Правила 15 страница

— Даже в колледже их не было?

— В общем, нет.

— Значит, только Элена?

Он осторожно кивает.

— Вероятно, тебе одиноко.

Его губы складываются в грустную улыбку.

— Что ты будешь есть? — спрашивает он, меняя тему.

— Мне хочется ризотто.

— Хороший выбор. — Кристиан подзывает официанта, заканчивая этот разговор.

Ужин заказан. Я ерзаю на стуле и гляжу на свои пальцы. Мне надо воспользоваться тем, что Кристиан расположен к беседе.

Надо выспросить у него, чего он ожидает, чего ему… хм… хочется.

— Анастейша, в чем дело? Скажи мне.

Я гляжу в его озабоченное лицо.

— Говори. — Он уже не спрашивает, а приказывает; его озабоченность перерастает во что-то другое. В страх? В гнев?

Я набираю полную грудь воздуха.

— Я просто беспокоюсь, что тебе этого недостаточно. Ну, понимаешь… чтобы выпускать пар.

Его челюсть напрягается, взгляд жесткий.

— Разве я давал тебе повод думать, что этого недостаточно?

— Нет.

— Тогда с чего ты взяла?

— Я знаю, какой ты. Что тебе… э-э… требуется, — запинаясь, лепечу я.

Он закрывает глаза и трет лоб своими длинными пальцами.

— И что мне теперь делать? — Его голос звучит зловеще мягко, словно он рассержен. От страха я холодею.

— Нет, ты меня не понял. В последние дни ты был замечательный. Но я надеюсь, что не вынуждаю тебя идти против собственной природы, притворяться.

— Я — это я, Анастейша, во всех пятидесяти оттенках моей порочности. Да, мне приходится перебарывать диктаторские замашки… но такова моя натура, так я строю свою жизнь. Да, я рассчитываю, что ты будешь вести себя определенным образом. Когда ты отказываешься, это одновременно тяжело и интересно. Мы все-таки делаем то, что мне нравится. Вчера, после твоей возмутительной выходки на аукционе, ты позволила мне отшлепать тебя. — Он нежно улыбается. — Мне нравится тебя наказывать. Не думаю, что это желание когда-нибудь пройдет… но я стараюсь, работаю над собой, и это не так трудно, как я думал.

Я краснею и ежусь, вспоминая наш тайный визит в его комнату в родительском доме.

— Я не возражала, — шепчу я с робкой улыбкой.

— Знаю. — Его губы растягиваются в неуверенной улыбке. — Я тоже. Но позволь тебя заверить, Анастейша, что все это для меня в новинку и что последние несколько дней стали лучшими в моей жизни. Я не хочу ничего менять.

Ого!

— В моей жизни они тоже были лучшими, это точно, — лепечу я, и он широко улыбается. Моя внутренняя богиня бурно кивает — и подталкивает меня локтем: давай, давай! — Так ты не хочешь водить меня в свою игровую комнату?

Он бледнеет и тяжело вздыхает; все следы веселья исчезли.

— Нет, не хочу.

— Почему? — шепчу я. Не такого ответа я ожидала.

Да-да, вот он — маленький укол разочарования. Моя внутренняя богиня топает ногой и надувает губы, как сердитый малыш.

— Ты ушла от меня как раз оттуда, когда мы там были в последний раз, — спокойно говорит он. — Я боюсь всего, что могло бы побудить тебя снова меня бросить. Когда ты ушла, я был раздавлен, я уже говорил тебе об этом. Я не хочу повторения той ситуации. Ты мне нужна. — В его серых глазах вижу искренность.

— По-моему, это несправедливо. Твоя постоянная забота о том, как я себя чувствую, — ведь это очень утомительно. Ты столько всего переменил ради меня… Я считаю, что тоже должна как-то пойти навстречу тебе. Не знаю, может… попробуем… какие-нибудь ролевые игры.

Я произнесла это, запинаясь, а мое лицо стало одного цвета со стенами игровой комнаты.

