B. Суждение

§ 166

Суждение есть понятие в его особенности, как различающее отношение своих моментов, которые положены как для себя сущие и вместе с тем тождественные с собой, а не друг с другом 65.

Примечание. Говоря о суждении, обычно мыслят самостоятельные крайности, субъект и предикат: субъект есть вещь или самостоятельное определение, предикат есть также всеобщее определение, которое находится вне этого субъекта (скажем, в моей голове), а затем я присоединяю предикат к субъекту и таким образом образую суждение. Однако так как при помощи связки есть предикат указывает (aussagt) на субъект, то это внешнее, субъективное подведение субъекта под предикат снова снимается, и суждение берется как некое определение самого предмета. Этимологическое значение слова Urteil (суждение) в нашем языке глубже и выражает первичное единство понятия, которое, различаясь, производит первоначальное деление, чем и является суждение поистине.

Абстрактное суждение выражается в предложении: «Единичное есть всеобщее». Это те определения, которые имеют по отношению друг к другу субъект и предикат первоначально, когда моменты понятия берутся в их непосредственной определенности или первой абстракции (предложения «Особенное есть всеобщее)) и «.Единичное есть особенное» составляют дальнейшее определение суждения). Удивительно отсутствие наблюдательности, в результате которого мы не находим в логиках указания на тот факт, что в каждом суждении высказывается положение «Единичное есть всеобщее» или, еще определеннее, «Субъект есть предикат» (например, «Бог есть абсолютный дух»). Конечно, определения—единичность и всеобщность, субъект и предикат — различны, но тем не менее это не устраняет того вполне всеобщего факта, что каждое суждение высказывает эти определения как тождественные.

Связка «есть» вытекает из природы понятия, согласно которой оно в своем овнешнении (Entäußerung) тождественно с собой; единичное и всеобщее как его моменты суть такие определенности, которые не могут быть изолированы. Предшествовавшие рефлективные определенности в своих отношениях (Verhältnissen) имеют также

К оглавлению

==350

и соотношение друг с другом (die Beziehung aufeinander), но их связь есть лишь обладание (Haben), а не бытие (Sein), не есть тождество, положенное как таковое, или всеобщность. В суждении мы поэтому впервые видим истинную особенность понятия, ибо суждение есть определенность или различение понятия — определенность, которая, однако, остается всеобщностью.

Прибавление. Суждение обыкновенно рассматривается как соединение понятий, и именно разнородных понятий. Правильно в этом понимании то, что понятие, несомненно, образует предпосылку суждения и выступает в суждении в форме различия. Говорить о разнородных понятиях, напротив, неправильно, ибо понятие как таковое, хотя оно и конкретно, есть, однако, существенно единое понятие, и содержащиеся в нем моменты не должны рассматриваться как различные виды; также ошибочно говорить о связывании сторон суждения, так как, когда говорят о связывании, связываемые стороны мыслятся существующими также и без этой связи, сами по себе. Внешний характер этого понимания обнаруживается затем еще явственнее, когда говорят о суждении, что оно получается благодаря тому, что субъекту приписывается предикат. Субъект при этом считается существующим для себя, вовне, а предикат — находящимся в нашей голове. Этому представлению, однако, противоречит уже связка «есть». Когда мы говорим: «Эта роза есть красная» или «Эта картина прекрасна», мы этим утверждаем, что не мы извне заставили розу быть красной или картину быть прекрасной, но что это составляет собственные определения этих предметов. Дальнейший недостаток обычного для формальной логики понимания суждения состоит в том, что, согласно этой логике, суждение представляется вообще лишь чем-то случайным и переход от понятия к суждению не доказывается. Но понятие как таковое не остается недвижимым в самом себе, вне процесса, как это полагает рассудок; оно, наоборот, как бесконечная форма целиком деятельно, есть как бы punctum saliens 66 всякой жизненности и, значит, отличает себя от самого себя. Это положенное собственной деятельностью понятия распадение его на различие своих моментов есть суждение, смысл которого поэтому должен быть понят как обособление понятия. Понятие, правда, β себе уже есть особенное, но в понятии как таковом особенное еще не положено, а находится в прозрачном единстве со всеобщим.

