофон у Дженсена, они оба смеются, обнимают друг друга под падающим сверху конфетти и рассказывают о своем шоу и занятиях благотворительностью.

─ Итак, все безумно хотят знать о поцелуе на сцене. Что это было?

─ О, ну знаете, мы просто увлеклись представлением, ─ говорит Джастин, помахивая рукой в воздухе. ─ Знаете, как это бывает.

─ Мы дружим четырнадцать лет, что тут такого? ─ улыбается Дженсен, попав в нужную колею.

─ Первый раз за восемь лет T Minus Zero… смотрится неожиданно. ─ Журналистка выглядит слишком любопытной ─ не говоря уже о её излишней наглости, блондинистости и силиконистости, ─ и у Дженсена возникает жгучее желание задрать её наверняка кружевное белье до фальшивой улыбки.

Джастин одаривает девицу своей широчайшей, самой соблазнительной улыбкой.
─ Видите? Правда, он милый? Он так играет перед камерами. А потом мне просто задницу надерет, ─ сообщает Джастин с таким видом, как будто это секрет, и подмигивает.

Дженсен прячет смех, закрывая рот, словно кашляет.
─ Абсолютно, ─ выдавливает он, всё еще прикрывая рот.

─ Можно мне сесть сюда? ─ спрашивает Джастин, указывая на место на полу перед собой. ─ Всё в порядке? Ничего, что я так перед камерами? ─ Джастин наклоняется к объективу камеры, обращаясь к аудитории, и шепчет «Спасите меня» с комично выпученными глазами.

Дженсен обхватывает его за шею, возвращает обратно в вертикальное положение и красноречиво смотрит, как бы говоря: «Ты и я, чувак».

И Дженсен не шутит, ─ потом они и будут вместе ─ только не так, как думает аудитория. Джастин ухмыляется, до него полностью доходит, и он, не поведя даже бровью, снова смотрит на девицу с ослепительной улыбкой.

Неизлечимо бодрая журналистка кажется достаточно очарованной их ужимками, так что переходит к следующему вопросу.

─ Вы оба родом из Олбани, это полчаса езды отсюда. Каково это, вернуться в Нью-Йорк, так близко к родному городу?

─ Как в старые времена, ─ отвечает Джастин, косо улыбаясь Дженсену.

─ Как будто и не уезжали, ─ добавляет Дженсен, улыбаясь в ответ.

*

Они остаются на афтепати MTV, группа разбредается по комнате, любезничая с гостями и попивая мартини. Дженсен даже посчитать не может, с каким количеством людей он поговорил. Он оглядывает комнату и встречается взглядом с Джастином каждые пару минут, Джастин смотрит в ответ, они оба полностью сконцентрированы друг на друге, независимо от того, с кем разговаривают.

На рассвете, расцветившем небо первыми золотыми лучами, они садятся в самолет. Наконец-то они на взлётной полосе, подальше от всех камер, тщательного PR, и уже на середине трапа Джастин кладет руку на шею Дженсена и притягивает к себе, крепко целуя.

─ Ладно, ладно, ─ бормочет Майк, как уставший родитель, шлепая их по задницам, чтобы они быстрее поднимались. ─ Подождите уже до самолета, а?

*

В Техас они прилетают тоже на рассвете, и автобус уже дожидается их. Дженсен забирается внутрь, уставший от перелета, еще пьяный и полусонный, но счастливый. Джастин сворачивается в постели вокруг него, и целуется, обхватив его руками, тесно прижавшись, вжимаясь, потираясь, и тогда Дженсен хватает его, переворачивает и сдирает с него одежду. Он раздвигает ноги Джастина, погружаясь языком в жар между ними, и лижет его там, пока Джастина не начинает трясти, и он не зарывается лицом в подушку, толкаясь бедрами в лицо Дженсену. Дженсен смазывает член и скользит внутрь тела Джастина, прижимаясь грудью к его спине, устроившись животом в изгибе его поясницы.
─ Нравится так? ─ шепчет он, целуя слипшиеся от пота пряди на шее Джастина.

─ По-любому, как нравится тебе, Джен, ─ выдыхает в ответ Джастин, выгибаясь и толкаясь задницей в член Дженсена. ─ Как хочешь, так и хорошо.

Дженсен обхватывает талию Джастина и толкается внутрь долгим, медленным движением.

─ Блядь. ─ Он выдыхает слово, сильно прикусывая плечо Джастина, и покрытая потом кожа скользит под его зубами. Так хорошо, горячо и тесно, всегда, всегда, всегда так хорошо, как в первый раз. Джастин выгибается, вбивается в него, требуя большего, и Дженсен ныряет рукой в волосы Джастина, прихватывая мелкие пряди. Слишком короткие, ловит он на мгновение мысль, и затем двигается, толкаясь бедрами, и забывает, потерявшись в ощущениях от Джастина, сжавшегося вокруг него. И их тела образуют совершенное целое.

─ Погоди, ─ выдавливает из себя Джастин. ─ Не так. Хочу… хочу тебя видеть.

Дженсен делает последний судорожный толчок, затем садится на колени, одновременно приподнимая за бедра Джастина. Он берет ногу Джастина, сгибает и начинает переворачивать его, одной рукой направляя бедро, другой заводя ногу вверх, тело Джастина охотно поворачивается, завершая движение, пока он не оказывается на спине, и Дженсен по-прежнему у него внутри.

Джастин ведет пальцами по шее Дженсена, зарывается в волосы и тянет его вниз в грубый, медленный поцелуй. Дженсен трахает его быстрыми, глубокими толчками, выгибая вверх бедра, попадая по простате Джастина, так что Джастин настолько заводится, что кусает губы Дженсена, целуясь, и умоляет.

