Правила 6 страница

Из моего горла вырываются громкие стоны. Боже мой! Мне холодно и жарко одновременно, Кристиан доводит меня до исступления, но не останавливается. Он льет мороженое ниже, на лобок, на клитор. Я громко кричу.

— Тише, тише, — говорит Кристиан.

Его волшебный язык продолжает слизывать мороженое. Теперь я выражаю свою страсть спокойнее.

— Ох… пожалуйста… Кристиан…

— Я знаю, малышка, знаю, — шепчет он, а его язык делает свое дело.

Он не останавливается, не желает останавливаться, и мое тело выгибается кверху — выше, выше. Кристиан вставляет в меня один палец, другой и движет ими взад-вперед с мучительной неспешностью.

— Вот так, — бормочет он, ритмично поглаживая переднюю стенку моей вагины, а сам продолжает слизывать и всасывать ванильное мороженое.

Неожиданно я тону в умопомрачительном оргазме, извиваюсь со стонами; он притупляет все мои чувства, отдаляет все, что творится вне моего тела. Черт побери, это случилось так быстро!

Я едва замечаю, что Кристиан прекратил свои манипуляции и теперь стоит надо мной, надевая резинку. Вот он уже внутри меня, жестко и быстро.

— О да! — стонет он, вторгаясь в меня.

Он весь липкий — остатки мороженого размазаны между нами. Это странное ощущение меня отвлекает, но лишь на считаные секунды, так как Кристиан внезапно переворачивает меня на живот.

— Вот так, — бормочет он и опять резко входит в меня, но не спешит начинать свои обычные карающие движения.

Он развязывает мои руки и поднимает меня кверху, так что теперь я практически сижу на нем. Его ладони обхватывают мои груди, мягко теребят соски. Я со стонами откидываю голову назад, на его плечо. Он ласкает, покусывает мою шею и одновременно двигает бедрами, восхитительно медленно, снова и снова наполняя меня.

— Знаешь ли ты, как много ты для меня значишь? — шепчет он мне на ухо.

— Нет, — шепчу я.

Он смеется и на миг сжимает пальцами мое горло.

— Знаешь, знаешь. Я никуда тебя не отпущу.

Вместо ответа я издаю стон, а он прибавляет темп.

— Ты моя, Анастейша.

— Да, твоя, — признаю я, тяжело дыша.

— Я забочусь обо всем, что принадлежит мне, — шипит он и кусает мое ухо.

Я кричу.

— Правильно, малышка, я хочу слышать твой голос.

Одной рукой он обхватывает мою талию, другой держит мое бедро и врывается в меня еще жестче, вынуждая меня закричать еще раз. Его дыхание делается хриплым, неровным, под стать моему. Глубоко внутри я чувствую знакомую пульсацию. Опять!..

Я растворяюсь в ощущениях. Вот что он делает — владеет моим телом так, что я не могу ни о чем думать. Мощная, заразительная магия. Я как бабочка, попавшая в его сачок, не способная улететь, не желающая никуда улетать. Я его… вся целиком его…

— Давай, малышка, — рычит он сквозь стиснутые зубы, и после этого, словно ученик чародея, я взрываюсь, и мы вместе погружаемся в блаженную агонию.

Я лежу в его объятьях на липких простынях. Он прижался грудью и животом к моей спине и уткнулся носом мне в волосы.

— Я боюсь моей любви к тебе, — шепчу я.

— Я тоже, — спокойно говорит он.

— Вдруг ты меня бросишь? — Мне страшно об этом даже подумать.

— Я никуда не денусь, Анастейша. По-моему, я даже не смогу никогда насытиться тобой.

Я поворачиваюсь и гляжу на него. Его лицо серьезное и искреннее. Я нежно его целую. Он улыбается и заправляет прядь моих волос за ухо.

— Мне никогда еще не было так плохо, как после нашей ссоры, Анастейша, когда ты ушла. Я сделаю все что угодно, горы сдвину, лишь бы не страдать опять, как в тот раз.

