Как соотносятся темы свободы и творчества в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»?

Тема творчества возникает в романе буквально с первых же его страниц — редактор толстого журнала, председатель МАССОЛИТа Михаил Александрович Берлиоз и молодой поэт Иван Бездомный об­суждают написанную Иваном антирелигиозную поэму. Далее автор приводит нас на заседание членов правления МАССОЛИТа, в ресторан «Грибоедов», где собирается писательское общество. Но можно ли этих людей назвать творцами? Можно ли писать подлинно художест­венные произведения по заказу? Современные Булгакову «инженеры человеческих душ» не творят, а состоят на службе у государства, ут­верждая его идеологию. За это им полагаются квартиры, дачи, оплачи­ваемые творческие отпуска в замечательных условиях, льготы и приви­легии. И ссора, возникшая в правлении при разговоре о дачном поселке Перелыгино, показывает, что в среде этих писателей царят интриги, за­висть и склоки. Какое уж тут творчество! Недаром Мастер возражает когда Бездомный называет его писателем: «я Мастер»! Он идет совсем по другому пути: получив материальную возможность оставить службу (выигрыш в лотерею), он пишет, уединившись, роман о том, что под­линно его волнует. Обретя свою Музу — Маргариту, он обретает вдох­новение и подлинно счастлив в обстановке скромного быта и любимого творчества. Но «жизнь кончилась», когда роман надо было печатать. Впервые столкнувшись с редакционным миром, Мастер чувствует ужас: сотрудников издательства интересуют только конъюнктурные вопросы, откуда Мастер взялся и кто надоумил его написать роман на такую «странную» тему. Им непонятна внутренняя свобода Мастера, его нравственные критерии творчества, они давно утратили пушкин­ское представление о художнике-пророке. И результатом этого стала кампания травли, убийственной критики, гонений, политических ярлы­ков: «пилатчина», «воинствующий старообрядец», «враг под крылом редактора». Последующий арест по доносу Алоизия Могарыча довер­шил душевное потрясение героя, и покой он обретает только в клинике профессора Стравинского. Таков парадокс эпохи: свободным можно быть только в сумасшедшем доме, где запертые двери не мешают чело­веку иметь мировоззрение, отличное от общепринятого. Воланд дарует Мастеру «покой» — «он не заслужил света». Сам Мастер говорит, что его «сломали», он больше ничего не хочет, а роман стал ему ненавис­тен. Так трагически складывается судьба художника в тоталитарном государстве, и тем самым раскрывается позиция автора: подлинное творчество невозможно без свободы писателя.