2015-05-24
579
(переводчик:Юлия Julyoks Некрасова)
Есть такое выражение «словно обухом по голове». Так вот, теперь я знаю, что это значит на самом деле. Меня ударило в тот момент, когда она прикатила к моим дверям в своей зелено-фиолетовой пижаме, и больше это ощущение меня не покидало.
Я знал, что так и будет. Я только не думал, что чувство будет именно таким.
С тех пор я хотел быть либо с Леной либо в одиночестве, чтобы спокойно переварить все, что накопилось в моей голове. Я не мог придумать название нашему с ней общению. Она не была моей девушкой, мы ведь на свидания не ходили. До прошлой недели она не признавала, что мы друзья. Я понятия не имел, что она чувствует по отношению ко мне, а подсылать к ней Саванну с подобным вопросом было бы худшей из идей. Мне не хотелось рисковать тем, что уже есть, чем бы оно ни было. И почему мысли о ней не покидали меня ни на минуту? Почему для полного счастья мне было достаточно лишь взгляда на нее? Мне казалось, я знаю ответ, но как убедиться в этом? Я не знал, и у меня не было никакой возможности это выяснить.
Парни о таком не говорят. Мы предпочитаем тихо лежать без сознания от удара.
- Так что ты там пишешь?
Она захлопнула блокнот, который, казалось, повсюду таскала с собой. Баскетбольная команда по средам не тренировалась, поэтому мы с Леной сидели в Гринбрайере на поляне, которую я уже начал считать «нашим местом», хотя и не признался бы в этом никогда и никому, даже ей. Именно там мы нашли медальон. И там мы были вдали от всех этих пристальных взглядов и перешёптываний за спиной. Предполагалось, что мы будем заниматься, но Лена записывала что-то в свой блокнот, в то время как я вот уже в девятый раз начинал читать статью о внутреннем строении атома. Наши плечи соприкасались, но мы смотрели каждый в свою сторону. Я растянулся под лучами уже заходящего солнца, её укрывала тень заросшего мхом дуба.
- Ничего особенного. Просто записываю.
- Не говори, если не хочешь, - я старался скрыть разочарование в своём голосе.
- Просто это... это глупо.
- Думаю, я переживу.
Примерно минуту она молчала, рисуя чёрной ручкой на подошве ботинка.
- Просто иногда пишу стихи. С детства. Знаю, это странно.
- Ничего необычного. Моя мама была писательницей. Мой папа – писатель, - я почувствовал, что она улыбается, хоть и не видел её лица. - Согласен, пример не самый удачный, потому что папа у меня, действительно, с причудами, но дело не в сочинительстве.
Я ждал, когда она протянет мне блокнот и попросит прочитать что-нибудь. Но не тут-то было.
- Может, когда-нибудь почитаю тебе.
- Сомневаюсь.
Она открыла блокнот, и её ручка вновь начала порхать над бумагой. Я уставился в учебник по химии, в сотый раз проговаривая про себя одно и то же прочтенное предложение. Мы были одни. Солнце медленно садилось, она писала стихи. Лучшего времени не придумать.
- В общем, может, ты хочешь, ну, знаешь, встретиться? - я старался говорить непринуждённо.
- А сейчас мы что делаем?
Я начал грызть конец небольшой пластиковой ложки, видимо от пудинга, которую нашел в своем рюкзаке:
- Да. Нет. В смысле, может, что ли сходим куда-нибудь?
- Сейчас? - Откусив кусочек от батончика мюсли, она развернулась в мою сторону и протянула мне батончик. Я отрицательно помотал головой.
- Не сейчас. В пятницу, например. Можем в кино сходить, - я захлопнул учебник, сунув в него ложку вместо закладки.
- Отвратительно, - скорчив гримасу, Лена перевернула страницу своего блокнота.
- В смысле? – я почувствовал, что краснею.
Я имел в виду просто просмотр фильма.
Болван.
Она указала на мою закладку не первой свежести:
- Я об этом.
Я с облегчением улыбнулся:
- А, это. Плохая привычка, у мамы научился.