В его словах звучат грусть и даже удивление.

Я опять целую его. Мне хочется вернуть наш веселый настрой. Кристиан делает это вместо меня.

— Ты пойдешь со мной завтра к моему отцу на торжественный летний прием? Это ежегодная благотворительная акция. Я уже обещал, что приду.

Я улыбаюсь, испытывая неожиданную робость.

— Конечно, пойду. — «Ох, черт! Мне нечего надеть».

— Что ты помрачнела?

— Так, ничего.

— Скажи мне, — настаивает он.

— Мне нечего надеть.

Кристиан слегка хмурится.

— Не обижайся и не сердись, но у меня дома остались все вещи, купленные для тебя. Я уверен, что там найдется парочка платьев.

Я недовольно надуваю губы.

— Да ладно?

Но сегодня мне не хочется ссориться. Лучше я приму душ.

Девушка, похожая на меня, стоит возле SIP. Застрелиться можно. Она — вылитая я. Словно это я, бледная и неряшливая, в одежде не по размеру, стою и смотрю на ту, другую, здоровую и довольную жизнью, которая носит мои наряды.

— Что в тебе есть такого, чего нет у меня? — спрашиваю я у нее.

Мое беспокойство перерастает в страх.

— Кто ты?

— Я? Я — никто… А кто ты? Ты тоже никто?

— Тогда мы с тобой равны — только не говори никому, они нас прогонят, понимаешь?..

Она улыбается; злая гримаса медленно расползается по ее лицу. Это так страшно, что я невольно кричу.

— Что с тобой, Ана? — Кристиан трясет меня за плечо.

Я не сразу соображаю, где нахожусь. Я дома, в темноте, в постели с Кристианом… Я трясу головой, чтобы окончательно проснуться.

— Ну, пришла в себя? Тебе приснился плохой сон.

— А-а.

Он включает лампу, и она льет на нас свой тусклый свет. Кристиан смотрит на меня с озабоченным лицом.

— Та девушка, — шепчу я.

— Что-что? Какая девушка? — участливо интересуется он.

— Сегодня, когда я уходила с работы, возле SIP стояла девушка. Она выглядела почти как я… правда, не совсем.

Кристиан застывает, и когда свет лампочки делается ярче, я вижу, что его кожа стала пепельного цвета. Он садится на постели и поворачивает ко мне лицо.

— Когда это было?

— Сегодня вечером, когда я уходила с работы, — повторяю я. — Ты ее знаешь?

— Да. — Он проводит рукой по шевелюре.

— Кто она?

Он молчит. Его рот плотно сжат.

— Кто она? — настаиваю я. — Скажи!

— Лейла.

Я сглатываю комок в горле. Его бывшая саба! Я вспомнила, как Кристиан говорил о ней перед тем, как мы отправились кататься. Внезапно я вижу, что он страшно напрягся. С ним что-то творится.

— Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?

Он с тревогой смотрит на меня.

— Да. Она что-нибудь тебе говорила?

— Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто».

Кристиан закрывает глаза, словно ему очень больно. Что случилось? Что она значит для него?

В моем теле бурлит адреналин, даже волосы шевелятся. Она очень дорога ему? Может, он страдает без нее? Я знаю так мало про его прошлые… хм, связи? увлечения? Возможно, они заключили контракт, по которому она обязалась давать ему то, что он захочет, и она с радостью давала это ему.

Ну нет, я так не могу… При мысли об этом мне становится нехорошо.

Спрыгнув с кровати, Кристиан натягивает джинсы и идет в гостиную. Я бросаю взгляд на будильник — пять утра. Накидываю его белую рубашку и иду за ним.

Господи, он звонит по телефону!

— Да, возле SIP, вчера… ранним вечером, — спокойно сообщает он. Потом поворачивается ко мне и строго требует: — Назови точное время.

— Примерно без десяти шесть, — бормочу я.