Почему мне так трудно говорить об этом? Я уже по-всякому трахалась с этим мужчиной, мы проделывали вещи, о которых я и не слышала еще месяц назад, даже не предполагала, что такое возможно… Но все-таки самое трудное — говорить с ним об этом.

— Ана, ты идешь мне навстречу даже больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, прошу тебя, не думай об этом.

Беззаботный Кристиан исчез. Теперь я вижу в его глазах тревогу, и это ранит мне душу.

— Малышка, это были всего лишь одни выходные, — продолжает он. — Подожди немного. Когда ты ушла, я много думал о нас. Нам требуется время. Ты должна доверять мне, а я — тебе. Может, со временем мы сумеем вернуться к прежним штукам, но сейчас ты мне нравишься такая, какая ты есть. Мне приятно видеть тебя счастливой, беззаботной и спокойной, зная, что я причастен к этому. Я никогда еще… — Он замолкает и проводит рукой по волосам. — Прежде чем бегать, нам надо научиться ходить. — Внезапно он усмехается.

— Что тебя так развеселило?

— Флинн. Он постоянно говорит эту фразу. Я не думал, что стану его цитировать.

— Получается, «флиннизм»?

— Верно, — смеется Кристиан.

Появляется официант с закусками и брускеттой, разговор сходит на нет, и Кристиан успокаивается.

Но когда перед нами ставят удивительно большие тарелки, я невольно вспоминаю, каким сегодня был Кристиан — беззаботный, веселый, раскованный. Сейчас он опять смеется, и это хорошо.

Я с облегчением вздыхаю, когда он принимается расспрашивать меня о местах, где я бывала. Разговор получается короткий, ведь я не была нигде, кроме Соединенных Штатов. А вот сам Кристиан уже объехал весь мир. Мы незаметно переходим на легкую болтовню, обсуждая все места, которые он посетил.

После вкусного и сытного ужина Кристиан везет нас назад, в «Эскалу», под задушевное пение Евы Кэссиди. Я получаю возможность спокойно подумать. День был умопомрачительный: доктор Грин; наш совместный душ; признание Кристиана; занятия любовью в отеле и на катамаране; покупка автомобиля. Даже сам Кристиан оказался совсем другой, не такой, как прежде. Он словно открывал для себя что-то новое или избавлялся от чего-то — трудно сказать.

Кто знал, что он может быть таким милым? А сам-то он знал?

Я смотрю на него. Кажется, он тоже погружен в свои мысли. И тут меня поражает, что он, вообще-то, никогда не был подростком — во всяком случае, нормальным. Я качаю головой.

Мои мысли возвращаются к балу и танцу с доктором Флинном. Я вспоминаю, как Кристиан испугался, что Флинн все мне рассказал. Кристиан до сих пор что-то от меня скрывает. Как мы сможем в таких условиях продвигаться дальше?

Он думает, что если я узнаю его до конца, то его брошу. Он думает, что я его брошу, если он предстанет передо мной таким, как он есть. Ох, такой он сложный человек…

Чем ближе мы подъезжаем к дому, тем напряженнее Кристиан становится. Он всматривается в боковые улочки и тротуары, его глаза шарят везде и всюду, и я знаю, что он высматривает Лейлу. Я делаю то же самое. Под подозрением оказывается каждая молодая брюнетка, но Лейлу мы не видим.

Когда он въезжает в гараж, его рот смыкается в угрюмую линию. Удивительно, зачем мы вернулись сюда, если он так беспокоится? В гараже мы видим Сойера. Искалеченная «Ауди» исчезла. Кристиан ставит свою машину рядом с внедорожником, и Сойер подходит, чтобы открыть мне дверцу.

— Здравствуйте, Сойер, — здороваюсь я.

— Здравствуйте, мисс Стил, мистер Грей, — кивает он.

— Ничего? — спрашивает Кристиан.

— Нет, сэр.

Кристиан кивает, берет меня за руку и ведет к лифту. Я вижу, что его мозг лихорадочно работает — он расстроен. В лифте он поворачивается ко мне.

— Ты не должна выходить отсюда одна. Ты поняла? — рычит он.

— Ладно.