- У неё был пунктик на столовые приборы?
- Нет, на книги. Она могла читать одновременно штук по двадцать, и все они были разбросаны по дому - на кухонном столе, на её кровати, в ванной, в нашей машине, во всех её сумках, стояли стопками на каждой ступеньке лестницы. А для закладок она использовала всё, что попадалось под руку. Мой потерянный носок, кожуру от яблока, свои очки, другую книгу, вилку...
- Старую грязную ложку?
- Именно.
- Могу поспорить, Амму это злило.
- Это ее бесило. Нет, погоди, она была, - я наполнил лёгкие кислородом, - Р.А.З.Ъ.Я.Р.Е.Н.А.
- Девять по вертикали? - засмеялась Лена.
- Наверное.
- Это мамино, - она показала мне один из амулетов на своей серебряной цепочке, которую, казалось, никогда не снимала. Это была крохотная золотая птичка. — Ворон.
- Из-за значения Равенвуда – Вороний лес?
- Нет. Вороны самые могущественные птицы в мире магов. Легенды рассказывают, будто они могут впитывать энергию и воплощать её уже в другом виде. Иногда их даже боятся из-за их силы, - она отпустила ворона, и он вернулся на своё место между плоским кругляшом со странной выгравированной надписью и чёрной стеклянной бусинкой.
- У тебя так много амулетов.
Заправив прядь волос за ухо, она посмотрела вниз на цепочку:
- Это не то, чтобы амулеты, просто вещи, которые что-то значат для меня, - она вытащила колечко от банки из-под содовой. – Это от моей первой апельсиновой содовой, которую я пила, сидя на крыльце нашего дома в Саванне. Бабушка купила её мне, когда я прибежала из школы вся в слезах оттого, что не обнаружила ни одной валентинки в своём ящике в школе.
- Мило.
- Ну, разве что, под этим ты понимаешь «трагично».
- Мило, что ты сохранила колечко.
- Я всё храню.
- А это что? - я указал на чёрную бусинку.
- Её мне подарила моя тётя Твила. Их делают из камней, которые можно найти только на Барбадосе, в удалённых районах острова. Она сказала, на удачу.
- Классное ожерелье, - по её бережному отношению к каждой вещице на этой цепочке было видно, насколько она дорожит ими.
- Знаю, выглядит как связка мусора. Но я никогда не останавливалась в каком-то городе надолго. Не жила подолгу в одном доме, в одной комнате, и иногда кажется, что эти кусочки моего прошлого на этой цепочке - всё, что у меня есть.
Вздохнув, я сорвал небольшую травинку:
- Хотел бы я пожить хоть в одном из тех городов, в которых ты была.
- Но здесь твои корни. Лучший друг, которого ты знаешь с детства; дом с комнатой, которая всегда принадлежала тебе. Да у вас в доме наверняка есть косяк весь в отметках твоего роста.
И у меня такой действительно был.
Ведь есть же?
Я легонько толкнул её плечом:
- Могу замерить твой рост на своём косяке. Увековечим твою память в доме Уэйтов.
Улыбнувшись, она прижала своё плечо к моему. Краешком глаза я видел, как лучи заходящего солнца ласкают ее кожу, освещая и страничку в её блокноте, и локон тёмных волос, и носок её чёрной кеды.
Насчёт кино. Пятница подходит.
Она положила недоеденный батончик мюсли в блокнот и закрыла его.
Носы наших потрёпанных кед соприкоснулись.
Чем больше я думал о пятнице, тем больше нервничал. Официально это не было свиданием, это я понимал. Но это и было отчасти проблемой. Я хотел, чтобы мы пошли именно на свидание. А что бы вы делали, если бы понимали, что девушка, к которой у вас чувства, едва ли готова признать что вы, хотя бы, друзья? Девушка, чей дядя вышвырнул вас из своего дома, да и в вашем доме ей рады не будут... Девушка, которую ненавидят все вокруг... Девушка, с которой у вас одинаковые сны, но вряд ли одни и те же чувства…
Я не знал, что делать, поэтому предпочёл бездействие. Но это не помешало мне думать о Лене, и в четверг вечером я чуть было не сорвался и не поехал к ее дому, я был бы уже там, если бы её дом был в пределах города, и если бы у меня была машина, и если бы её дядя не был Мэйконом Равенвудом. Только все эти "если" удержали меня от того, чтобы не выставить себя дураком.