Кому он звонит в такую рань? Что сделала Лейла? Он сообщает эту информацию неизвестному адресату, а сам не отрывает от меня глаз. Его лицо строгое и серьезное.

— Выясни, как… Да… Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог подумать, что она способна на такое. — На его лице — болезненная гримаса. — Неизвестно, как все обернется. Да, я поговорю… Да… Знаю… Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее. — Разговор окончен.

— Хочешь чаю? — спрашиваю я. У Рэя чай — ответ на любой кризис и единственная вещь, которую он хорошо делает на кухне. Я наливаю воду в чайник.

— Вообще-то я хочу вернуться в постель. — По взгляду Кристиана мне ясно, что не для сна.

— Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься?

Я хочу знать, что происходит. И мне не нужны его отвлекающие маневры.

Он взволнованно приглаживает волосы.

— Да, пожалуй, выпью, — соглашается он, но я вижу его раздражение.

Я ставлю чайник на плиту и вожусь с чашками и заварочным чайником. Мой уровень тревоги взлетает до готовности номер один. Намерен ли он рассказать мне об этой проблеме? Или мне самой придется все раскапывать?

Я чувствую на себе его взгляд — чувствую его неуверенность, гнев. Я поднимаю голову и вижу его настороженное ожидание.

— В чем дело? — тихо спрашиваю я.

Он трясет головой.

— Ты не хочешь мне говорить?

— Нет. — Он вздыхает и закрывает глаза.

— Почему?

— Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.

— Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения того, что происходит.

Он снова раздраженно проводит ладонью по волосам, словно прислушивается к какому-то своему внутреннему спору.

— Пожалуйста, — ласково прошу я.

Его губы крепко сжимаются. Он хмурит брови.

— Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. — Он опять вздыхает, и мне ясно, что он злится на себя.

Он расхаживает взад-вперед. Я терпеливо жду и наливаю кипяток в заварочный чайник. После паузы он продолжает:

— Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.

— Гейл?

— Миссис Джонс.

— Как это «устроила сцену»?

Он досадливо морщится.

— Скажи. Ты что-то скрываешь. — Я перебарываю робость и добавляю настойчивости в свой голос.

Он удивленно моргает.

— Ана, я…

— Ну?

Он обреченно вздыхает.

— Она пыталась вскрыть себе вены.

— Не может быть! — Теперь понятно, откуда у нее бинт на запястье.

— Гейл отвезла ее в госпиталь. Но Лейла ушла оттуда еще до моего возвращения.

Господи! Что это значит? Попытка суицида? Почему?

— Врач, лечивший ее, назвал этот поступок типичным криком о помощи. Он не верит, что она вправду шла на риск, и считает, что она лишь стоит на пороге суицидального мышления. Но я не уверен. Я пытаюсь ее отыскать и как-то помочь.

— Она что-нибудь сказала миссис Джонс?

Он смерил меня долгим взглядом. Я вижу, что ему не по себе.

— Так, пару слов, — наконец, отвечает он, но я понимаю: он что-то недоговаривает.

Я наливаю чай в чашки и обдумываю ситуацию. Итак, Лейла хочет вернуться в жизнь Кристиана и идет на крайние меры, чтобы привлечь его внимание. Ого, страшный способ… Но эффективный. Кристиан уехал ради нее из Джорджии, но она скрылась раньше, чем он туда прибыл? Очень странно.

— Ты не можешь ее найти? А если через ее семью?

— Они не знают, где она. Не знает и ее муж.

— Муж?

— Да, — смущенно говорит он, — она года два как замужем.

Что?

— Так она, замужняя женщина, была с тобой? — Ни хрена себе! Он и вправду не знает никаких рамок приличия.

— Нет! Господи, нет. Она была со мной года три назад. Потом мы расстались, и она вскоре вышла замуж за этого парня.

А-а…

— Так почему же она теперь пыталась привлечь твое внимание?

Он печально качает головой.

— Не знаю. Нам лишь удалось узнать, что она сбежала от мужа четыре месяца назад.