─ Давай, Джен. Дай это мне. ─ Слова горячо падают ему в рот, тела скользят друг по другу. Дженсен вбивается тяжело, глубоко, останавливается, потом выходит, и опять до упора, Джастин тяжело дышит, оставляя ногтями глубокие следы на спине Дженсена. Сладкое, жгучее жало, от которого жжет, как огнем, под кожей Дженсена, и он толкается глубоко еще раз, стиснув волосы Джастина, смыкая губы на его губах, плавясь и тая.

Он скользит рукой вдоль тела Джастина, касаясь головки его члена, прежде чем обхватить его, дрочит его и наполняет Джастина еще одним резким толчком. Джастин такой живой, потный, жадный, он так раскрывается перед ним, и Дженсен крутит кистью, поглаживая пальцем влажную щель на члене Джастина, продолжая вбиваться внутрь. Джастин еще сильнее впивается ногтями ему в спину, как острым ножом, потом будет кровь, но Дженсена это не волнует, потому что он врывается в него еще и еще, орудуя рукой так, что Джастин кончает, забрызгивая их животы и крича ему в рот.

Тело Джастина цепенеет, когда он кончает, мышцы сокращаются, сжимая член Дженсена. Дженсен шипит, последний раз проталкивается внутрь и вздрагивает всем телом, толкая голову Джастина назад, когда выплескивается, горячо и грязно, и так сильно. Дженсен прикусывает подбородок Джастина, тот открывает рот, жадно заглатывая воздух, они оба дрожат, толкаясь бедрами, на последних всплесках оргазма.

Джастин великолепен, с горящими щеками, когда, закрыв глаза, пытается восстановить дыхание, обхватив руками тело Дженсена.

Дженсен дрожащим пальцем обрисовывает подбородок Джастина.

─ Почему... ─ голос Дженсена хрипит, царапая горло. ─ Почему ты поцеловал меня вчера вечером?

─ Было так хорошо там… с тобой.

─ А, ─ кивает Дженсен, улыбаясь.

─ Как в старые времена.

─ Ага, ─ шепчет Дженсен, улыбаясь еще сильнее.

─ Мне этого не хватало.

─ Мне тоже.

─ Я поцеловал тебя… потому что… я хотел… я хотел, чтобы все знали, Джен. Что ты значишь для меня. Какой ты потрясающий. ─ Джастин проводит пальцами по лицу Дженсена, по контуру губ, щек, по бровям, и кожа трепещет под легкими прикосновениями пальцев. Джастин медленно, глубоко целует Дженсена, скользит языком внутрь, лениво, без спешки ласкает волосы Дженсена, гладит вдоль спины. Руки Дженсена крепко обхватили спину Джастина, он гладит основание шеи, прижимая его ближе, крепче.

Так они и засыпают, обнявшись, и пот остывает на их телах, лицо Дженсена прижато к горлу Джастина, который нежно держит ладонью голову Дженсена, прижавшись щекой к его лбу.

*

Они спят весь день, уставшие и выдохшиеся. Дженсен просыпается раньше Джастина и, выбравшись из его объятий, целует в лоб.

Одевшись, с волосами, еще мокрыми после душа, он открывает дверь ванной.

В то мгновение, когда до него доносятся голоса за спальным отсеком, Дженсен напрягается, ─ он знает: ему не понравится то, что произойдет дальше. Он смотрит на свою кровать, надеясь увидеть Джастина там, но постель пуста, простыни скомканы и на них лежат лучи лунного света, пробившегося сквозь мини-жалюзи.

Ну ладно. Ничего не поделаешь, лучше выяснить сразу.

Он еще не успел сделать два шага на кухню, а Майк уже отловил его в проходе.

─ Всё, о чем народ говорит, ─ это ваш поцелуй на сцене, ─ вздыхает Майк, потирая лысый череп.

Бля. Дженсену… совершенно не хочется разбираться с этим. Не после этой ночи. Было так хорошо. Почему в жизни всегда не может быть просто хорошо?

─ Ну так пусть они, твою мать, говорят, Майк, ─ произносит Чад, потянувшись на сиденье. ─ Всё равно они который год это делают.

Дженсен проходит к сиденьям и видит Джастина, стоящего в углу кухни с хмурым лицом и сложенными на груди руками.

─ Раньше у них не было подтверждения, ─ Майк прижал обе руки к лицу, сильно потирая кожу ладонями. ─ Вы знаете, как мне было трудно сохранять равновесие между людьми, которые хотят думать, что вы гетеро, и теми, кто хочет думать, что вы вместе. Движение в каком-либо направлении… ─ Майк качает головой.

─ Ты в порядке? ─ шепчет Дженсен так, чтобы никто не мог слышать, почти касаясь ртом Джастина. Тот строит мину, затем кивает, и Дженсен садится на край скамейки, так, чтобы оказаться к Джастину поближе.

─ С того ракурса, который я видел на ютюбе, ─ продолжает Чад, ─ они вряд ли могут что-нибудь сказать точно. Пока это только слухи.

─ Это даже не попадает в главные новости с тех пор, как появились эти ребята из Fall Out Boy, ─ вмешивается в разговор Сэнди.

─ Ты понимаешь, какая это неприятность? ─ спрашивает Майк, повышая голос.

─ Мы разве недостаточно исправили ситуацию? ─ задает вопрос Дженсен.

─ Ну да. Вы совершенно очаровали ви-джея. Но, видишь ли, проблему представляет весь остальной мир. ─ Майк наклоняется вперед, до крайности сердитый. ─ Говорил я вам, что будет, если вы это сделаете.

Дженсен чувствует, что его уровень гнева поднялся еще на одно деление, по венам потекло тепло. Он сжимает губы, стараясь выдохнуть, прежде чем начать говорить, чтобы как-то смягчить свои слова.