==351

Так, например, зародыш растения, как мы раньше (§ 160, прибавление) заметили, уже, правда, содержит в себе особенное корня, ветвей, листьев и т. д., но это особенное, однако, существует пока лишь β себе и полагается лишь тогда, когда зародыш раскрывается, что должно рассматриваться как суждение о растении. Этот пример может служить также и для того, чтобы сделать для нас ясным, что ни понятие, ни суждение не находятся только в нашей голове и не образуются лишь нами. Понятие есть то, что живет в самих вещах, то, благодаря чему они суть то, что они суть, и понять предмет означает, следовательно, осознать его понятие. Не наша субъективная деятельность приписывает предмету тот или другой предикат, когда мы переходим к обсуждению предмета, а мы рассматриваем предмет в положенной его понятием определенности.

§ 167

Суждение обычно берется в субъективном, смысле как операция и форма, имеющая место лишь в самосознающем мышлении. Но этого различия нет еще в логике, и суждение следует брать в том совершенно всеобщем смысле, что все вещи суть суждения, т. е. суть единичные, имеющие в себе некую всеобщность или внутреннюю природу, или, иными словами, они суть индивидуализированное, оединиченное всеобщее; всеобщность и единичность в них отличны друг от друга и в то же самое время

тождественны.

Примечание. Вышеуказанному, лишь субъективному толкованию суждения, согласно которому я приписываю некоему субъекту' некий предикат, противоречит явно объективное выражение суждений: «Роза есть красная», «Золото есть металл» и т. д., — значит, не я приписываю

субъекту некое свойство.

Суждения отличны от предложений; в последних содержатся такие определения субъектов, которые не стоят в отношении всеобщности к ним, — состояние, отдельный поступок и т. п.: «Цезарь родился в Риме в таком-то году, вел в продолжение десяти лет войну в Галлии, перешел Рубикон» и т. д. — все это предложения, а не суждения. Совершенно нелепо также утверждать, что такого рода предложения, как, например, «Я сегодня хорошо спал» или: «Становитесь под ружье!», могут быть облечены в форму суждения. Лишь в том случае предложение

==352

«Мимо проезжает карета» было бы суждением, а именно субъективным суждением, если бы подвергалось сомнению, является ли каретой движущийся мимо предмет или движется ли предмет или тот пункт, с которого мы его наблюдаем, — лишь в том, следовательно, случае, когда мы стремимся найти определение для еще неопределенного надлежащим образом представления.

§ 168

Точкой зрения суждения является конечность, и конечность вещей с этой точки зрения состоит в том, что они суть некоторое суждение, что хотя их наличное бытие и их всеобщая природа (их тело и их душа) соединены друг с другом, ибо в противном случае они были бы ничто, все же эти их моменты уже различны между собой и вообще отделимы друг от друга.

§ 169

В абстрактном суждении «Единичное есть всеобщее» субъект как то, что отрицательно относится к себе, есть непосредственно конкретное, предикат же, напротив, есть абстрактное, неопределенное всеобщее. Но так как они связаны через есть, то предикат также должен содержать в своей всеобщности определенность субъекта; таким образом, эта определенность есть особенность, и последняя есть положенное тождество субъекта и предиката; определенность, следовательно, как равнодушная к этому различию формы здесь есть содержание.

Примечание. Лишь в предикате субъект получает свою четкую определенность и содержание; сам по себе он поэтому — одно лишь представление или пустое наименование. В суждениях «Бог есть всереальнейшее существо» и т. д. или «Абсолютное тождественно с собой» и т. д. бог, абсолютное представляют собой голое наименование; только в предикате говорится, что представляет собой субъект. Что такое этот конкретный субъект еще помимо того, это данного суждения не касается (ср. § 31).