— Подожди, значит, она не была твоей сабой уже три года?

— Два с половиной.

— Но ей захотелось стать твоей законной женой.

— Да.

— А ты ни в какую.

— Ну, сама знаешь.

— И тогда она ушла от тебя.

— Да.

— Так почему же она снова вернулась к тебе?

— Не знаю. — По тону чувствую, что у него есть объяснение.

— Но ты подозреваешь…

Он сердито прищурил глаза.

— Я подозреваю, что это как-то связано с тобой.

Со мной? Чего она от меня хочет? «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?»

Я гляжу на Кристиана, на его великолепный торс. Этот красавец принадлежит мне; он мой. Мой. Но все-таки она так похожа на меня: такие же темные волосы и бледная кожа. При этой мысли я хмурюсь. Да… что в тебе есть такого, чего нет у меня?..

— Почему ты не сказала мне вчера?

— Забыла. — Я виновато пожимаю плечами. — Понимаешь, междусобойчик после работы, в конце моей первой рабочей недели. Потом ты появился в баре. Твой… тестостеронный клинч с Джеком; потом мы приехали сюда. Эта встреча совсем выскользнула из моей памяти. Ты заставляешь меня забыть обо всем.

— Тестостеронный клинч? — кривится он.

— Да. Кто дальше пустит струю.

— Я тебе покажу тестостеронный клинч!

— Разве ты не будешь пить чай?

— Нет, Анастейша, не буду.

Его глаза прожигают меня насквозь. Говорят: «Я хочу тебя и немедленно». У-ух, горячо!

— Забудь о ней. Пойдем. — Он протягивает руку.

Моя внутренняя богиня делает в гимнастическом зале три сальто назад; я хватаю его за руку.

Я просыпаюсь, потому что мне жарко. Оказывается, я обвилась вокруг голого Кристиана Грея. Он хотя и спит, но крепко прижимает меня к себе. Мягкий утренний свет просачивается сквозь шторы. Моя голова лежит на его груди, нога сплелась с его ногой, рука на его животе.

Я осторожно, чтобы не разбудить его, поднимаю голову. Во сне он такой молодой и безмятежный. Он — мой.

М-м-м… Я нерешительно глажу его по груди, пробегаю кончиками пальцев по спутанным волосам, а он не шевелится. Я прямо-таки не верю своим глазам. Он реально мой — на несколько драгоценных мгновений. Я нежно целую один из его шрамов. Он тихо стонет, но не просыпается. Я улыбаюсь и снова целую. Он открывает глаза.

— Привет, — говорю я с виноватой усмешкой.

— Привет, — настороженно отвечает он. — Что ты делаешь?

— Смотрю на тебя.

Я пробегаю пальцами по его «дорожке счастья» — от пупка вниз до… Он сердито щурится, хватает меня за руку, но потом его губы растягиваются в ослепительной улыбке, и я успокаиваюсь. Мои прикосновения остаются тайными.

Но почему ты не позволяешь мне дотрагиваться до тебя?

Неожиданно он ложится на меня, вдавив в матрас, и хватает за запястья. Щекочет мой нос своим носом.

— Кажется, мисс Стил, вы задумали что-то нехорошее, — заявляет он строгим тоном, но с улыбкой.

— Я люблю думать о нехорошем, когда лежу рядом с тобой.

— Правда? — спрашивает он и легонько целует меня в губы. — Секс или завтрак? — спрашивает он.

Его глаза потемнели, но полны юмора. Я чувствую, как он входит в меня, и выгибаюсь навстречу ему.

— Правильно, молодец, — бормочет он; его дыхание щекочет мне шею.

Я стою перед зеркалом и пытаюсь изобразить из своих волос какое-то подобие прически — но они слишком длинные. Я в джинсах и майке. Кристиан только что принял душ и тоже одевается. Я жадным взором гляжу на его тело.

— Ты часто ходишь на тренировки? — интересуюсь я.