Господи, этого еще не хватало! Но его строгость вызывает у меня улыбку. Я мысленно хвалю себя за терпение и понимание. Еще неделю назад я бы ужасно расстроилась, если бы он говорил со мной таким тоном. Но теперь я знаю его гораздо лучше. Таков его механизм совладания, копинг-механизм. Сейчас он испытывает стресс из-за Лейлы. Он любит меня и хочет защитить.

— Что тут забавного? — бормочет он с легким удивлением.

— Не что, а кто. Ты.

— Я? Мисс Стил, что во мне забавного? — Он надувает губы.

Как это сексуально!

— Не надувай губы.

— Почему? — Он удивлен еще больше.

— Потому что на меня это действует так же, как на тебя вот это. — Я прикусываю губу.

Он поднимает брови, удивленный и довольный одновременно.

— Правда? — Он снова выпячивает губы и, наклонившись, целует меня, быстро и невинно.

Я тянусь к нему губами, и, когда наши губы соприкасаются, природа поцелуя меняется за наносекунду — по моим жилам проносится огонь и влечет меня к нему.

Внезапно мои пальцы погружаются в его волосы, а Кристиан хватает меня, прижимает к стене кабины, ладони обхватывают мое лицо, а наши языки сталкиваются друг с другом. Я не знаю, может, узкие пределы лифта делают все более реальным, но я физически чувствую его жажду, его тревогу, его страсть.

Черт побери, я хочу его, хочу здесь, немедленно!

Лифт останавливается, дверцы открылись. Наш поцелуй прерван, но Кристиан все еще прижимает меня бедрами к стенке; я чувствую его эрекцию.

— Уф, — бормочет он, тяжело дыша.

— Уф! — повторяю я, набирая в легкие желанный воздух.

Он смотрит на меня огненным взглядом.

— Что ты со мной делаешь, Ана! — Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

Краешком глаза я вижу, как Тейлор отходит назад, исчезает из моего поля зрения. Я встаю на цыпочки и целую Кристиана в уголок его красиво вылепленного рта.

— Что ты со мной делаешь, Кристиан!

Он делает шаг назад и берет меня за руку. Его глаза потемнели, подернулись туманом.

— Пошли, — командует он.

Тейлор деликатно стоит в стороне, ждет нас.

— Добрый вечер, Тейлор, — сердечно здоровается Кристиан.

— Здравствуйте, мистер Грей, мисс Стил.

— Вчера я была миссис Тейлор. — Я улыбаюсь Тейлору.

— Это приятно, мисс Стил, — преодолев смущение, отвечает он.

— Я тоже так считаю.

Кристиан крепче сжимает мне руку и хмурится.

— Если вы закончили беседовать, я бы хотел обсудить обстановку.

Он сердито смотрит на Тейлора. Тот неловко пожимает плечами, а я досадую на себя. Я преступила черту.

— Извините, — говорю я Тейлору одними губами. Он снова пожимает плечами и мягко улыбается, а я поворачиваюсь и иду за Кристианом.

— Я сейчас вернусь. Мне нужно поговорить с мисс Стил, — говорит Кристиан Тейлору, и я понимаю, что меня ждет нагоняй.

Кристиан ведет меня в свою спальню и закрывает дверь.

— Никакого флирта с обслугой, Анастейша, — строго говорит он.

Я раскрываю рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, потом закрываю, потом опять раскрываю.

— Я не флиртовала. Я просто дружески разговаривала — в этом разница.

— Не разговаривай дружески с обслугой и не флиртуй. Я этого не люблю.

Да, прощай, беззаботный Кристиан…

— Извини, — бормочу я и гляжу на свои пальцы. Весь день он не заставлял меня чувствовать себя провинившимся ребенком. А он берет меня за подбородок и приподнимает его, чтобы я посмотрела ему в глаза.

— Ты ведь знаешь, какой я ревнивый, — шепчет он.

— Кристиан, у тебя нет причин ревновать. Я телом и душой принадлежу тебе.

Он моргает, словно ему трудно это понять. Потом наклоняется и быстро целует, но без той страсти, которая охватила нас в лифте.

— Я ненадолго. Устраивайся как дома, — угрюмо говорит он и уходит. А я остаюсь в его спальне, смущенная и обалдевшая.