Прибавление. Если говорят: «Субъект есть то, о чем нечто высказывается, а предикат есть то, что высказывается о нем», — то это очень тривиально, и мы почти ничего не узнаем о различии между ними. Субъект есть по своему смыслу прежде всего единичное, а предикат — всеобщее. В дальнейшем развитии суждения субъект не остается только непосредственно единичным, а предикат

==353

не остается только абстрактно всеобщим; субъект и предикат получают затем и другое значение: предикат получает значение особенного и единичного, субъект — значение особенного и всеобщего. Таким образом, в двух сторонах суждения при сохранении ими одних и тех же названий субъекта и предиката имеет место перемена их значения.

§ 170

Что же касается более строгого определения субъекта и предиката, то следует сказать, что первый как отрицательное отношение с самим собой (§ 163,166, примечание) есть то прочное, лежащее в основании, в котором предикат обладает и своей устойчивостью и присутствует идеально (он присущ субъекту); и так как субъект вообще и непосредственно конкретен, то определенное содержание предиката есть лишь одна из многих определенностеп субъекта, и последний богаче и шире предиката.

Предикат, наоборот, как всеобщее обладает самостоятельной устойчивостью и равнодушен к тому, есть данный субъект или нет его; он выходит за пределы субъекта, подводит его под себя и со своей стороны шире субъекта. Только определенное содержание предиката (предшествующий параграф) составляет тождество субъекта и предиката.

§ 171

Субъект, предикат и определенное содержание, или тождество, положены сначала в суждении в самом их отношении как различные, внешние друг другу. Но в себе, т. е, согласно понятию, они тождественны, так как конкретная тотальность ' субъекта состоит в том, что он есть не какое-нибудь неопределенное многообразие, а только единичность, есть особенное и всеобщее в некотором тождестве, и именно это единство есть предикат (§ 170). В связке, далее, тождество субъекта и предиката хотя и положено, но положено сначала как абстрактное есть. Согласно этому тождеству, субъект должен быть положен в определении предиката, благодаря чему предикат получает определение субъекта и связка наполняется. Это — дальнейшее определение суждения, которое через посредство наполненной содержанием связки переходит в умозаключение. Само развитие суждения состоит в том, что всеобщность, которая вначале есть только абстрактная,

==354

чувственная всеобщность, специфицируется как совокупность всех (Allheit), род и вид и, наконец, как развитая всеобщность понятия.

Примечание. Только познание процесса определения суждения сообщает связь и смысл тому, что обыкновенно приводят в логике как виды суждения. Помимо того, что обычное перечисление выглядит совершенно случайным, в своем указании различных видов суждения оно есть нечто поверхностное и даже нечто нелепое и дикое. Признаки, которыми отличаются друг от друга положительное, категорическое, ассерторическое суждения, отчасти взяты с потолка, отчасти остаются неопределенными. Различные суждения должны рассматриваться как необходимо вытекающие друг из друга и как последовательное определение понятия, ибо само суждение есть не что иное, как определенное понятие.

По отношению к обеим предшествовавшим сферам — бытия и сущности — определенные понятия как суждения суть воспроизведения этих сфер, но воспроизведения, положенные в простом отношении понятия.

Прибавление. Различные виды суждений должны быть понимаемы не только как эмпирическое многообразие, но и как некая определенная мышлением тотальность. Одной из великих заслуг Канта является то, что он впервые выдвинул это требование. Хотя выдвинутое Кантом, согласно схеме его таблицы категорий, деление суждений на суждения качества, количества, отношения и модальности не может быть признано удовлетворительным отчасти из-за чисто формального применения схемы этих категорий, отчасти также и из-за их содержания, однако в основании этого деления все же лежит истинное воззрение, что различные виды суждения определяются именно всеобщими формами самой логической идеи. Мы, согласно этому, получаем сначала три главных вида суждений, которые соответствуют ступеням бытия, сущности и понятия. Второй из этих главных видов соответственно характеру сущности как ступени дифференциации сам в свою очередь двойствен. Внутреннее основание этой систематики суждения следует искать в том, что так как понятие есть идеальное единство бытия и сущности, то раскрытие его, получающееся в суждении, тоже должно сначала воспроизводить эти две ступени в преобразованном сообразно понятию виде, а само понятие оказывается тем, что определяет истинное суждение. Различные виды

