Глава 20. Одно дело получить клон из ядра живой клетки и совсем другое — из ядра клеток оттаявшего динозавра или мумифицированного фараона

Одно дело получить клон из ядра живой клетки и совсем другое — из ядра клеток оттаявшего динозавра или мумифицированного фараона. Мы намучились… Я доставал книжки о Египте. О царях, фараонах…Теперь я знал историю Египта, как таблицу умножения. Уже этого было достаточно, чтобы считать свою жизнь прожитой не зря. Все фараоны были моими друзьями и близкими. Я в деталях изучил все способы консервации и мумификации тел и стал египтологом! И меня понесло… Я стал просто жить в Пирамиде, которую выстроил сам в собственном воображении, но не мумией, а живым ее обитателем, аборигеном, и не в каменном гробу — в Храме Жизни.

Кроме фрагментов тел Ленина и Пирогова, у нас теперь были и Мао-Цзедун, и Ким Ир Сен, и Хо Ши Мин. Ну и другие…

— Ты рассказывал: Чолбайсан, Мао, Энвера Ходжу…

— Чой!.. Чойбалсан!..

— Не все ли равно?

Наши ребята побывали и в Пекине, и Пхеньяне, и в Ханое. Все продается и все покупается! Сложнее всего им пришлось в Пекине, но и здесь деньги сделали свое дело. Хотя, правду сказать, от Мао нам досталось только несколько хиленьких волосинок с левой руки кормчего.

— А член?..

— Что «член»?

— Вы же специализировались по членам?

— Смеешься… Ну, а самый большой наш успех — это Рамзес Первый. Это заслуга Жоры. Мы с ним обрыскали весь Египет, прежде чем попали в Луксор. Никакие наши уговоры хранителей мумии Рамзеса, ни уговоры, ни деньги, которые мы им предлагали, не возымели должного действия: мумия оставалась нетронутой. Тогда Жора пошел на крайние меры. Ему удалось обольстить какую-то толстую египтянку, которая после первой же ночи, проведенной с Жорой, готова была вынести нам не только кусочек мумии, но и завернутого в газету всего фараона. Жора смеялся:

— Путь к вечности лежит через сердце женщины…

— Да уж, через сердце…

— Дела сердечные правили и фараонами, и всем миром.

— Ну ты мастак! — восхищался я.

— Учись, — сказал Жора, — пока я жив.

Мы прихватили с собой не только Рамзеса, но и одну из его жен, Тиу — кусочек мумии со спичечную головку.

— Это часть ее нижней губы, — сказал Жора, — она помнит всю страсть Рамзеса.

Для получения «живого» и «говорящего» генома необходимо ренатурировать ДНК, взятую из мумифицированной или формалинизированной ткани того, кого ты собираешься клонировать. Мертвая ДНК — это просто мусор…

— Ренатурировать? Как? Насколько я знаю, еще никому не удавалось…

— Биополем. В свое время, еще в подвале бани, мы сделали несколько попыток получить из мумифицированных органов животных, чучел пса, кролика и аиста, получить ядра клеток кожи и поместить их в яйцеклетки Джесси (так звали суку), крольчихи Белки и самки аиста, которого все называли Степаном. Мы не успели. Со Степаном, правда, ничего не вышло, но Джеська ходила беременной, а Белка сбежала по недосмотру нашего лаборанта. Вскоре я уехал и все распалось. Что случилось с Джеськой, никто толком сказать не мог. Но Джеська — это Джеська, а Ленин — это Ленин. Я понимал все сложности, которые меня ожидали, появись вдруг малыш-Ильич в новой ипостаси. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы представить весь ворох мытарств, навалившихся бы на нас с рождением розовощекого крепыша — будущего вождя пролетариата. Но меня уже, как я сказал, несло. Остановиться было невозможно, мозг мой кипел от одной только мысли: вдруг получится! Это был зуд, чесотка. Ничто не может сравниться с желанием воплотить идею в жизнь. На карту было поставлено все. Все остальное теряло всякий интерес. Своими мыслями я теперь ни с кем не делился, стал неразговорчив, на что Жора не преминул заметить:

— Влюбился, так и скажи!..

Провидец!