Каждый день проходил так, словно я жил не своей жизнью. Со мной никогда ничего не происходило, а теперь со мной случалось абсолютно все - под «всем» я имел в виду Лену. Время то неслось, то тянулось целую вечность. Казалось, что я надышался чистого кислорода, и мой мозг теперь страдает от перенасыщения. Облака стали куда интереснее; школьный кафетерий перестал быть таким отвратительным; музыка стала лучше; старые шутки вновь стали смешными, а школа из набора серо-зеленых прямоугольных зданий превратилась в карту мест, где бы я мог с ней встретиться. Я начал замечать за собой, что улыбаюсь без причины, что, засунув в уши наушники, в голове я прокручиваю наши разговоры просто, чтобы ещё раз вспомнить ее голос. Я уже видел, как такое происходит с другими.
Просто никогда сам не чувствовал ничего подобного.
В пятницу у меня весь день было отличное настроение, поэтому я хуже всех отвечал на занятиях, зато оторвался на тренировке. Мне просто необходимо было куда-то направить всю эту энергию. Даже тренер заметил:
- Продолжай в том же духе, Уэйт, и может в следующем году тобой заинтересуются представители колледжей.
После тренировки Линк довёз меня до Саммервилля. Парни тоже собирались в кино, что мне стоило учесть раньше, потому что у нас в кинотеатре только один зал. Но было уже слишком поздно что-то менять, да и меня это уже не волновало.
Подъезжая на Колотушке Линка, я заметил Лену, которая стояла в темноте перед сверкающим огнями входом в кинотеатр. На ней была лиловая футболка и облегающий чёрный сарафанчик, всем своим видом подчеркивавший ее женственность. А на ногах - огромные чёрные ботинки, заставляющие тут же забыть о первом впечатлении.
Было видно, что в фойе, помимо привычной толпы студентов колледжа, в полном составе присутствовала команда поддержки в обрамлении ребят из нашей команды. Моё хорошее настроение начало медленно сходить на нет.
- Привет.
- Опаздываешь. Я купила билеты, - в темноте я не мог прочесть выражение глаз Лены. Мы прошли внутрь, сделав шаг навстречу грядущему.
- Уэйт! Иди сюда! - голос Эмори прогремел на весь коридор, заглушив толпу и музыку восьмидесятых, играющую в фойе.
- Уэйт, подцепил кое-кого? – а это уже Билли не остался в стороне. Эрл промолчал, и то только потому, что вообще редко что-либо говорил.
Лена не обращала на них внимания. Она поправила волосы, шагая передо мной с независимым видом.
- Крюк дома оставил! - прокричал я в ответ сквозь толпу. В понедельник мне это припомнят. Я догнал Лену. - Эй, прости.
Она обернулась:
- Надеюсь, ты не из тех, кто не любит смотреть трейлеры.
Я ждала тебя.
Я улыбнулся:
- Будем смотреть и трейлеры, и титры, и танцующего парня в костюме попкорна не пропустим.
Её взгляд скользнул вдаль, на моих друзей, или, вернее сказать, на тех, кто считался ими до недавнего времени.
Забудь про них.
- Попкорн с маслом или без? – она нервничала. Я опоздал, и ей пришлось столкнуться лицом к лицу с колючим приемом от Джексона Хай. Теперь надо было исправлять ситуацию.
- С маслом, - покаянно ответил я, зная, что это неверный ответ. Лена сгримасничала.
- Но согласен отказаться от масла ради дополнительной порции соли.
Ее взгляд скользнул в сторону и вновь вернулся ко мне. Я услышал приближающийся смех Эмили. Мне было все равно.