─ Так что, это конец света? Седьмая печать ─ это Джастин Хартли и Дженсен Эклз, просто обменявшиеся поцелуем на публике?

Майк одаривает его неприятным взглядом.

─ Я лучше позову четверых всадников, ─ произносит Дженсен, начиная выпрямляться.

─ Может, нам просто надо сказать всем правду, ─ раздается голос Чада.

Все замирают, глядя на него.

Дженсен обменивается взглядом с Джастином. Дженсен поднимает брови в немом вопросе, и Джастин медленно кивает в ответ. Это их шанс. Джастин вместе с ним, и нет ничего лучше. Слова, которые Джастин сказал ему ночью… он хочет, чтобы мир это знал. Это идеальная возможность. Но Дженсен все еще чувствует злость на грани кипения, потому что он знает, какой будет реакция Майка.

─ Почему нет? ─ пожимает плечами Чад, как ни в чем ни бывало доставая сигарету. ─ Это продолжается девять лет, Майк. Может, уже пора им перестать прятаться.

─ И потерять всех наших гетеро-фанатов?

─ Да ладно, ─ смеется Чад, внезапно выпрямляясь и с резким хлопком потирая ладони. ─ Ты вообще читал фанфикшен в интернете? Форумы? Потому что добрая половина наших фанатов женщины, гетеро, и они уже знают, что ребята вместе. Думают, что они вместе, то есть. Хотят, чтобы они были вместе.

─ Они не большинство наших фанатов,─ говорит Майк.

─ Кроме того, ─ продолжает Чад, выдыхая дым и стряхивая пепел с сигареты в пепельницу. ─ Может, нам уже пора разделаться с этим. Сделать один или два хедлайна, дать всему устаканиться.

─ Ты правда думаешь, что всё это устаканится? ─ Майк выглядит сердитее, чем Дженсен когда-либо его видел. ─ Ты знаешь о том, что среди наших фанатов много мужчин? Скажи им, что парень-солист и парень-лид-гитарист трахаются как кролики еще со школы, и эти фанаты бросят нас тотчас же.

─ Нахуй таких, ─ говорит Чад, поднимая подбородок и выдувая колечко дыма. ─ Восемь лет «трахнутся или нет», «трахаются они или нет», романтическая любовная баллада-о-Джастине-и-Дженсене. Как долго еще мы можем это скрывать?

─ Технически? ─ спрашивает Сэнди, тоже зажигая сигарету. ─ Всегда. ─ Она задумчиво пожимает плечами. ─ Это может повредить нам… но, опять же, может привлечь больше внимания. Я думаю, что решать это не нам, по-любому, ─ произносит она, глядя на Дженсена.

─ Так, ─ говорит Майк с ядовитым сарказмом. ─ Дженсен? Джастин? Будете спорить?

Как же Дженсен зол!

─ Почему? ─ спрашивает Дженсен, поднимая брови и наклоняясь вперёд. Он ставит локти на колени и смотрит на Майка, не отводя взгляда. ─ Восемь лет, Майк. Ну семь, ты же был с нами. Ты в самом деле хочешь обнародовать всё сейчас <? Потерять всё накопленное? Эту славу? ─ ухмыляясь, спрашивает Дженсен, заранее зная ответ. ─ Я имею в виду, черт с ним, чего мы с Джастином хотим. Мы будем делать деньги, так? ─ спрашивает он с сарказмом в голосе и разводит руками.

─ Не очень-то ты стараешься помочь, ─ произносит Майк.

─ Извини, ─ Дженсен поднимает бровь в притворном раскаянии. ─ Что от меня нужно? ─ Он качает головой, кривя губы в нехорошей ухмылке. ─ Кажется, я пропустил пресс-релиз по этому поводу.

─ Дженсен…

─ Нет, подожди. ─ Дженсен поворачивается, энергичным жестом приглашая Джастина к разговору. ─ Давай, Джастин. У тебя есть что сказать? Майк хочет знать, ─ добавляет он, красноречивым жестом указывая на Майка, как будто Джастин до этого мог не знать, что Майк уже здесь.

─ Я никогда не стеснялся того, что я с тобой, ─ говорит Джастин, глядя Дженсену прямо в глаза. Он качает головой, стиснув зубы. ─ Никогда.

─ Ну вот, ─ говорит Дженсен, поворачиваясь к Майку, в притворном удивлении. ─ Что за шокирующее развитие событий! Ты шокирован, Майк? Потому что я ─ да. Я имею в виду… ─ Дженсен пожимает плечами, широко раскрыв глаза. ─ Кто знал, правильно? ─ Его тон настолько саркастичен, что звучит, наоборот, абсолютно спокойно, как будто из состояния какого-то дзена.

─ Ты закончил? ─ спросил Майк сердитым, напряженным тоном.

─ Не знаю… Джастин, мы закончили? ─ Дженсен поворачивается, показывая Джастину, что он как бы не уверен, и да, в этом было столько едкого сарказма, что он жег его вены, словно яд. Не то чтобы ему этого очень хотелось, но случай его оправдывает.

Джастин встречается взглядом с Дженсеном и сжимает губы в твердую линию. Он уже готов осмелиться и что-то сказать, но вмешивается Майк.

─ Джасти… давай. Ты серьезно хочешь всем рискнуть? Мы здесь. На вершине. Ты в самом деле хочешь от всего этого отказаться?

─ Я думал, сейчас наша очередь выступать, ─ комментирует Дженсен, с прищуром глядя на Майка.

─ Давай, Майк, ─ огрызается Джастин, и на какое-то мгновение сердце Дженсена воспаряет. ─ Ты правда думаешь, что нам сейчас это может повредить? После стольких лет?