— Каждую неделю в один из выходных, — отвечает он, застегивая ширинку.

— Чем ты занимаешься?

— Бегаю, делаю силовые упражнения, занимаюсь кикбоксингом, — пожимает он плечами.

— Кикбоксингом?

— Да, у меня есть персональный тренер, бывший олимпийский чемпион. Его зовут Клод. Он тебе понравится.

Я поворачиваюсь и гляжу на него. Он застегивает рубашку.

— Как это понравится? Что ты хочешь этим сказать?

— Тебе он понравится как тренер.

— Зачем мне нужен персональный тренер? Для хорошей формы мне достаточно и тебя.

Он подходит ко мне и обнимает за плечи. Его потемневшие глаза встречаются в зеркале с моими.

— Но я хочу, чтобы ты, малышка, была в форме и справлялась с нагрузками. Это нужно для моих планов.

У меня вспыхивают щеки при воспоминании об игровой комнате. Да… Красная комната боли задает нагрузку для организма. Значит, он рассчитывает, что я опять туда вернусь? Хочу ли я этого?

«Конечно, хочешь!» — кричит моя внутренняя богиня.

Я смотрю в его бездонные, завораживающие серые глаза.

— Ты хочешь этого, не отрицай, — шепчет он.

Я заливаюсь краской; мне в голову приходит неприятная мысль о том, что Лейла, вероятно, справлялась с нагрузками. Мои губы поджимаются сами собой.

— Что такое? — озабоченно спрашивает Кристиан.

— Ничего, — трясу я головой. — Ладно, я познакомлюсь с Клодом.

— Правда? — недоверчиво спрашивает Кристиан.

Его лицо светлеет. У него такой вид, словно он выиграл в лотерею, хотя наверняка ни разу в жизни не покупал лотерейные билеты — не было нужды.

— Да, господи, если это так тебя радует, — усмехаюсь я.

Он еще крепче обнимает меня и целует в щеку.

— Ты даже не представляешь как, — шепчет он. — Ну, чем мы займемся сегодня?

Он утыкается носом в мои волосы, и по всему моему телу бегут восхитительные мурашки.

— Я хотела сегодня подстричься, а еще, хм-м, мне надо обналичить чек и купить машину.

— А, совсем забыл! — спохватывается он и закусывает губу. Потом лезет в карман и достает ключ от «Ауди».

— Машина здесь, — говорит он спокойно, с непроницаемым лицом.

— Что значит «здесь»? — сердито спрашиваю я.

Черт! Я зла. Как он смеет!

— Тейлор привез ее вчера.

Я открываю рот, закрываю и повторяю эти действия дважды, но так ничего и не в силах изречь. Он возвращает мне машину. Черт побери! Почему я не смогла это предвидеть? Что ж, в этой игре два игрока. Я лезу в задний карман джинсов и достаю конверт с чеком.

— Вот, это твой чек.

Кристиан смотрит на меня с удивлением; потом, узнав свой конверт, поднимает ладони кверху и пятится назад.

— Нет-нет. Это твои деньги.

— Нет, не мои. Я хочу купить у тебя машину.

Выражение его лица мгновенно меняется. На нем вспыхивает ярость — да, ярость.

— Нет, Анастейша. Это твои деньги, твоя машина, — сердито заявляет он.

— Нет, Кристиан. Мои деньги, твоя машина. Я покупаю ее у тебя.

— Я подарил тебе эту машину по случаю окончания учебы.

— Если бы ты подарил мне ручку — это был бы нормальный подарок. А не «Ауди».

— Тебе в самом деле хочется спорить со мной?

— Нет.

— Ладно, вот ключи, держи! — Он кладет их на комод.

— Я не это имела в виду!

— Прекратим дискуссию, Анастейша. Не испытывай мое терпение.

Я хмуро гляжу на него, потом меня осеняет. Взяв конверт, я рву его пополам, потом еще пополам и бросаю клочки в корзину. Уф, хорошо!