Просто скажи, и мы уйдём, Лена.
- Без масла, с солью и с карамельками в шоколаде. Тебе понравится, - ответила она, немного успокоившись.
Мне уже нравится.
Весь состав группы поддержки и парни из команды прошли мимо нас. Эмили нарочно делала вид, будто не замечает меня, а Саванна обошла Лену на таком расстоянии, словно боялась заразиться. Можно было только догадываться, что они поведают своим матерям по возвращении домой.
Я взял Лену за руку. Разряд вновь пронзил мое тело, но на этот раз он не был похож на электрический ток, который я почувствовал той дождливой ночью. Это было смешанное чувство, будто меня захлестнуло волной и одновременно укололо тысячами иголок статического электричества. Я позволил ощущению завладеть моим телом. Саванна это заметила и подтолкнула Эмили.
Ты не обязан делать это.
Я уверенно сжал её ладонь.
Что именно?
- Привет, ребята. Не видели парней? - Линк дружески пихнул меня в плечо, в руках у него был гигантское ведро попкорна и огромный стакан газировки.
В кинотеатре показывали что-то вроде мистического детектива, который пришелся бы по душе Амме, учитывая её склонность ко всякого рода тайнам и мертвецам. Линк исчез впереди, пробираясь по проходу к парням и пролагая путь идущим следом студенткам колледжа. Не потому, что не хотел садиться рядом с Леной, а потому что решил, что мы хотим побыть вдвоем. Мы и хотели, по крайней мере, я точно.
- Где хочешь сесть? Поближе к экрану или где-то посередине? - Я ждал её решения.
- Лучше подальше.
Я пошел за ней к последним рядам.
Учитывая тот факт, что фильмы, которые показывали в кинотеатре, уже давно вышли на дисках, всем было известно, зачем подростки из Гатлина приезжали в кино. А последние три ряда занимали по самой очевидной из причин. Мест для подобного времяпрепровождения было не так уж много: кинотеатр, водонапорная башня, озеро летом, ещё была парочка туалетов и подвалов, остальные были не так популярны. Я знал, что между нами ничего подобного не будет, но если бы наши отношения зашли так далеко, я бы никогда не привёл Лену сюда. Она не просто какая-то там девушка, которую ты прихватил с собой на места для поцелуев в кинотеатре. Она была куда выше этого.
Но, тем не менее, это был ее выбор, и мне он был понятен. Нет ничего удаленнее от Эмили Ашер, чем последний ряд.
Наверно, стоило предупредить её о том, что парочки обычно не ждали начала заставки и выключения света. Мы оба уставились в наше ведёрко с попкорном, потому что это было безопасней всего.
Почему не предупредил заранее?
Я не знал.
Лжец.
Я буду вести себя как истинный джентльмен. Обещаю.
Стараясь сменить ход мыслей и размышляя обо всем подряд, о погоде и баскетболе, я потянулся за попкорном. Лена сделала то же самое, наши руки соприкоснулись на секунду, и хоровод горячих и холодных мурашек закружился вверх по моей руке. Атака. Перехват. Защита. Жаль, что в школьном пособии по баскетболу не так уж много приёмов игры. Все будет гораздо труднее, чем я думал.
Фильм показывали ужасный. Уже через десять минут я знал, чем он закончится.
- Это он, - прошептал я.
- Что?
- Этот парень. Убийца - он. Пока не знаю, кого он убьёт, но это он, - ещё одна причина, по которой Линк не хотел сидеть со мной рядом: я всегда с самого начала знал, чем закончится фильм, и не мог держать это в себе. Для меня поход в кино был своеобразным кроссвордом. По этой же причине я хорошо играл и в компьютерные игры, и в обычные. Папу в шашки всегда обыгрывал, с первого хода зная, чем закончится партия.
- Откуда знаешь?
- Просто знаю.
Ну и как это все закончится?
Я знал, о чем именно она говорит. И впервые в жизни у меня не было ответа на вопрос.
Хорошо. Всё будет очень, очень хорошо.
Врешь. Давай сюда карамельки.