«С какой стати ему ревновать меня к Тейлору?» Я недоверчиво трясу головой.

Я гляжу на будильник — уже девятый час. Надо приготовить одежду на завтра, ведь мне на работу. Я иду наверх, в свою комнату, и открываю шкаф-купе. Он пуст. Вся одежда исчезла. Не может быть! Кристиан поймал меня на слове и забрал всю одежду. Черт!..

Мое подсознание сердито сверкает глазами. «Что ж, так тебе и надо с твоим длинным языком».

Почему он поймал меня на слове? Мне приходят на ум слова матери: «Мужчины так буквально все понимают, милая». Надувшись, смотрю на пустой шкаф. Там ведь были и симпатичные вещи, например, серебристое платье, которое я надевала на бал.

Я уныло бреду в спальню. Постой-ка, что происходит? Пропал айпад. Где мой «мак»? О нет! Прежде всего в голову приходит неприятная мысль, что их украла Лейла.

Я бегу вниз и возвращаюсь в спальню Кристиана. На столике возле кровати лежат и «мак», и айпад, и мой рюкзак. Все здесь.

Я открываю дверцу шкафа. Моя одежда здесь, вся, вместе с одеждой Кристиана. Когда это случилось? Почему он никогда меня не предупреждает о таких вещах?

Я поворачиваюсь. Он стоит в дверях. Лицо угрюмое.

— А, они все перенесли, — рассеянно бормочет он.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Тейлор считает, что Лейла проникла в апартаменты через аварийный выход. Должно быть, у нее есть ключ. Заменили все замки. Тейлор с помощниками проверили каждую комнату. Ее тут нет. — Он замолкает и проводит рукой по волосам. — Как мне хочется узнать, где она. Ведь ей срочно нужна помощь. А она ускользает от нас.

Он хмурится, и вся моя злость исчезает. Я обнимаю его. Он тоже берет меня за плечи и целует в макушку.

— Что ты сделаешь, когда ее найдешь?

— У доктора Флинна есть место.

— А что там с ее мужем?

— Он отказался от нее, — с горечью отвечает Кристиан. — Ее семья живет в Коннектикуте. Кажется, она тут совсем одна.

— Печально.

— Ничего, что все твои вещи перенесены сюда? Я хочу, чтобы мы с тобой жили в одной комнате.

Эге, быстрая смена темы…

— Хорошо.

— Мне хочется, чтобы ты спала со мной. Тогда мне не снятся кошмары.

— У тебя бывают кошмары?

— Да.

Я еще крепче обнимаю его. Мое сердце разрывается от жалости.

— Вот только я приготовлю одежду на завтра. Чтобы утром не опоздать на работу, — говорю я.

— На работу! — восклицает Кристиан, как будто это неприличное слово, и, разжав свои объятья, сердито смотрит на меня.

— Да, на работу, — отвечаю я, смущенная его реакцией.

Он глядит на меня с удивлением и гневом.

— Но Лейла — ведь она в городе. — Некоторое время он молчит. — Я не хочу, чтобы ты ходила на работу.

Что?

— Но это смешно, Кристиан. Я должна работать.

— Нет.

— У меня новая работа, и она мне нравится. Конечно, я должна пойти на работу. — «Что еще он выдумывает?»

— Нет, — сердито повторяет он.

— Ты думаешь, я останусь тут бить баклуши, а ты на своей работе будешь хозяином вселенной?

— Честно говоря, да.

«Ох, Грей, Грей, Грей… дай мне силы!»

— Кристиан, мне надо работать.

— Нет.

— Да. Надо. — Я повторяю медленно и внятно, словно ребенку.

Он хмуро глядит на меня.

— Это небезопасно.

— Кристиан, мне нужно зарабатывать себе на жизнь. Все будет хорошо.

— Нет, тебе не нужно зарабатывать на жизнь — и откуда ты знаешь, что все будет хорошо? — Он почти кричит.

Что он имеет в виду? Он намерен содержать меня? Ну, это даже не смешно. Сколько я его знаю, пять недель?

