Мы построим наше завтра сегодня

Скорая из райцентра притрюхала минут через сорок. За это время около опрокинутой машины столпилось человек десять из неравнодушных проезжающих. Врачей среди них, увы, не оказалось, и трогать ребят никто не решался. С большим трудом тела пострадавших извлекли и, распугивая сиреной попутные и встречные автомобили, скорая понеслась в ближайшую больницу.

Если у Данила была просто большая кровопотеря, то у Димы дела обстояли гораздо хуже - располосованную спину нужно было зашивать, при этом температура зашкаливала за 39. Анестезия ему была противопоказана, поэтому шили на живую, обкалывая антибиотиками. Личности обоих оставались загадкой, поскольку документов ни у одного из них при себе не было. В итоге пришедший в себя Данил потребовал один телефонный звонок, а дальше уже была не его забота. Через полтора часа два реанимобиля грузили пациентов, приютившая их больница получила спонсорскую помощь в виде нового оборудования, а врачи, проводившие операцию - премии, размером с годовую зарплату.

Дима перешел зыбкую грань между сознанием и забытьем через несколько дней. Первое, что он увидел, повернув голову, был Дэн. Он сидел в кресле и изучал бумаги, держа ручку в левой руке - правая была забинтована. Услышав, что Дима заворочался, Данил поднял глаза и увидел глядящего на него соседа по палате. Он отложил в сторону бумаги и, подойдя к Диме, опустился на колени рядом.

- Ты как?

- Не знаю. Спина чешется, - Дима чуть улыбнулся. Тошнота и какая-то неконкретная боль повсюду перебивались зудом.

- Крылья прорезаются, - абсолютно серьезно произнес Данил и очень аккуратно, чтобы не потревожить, положил голову на кровать. Дима, лежавший на боку, слегка взъерошил светлые волосы. Дэн вздохнул и прижался головой к Диминой груди. Их маленькую идиллию прервала медсестра, вкатив Диме внутримышечно очередную дозу лекарств и обезболивающего. Он закрыл глаза, а Дэн снова уселся на пол рядом с кроватью и смотрел. Врачи уверяли, что сейчас его здоровью ничто не угрожает, и швы заживают, это радовало. Но еще Дэн прекрасно понимал, что Дима должен его возненавидеть по меньшей мере, и удержать парня рядом с собой невозможно, хотя бы из соображений его безопасности. Еще через несколько дней, когда пациенту разрешили садиться, а потом и вставать, Дэн решился на разговор.

- Врачи говорят, что скоро смогут тебя выписать и отпустить на домашнее лечение.

- Хорошо же, - Дима улыбнулся. Хотя больничная палата не уступала гостиничному люксу, запах больницы все равно ощущался, давя на подсознание.

- Ты, наверное, захочешь уехать домой? - Данил нарочно задавал вопросы в очень обтекаемой форме. Дима нахмурился - желание увидеть родных, которым он позвонил, как только смог, было сильным. Люди, заглянувшие в глаза смерти, начинают ценить то, что казалось слишком привычным, обыденным. С другой стороны, вопрос прозвучал своеобразным намеком, что пора бы и честь знать, а у Дэна своя жизнь, в которой ему, Диме, не место. За все то время, пока они были здесь, Данил старался соблюдать нейтралитет, исключение составил лишь тот самый день, когда Дима пришел в себя.

- Ну да, разве есть другие варианты? - он сидел на кровати, дергая плечами. Чесалось.

- Ненавидишь меня? За все это? - Дэн отбросил дипломатию, решив прояснить ситуацию раз и навсегда.

- Скажи, - Дима принял условия беседы - вместо ответа на вопрос задавать новый, наплевав на связь с предыдущим, - таких, как я, действительно пачками?

- У меня был один шанс из тысячи убедить, что ты мне безразличен. Если бы сработало, он мог тебя отпустить. Выбора-то не было. Но не вышло.

Дима кивнул:

- Но тебе удалось по-другому.

- Ненавидишь меня? - Дэн повторил вопрос. Он смотрел с таким отчаяньем, что Дима понял - пора заканчивать играть в кошки-мышки.

- Дурак ты и не лечишься.

- Почему?

- Не знаю, просто дурак. Еще идиот, дебил, кретин, имбецил… - перечислял Дима, улыбаясь. - Если б ненавидел, то послал бы еще полгода назад, далеко и надолго.

Данил подошел, снова сел на пол рядом с кроватью и положил голову Диме на колени:

- Останешься со мной?

- Если ты обещаешь есть таблетки от паранойи и идиотизма.

- А такие есть?

- Есть, - заверил Дима, - с эффектом плацебо.

Он перебирал светлые волосы и думал, что подобные таблеточки не помешали бы ему самому.

***

Дэн услышал звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине, быстренько захлопнул ноутбук и сел с видом человека, который вообще не знает, что такое работа и с чем ее едят. Прошла пара минут, прежде чем Дима зашел в комнату и сел напротив, поставив локти на стол, сцепив ладони в замок и положив на получившуюся конструкцию голову.

- Привет, - Дэн тепло улыбался, - как успехи?

- Потрясающе, - Дима был спокоен, как потухший вулкан, - сегодня я установил новый рекорд.

- М?

- Полтора часа от приема на работу до увольнения. На пятнадцать минут меньше, чем предыдущий.