Кристиан стоит с бесстрастным лицом, но я знаю, что подожгла фитиль и теперь мне надо держаться подальше. Он гладит свой подбородок.

— Вы, как всегда, нарываетесь на неприятности, мисс Стил, — сухо заявляет он, резко поворачивается и идет в другую комнату.

Такой реакции я не ожидала. Думала, будет Армагеддон по полной программе. Я гляжусь в зеркало и принимаю решение завязать волосы в хвост.

Меня гложет любопытство. Чем там занимается мистер Грей? Вхожу в комнату. Он говорит по телефону.

— Да, двадцать четыре тысячи долларов. Срочно.

Он направляет на меня бесстрастный взгляд.

— Хорошо. В понедельник? Прекрасно… Нет, это все, Андреа.

Сердито захлопнул мобильник.

— Деньги поступят на твой банковский счет в понедельник. Мне не нужны такие фокусы.

Он клокочет от злости, но мне плевать.

— Двадцать четыре тысячи долларов! — Я почти кричу. — И откуда ты знаешь мой банковский счет?

Моя ярость удивляет его.

— Я знаю о тебе все, Анастейша, — спокойно заявляет он.

— Моя машина никак не стоила двадцать четыре тысячи.

— В целом я с тобой согласен, но у рынка свои законы. Цена зависит от того, покупатель ты или продавец. Некий сумасшедший захотел купить этот гроб на колесах и был готов раскошелиться на эту сумму. Очевидно, коллекционер. Если не веришь мне, спроси у Тейлора.

Я недоверчиво и зло смотрю на него, он на меня — два злых и упрямых идиота.

И тут я ощущаю притяжение: между нами возникает электричество; оно толкает нас друг к другу. Внезапно Кристиан хватает меня в охапку, жадно, неистово целует в губы. Его растопыренная ладонь держит меня за попку и прижимает к бедрам; другая рука тянет за волосы и запрокидывает мне голову. Я тоже запустила пальцы в его шевелюру и крепко держу, не отпускаю от себя. Он трется об меня всем телом, я слышу его прерывистое дыхание. Я чувствую, как он возбужден. Он хочет меня, и у меня кружится от счастья голова, я плавлюсь от восторга — ведь я нужна ему.

— Почему, почему ты споришь со мной? — бормочет он между жаркими поцелуями.

Кровь звенит в моих жилах. Неужели он всегда будет так же действовать на меня? А я на него?

— Потому что могу.

Я задыхаюсь от долгого поцелуя. Я не вижу, а чувствую кожей его улыбку. Он прижимается лбом к моему лбу.

— Господи, я хочу тебя, но у меня закончились резинки. Я никогда не могу насытиться тобой. Ты умопомрачительная, потрясающая женщина.

— А ты доводишь меня до безумия, — шепчу я. — Во всех отношениях.

Он качает головой.

— Пошли. Позавтракаем. И я знаю место, где ты можешь подстричься.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Наш конфликт позади.

— Я плачу. — Я хватаю чек за завтрак, опередив его.

Он хмурится.

— Ты не успел, Грей. Надо быстрее шевелиться.

— Верно, надо, — кисло соглашается он, хотя я подозреваю, что он меня дразнит.

— Не сердись. Ведь я теперь на двадцать четыре тысячи долларов богаче, чем была сегодня утром. Могу себе позволить… — я гляжу на чек, — заплатить за завтрак двадцать два доллара шестьдесят семь центов.

— Благодарю, — ворчит он. Ну, вернулся угрюмый подросток.

— Теперь мы куда?

— Ты в самом деле хочешь подстричься?

— Да ты посмотри на меня!

— По-моему, симпатичная прическа. Как все в тебе.

Я краснею и опускаю глаза.

— А как же прием, который устраивает вечером твой отец?

— Вспомнил! Нужно явиться в смокинге.

— Где он пройдет?

— В доме родителей. У них там разбит большой шатер.