Он злится, глаза сверкают, но мне плевать.

— Ради бога, Кристиан, пойми: Лейла стояла возле твоей кровати и не причинила мне вреда. И мне надо работать, да, надо. Я не хочу зависеть от тебя. Мне нужно выплачивать ссуду на учебу.

Его губы сжимаются в тонкую линию, а я упираю руки в бока. Я намерена стоять на своем. Что он себе воображает?

— Я не хочу, чтобы ты завтра ходила на работу.

— Это не твое дело, Кристиан. Не тебе решать.

Он проводит рукой по волосам и глядит на меня. Секунды, минуты мы глядим друг на друга.

— Сойер пойдет с тобой.

— Кристиан, это лишнее. Ты ведешь себя неразумно.

— Неразумно? — рычит он. — Либо он идет с тобой, либо я действительно поступлю неразумно и запру тебя здесь.

Он этого не сделает. Или сделает?..

— Как?

— О-о, я найду способ. Не вынуждай меня на крайности.

— Ладно-ладно! — соглашаюсь я и выставляю перед собой ладони, успокаивая его. Черт возьми, Пятьдесят вернулся назад, на всю катушку…

Мы стоим, хмурясь друг на друга.

— О'кей, Сойер может завтра поехать со мной, если тебе так спокойнее, — уступаю я, закатывая глаза.

Кристиан щурится и с грозным видом делает шаг ко мне. Я немедленно отступаю. Он останавливается, вздыхает, закрывает глаза и проводит обеими руками по волосам. Ой-ой, Пятьдесят очень сильно взвинчен.

— Хочешь, я устрою тебе экскурсию?

«Экскурсию? Шутишь?»

— Давай, — с опаской бормочу я. Очередная смена темы — вернулся мистер Ртуть. Кристиан протягивает руку и, когда я берусь за нее, ласково сжимает мои пальцы.

— Я не собирался пугать тебя.

— Ты и не напугал. Я просто была готова убежать.

— Убежать? — Кристиан широко раскрывает глаза.

— Я пошутила! — О господи!

Он выводит меня из шкафа, и я с минуту стою, чтобы успокоиться. В моем теле бушует адреналин — нелегко вступать в конфликт с Греем.

Он ведет меня по квартире, показывает комнаты. Я с удивлением узнаю, что наверху, кроме игровой и трех гостевых комнат, расположены покои, где живут Тейлор и миссис Джонс, — кухня, просторная гостиная и спальни. Миссис Джонс все еще гостит у сестры в Портленде.

Внизу мое внимание привлекает комната напротив его кабинета — с огромным плазменным телевизором и игровыми консолями. Там уютно.

— У тебя тут есть Xbox? — усмехаюсь я.

— Да, но я в нем не силен. Элиот всегда меня обыгрывает. Забавно было, когда ты подумала, что это и есть моя игровая комната. — Он смеется, уже забыв про гнев. Слава богу, к нему вернулось хорошее настроение.

— Я рада, что вы находите меня забавной, мистер Грей, — высокомерно заявляю я.

— Вы такая и есть, мисс Стил, — если, конечно, не ведете себя несносно.

— Обычно я веду себя несносно, когда вы ведете себя неразумно.

— Я? Неразумно?

— Да, мистер Грей. «Неразумно» можно даже добавить, как ваше среднее имя.

— Не вижу причин для этого.

— Напрасно. Вам очень это подходит.

— По-моему, тут возможны разные мнения, мисс Стил.

— Мне интересно было бы узнать профессиональное мнение доктора Флинна.

Кристиан усмехается.

— Я думала, что Тревельян — твое второе имя.

— Нет. Фамилия. Тревельян-Грей.

— Но ты им не пользуешься.

— Так слишком длинно. Пойдем, — командует он.

Из телекомнаты мы проходим через большую комнату в основной коридор. По дороге заглядываем в подсобку и импозантный винный погребок. И вот мы — в большом, прекрасно оборудованном кабинете Тейлора (мы входим, и Тейлор встает). Там стоит стол для совещаний на шесть человек. Над одним из рабочих столов — полка с мониторами. Я и не подозревала, что в квартире есть видеонаблюдение CCTV. Камеры мониторят балкон, лестничный колодец, грузовой лифт и фойе.