─ Не знаю, Джастин, ─ вздыхает Майк, сжимая руки, весь олицетворение усталости и заботы. ─ Но я чертовски уверен, что так и будет. Ты хочешь убедиться на собственной шкуре? Ты готов потерять всё, над чем мы так тяжело работали?

Джастин встаёт, злой, издёрганный и нерешительный. Дженсен знает, что Джастин хочет сказать; Дженсен уставился на него, желая ему силы сказать то, что ─ Дженсен знает, ─ он сейчас чувствует.

В конце концов Джастин откидывается назад, и, опершись на стену, вздыхает.
─ Что, если… если это правда, Джен?

Нет. Это совсем не то, что Джастин должен сказать. Прошлой ночью… всё…

─ Джен, ─ говорит Майк спокойным, рассудительным тоном. ─ Мы все договорились об этом, когда группа пошла в гору, ─ что мы держим твои отношения с Джастином в тайне. Не потому, что кто-то из вас этого стесняется, а потому, что это влечет ненужный риск. Я не понимаю, почему ты так рассердился.

Майк, конечно, прав. Они все согласились тогда. Но тогда оно и не выглядело чем-то важным. Но со временем это стало их всех тяготить. И после возвращения в Покипси, когда Джастин на сцене снова вёл себя так, как будто все эти годы исчезли… Джастин целовал его, желая, чтобы весь мир знал…

─ Джастин, ─ тихо произносит Дженсен. ─ Если нам не нужно будет прятаться…

…может быть, всё станет лучше.

Он не заканчивает фразу вслух, потому что в этом нет нужды; он видит понимание в глазах Джастина.

Но… Джастин всё еще смотрит на него с тоской и нерешительностью.

─ Это обязательно изменит всё к худшему, ─ говорит Майк. ─ Ты действительно хочешь, чтобы ваши отношения стали публичными? Чтобы люди судачили? Все таблоиды были разукрашены портретами? Я уже не говорю о негативной реакции рассерженных фанатов по всему Интернету, которые поймут, что вы лгали им столько лет.

Дженсен даже не думал о таком повороте событий. Взглянув на Джастина, он понимает, что и тот тоже не думал.

─ Черт побери, Майк, ─ выдыхает Дженсен. Ему-то по барабану; он знает, что сумеет справиться. Но он также знает, что Джастин очень стал с годами болезненно воспринимать не совсем положительные отзывы на выступления.

─ И ты в самом деле к такому готов, Джастин? ─ спрашивает Майк.

─ Мы сможем справиться вместе, ─ шепчет Дженсен, с мольбой глядя на Джастина. Он знает, что вместе они смогут. ─ Мы всегда вместе могли сделать что угодно.

Дженсен понимает, что проиграл битву задолго до того, как Джастин окончательно качает головой и с извинением во взгляде смотрит на него.

Он расценивает это как предательство.

Прошлой ночью… он чувствовал, что они настолько вместе, что они снова такие живые. Джастин же сказал… он сказал, что хочет, чтобы мир знал… и теперь… теперь всё обратно, снова-здорово.

Все тело Дженсена цепенеет, он стискивает челюсти, сжимает губы и скашивает глаза, кивая сквозь пелену гнева. Он сидит, не зная, что ему теперь делать, куда девать руки, быстро меняя позы одну за другой, ─ переплетает пальцы, вцепляется ими в колени, сжимает в кулаки ─ пока, наконец, не встаёт рывком и не кидается в начало салона автобуса.

Может, это нечестно. Может, это слишком иррационально ─ так сердиться из-за этого. Но, господи, это же целые годы! Столько сдерживаемой злости, столько разбитых надежд, и опять!

─ Джефф, ─ говорит он так спокойно, как только может. ─ Останови автобус. Прямо сейчас.

Джефф поворачивается, смотрит на него и нажимает на тормоза. Они сворачивают к обочине хайвея, и к тому моменту, когда автобус останавливается, Майк его догоняет.

─ Джен… ─ Майк берёт его за плечо, как бы пытаясь успокоить, пожалеть.

Дженсен останавливается на ступеньке, напрягшись всем телом и так сильно сжимая перила, что казалось, сейчас они лопнут у него под рукой.

─ Убирайся. К черту. От меня. Сейчас же.

─ Думаю, лучше тебе сделать, как парень говорит, ─ цедит сквозь зубы Джефф.

Майк отпускает руку, и двери автобуса раскрываются. Дженсен спускается по ступенькам в темноту оклахомской ночи.

─ Джен ─ ты не можешь просто так шляться по улицам, это…

Дверь автобуса захлопывается, отрезая его от разговора.

Последнее, что он видит с насыпи хайвея, прежде чем исчезнуть в лесополосе, это Майк, который ругается с Джеффом, колотя ладонью по стеклянной двери автобуса.

*

Он плохо различает окрестности, так что далеко и не отходит; просто вниз, под укрытие деревьев, в сгущающийся клубами ночной туман, который, касаясь, холодит кожу. Он садится на темнеющую громаду гигантского поваленного ствола, трет руками лицо, и мгла тяжело сворачивается в легких от каждого глубокого вдоха.

Ладно… Ладно. Ему нужно… ему нужно разобраться, почему его это так взбесило, пока он не разнёс к ебеням всё, что осталось, ─ как минимум, руку об дерево, что прямо-таки подмывает сделать, но вот беда, ему руки нужны в рабочем состоянии. Он едва ли надеется, что кто-то придёт за ним, и он сможет этому бедняге вмазать по морде, ─ что, конечно, несколько повредит руке, но будет чертовски приятнее, чем разбить костяшки о дерево.

К сожалению, за ним никто не приходит, и он пытается успокоить дыхание и немного собраться с мыслями.

Джастин… Джастин бросил его. Джастин вознёс его, а затем бросил опять. И как он теперь должен себя чувствовать?

