Tom’s POV

Синяя кепка у того парня. Синяя вывеска магазина… Синие двери, автобусы, машины, одежда… Синее небо и даже долбанный жук, которого я сегодня раздавил, был СИНИМ! Это какое-то жуткое наваждение! Если у моего брата не закончится эта мания, то что-то точно начнется у меня. Только наоборот! Я буду истреблять синий цвет, потому, что он меня достал! И Билл тоже достал! Он сходит с ума. Останавливается на каждом шагу и пялится на синие предметы. То табличка на двери…То банка Пепси, то еще какая-то бодяга! Или я … если Йост заставляет меня напяливать синие шмотки. Ненавижу…

У меня слишком противоречивые чувства и желания. С одной стороны, я просто больше не могу. Это слишком тяжело. Билл стал чем-то…невыносимым. Он мне теперь напоминает огромный кусок какого-то жутко тяжелого и непременно синего металла, который давит на пою психику, душу и нервы. Иногда я его ненавижу…И этот его идиотский расфокусированный взгляд в никуда… Раньше его глаза были манящими. Сводящими с ума любую девчонку. Или хитрыми и озорными, когда он делал мелкие пакости и показывал мне факи. А сейчас этот взгляд, напоминающий мне ребенка – Дауна. Иногда он становится более читаем. Сегодня так было. После того, как он свалился в обморок в кафе. Он даже говорил со мной. Только сказал, что ничего не помнит. И вот в такие моменты, когда он становится похож на настоящего Билла, я жалею о том, что начал его ненавидеть. То есть, на самом деле я люблю его. Но это все слишком сильно меня достало.

Не понимаю, почему этот м*дозвон – Зауер до сих пор не помог Биллу что-нибудь преодолеть или вспомнить? И поможет ли он ему вообще.

Черт… верните мне брата, кто-нибудь… Господи! Ты ведь можешь…Пожалуйста…Прошу тебя, верни Биллу разум…Сделай его снова нормальным, молю! Господи…или отбери разум у меня, чтобы я смог понимать его. Я так больше не могу! …

А солнце уже зашло за горизонт. Время стало идти быстро.

Спать уже давно не хочется. Я делаю это только потому, что так надо. Надо, чтобы прожить еще один день, а затем еще. Надо не мне. Может быть Биллу, а может Дэвиду, потому, что если меня не будет рядом с Биллом, то он не поправится, а если он не поправится, то Дэйв не заработает денег. Может быть Доктору, который периодически вызывает меня к себе и что-то долго объясняет, используя свои любимые термины, которые мне не понятны. Кому – то из них это действительно нужно. Но не мне.

Сигарета истлела, и фильтр обжег пальцы, возвращая меня из потока мыслей в небольшую узкую комнату. Я выбрал эту, потому, что она напоминает мне коробку. В детстве я мечтал о том, чтобы жить в коробке, которую никто никогда не сможет открыть. Но я мечтал об этом только тогда, когда мы с Биллом ссорились. Один раз даже предложил ему жить там вместе. Моя комната – маленькая воображаемая коробка. И ее открывает Билл. Он входит, улыбаясь. Его плечи зажаты. Он как-то странно озирается и робко садится на край кровати. А я просто жду. Что он теперь будет делать? Зачем он пришел, нарушив кристальную тишину моей комнаты и оборвав поток мыслей, который уже начал затягивать меня в сон? Билл последнее время никогда не заходит ко мне. А я припираюсь к нему почти каждый день… Сам не знаю, зачем. Наверное, потому, что так надо.

Он просто сидит. Сидит и ничего больше. Его руки кажутся еще более худыми, чем раньше и он перестал делать маникюр. Ногти теперь короткие и на них нет лака… Так даже лучше. Сколько мне еще ждать, Билл? Ты долго еще будешь просто так сидеть?

-В общем, Том… - он, наконец, заговорил. – Я больше не могу так, Том. Понимаешь, я схожу с ума. Но я этого не хочу! Этот доктор просто что-то рассказывает и задает вопросы. И тогда я должен ему рассказывать. Он даже не назначает ничего, разве это лечение? Я хочу быть нормальным. То есть, я разве ненормальный? Скажи мне? Это так заметно, да? Я просто хочу, чтобы ты меня поправлял, если что…Ну, если я буду делать что-то совсем неадекватное. Ты можешь? Том, помоги мне, ты один это можешь. Я хочу петь. Я вчера придумал песню, но не записал. И теперь не помню. Но я помню, что я ее придумал. – Билл сказал это на одном дыхании, и после шумно выдохнул. Меня обдало горячим воздухом.

-Я помогу, Билл. Нет, ты совершенно нормальный.

-Это не так. Я боюсь собственных мыслей. Так разве должно быть?

-У тебя депрессия, Билл. Иди сюда. – я похлопал по месту на кровати рядом с собой. Билл как-то неуклюже залез на нее и устроился прямо около меня. Его плечо касалось моего. Я закинул руку на спинку кровати и Билл положил голову мне на грудь.

-С тобой мне лучше. Я стараюсь не думать ни о чем, когда ты рядом.

-О чем ты думаешь? – мне действительно интересно, о чем думает Билл, когда он часами смотрит в одну точку.

-О бесконечности. Я думаю о том, где заканчивается космос. А иногда о том, что у тебя красивые руки, - он взял мою ладонь и поднес к своему лицу, - такие красивые, что хочется …- Билл коснулся губами тыльной стороны ладони и я одернул ее.

-Прости, - за что я извиняюсь? Брат не должен целовать мои руки, это как-то…не правильно. Хотя, что вообще сейчас правильно? Я возвращаю руку на место и Билл снова припадает к ней губами. Губы очень теплые и нежные. Он их чем-то там мажет, наверное поэтому. И так он мне и не рассказал свои сумасшедшие фантазии. Зато я на миг почувствовал, что мы снова единое целое. Близнецы должны быть единым целым…и мы им были, братик… Может когда-то опять получится?

Билл пришел ко мне и на следующий вечер. Даже рассказал о том, что было на сеансе. Он смеялся. И мне снова стало казаться, что он возвращается. Он даже выкурил со мной пару сигарет и спросил, как дела у Георга с Густавом. Сказал, что хочет им позвонить, но боится, что наговорит фигни, и поэтому просил передать привет.