— Привет, Тейлор. Я тут устроил экскурсию для Анастейши.

Тейлор кивает, но без улыбки. Наверное, он тоже получил выговор. Почему же он тогда еще работает? Я улыбаюсь ему, он вежливо кивает. Кристиан опять хватает меня за руку и ведет в библиотеку.

— Здесь ты уже была. — Кристиан открывает дверь. Я вижу зеленое сукно бильярдного стола.

— Сыграем? — предлагаю я.

Кристиан удивленно улыбается.

— Давай. Ты уже играла когда-нибудь?

— Несколько раз.

Он наклоняет набок голову и прищуривается.

— Ты безнадежная лгунья, Анастейша. Ты либо не играла никогда, либо…

Я облизываю губы.

— Боишься проиграть?

— Такой маленькой девочке? — Кристиан добродушно фыркает.

— Пари, мистер Грей.

— Вы так уверены в себе, мисс Стил? — Он недоверчиво усмехается. — Какое предлагаете пари?

— Если я выиграю, ты снова отведешь меня в игровую комнату.

Он глядит на меня так, словно не верит своим ушам.

— А если выиграю я? — спрашивает он после затянувшегося молчания.

— Тогда тебе выбирать.

Скривив губы, он обдумывает ответ.

— Ладно. — Он усмехается. — Во что ты хочешь играть: в пул, снукер или карамболь?

— В пул. В другие я не умею.

Из шкафчика, висящего под одной из книжных полок, Кристиан достает большой кожаный футляр. В нем на бархатных гнездах лежат шары. Быстро и ловко он выкладывает шары на сукно. Кажется, я никогда еще не играла в бильярд на таком большой столе. Кристиан вручает мне кий и кусочек мела.

— Разобьешь? — Он — сама галантность. Еще он задается — думает, что выиграет.

— Конечно.

Я натираю мелом кончик кия и сдуваю излишек — глядя из-под ресниц на Кристиана. Его глаза сразу темнеют. Я нацеливаюсь на белый шар и быстрым четким движением бью в средний шар треугольника с такой силой, что полосатый шар крутится и плюхается в правую верхнюю лузу. Остальные шары разбегаются по столу.

— Я выбираю полосатые, — сообщаю я невинным тоном Кристиану. Он удивленно усмехается.

— Пожалуйста, — вежливо соглашается он.

Я ухитряюсь забить в лузу один за другим еще три шара. Внутри меня все ликует. В этот момент я невероятно благодарна Хосе, что он научил меня играть в пул, причем прилично. Кристиан наблюдает за моими действиями с бесстрастным видом, но его удивление явно нарастает. Я на волосок промахиваюсь мимо зеленого полосатого.

— Знаешь, Анастейша, я готов весь день стоять тут и смотреть, как ты наклоняешься над биллиардным столом и ловко обращаешься с кием, — с восторгом говорит он.

Я смущаюсь. Слава богу, я в джинсах. Он усмехается. Негодяй, хочет отвлечь меня от игры! Между тем он стягивает через голову кремовый свитер, бросает его на спинку стула и с усмешкой идет к столу, чтобы вступить в игру.

Он низко наклоняется над столом. У меня пересыхают губы. А, теперь понимаю, что он имел в виду. Кристиан в облегающих джинсах и белой майке, вот так наклонившийся — да, это нечто… Я буквально теряю нить игры. Он быстро забивает четыре чистых, но потом ошибается и посылает в лузу свой шар.

— Досадная ошибка, мистер Грей, — с насмешкой говорю я.

Он усмехается.

— Ах, мисс Стил, я всего лишь простой смертный. Кажется, ваша очередь.

— Надеюсь, вы мне не подыгрываете?

— Ну нет. Я задумал такой приз, что хочу выиграть, Анастейша. — Он небрежно пожимает плечами. — К тому же я всегда хочу выигрывать.