==355

Суждения Должны рассматриваться не как стоящие рядом друг с другом, не как обладающие одинаковой ценностью, а, наоборот, как последовательный ряд ступеней, и различие между ними зависит от логического значения предиката. Понимание этого мы встречаем уже в обыденном сознании, поскольку оно, не колеблясь, приписывает лишь слабую степень способности суждения тому, кто произносит лишь такого рода суждения, как, например, «Эта стена зеленая», «Эта печь тепла» и т. д., и называет человеком, обнаруживающим истинную способность суждения, лишь того, в суждении которого идет речь о том, прекрасно ли известное произведение искусства, хорош ли данный поступок и т. п. В суждениях первого рода их содержание составляет лишь абстрактное качество, для решения о наличии которого вполне достаточно непосредственного восприятия; наоборот, если мы говорим о произведении искусства, что оно прекрасно, или о поступке, что он хорош, названные предметы приходится сравнивать с тем, чем они должны быть, т. е. с их понятием.

00.htm - glava43

а) Качественное суждение § 172

Непосредственное суждение есть суждение наличного бытия, есть субъект, положенный в некоей всеобщности как в своем предикате, который есть некое непосредственное и, следовательно, чувственное качество. 1) Положительное суждение — единичное есть некое особенное. Но единичное не есть некое особенное; говоря точнее, такое единичное качество не соответствует конкретной природе субъекта. 2) Отрицательное суждение.

Примечание. Одним из существеннейших логических предрассудков является то, что такого рода качественные суждения, как, например, «роза красна» или «роза не красна», могут содержать в себе истину; они могут быть правильными, т. е. правильными в ограниченном круге восприятия, конечного представления и мышления; правильность эта зависит от содержания, которое точно так же есть конечное, само по себе не истинное содержание. Истина же опирается лишь на форму, т. е. на положенное понятие и соответствующую ему реальность; но такая истина не дана в качественном суждении.

Прибавление. Истинность и правильность очень часто рассматриваются в повседневной жизни как одно и то

==356

же, и соответственно этому часто говорят об истинности некоторого содержания там, где дело идет об одной лишь правильности. Последняя касается вообще только формального согласия нашего представления со своим содержанием, какой бы характер ни носило это содержание помимо этого. Истина же, напротив, состоит в согласии предмета с самим собой, т. е. со своим понятием. Пусть будет совершенно правильно, что такой-то болен или что такой-то украл; но такое содержание пе истинно, ибо больное тело не соответствует понятию жизни, и точно так же воровство есть поступок, не соответствующий понятию человеческой деятельности. Из этих примеров видно, что, как бы ни было правильно непосредственное суждение, в котором о некотором непосредственном единичном высказывается некое абстрактное качество, оно все же может не содержать в себе истины, так как в нем субъект и предикат не находятся в отношении реальности и понятия. Неистинность непосредственного суждения состоит, далее, в том, что его форма и содержание не соответствуют друг другу. Если мы говорим: «Эта роза есть красная», то связка есть подразумевает, что субъект и предикат находятся в согласии друг с другом. Но роза как некое конкретное не только красна, но также и благоухает, обладает некоторой определенной формой и другими разнообразными определениями, не содержащимися в предикате красная. Этот предикат, с другой стороны, как некое абстрактное всеобщее принадлежит не только этому субъекту. Существуют еще и другие цветы и вообще другие предметы, которые также имеют красный цвет. Субъект и предикат в непосредственном суждении как бы соприкасаются друг с другом только в одной точке, но не покрывают друг друга. Иначе обстоит дело с суждением понятия. Когда мы говорим: «Этот поступок хорош», то это — суждение понятия. Мы тотчас же замечаем, что здесь между субъектом и предикатом имеет место не такое шаткое и внешнее отношение, как в непосредственном суждении. Между тем как в последнем предикат составляет абстрактное качество, которое может принадлежать, но может также и не принадлежать субъекту, в суждении понятия, напротив, предикат есть как бы душа субъекта, являющегося телом этой души, и как тело всецело определяется ею.