Засунув руку в карман моей толстовки, она принялась за поиски. Но ошиблась карманом, и вместо конфет нашла то, что совсем не ожидала обнаружить. Маленький мешочек с хорошо нам известным содержимым - медальоном. Лена резко села, вытащив находку из моего кармана и держа его так, словно он был дохлой мышью.
- Зачем ты до сих пор носишь его со собой?
- Тише, - забавно, мы мешали людям вокруг нас, а ведь фильм они смотреть и не собирались.
- Не могу оставить дома. Амма думает, что я его закопал.
- Может и стоило это сделать.
- Не важно, эта штука себе на уме. Почти никогда не работает. Ты сама знаешь все разы, когда он сработал.
- Заткнитесь уже, - парочка на нижнем ряду отвлеклась, чтобы глотнуть кислорода. Подпрыгнув от неожиданности, Лена уронила медальон. Мы одновременно потянулись за ним. Словно в замедленной съёмке я смотрел, как выпал платок. Я едва видел белый сверток в темноте. Огромный экран превратился в ослепительно яркую вспышку света, и мы уже чувствовали запах гари...
Спалили дом с женщинами внутри…
Это не правда. Мама. Евангелина. Мысли Женевьевы путались. Может, ещё не поздно. Она бросилась бежать, не обращая внимания на колючую хватку кустов, удерживающих ее, на крики Итана и Иви, взывающих к ней. Кусты расступились и перед тем, что когда-то было домом, построенным ее дедушкой, она увидела двух федератов, ссыпающих полный поднос серебра в вещевой мешок. Женевьева из всполохов огня облаком дымящейся черной ткани пронеслась мимо них.
- Какого чёрта?!
- Хватай ее, Эмметт! - крикнул один парень другому.
Женевьева летела вверх по лестнице, задыхаясь от дыма, валившего из того, что когда-то было дверным проемом. Она была не в себе. Мама. Евангелина. Она чувствовала, как её лёгкие заполнились гарью. Она поняла, что падает. Это из-за дыма? Неужели она теряет сознание? Нет, с ней происходило что-то другое. Кто-то схватил её за запястье и потащил вниз.
- Куда это ты собралась, девчонка?
- Отпустите! – закричала она осипшим из-за гари голосом. Он протащил ее спиной по всем ступеням, пока волок вниз; перед её глазами расплывались пятна голубого с золотым. Тут же она ударилась головой. В глазах потемнело, и липкая жидкость заструилась в ворот ее платья. Головокружение и растерянность смешались с отчаянием.
Выстрел. Громкий звук вернул её к реальности, прорезавшись из темноты. Хватка, сжимавшая ее руку, ослабла. Она попыталась сфокусировать взгляд.
Раздались ещё два выстрела.
Господь, сохрани маму и Евангелину. Но она слишком о многом просила, а может просила не о том. Когда она услышала падение третьего тела, ее сознания хватило, чтобы увидеть, как по серой шерстяной куртке Итана расплывается кровавое пятно. Застрелен солдатами, с которыми он в свое время отказался сражаться.
И запах крови смешался с порохом и дымом от горящих лимонных деревьев.
Шли титры, в зале включили свет. Лена со все еще закрытыми глазами полулежала на спинке своего кресла. Ее прическа была в полном беспорядке, мы оба с ней не могли отдышаться.
- Лена? Ты как?
Открыв глаза, она подняла ручку сиденья между нами и молча опустила голову на моё плечо. Её трясло так сильно, что она не могла говорить.
Знаю. Я тоже был там.
Мы так и продолжали сидеть, когда Линк и остальные проходили мимо. Подмигнув мне, Линк вытянул вперед кулак, ожидая от меня легкого удара в ответ, как мы делали всегда после удачно заброшенного мяча во дворе.
Но он всё неправильно понял, как и все остальные. Может мы и были на последнем ряду, но ничего между нами не было. Я до сих пор ощущал запах крови, и звуки выстрелов продолжали звенеть у меня в ушах.
На наших глазах только что убили человека.