Я смотрю на него, прищурившись. Ладно, тогда берегись! Я так рада, что надела белую блузку с большим вырезом. И теперь я хожу вокруг стола и низко наклоняюсь при любом удобном случае — даю Кристиану возможность налюбоваться моим задом и низким вырезом. Двое влюбленных могут играть в эту игру. Я поднимаю на него глаза.

— Я знаю, что ты делаешь, — шепчет он с потемневшим от страсти взором.

Я кокетливо наклоняю голову, ласкаю кий, медленно вожу по нему ладонью.

— А, я просто выбираю, по какому шару ударить, — бормочу я рассеянно.

Наклонившись, я направляю оранжевый полосатый на более удобную позицию. Потом встаю прямо перед Кристианом и добираю остальное с нижнего положения. Следующий удар я делаю, наклонившись над столом. Я слышу, как Кристиан шумно вдыхает, и, конечно, промахиваюсь. Черт побери!..

Он подходит ко мне, когда я еще не успеваю выпрямиться, и кладет руку на мой зад. Хм-м…

— Мисс Стил, вы нарочно крутите вот этим, чтобы меня подразнить? — И он больно шлепает меня. Я охаю.

— Да, — бормочу я, потому что он угадал.

— Будь осторожнее со своими желаниями, детка.

Я тру место удара, а он идет к другому концу стола, наклоняется и бьет. Он попадает в красный шар, и тот падает в левую боковую лузу. Он целится в желтый, верхний справа, и мажет. Я усмехаюсь.

— Сейчас пойдем в Красную комнату, — дразню я его.

Он лишь поднимает брови и велит мне продолжать.

Я быстро расправляюсь с зеленым полосатым и каким-то чудом ухитряюсь сбить последний оранжевый полосатый.

— Назови свою лузу, — бормочет Кристиан так, словно говорит о чем-то еще, темном и неуправляемом.

— Верхняя левая. — Я целюсь в черный, задеваю его, но мажу. Шар отлетает. Проклятье!

Кристиан с коварной ухмылкой наклоняется над столом и быстро решает судьбу двух оставшихся одноцветных. Затаив дыхание, я смотрю на него, на его гибкое тело. Он выпрямляется и натирает мелом кий. Его глаза буквально прожигают меня.

— Если я выиграю…

Ну?

— Я хочу отшлепать тебя, а потом трахнуть на этом бильярдном столе.

Черт побери!.. У меня заходятся в сладкой судороге все мышцы в животе.

— Верхняя правая, — бормочет он, нацеливается на черный и наклоняется, чтобы сделать удар.

Глава 11

С непринужденной грацией Кристиан посылает белый шар — тот скользит по столу, целует черный, и ох-как-медленно черный катится, замирает на краю и, наконец, падает в верхнюю правую лузу бильярдного стола.

Проклятье.

Кристиан выпрямляется, а его губы расплываются в торжествующей улыбке — мол, теперь-Стил-ты-моя. Положив кий, он небрежно направляется ко мне — в белой майке и джинсах, с взъерошенными волосами. Он похож не на генерального директора холдинга, а на хулигана из бедного квартала. Черт побери, он офигительно сексуален.

— Ты ведь умеешь достойно проигрывать, верно? — бормочет он, едва сдерживая усмешку.

— Зависит от того, как больно ты меня отшлепаешь, — шепчу я, вцепившись для поддержки в кий. От забирает кий, кладет его в сторону, цепляет указательным пальцем за ворот моей блузки и тянет к себе.

— Что ж, теперь посчитаем ваши промахи, мисс Стил. — Он начинает загибать свои длинные пальцы. — Раз — заставила меня ревновать к служащим. Два — спорила со мной по поводу работы. И три — виляла передо мной своей соблазнительной попкой в течение последних двадцати минут.

В его серых глазах сияет восторг; наклонившись, он трется своим носом о мой.

— Я хочу, чтобы ты сняла джинсы и эту очень симпатичную блузку. Прямо сейчас. — Он нежно целует меня в губы, подходит к двери и запирает ее.

Он поворачивается и смотрит на меня, его глаза горят. Я стою, парализованная, прямо как зомби, мое сердце бешено колотится, кровь бурлит, а я не в силах шевельнуть ни единой мышцей. Я лишь мысленно повторяю: «Это для него» — повторяю вновь и вновь, как мантру.