- Ты переколотил в два раза больше посуды? - Данил еле сдерживал смех.

- Если б меня уволили за это, я был бы счастлив. Но нет, администратор никак не мог взять в толк, зачем им официант с двумя охранниками! Скажи, сколько это будет еще продолжаться?!

- Дима, я-то тут при чем? - давно уже Данил так правдоподобно не демонстрировал удивление - дня два. - Это мои директора - мол, сделка важная, под охрану всех, кого могут похитить и взять в заложники! Сам мучаюсь, веришь?

- Не-а, не верю. Сначала это было “на недельку, пока из больницы не выпишут”, потом “на недельку, пока не переедем”, потом “на недельку, пока служба безопасности не проверит всех преподавателей и студентов”, теперь в ход пошли сделки. А они, как я думаю, будут одна за другой. Да? - Дима говорил устало, словно это был не скандал, а перечисление фактов. Впрочем, подобная сцена повторялась с завидной регулярностью и стала настолько привычна, что эмоции погасли, а задаваемые вопросы перешли в разряд риторических.

- Дима, ну зачем тебе вообще работа? Ты же учишься, - Дэн встал за спиной у парня и начал массировать плечи. Спина давно уже зажила, только осталось три шрама от самых сильных ударов. Но вместо того, чтобы прибегнуть к услугам пластического хирурга, Дима пошел в тату-салон и украсил себя масштабной татуировкой. В наказание получил игру в молчанку на неделю. Позже Дэн сменил гнев на милость и любил очерчивать замысловатый узор на Диминой спине.

- Затем же, зачем и тебе, - буркнул парень, зная, что Данил опять одержит победу в споре, а сам он обречен в очередной раз доводить до истерики какую-нибудь контору наличием двух бугаев за спиной.

После возвращения в мир живых Дэн пошел махать топором и раздавать пряники. Во-первых, служба собственной безопасности провела тщательную проверку, выяснила, кто и как сливал информацию бывшему руководителю - шпионом оказалась девушка из секретариата, очередная пассия Павла. Узнавая все из первых уст, а чаще подслушивая, она делилась сведениями с обожаемым бывшим шефом, а дальнейшее уже было делом техники. К кому, куда и самое главное зачем ездил Данил тоже выяснить было несложно - так Дима и оказался под ударом. Дэн, опасаясь повторения в любом виде, без охраны Диму не отпускал вообще. Во-вторых, состоялась историческая встреча с Димиными родителями, правда, говорил в основном Данил, а Дима пытался спрятаться под стол и не дышать. Акцент беседы сместили на учебу в престижном ВУЗе, которая дает больше шансов на карьеру в будущем, а остальное предпочли не обсуждать детально. В-третьих, Дима отказался жить в особняке, и Данил не стал возражать против обычной (ну, относительно) квартиры в тихом уютном районе. В-четвертых, Павла нашли, вылечили и закрыли на максимально возможное количество замков там, куда он так настойчиво пытался упрятать своего племянника - признанный невменяемым, он стал постоянным обитателем привилегированной психиатрической лечебницы. В-пятых, Дима всеми силами вел борьбу за независимость с постоянным неуспехом.

- По-моему, это было последнее место, где я мог найти подработку, - сказал Дима, расслабляясь и откидывая голову назад, чтобы встретиться с взглядом синих глаз.

- Наконец-то!

- И ближайшая работа в соседнем городе. Придется перевестись туда, - парень сокрушенно покачал головой, с удовольствием наблюдая, как меняется в лице Данил.

- Ты это не всерьез?

- Убери охрану, и я обещаю - два часа в день в ближайшем Маке. Не больше.

Данил наклонился к лицу Димы и прошептал в губы:

- Забудь! - и вышел из комнаты.

Дима усмехнулся - в запасе оставался план “Б”.

***

- О, ты опять в зомбоящике засветился, - Дима щелкал каналами, опустившись на диван рядом с Данилом. Тот изобразил фейспалм - интервью брали, чтобы в очередной раз показать, что золотая молодежь может не только наркотой по клубам ширяться.

- ...и последний вопрос: не мешает ли Ваша работа личной жизни?

- Не думаю, что в ближайшее время это произойдет, - Дэн улыбался в камеру, очаровывая собой весь свет.

- “Не думаю, что это произойдет”. То есть у тебя есть сомнения и ты ищешь варианты? - дело было не в ревности, а в принципе - надо ж было хоть за что-то ухватиться, чтобы добиться результата.

- Вот суки, - Дэн невозмутимо жевал сухарики, - обрезали последнюю часть. Хотя кто-то уже слил в сеть.

- И что там?

Он открыл ноутбук и развернул монитор к Диме.

“Не думаю, что в ближайшее время это произойдет - однополые браки в нашей стране запрещены”.

- Признался на весь интернет?

- Ага. Теперь даже мой компьютер будет думать, что я гей. Что ж поделать, даже у самых идеальных явлений есть свои побочные эффекты, - Данил обнял Диму и заставил положить голову на плечо.

- Приведи пример.

- Моя большая, огромная, бесконечная, вечная любовь. С маленькими побочными эффектами. В виде одного охранника на расстоянии тридцати метров.

- Пятидесяти.

- Договорились.

Дима умиротворенно вздохнул и подумал, что у любви есть еще много других эффектов, главный из которых - просто быть счастливым рядом с любимым человеком.