==357

§ 173

В этом отрицании, как первом, субъект еще отнесен к предикату, который благодаря этому оказывается относительно всеобщим и лишь определенность которого подвергается отрицанию («роза не красна»—подразумевает, что она все же обладает цветом, прежде всего другим цветом, что, однако, было бы снова лишь положительным суждением). Но единичное не есть всеобщее. Таким образом, 3) суждение распадается в самом себе: аа) на пустое тождественное отношение: единичное есть единичное — тождественное суждение и bb) на наличное полнейшее несоответствие между субъектом и предикатом — на так называемое бесконечное суждение.

Примечание. Примером последнего служат такие суждения, как, например, «Дух не есть слон», «Лев не есть стол» и т. п., — предложения правильные, но столь же бессмысленные, как и тождественные предложения: «Лев есть лев», «Дух есть дух». Эти предложения, хотя и представляют собой истину непосредственного, так называемого качественного суждения, не суть, однако, вообще суждения и могут встречаться лишь в субъективном мышлении, которое может фиксировать также и неистинную абстракцию. Рассматриваемые объективно, они выражают природу сущего, или чувственных вещей, выражают именно то, что последние суть распадение на пустое тождество π на наполненное отношение, которое, однако, есть качественное инобытие соотнесенных друг с другом, их полное несоответствие друг другу.

Прибавление. Отрицательно-бесконечное суждение, в котором между субъектом и предикатом уже нет более никакого отношения, обыкновенно приводится в формальной логике лишь как бессмысленный курьез. Однако на самом деле мы должны рассматривать это бесконечное суждение не только как случайную форму субъективного мышления; оно оказывается, наоборот, ближайшим диалектическим результатом предшествующих непосредственных суждений (положительного и просто-отрицательного суждений), конечность и неистинность которых в нем явно выступают наружу. Как объективный пример отрицательно-бесконечного суждения можно рассматривать преступление. Кто совершает преступление (например, воровство), тот отрицает не только особенное право другого лица на эту определенную вещь, как это имеет место в гражданском споре, но отрицает и вообще его право, и

==358

вора поэтому не только обязывают отдать назад украденную им вещь, но и, кроме того, подвергают еще наказанию, потому что он нарушает право как таковое, т. е. право вообще. Гражданская тяжба является, наоборот, примером просто-отрицательного суждения, так как в ней отрицается лишь данное особенное право и, следовательно, признается право вообще. Здесь дело обстоит так же, как в отрицательном суждении: «Этот цветок не красен», которым отрицается в цветке только этот особенный цвет, а не цвет вообще, ибо цветок может быть еще голубым, желтым и т. д. Точно так же и смерть есть бесконечно-отрицательное суждение в отличие от болезни, которая есть просто-отрицательное суждение. В болезни тормозится или отрицается только та или иная особенная жизненная функция; напротив, в смерти, как обычно говорят, расстаются друг с другом душа и тело, т. е. субъект и предикат совершенно разъединяются.

00.htm - glava44

β) Рефлективное суждение

§ 174

Единичное, положенное в суждении как единичное (рефлектированное в самое себя), обладает некоторым предикатом, в сравнении с которым субъект как относящийся к себе вместе с тем остается неким другим. В существовании субъект уже более не непосредственно качествен, а находится в отношении и в связи с чем-то другим, с неким внешним миром. Всеобщность, следовательно, получила значение этой относительности (например: полезен, опасен; тяжесть, кислота, затем влечение и т. д.).