— Одежда, Анастейша. Она все еще на тебе. Снимай — или я сделаю это сам.

— Вот и сделай. — Я, наконец, обретаю голос, хриплый и тихий. Кристиан усмехается.

— Ох, мисс Стил. Неблагодарная это работа, но так и быть — я попробую справиться.

— Мистер Грей, вы хорошо справляетесь со своими проблемами. — Я выразительно поднимаю брови, и он смеется.

— Что вы имеете в виду, мисс Стил?

Движется ко мне, задерживается возле маленького столика, встроенного в книжный шкаф, и достает из ящика двенадцатидюймовую линейку из оргстекла. Берет ее за концы и сгибает, не отрывая от меня глаз.

Ничего себе! Вот оно, выбранное им оружие. У меня пересыхает во рту.

Внезапно меня охватывает невыносимое желание; я промокаю во всех положенных местах. Только Кристиан способен так меня завести одним лишь поигрыванием линейкой. Он кладет линейку в задний карман джинсов и неторопливо идет ко мне — глаза темные и полные предвкушения. Не говоря ни слова, он падает передо мной на колени, ловко развязывает шнурки и стаскивает с меня кеды и носки. Чтобы не упасть, я опираюсь на бортик бильярдного стола. Смотрю сверху и удивляюсь глубине чувств к этому мужчине. Я люблю его.

Он хватает меня за бедра, запускает пальцы за пояс джинсов и расстегивает кнопку и молнию. Смотрит на меня из-под длинных ресниц, улыбается своей самой чувственной ухмылкой и медленно стягивает с меня джинсы. Я перешагиваю через них, радуясь, что надела симпатичные белые кружевные трусики, а он хватает меня за ноги и проводит носом по внутренней поверхности моих бедер. Я буквально таю.

— Я хочу быть суровым с тобой, Ана. Ты должна мне сказать «стоп», если станет невыносимо, — еле слышно говорит он.

О боже… Он целует меня… туда. Из меня вырывается нежный стон.

— Стоп-слово? — спрашиваю я.

— Нет, не стоп-слово, просто скажи мне «стоп», и я остановлюсь. Поняла? — Он опять целует меня, ласкает языком. Ох, как мне сладко! Он встает и пронзительно глядит на меня. — Отвечай, — приказывает он голосом, мягким как бархат.

— Да, да, я поняла. — Я озадачена его настойчивостью.

— Ты роняла намеки и посылала мне смешанные сигналы весь день, — говорит он. — Ты сказала, что тебя беспокоит, не утратил ли я себя. Я не очень понимаю, что ты имела в виду, и не знаю, насколько серьезно это было сказано, но мы сейчас это выясним. Пока я не хочу возвращаться в игровую комнату; попробуем выяснить это здесь. Но если это тебе не понравится, дай слово, что скажешь мне об этом. — Его былая самонадеянность исчезла; теперь я вижу в его глазах беспокойство.

Пожалуйста, Кристиан, не волнуйся…

— Я сообщу тебе. Не стоп-слово, а просто «стоп», — повторяю я.

— Мы любовники, Анастейша. Любовникам не нужно стоп-слово. — Он озадаченно хмурится. — Правильно?

— Пожалуй, не нужно, — бормочу я. Откуда мне знать?.. — Я обещаю.

Он всматривается в мое лицо, ищет в нем признаки того, что я, возможно, не такая смелая, как мои слова. Сама я нервничаю, но испытываю восторг. Мне гораздо интереснее этим заниматься, когда я знаю, что он меня любит. Для меня все очень просто, и я не хочу прямо сейчас менять решение.

На его лице медленно расплывается улыбка, и он начинает расстегивать мою блузку. Ловкие пальцы быстро справляются с задачей, но блузку он с меня не снимает. Он наклоняется и берет кий.

«Ох, черт, что он задумал?» По моему телу пробегает волна страха.

— Вы хорошо играете, мисс Стил. Признаться, я удивлен. Почему вы не попали по черному?