Наверное, с его стороны было даже нечестно на что-то надеяться. Он знает, насколько Джастин изменился,… но надежда ─ это всё, что было у него столько лет. Это всё, за что он цеплялся, и как же больно, когда приходит конец… каждый раз больно… но если он теряет навсегда…

Тогда что?

Он не может вернуться в автобус. Не сейчас. Ему нужно… нужно пойти куда-нибудь в другое место.

Он сдавленно смеётся, хватается за волосы и трясёт головой. И куда он теперь пойдёт? Тут его жизнь.

В тумане появляется Джаред, его высокая фигура освещена лунным светом и вереницей парковочных огней с хайвея. Блядь. Пожалуй, он единственный, кому Дженсен не хочет бить морду.

Он пробирается сквозь ветки и заросли дикого винограда, и, подойдя ближе к Дженсену, наклоняется.

─ Мило, ─ комментирует Джаред, плюхаясь на бревно рядом с Дженсеном, отчего бревно слегка вибрирует. ─ И мокро, ─ добавляет он.

─ Что тебе здесь нужно? ─ спрашивает Дженсен, не решаясь взглянуть Джареду в лицо.

Джаред пожимает плечами.

─ Незапланированная остановка… я позвонил Чаду, чтобы узнать, в чем дело. Он сказал, что кое-какие дела группы ухудшились, и упомянул, что тебе может понадобиться поговорить с кем-нибудь. Джефф держит их в заложниках, чтобы у тебя было время побыть одному. Ну… если хочешь поговорить, то я здесь.

Дженсен не хочет разговаривать. Джаред молчит, неподвижно присутствуя рядом, и чем дольше он сидит, терпеливо, не произнося ни слова, тем больше Дженсен осознаёт, как его гнев куда-то улетучивается. Туман поднимается, струясь вокруг ног, и Дженсен прижимает руки к лицу.

─ Это просто, ─ говорит Дженсен спустя несколько минут. ─ Я всегда думал… может, что-то изменится. ─ Он делает глубокий вздох, держа ладони на щеках. ─ Но этого не будет никогда.

Джаред смотрит на него с таким скорбным видом, что Дженсену даже хочется пожалеть его.

─ Мне жаль, ─ шепчет он.

Вот именно. Никаких ненужных увещеваний, никаких нелепых банальностей, никаких обещаний, что всё будет хорошо, из лучших побуждений. Дженсен кивает, не зная, что теперь сказать, но знает, что Джаред не ждёт от него никаких слов. Это… это такое облегчение, что никто не ждет от него ничего целых десять минут.

Они еще какое-то время сидят молча; лунный свет струится сквозь прорехи в листве, ложась странными тенями и узорами на кожу. Ветви деревьев тихо поскрипывают, листья шелестят на легком ветерке, в отдалении, то тут, то там, слышен треск сучьев. Это так приятно, так умиротворяюще; блаженное спокойствие. Дженсен знает, что телефон вот-вот взорвется звонками, от Джеффа или Майка, которые будут говорить, что им надо вернуться на дорогу. Он в самом деле не хочет ни с кем разговаривать. Еще меньше ему хочется, чтобы кто-то прервал их молчание.

─ Я мог бы оставить телефон здесь, ─ задумчиво говорит Дженсен. ─ Уйти в лес… найти место в мире, которое даже неизвестно как произносится, тем более, неизвестно где находится.

─ Ты мог бы, ─ бормочет Джаред, мягко соглашаясь.

Но Дженсен не сделает этого, и они оба это знают. Потому что он ─ тот самый парень; тот, кто борется до последнего.

Дженсен еще какое-то время молчит, дав себе еще пару минут, чтобы насладиться молчанием, фантазией о свободе.

─ Эй, Джаред.

─ Да? ─ Джаред поворачивается к нему.

─ Спасибо. ─ Не успевая подумать, Дженсен наклоняется, сокращая расстояние между ними, и прикасается губами к уголку рта Джареда. Это выражение чистой симпатии, признательности за присутствие Джареда здесь. В этом нет ничего сексуального.

Он не даёт Джареду возможности ответить; поднимается и идёт сквозь лес, и туман клубится вихрями вокруг ног с каждым шагом. Он находит взглядом автобус и с глубоким вздохом вынимает телефон.

─ Джефф? Я возвращаюсь. Но я не хочу ни с кем разговаривать. Я просто… хочу пойти спать.

─ Я позабочусь об этом, Джен.

*

Дженсен лежит в своем отсеке и долгое время не может заснуть из-за отрывков неловких разговоров, которые время от времени слышны от проходящих мимо. Наконец он открывает ящик под кроватью и достаёт пару берушей, которые почти никогда не использовал, вставляет их в уши. Опять наступает тишина, только глухо отдаётся в теле ритм автобуса. Он поворачивается на бок, утопив голову в одной подушке, а другую обхватывает руками и тесно прижимает к животу. Он думает о Джареде и поцелуе, который оставил ему.

Дженсен погружается в сон, и образ леса под лунным светом сопровождает его.

*

В Оклахома-Сити они останавливаются на завтрак в забегаловке, а после этого Майк отпускает их в город, спустить пар. Дженсен проводит день в одиночестве, надев большие темные солнцезащитные очки, и никто не обращает на него внимания, пока он гуляет по городу. Хорошо остаться на какое-то время без охраны, просто пройтись по магазинам, и до Дженсена доходит, что Майк чертовски умный засранец. Ведь именно это Дженсену и было нужно.