Прибавление. Суждение рефлексии отличается вообще от качественного суждения тем, что его предикат уже больше не есть некоторое непосредственное абстрактное качество, а есть такое суждение, благодаря которому обнаруживается, что субъект находится в отношении с чем-то другим. Если мы, например, говорим: «Эта роза — красная», то мы рассматриваем субъект в его непосредственной единичности, вне отношения к другому. Если же мы, напротив, произносим суждение: «Это растение — целебное», то мы рассматриваем субъект в его отношении (через предикат — целебность) с другим (с болезнью, которая может быть излечена этим растением). Точно так же обстоит дело с суждениями: «Это тело эластично», «Этот инструмент полезен», «Это наказание действует

==359

устрашающе» и т. п. Предикаты таких суждений суть вообще рефлективные определения, через которые совершается, правда, выход за пределы непосредственной единичности субъекта, но вместе с тем еще не указывается понятие последнего. Обычное рассуждательство растекается преимущественно в такого рода суждении. Чем конкретнее предмет, о котором идет речь, тем больше точек зрения он дает рефлексии; эта рефлексия, однако, не исчерпывает его своеобразной природы, т. е. его понятия.

1) Субъект, единичное как единичное (в сингулярном суждении) есть некое всеобщее. 2) В этом соотношении он поднимается над своей единичностью (Singularität). Это расширение есть внешнее расширение, субъективная рефлексия, сначала неопределенная особенность (в партикулярном суждении, которое непосредственно столь же отрицательно, сколь и положительно, единичное разделено в самом себе: оно отчасти соотносится с собой, отчасти с другим). 3) Некоторые суть всеобщее; таким образом, особенность расширена до всеобщности, или, иначе говоря, всеобщность, определенная единичностью субъекта, есть совокупность всех (die Allheit) (общность, обычная рефлективная всеобщвость).

Прибавление. Субъект, будучи определен в сингулярном суждении как всеобщее, тем самым выходит за свои; пределы как этого голого единичного. Если мы говорим: «Это растение целебно», то такое суждение подразумевает, что не только это единичное растение целебно, а что многие или несколько растений целебны, и это дает партикулярное суждение («Некоторые растения целебны», «Некоторые люди изобретательны» и т. д.). Через партикулярность непосредственно единичное теряет свою самостоятельность и вступает в связь с другим единичным. Человек как этот человек уже больше не есть только этот отдельный человек, а стоит в ряду с другими людьми и есть, таким образом, один из множества людей. Но именно поэтому он принадлежит также своему всеобщему, поднят до него. Партикулярное суждение столь же положительно, сколь и отрицательно. Если только некоторые тела эластичны, то остальные не эластичны. Это в свою очередь приводит к дальнейшему движению, к переходу к третьей форме рефлективных суждений, т. е. к суждению, касающемуся совокупности всех данных предметов

К оглавлению

==360

(«Все люди смертны», «Все металлы электропроводны»). Совокупность всех (die Allheit) есть та форма всеобщности, на которую рефлексия обычно набредает прежде всего. Единичности образуют при этом основу, и наша субъективная деятельность объединяет их и определяет Как «всех». Всеобщее представляется здесь лишь внешней связкой, охватывающей существующие сами по себе и равнодушные к этому объединению единичности. Однако на деле всеобщее есть основание и почва, корень и субстанция единичного. Когда мы, например, рассматриваем Кая, Тита, Семпрония и остальных жителей города или страны, то обстоятельство, что все они люди, есть не только общее им всем, но их всеобщее, род, без которого всех этих единичностей не было бы. Иначе обстоит дело с Той поверхностной, лишь так называемой всеобщностью, которая на самом деле есть только принадлежащее всем единичным, то, что им всем обще. Было замечено, что люди в отличие от животных имеют между собой то общее, что у них имеется ушная мочка. Ясно, однако, что если бы даже тот или другой человек и не обладал ушными мочками, То этим ничуть не затрагивалось бы все прочее его бытие, его характер, его способности и т. п. Было бы, напротив, бессмысленно предположить, что Кай мог бы и не быть человеком и все же быть мужественным, ученым и т. д. Отдельный человек как особенное есть То, что он представляет собой лишь постольку, поскольку он прежде всего есть человек как таковой, поскольку он есть во всеобщем. И это всеобщее есть не только то, что находится вне и наряду с другими абстрактными качествами или лишь рефлективными определениями, но есть то, что проникает собой и заключает в