— Что за благотворительная программа?

Кристиан трет ладони о бедра и неохотно отвечает:

— Называется «Справимся вместе». Реабилитация для наркозависимых родителей с маленькими детьми.

— По-моему, хорошее дело, — тихо говорю я.

— Ладно, пошли.

Он встает, давая понять, что разговор на эту тему закончен, и подает мне руку. Я берусь за нее, Кристиан крепко сжимает мои пальцы и выводит из ресторана.

Странно. Он так демонстративно ведет себя в одних случаях и совершенно закрыт в других. Мы идем по улице. Утро приятное, мягкое. Светит солнце, в воздухе витает аромат кофе и свежего хлеба.

— Куда мы идем?

— Это сюрприз.

Ну ладно. Не очень-то я люблю его сюрпризы.

Мы проходим два квартала; магазины тут явно более дорогие. Мне еще не выдавалась возможность обследовать эту часть города, но все это буквально по соседству с нашим жильем. Кейт будет довольна: тут масса маленьких бутиков, где она сможет утолять свою страсть к нарядам. Впрочем, мне тоже нужно купить несколько легких юбок, чтобы надевать на работу.

Кристиан останавливается перед большим шикарным салоном красоты под названием «Эсклава» (то есть «Рабыня» по-испански) и открывает передо мной дверь. Внутри все белое и кожаное. За ослепительно-белой стойкой администратора сидит молодая блондинка в белом. Она поднимает на нас взгляд.

— Доброе утро, мистер Грей, — радостно здоровается она и хлопает длинными ресницами.

На щеках блондинки появляется румянец, вероятно, от смущения. Это меня не удивляет, ведь таково действие Кристиана на всех женщин. Но откуда она его знает?

— Привет, Грета.

Он тоже ее знает. Как это понять?

— Как обычно, сэр? — вежливо спрашивает она. У нее очень розовая помада.

— Нет, — быстро отвечает он, нервно покосившись на меня.

Как обычно? Что это значит?

«Ни фига себе! Ведь это Правило номер шесть, проклятый салон красоты… Вся эта чушь с воском… проклятье!..»

Вот куда он приводил всех своих саб! Может, и Лейлу тоже? Как мне к этому относиться?

— Мисс Стил скажет вам, что она хочет.

Я сердито гляжу на него. Он вводит свои Правила, не мытьем, так катаньем. Я уже согласилась на персонального тренера — и вот теперь это?

— Почему здесь? — злобно прошипела я.

— Салон принадлежит мне, как и еще три таких же.

— Ты его владелец? — удивленно переспрашиваю я. Вот уж неожиданность!

— Да. Попутный бизнес. Кстати, ты можешь получить здесь все, что хочешь. Всевозможный массаж: шведский, шиацу; горячие камни, рефлексология, ванны с морскими водорослями, массаж лица и прочее, что нравится женщинам, — тут делают все. — Он взмахивает рукой с длинными пальцами.

— И воск?

Он смеется.

— Да, воск тоже. Во всех местах, — шепотом добавляет он, наслаждаясь моим дискомфортом.

Я вспыхиваю и бросаю взгляд на Грету. Она выжидающе смотрит на меня.

— Будьте добры, мне нужно подстричься.

— Хорошо, мисс Стил.

Грета с немецкой четкостью находит в компьютере необходимую информацию.

— Франко освободится через пять минут.

— Франко хорошо стрижет, — заверяет меня Кристиан.

Я пытаюсь осмыслить то, что только что узнала. Кристиан Грей, генеральный директор холдинга, владеет еще и сетью салонов красоты.

Краем глаза я наблюдаю за ним. Внезапно Кристиан бледнеет — что-то, или кто-то, этому причиной. Я поворачиваю голову, чтобы узнать, куда направлен его взгляд. В глубине салона появляется стройная платиновая блондинка, закрывает за собой дверь и разговаривает с парикмахером.