Примерно в полдень он направляется в Бриктаун. Он прекрасен; кругом кирпичные постройки, как и гласила реклама, огромные красивые фонтаны и мосты. Он бы хотел побывать здесь вечером, когда всё залито огнями и жизнь в клубах бьет ключом. Он слышит в отдалении музыку и идет на звук в клуб, дверь в который распахнута весеннему ветру, и джазовая мелодия вьется в теплом воздухе. Там явно играет вживую группа, и он заходит внутрь. Это классное место: блестящее дерево и приглушенный свет, столики покрыты белыми скатертями, посетители сидят везде небольшими компаниями. Здесь тихо и спокойно, и Дженсену сразу нравится это место, он чувствует себя уютно. Он занимает место у бара и заказывает пиво, постукивая ногой в ритме музыки.

Он сидит уже минут десять, когда замечает высокого широкоплечего парня с длинными волосами, встающего из-за стола. У Дженсена две секунды, чтобы узнать в нем Джареда. Дженсен с удовольствием отмечает, что ему нравится, как тот с легкой грацией движется между столиками, покачивая длинными бедрами и заправляя рукой волосы за ухо. Боже, как он сексуален! Джаред идёт к бару, и Дженсен приветственно машет ему рукой. Джаред машет в ответ, и тут его лицо вспыхивает: он узнает Дженсена и широко улыбается.

─ Привет, ─ говорит он, подходя ближе, ─ наслаждаешься свободным временем?

─ Ага. Наслаждаюсь.

─ Ты здесь один?

─ Да. А ты?

─ Я обедал здесь с Томом, Джеми и Ником, но они уже собрались сваливать. Я хотел занять место у бара и посмотреть остаток шоу.

─ Да, они здорово играют. Я услышал на улице и решил зайти.

─ Ты любишь джаз?

─ Обожаю. К сожалению, не приходилось часто слышать живьем. Не могу заставить Джастина посидеть тихо пять минут, чтобы ему не стало скучно и не хотелось уйти.

─ Это печально, ─ кивает Джаред и отхлебывает пиво из бутылки. ─ Джаз, от него такое… ощущение, как будто ни на что не похожее. Это эмоции совершенно другого рода.

─ Ага, ─ соглашается Дженсен, приятно удивленный. ─ Эй, хочешь еще пива?

Джаред пододвигает стул, и Дженсен заказывает им еще по бутылке. Следующий час они проводят, наслаждаясь игрой группы и разговаривая о Дюке Эллингтоне, Эрле Хайнсе и эволюции джаза, после чего переходят к блюзу, Мадди Вотерс и Роберту Джонсону, что, в свою очередь, выводит их на обсуждение рок-н-ролла, и Дженсен настолько погружается в это приятное времяпрепровождение, что совершенно забывает обо всем. Группа заканчивает сет и убирает инструменты, а Джаред и Дженсен остаются в баре, потягивая пиво и обсуждая любимые группы. Они увлеклись большой дискуссией о группе «Ван Хален», которую оба любят, и о том, как группа изменилась после Хагара.

─ Вот как я это вижу, ─ говорит Джаред. ─ Рот имел самое большое влияние на группу, после его ухода они очень сильно изменились. Рот задавал тон, и после того, как он ушел, изменился весь их посыл. Не просто секс-наркотики-рок-н-ролл и веселая музыка; скорее, любовь и мир.

Дженсен кивает и с неохотой соглашается: насколько он любил гитару Эдди во времена Дэвида Ли, настолько же он любил Ван Хагара. Джаред кивает и смеётся.

─ Ага, точно. До сих пор ничто не звучит так, как Eruption, только из-за гениальной гитары Эдди.

─ О да. Первый раз, когда я это услышал, мне было семь лет. Никогда не забуду. Это навсегда изменило мои представления об игре на гитаре.

И это привело к разговору об Ингви Мальмстине, а в конечном итоге ─ к Хендриксу. Уже на закате, возвращаясь к месту встречи с остальными, они всё еще разговаривают. Вид автобуса отрезвляет Дженсена, и он вздыхает.

─ Что ж, надо возвращаться к своим делам.

─ Да. Мне понравилось… как мы провели время, ─ говорит Джаред, широко улыбаясь.

Да. Так хорошо, что Дженсену не хочется заканчивать.

─ Мне тоже.

─ Увидимся после шоу, Дженсен, ─ говорит Джаред, всё еще с улыбкой, и поворачивает к одному из автобусов для персонала.

*

Сегодня шоу удалось даже больше, чем Дженсен рассчитывал. Свободный день пошел им всем на пользу.

Дженсен старается не подходить к Джастину близко, и тот делает то же самое. Дженсен заканчивает играть спиной к спине с Сэнди, во время сольной партии в As Far as I Know, и они оба улыбаются и поют без микрофонов, повернув головы друг к другу, двигаясь в одном ритме, качаясь вперёд-назад в темпе движения пальцев.

Всё потрясающе ─ пока они не доходят до последней песни. Черт. Он забыл, что она сегодня в списке. Это сразу так вышибает, а ведь Джастин только начал петь.

Если бы у стыда было лицо, оно походило бы на мое
Если бы у него был дом, это были бы мои глаза
Ты бы поверил, если бы я сказал, что устал от этого
Что ж, начинаем все сначала опять

Охуенно плохой выбор песен.

Потому что я взбираюсь по твоей лестнице
Я хочу поймать тебя
Я хочу увидеть, как низко я могу упасть
Я хочу обрести свой путь
Я хочу приручить этот ветер
Ты лучше поверь, что я пытаюсь справиться с этим

Пальцы Дженсена играют мелодию, но его мысли застряли на словах.

И когда это кончится
Оно идет и идет
Снова и снова и снова
Все крутится, и я знаю, что не остановится
Пока я не сойду отсюда навсегда.

Я не думал никогда, что окажусь здесь
Никогда не думал, что буду стоять вот так
Наверное, я думал, что будет легче, чем сейчас
Наверное, я был неправ, и не в первый раз.