себе все особенное.

§ 176

Благодаря тому что субъект определен также как всеобщее, тождество его и предиката, а также вследствие этого и само определение суждения положены как безразличные. Это единство содержания как всеобщности, тождественной с отрицательной рефлексией субъекта в самое себя, делает отношение суждения необходимым

отношением.

Прибавление. Дальнейшее движение от рефлективного суждения совокупности (der Allheit) к суждению необходимости мы находим уже в нашем обыденном сознании, так как мы говорим: тем, чем все обладают,

==361

обладает род, и оно поэтому необходимо. Когда мы говорим: все растения, все люди и т. д., то это то же самое, как если бы мы сказали: растение вообще, человек вообще и т. д.

00.htm - glava45

γ) Суждение необходимости § 177

Суждение необходимости как тождество содержания в его различии: 1) с одной стороны, содержит в предикате субстанцию или природу субъекта, конкретное всеобщее — род; а с другой — ввиду того что это всеобщее содержит в себе также и определенность (как отрицательное), оно содержит в себе исключительную существенную. определенность — вид; таково категорическое суждение.

2) В силу своей субстанциальности обе стороны получают формы самостоятельных действительностей, тождество которых есть только внутреннее тождество, и, следовательно, действительность одного есть вместе с тем не его бытие, а бытие другого; таково гипотетическое суждение.

3) Когда в этом овнешнении (Entäußerung) понятия положено одновременно внутреннее тождество, то всеобщее есть род, который в своих исключающих друг друга единичностях тождествен с собой; суждение, которое имеет это всеобщее своими двумя сторонами (всеобщее как таковое и всеобщее как круг исключающих друг друга обособлений), суждение, чье или-или, а также «как то, так и это» есть род, — такое суждение есть дизъюнктивное суждение. Всеобщность сначала как род, а теперь также как круг (als der Umkreis) ее видов определена и положена этим как тотальность. <

Прибавление. Категорическое суждение («Золото есть металл», «Роза есть растение») есть непосредственное суждение необходимости и соответствует в сфере сущности субстанциальному отношению. Все вещи суть некие категорические суждения, т. е. они обладают своей субстанциальной природой, которая образует их прочную и непреходящую основу. Лишь тогда, когда мы рассматриваем вещи с точки зрения их рода и как необходимо определенные последним, суждение начинает быть истинным. Следует признать недостаточностью логической культуры то, что суждения типа: «Золото дорого» и «Золото есть металл» — рассматриваются как равноценные,