Платиновая блондинка высокая, загорелая, на вид лет тридцати с небольшим — точно сказать трудно. Она одета в такую же форму, что и Грета, только черного цвета. Выглядит потрясающе. Ее волосы буквально светятся словно нимб, постриженные каре с длинными передними прядями. Она поворачивается, видит Кристиана, и на ее лице расцветает ослепительная и теплая улыбка.

— Извини, — торопливо бормочет Кристиан.

Он быстро идет через салон, мимо парикмахеров в белом, мимо учеников, стоящих возле раковин, к ней. Они стоят слишком далеко, и я не слышу, о чем они беседуют. Платиновая блондинка нежно здоровается с ним, целует в обе щеки, берет за локоть, и они о чем-то оживленно беседуют.

— Мисс Стил?

Грета безуспешно окликает меня.

— Минуточку, пожалуйста, — прошу я, не в силах оторвать глаз от Кристиана и платиновой блондинки.

Та поворачивается и смотрит на меня, как на знакомую. На ее лице — такая же ослепительная улыбка. Я вежливо растягиваю губы в ответ.

Кажется, Кристиан чем-то расстроен. Он в чем-то убеждает платиновую блондинку, она уступает и с улыбкой поднимает руки кверху. Он тоже улыбается — ясное дело, они прекрасно знают друг друга. Возможно, они долгое время вместе работали? Может, она управляет этим салоном? У нее властный вид.

Потом понимание ударяет в меня, словно тяжелый стальной шар на тросе, и глубоко внутри, на уровне инстинкта, я понимаю, кто это. Она. Яркая, не очень юная, прекрасная…

Это миссис Робинсон.

Глава 5

— Грета, с кем разговаривает мистер Грей?

Мне хочется умереть. Я полна недобрых предчувствий, и мое подсознание кричит: «Беги, беги отсюда!» Но вопрос я произнесла небрежным тоном.

— А, это миссис Линкольн. Она владелица этого салона в доле с мистером Греем. — Грета с готовностью сообщает эти сведения.

— Миссис Линкольн? — Вероятно, миссис Робинсон развелась с мужем и женила на себе какого-нибудь беднягу саба.

— Да. Обычно ее здесь трудно увидеть, но сегодня заболел один из наших сотрудников, и она его заменяет.

— Вы знаете, как зовут миссис Линкольн?

Грета смотрит на меня, подняв брови, хмурится и надувает свои розовые губки, словно удивлена моим любопытством. Эх, может, я зашла слишком далеко?

— Элена, — отвечает она, почти с неохотой.

Меня захлестывает странное чувство облегчения от того, что меня не подвело мое шестое чувство.

«Шестое чувство? — фыркает мое подсознание. — Незамутненная детская интуиция».

Они все еще что-то обсуждают. Кристиан говорит горячо, с напором. Элена взволнованно слушает, кивает, качает головой и морщится. Вот она прикусила губу и поглаживает пальцами свою ладонь, словно желая успокоиться. Еще один кивок, и она бросает на меня взгляд, дарит бледную улыбку.

Я могу лишь таращиться на нее с каменным лицом. Пожалуй, я в шоке. Как он посмел привезти меня сюда?

Она что-то бормочет Кристиану; он бросает на меня краткий взгляд, затем поворачивается к ней и отвечает. Она кивает, и я думаю, что она желает ему удачи. Впрочем, я плохо умею читать по губам.

Кристиан возвращается ко мне; на его лице я вижу беспокойство. Черт побери, не зря я… Миссис Робинсон удаляется в дальнюю комнату и закрывает за собой дверь.

Кристиан хмурится.

— Все в порядке? — В его голосе мне слышится опаска, настороженность.

— Не совсем. Ты не хотел меня знакомить? — холодно спрашиваю я.

У него отваливается челюсть. Он выглядит так, словно я выдернула из-под его ног ковер.

— Но я думал…

— Что ж, и умные люди иногда… — Я не могу подыскать подходящие слова. — Мне хочется уйти отсюда.

— Почему?