Статья 33

Статья косвенным образом указывает на существование, наряду с княжеским судом, суда общинного. Она содержит санкции за физическое насилие в отношении смерда, огнищанина, тиуна или мечника без разрешения князя. Перечисленные в статье лица подлежат суду князя: только он может судить своих дружинников и слуг.

Рассмотрение С. В. Юшковым данной статьи в связи с анализом статей о преступлениях против телесной неприкосновенности представляется необоснованным, так как в данном случае объектом посягательства является не столько телесная неприкосновенность людей князя, сколько княжеский суд.

Мука – физическое насилие.

Умучити – замучить, подвергнуть наказанию.

Статья 34

Статья устанавливает высокий штраф за порчу межевых знаков. Речь идет об охране землевладения.

Перетес – межевой знак, сделанный топором на дереве.

Статьи 35, 36, 37

Статьи носят казуистический характер, перечисляют штрафы за кражу имущества. Интересно появление в ст. ст. 35 и 36 термина продажа. В предыдущих статьях встречалось лишь взыскание за обиду. Оно толковалось исследователями Русской Правды или как штраф в пользу князя, или как вознаграждение потерпевшему. Появление продажи характеризует дальнейшее развитие правовой мысли: закон устанавливает штраф, взыскиваемый в пользу князя в качестве государственного органа, штраф, идущий в казну (если так можно выразиться, поскольку в тот период не было разграничения казенного, т. е. государственного, имущества и имущества князя). Помимо продажи устанавливается взыскание (за обиду) в пользу потерпевшего.

Жеравь – журавль.

Статья 38

Здесь подтверждается правило, установленное, видимо, обычаем – право убить вора на месте преступления. Закон, однако, ограничивает это право: убивать можно только ночью и нельзя убивать связанного вора. Статья 38, как и ст. 33, имеет целью укрепить княжескую юрисдикцию, ограничивая самочинную расправу.

Статья 39

Статья устанавливает штраф за кражу сена или дров. Преступление состояло именно в краже уже готового продукта, а не в недозволенном сенокошении или рубке леса, как считает А. А. Зимин. Сенокошение и рубка леса не представляли опасности во времена Древней Руси: леса и травы было достаточно.