Существует причина, по которой Дженсен написал эту песню, и сейчас ─ как прошлой ночью, как последние несколько лет его жизни ─ слишком неподходящий момент, чтобы думать о ней. Черт побери всё. У него был отличный день, ему удалось выбросить всё из головы, и вот опять оно валится на него, а он… он так устал от всего.

И когда это кончится
Оно идет и идет
Снова и снова и снова
Все крутится, и я знаю, что не остановится
Пока я не сойду отсюда

Тошнотворный круг на карусели, это тошновторный круг, да
Тошнотворный круг на карсели
Это тошнотворный круг, о да

Дженсен сильнее берёт аккорды, пальцы резче хватают струны, и волнение отступает.

Они заканчивают песню, Джастин завывает Тошнотворный круг на карусели снова и снова, Дженсен тянет последний аккорд, пока звук голоса Джастина еще висит в воздухе.

Дженсен уходит за кулисы до того, как огни рампы доберутся до него, и, выходя со сцены в дверь, сбрасывает ремень гитары и отдает её охраннику.

Твою мать. Ему сегодня не до развлечений. У него был хороший день, и он хочет, чтобы этот день продолжался, как будто последней песни никогда не было.

Он добирается до VIP-комнаты раньше остальных членов группы, берёт выпивку в баре и опустошает залпом, затем просит бармена повторить и садится на диванчик в углу.

Комната наполняется, но Дженсен держится особняком, продолжая медленно напиваться. Чад у бара, опрокидывает шот за шотом, Джастин в углу с симпатичной брюнеткой, и их лица так близко друг к другу, что они должны уже поцеловаться. Они вскоре точно поцелуются, это Дженсен может сказать по тому, как Джастин стоит: одной рукой опершись на стену за её плечом, наклонясь с эдаким соблазняющим взглядом.

В Джастине есть это искусство, помимо красоты. В нем все еще есть это нечто – такие шарм и своеобразие, которые просто невозможно держать при себе. Хотя сейчас этого меньше, труднее заметить. Но Дженсен стал так редко видеть этого Джастина, который ему нравился.

Он вообще не хочет думать о Джастине сегодня и отворачивается назад к бару. В конце стойки сидит Сэнди, потягивая из стакана и болтая с каким-то очень симпатичным парнем. Чад все еще в центре происходящего, со своими шотами, и он… Дженсен выпрямляется, наклоняясь вперёд, когда видит, что Чад разговаривает с Джаредом.

Он раньше никогда не видел их вместе. Они смеются и болтают, хлопают друг друга по плечу, выпивают вместе. Они явно близкие друзья, им легко и комфортно, и Дженсен улыбается, глядя на них.

Встретившись взглядом с Чадом, Дженсен поднимается и идет к ним, улыбнувшись.

─ Для меня найдётся выпить?

─ Давай сюда, Дженни, ─ скалится Чад, хватая Дженсена за плечо и притягивая к себе.

─ Привет, Дженсен, ─ говорит с улыбкой Джаред. Он так красив, свет отражается в его ореховых глазах, сверкающих от счастья, розовый рот широко растягивается в улыбке, показывая ослепительно белые зубы, и он просто весь… светится.

─ Привет, Джаред, ─ говорит Дженсен, улыбаясь в ответ.

─ Ах вот что, ─ кивает Чад. ─ Вы уже встречались?

Джаред смеётся, а Дженсен фыркает.

─ Так ты дашь мне выпить или нет?

Они опрокидывают по паре порций, и некоторое время обсуждают шоу, пока маленькая девушка в облегающем черном платье не проходит мимо них. Чад замолкает на середине фразы и смотрит ей вслед, затем отдает свой стакан Дженсену.

─ В ближайшие два часа меня не ждите,… не ищите меня, ─ просит он, исчезая в толпе.

Джаред качает головой, улыбаясь, и Дженсен наливает им еще по порции. Они чокаются и выпивают, затем Дженсен ставит свой стакан на стойку, и облокачивается на неё. В животе тепло, и он уже слегка захмелел от алкоголя, а Джаред такой красивый. Они еще выпивают, раз или два, и Дженсену интересен их разговор, в самом деле, интересен, но он не может удержаться, чтобы не любоваться тем, как движутся губы Джареда, пока это не замечает сам Джаред.

─ Там что-то… ─ спрашивает он, поднимая ладонь ко рту.

─ Ага, ─ отвечает Дженсен, поднимаясь. ─ Всё, о чем я могу думать прямо сейчас… ─ шепчет он, наклоняясь, ─ это вот что. ─ Их губы соприкасаются в мягком скольжении, и Дженсен кладёт руки на лицо Джареду, двигая языком между его губ. У Джареда вкус виски, и Дженсен жадно сосёт этот вкус с его языка, в то время как Джаред низко стонет в рот Дженсену, хватаясь пальцами за его талию. Их языки свиваются, скользят и дразнят, Дженсен притягивает Джареда ближе. Он медленно проводит языком по краю зубов Джареда, прижимая большой палец к его щеке.

─ Теперь тебе лучше? ─ спрашивает Джаред, с трудом переводя дыхание.

─ Далеко не так хорошо, как хотелось бы, ─ отвечает Дженсен, всё еще слишком близко, лишь слегка отклонив назад голову, чтобы лучше видеть Джареда. Он проводит пальцами по руке, которой тот держит его за талию, и обхватывает запястье. Дженсен напропалую флиртует, и ему это офигенно нравится.

─ Твою мать, Дженсен, ─ выдыхает Джаред, как будто не может поверить. ─ Ты такой сексуальный.

─ Ну что, покажешь им, что они у тебя просто сосут? ─ спрашивает Дженсен.