==362

Что золото дорого, это касается внешнего отношения его к нашим склонностям и потребностям, к стоимости его добывания и т. д.; и золото остается тем, что оно есть, даже если это внешнее отношение изменится или отпадет. То же, что золото — металл, напротив, составляет субстанциальную природу золота, без которой оно со всем, что в нем есть помимо этого или что может быть о нем высказано, не может существовать. Так же обстоит дело, когда мы говорим: «Кай—человек»; мы этим высказываем, что все, чем бы еще ни был Кай, имеет ценность и значение лишь постольку, поскольку соответствует этой его субстанциальной природе быть человеком. Но далее, категорического суждения также еще недостаточно, поскольку в нем не уделено должного места моменту особенности. Так, например, золото есть, правда, металл, но серебро, медь, железо и т. д. суть также металлы, и род «металл как таковой» относится равнодушно к своим особенным видам. Поэтому получается дальнейшее движение от категорического к гипотетическому суждению, которое может быть выражено формулой: если есть А, то есть и В. Перед нами здесь тот же самый переход, который мы имели раньше как переход от отношения субстанциальности к отношению причинности. В гипотетическом суждении определенность содержания представляется опосредствованной, зависимой от другого, и это именно и есть отношение причины и действия. Значение гипотетического суждения состоит вообще в том, что благодаря ему всеобщее полагается в своем обособлении, и мы получаем, таким образом, третью форму суждения необходимости, дизъюнктивное суждение. А есть или В, или С, или D; поэтическое произведение искусства или эпично, или лирично, или драматично; цвет есть или желтый, или синий, или красный и т. д. Обе стороны дизъюнктивного суждения тождественны; род есть тотальность своих видов, и тотальность видов есть род. Это единство всеобщего и особенного есть понятие, и последнее образует теперь содержание суждения.

00.htm - glava46

δ) Суждение понятия § 178

Суждение понятия имеет своим содержанием понятие, тотальность в простой форме, всеобщее в его совершенной определенности. Субъект 1) есть ближайшим

==363

образом некое единичное, имеющее своим предикатом рефлексию особенного наличного бытия по отношению к своему всеобщему — согласие или несогласие этих двух определений: хорош, истинен, правилен и т. д. Это — ассерторическое суждение.

Примечание. Лишь такого рода суждение, суждение о том, хорош или дурен, истинен, прекрасен и т. д. данный предмет, поступок и т. д., называют также и в повседневной жизни словом «судить». Силу суждения не приписывают человеку, который, например, умеет образовывать лишь положительные или отрицательные суждения, вроде следующих: «Эта роза—красная», «Эта картина— красная, зеленая, пыльная» и т. д.

Благодаря принципу непосредственного знания и веры ассерторическое суждение, притязания которого на самодостаточность в обществе признаются скорее неуместными, в философии стало единственной и существенной формой учения. В так называемых философских произведениях, утверждающих этот принцип, можно прочесть сотни и сотни уверений в отношении разума, знания, мышления и т. д., которые, так как внешнему авторитету теперь придают мало значения, стараются снискать себе веру бесконечными повторениями одного и того же.

§ 179

Ассерторическое суждение в своем вначале непосредственном субъекте не содержит отношения между особенным и всеобщим, которое выражено в предикате. Это суждение есть поэтому лишь некая субъективная партикулярность, и ему с равным правом или, скорее, с равным отсутствием права противостоит противоположное уверение. Оно поэтому тотчас же оказывается 2) лишь проблематическим суждением. Но раз 3) объективная партикулярность положена в субъекте, раз его особенность положена как конститутивная черта (Beschaffenheit) его наличного бытия, то субъект выражает теперь отношение этой особенности со своей конститутивной чертой, т. е. отношение со своим родом, выражает, следовательно, то, что (см. предшествующий параграф) составляет содержание предиката: этот (непосредственная единичность) дом (род), будучи таким-то и таким-то (особенность), хорош или плох — таково аподиктическое суждение. Все вещи суть некий род (имеют определение и цель) в некой единичной действительности, обладающей

==364

неким особенным строем, и их конечность состоит в том, что их особенное может согласовываться или не согласовываться со всеобщим.

S 180

Таким образом, субъект и предикат каждый есть все суждение целиком. Непосредственный характер субъекта показывает себя сначала опосредствующим основанием между единичностью действительности и его всеобщностью, основанием суждения. Что на самом деле положено — это единство субъекта и предиката как само понятие; последнее есть наполнение пустого «есть», связки, и так как его моменты вместе с тем различаются как субъект и предикат, то оно положено как их единство, как опосредствующее их отношение; это—умозаключение.

00.htm - glava47