─ Лучше отсосу тебе, ─ отвечает Джаред с жадными нотками в голосе.

─ Ммм, ─ бормочет Дженсен, соглашаясь, и нижней губой проводит по губе Джареда, а затем вверх по линии челюсти. Он трётся губами о джаредово ухо, жарко шепча: ─ Ты хочешь пососать мой член, Джаред?

─ Твою мать, конечно.─ Губы у Джареда теплые, и они так близко от уха Дженсена.

Дженсен стискивает пальцы на запястье Джареда и выворачивается из захвата, таща того за собой.

Это немножко рискованно ─ так вести себя на людях, но ему положить. Он устал от дурацких пряток.

Сразу по коридору есть комната, и Дженсен ведёт Джареда к двери, прижимает к ней и целует крепко, одновременно засовывая карточку в паз. Поворачивает ручку, и они валятся через порог, смеясь друг другу в губы. Темно, поэтому Дженсену приходится немного отстраниться, чтобы найти выключатель. Комната небольшая, просто кладовка для хранения лишнего оборудования, придвинутого к стенам, и нескольких видавших виды диванов ар-деко, нуждающихся в смене обивки.

Джаред быстро разглядывает обстановку, затем хватает Дженсена за пояс, толкая к стене. Дженсен ударяется с глухим стуком, шаря руками по телу Джареда, пока тот его целует. Дженсен не привык, когда ведёт не он, так что он толкается в поцелуй, их языки переплетаются, руки сжимаются на изгибе бедер Джареда, большие пальцы вдавливаются в выпуклость сразу ниже линии джинсов. Джаред стонет, вбивается в него, их члены трутся друг о друга через материю. А затем Джаред начинает скользить ртом, сначала по горлу Дженсена, рисуя языком линию вдоль пульса. Дженсен откидывает голову назад, быстро делая вдох. Твою мать, это как магия, ─ те узоры, которые Джаред рисует на его коже, кружа вдоль линии ключиц. Кусая, посасывая, вылизывая, обводя большими пальцами вокруг сосков сквозь футболку.

Звонит телефон Дженсена, и он тянется рукой в карман, вынимает трубку и кидает ее на пол. Ладонь Джареда скользит по его животу, когда он задирает футболку вверх, губами проводя мокрую дорожку по плечу. У Дженсена мурашки, и он стискивает пальцы на спине Джареда. Господи, он настолько охуительно прекрасен, у него такие мышцы, а губы и язык путешествуют по впадине горла Дженсена, замирая и кружась по середине. Дженсен даже забыл, что у него в теле так много нервных окончаний, и каждое покалывает, выгибается и пульсирует от удовольствия при каждом движении губ Джареда, а кровь горячо стучит в венах.

Джаред не останавливается, задирая футболку Дженсена выше груди, и, опустив голову, горячо смыкает губы вокруг соска. Дженсен вздрагивает, хватается за футболку и стаскивает её через голову, пока Джаред лижет его грудь, дойдя до другого соска и чуть прикусив его зубами. Ощущение такое сильное, что Дженсен подпрыгивает, смыкая руки на затылке Джареда и притягивая его к себе. Джаред довольно мычит, и Дженсен дрожит от удовольствия, с шипением втягивая воздух.

Язык Джареда спускается ниже, вдоль линии мышц на животе Дженсена, он поднимает на него взгляд своих ореховых глаз, когда языком проникает под пояс кожаных штанов Дженсена.

─ Черт. Ты в коже так меня заводишь, ─ произносит Джаред дрожащим шепотом, оглаживая широкими движениями бедра Дженсена, так близко к месту, где Дженсен хочет его. Он лижет середину члена Дженсена, кончик его розового языка проводит мокрый след к кончику члена, обводя под головкой.

Это просто охуительно, язык Джареда рисует на нем сквозь барьер из кожи. И Дженсен отпускает его, дотягивается до пуговицы и расстегивает её. Джаред лижет открывшуюся кожу тела, кружа языком между руками Дженсена, спускаясь ниже по мере того, как Дженсен расстёгивает штаны. Джаред тычется носом, прижавшись щекой к телу, горячо проводя губами по чувствительной коже. Дженсен просовывает руку внутрь, обхватывает пальцами изнывающий член с сочащейся головкой. У него перехватывает дыхание от ощущения своей руки на члене, он вынимает его, длинный, голый, налитый кровью, зарываясь пальцами в волосы Джареда.

─ Боже, Дженсен. ─ Он выдыхает слова, горячие и тяжелые, в головку его члена, и Дженсен содрогается, слепо толкаясь бедрами.

Джаред берет его, смыкая губы вокруг головки, трогая языком щель, а потом скользит ниже. Влажные губы сжаты плотно, язык ласкает вену на нижней стороне, двигаясь ниже к основанию, руки сомкнуты вокруг бедер Дженсена. Господи, он такой страстный, так смотрит на Дженсена сквозь ресницы, так неприкрыто, жадно хочет его.

Вверх и вниз, медленное скольжение головы Джареда, пока Дженсен не хватает его, пальцами одной руки глубоко вонзаясь в плечо, а другой, ─ зарываясь в мягкие, потные пряди его волос. Дженсен толкается бедрами, откинув голову к стене. Блядь, ну как же хорошо, он вот-вот кончит, так рано просто не бывает.

─ Ты, ─ выдыхает он, толкаясь в губы Джареда, ─ хочешь, чтобы я… ─ глубокий вдох, член идёт еще глубже, и Джаред мурлычет вокруг него: ─ Выебал тебя… ─ Рот Джареда, бесстыдно сосущий, не выпуская, головку члена, когда он отклоняется назад. ─ Или нет? – удаётся спросить ему, крепче сжимая Джареда пальцами, еще быстрее и глубже толкаясь в рот д